В это время в бар вошли трое. Двое мужчин без особых примет и одна симпатичная особа, одетая не по погоде. Егор узнал одного из них и махнул рукой в знак приветствия. Это был Дрюня, мандер из местной бригады наперсточников, которые крутили лохотрон на «Торговом центре». Они зашли погреться и что-нибудь перекусить.
– «Здорово, Егор! Сто лет, сто зим. Что случилось? У тебя на лице вселенская скорбь еврейского народа»!
Они хорошо знали друг друга еще по первому сроку на общем режиме. Да и на свободе пересекались, жили по соседству.
– «Здорово, Дрюня! Случилось вот. Въехал в жирное, обеими ногами! Решил соскочить с этой сковородки, три дня уже на кумарах. Как сам»?
– «Да, вроде нормально. Крутим, мутим, хороводим, лохов по-тихому разводим»!
– «Давайте выпьем за встречу»! – Предложил Егор и попросил у официантки ещё три прибора.
Он разлил водку по рюмкам. Выпили, закусили.
– «Знакомься, Егор. Это Лёня, мой приятель! А это Оксана, по верхам у нас работает». – Представил своих спутников Дрюня.
Егор пожал Лёне руку и уставился в одну точку. Вдруг, он выпрямился и надув щёки рванул в сторону уборной. Вышел он оттуда белый, как снег и такой же мокрый.
– «Что, хреново»? – Спросил участливо Дрюня.
– «Поеду я домой. Вам удачи! Лохов побогаче»! – Егор бросил на стол несколько купюр, взял свои вещи и покинул бар.
На улице он оделся и жадно вдохнул морозного воздуха. Сейчас заеду в магазин, возьму водки и закатаюсь снова в свою берлогу. Только он так подумал, как неожиданно перед ним начал тормозить какой-то «Жигулёнок» и остановился метрах в десяти. С пассажирской стороны вышел человек и стал махать ему рукой, призывая к себе. Чёрт, зрение подсело. Егор видел только фигуру и никак не мог разглядеть лицо, пока тот не подал голос.
– «Ну, чего ты встал? Поехали»!
Зёма! Это был Зёма – Земакин Илья Андреевич, близкий друг детства. Они со школы были «не разлей вода». Вместе хулиганили, подворовывали по малолетству. Начинали с малого. Тырили с продуктовой базы мешки с сахаром и продавали его. Мешки были тяжелые, а деньги легкие. Потом Илью забрали в армию, а Егора посадили в тюрьму.
– «Ты как здесь оказался»? – Спросил Егор, здороваясь с Ильей за руку.
– «Мимо проезжал. Садись».
Они сели в машину. Илья впереди, Егор сзади. Синхронно хлопнули дверцами и «шестёрка» тронулась.
– «Ты где пропал? Мы тебя ищем, с ног сбились»! – Начал разговор Зёма.
– «Кто мы»?
– «Ну, я! Вчера Окунь джеф варил, меня до сих пор шатает. Вдыхаю через раз, надо перелататься. Сам то, как»?
– «Третий день на переломе. Водяру глушу, тут не далеко. На Арктике высади меня».
– «Я в Черемухи еду». – После недолгой паузы, как бы подбирая слова, заговорил Зёма. – «Там у Савросы сейчас ханку мутят». – Не обращая внимания на таксиста, излагал он. – «Окунь, кстати, на тебя «быстрого» оставлял, думали ты подъедешь. Поехали со мной, если хочешь»?
Егор заколебался. Надо же так, Зёму встретить! Один процент вероятности из ста. Уже почти перекумарил! Но ломка давалась уж слишком тяжело. Может уколоться последний раз? На счет «быстрого», стопудовый фонарь, а вот «медленный», вполне реально! Заодно барбитуры ещё возьму у Катьки.
– «А кто там ещё был»? – Задал уточняющий вопрос Егор.
– «Да все свои. Окунь с Милкой, Студент, Савроса, Катюха».
Молча проехали магазин «Арктика».
На варочной у Савросы собрался большой шалман. Окунь – Сергей Окунев, варил химку. Увидев Егора, он протяжно поприветствовал его.
– «О-о-о, брат лихой, здравствуй! Бог ты мой, как отвратительно я выгляжу по сравнению с тобой! Ну-ка, садись на диван, сейчас все будет ровно».
Процесс близился к концу, поэтому долго ждать не пришлось. Егору выбрали 1,5 кубика янтарного первача и перетянули бицепс ремнем. Вены вздулись. От разлома Егор перестал чувствовать своё тело. Только сознание расширялось всё больше и больше, а зрачки становились всё меньше и меньше. Пока не превратились в едва заметные точки.
Очнулся Егор от того, что его тормошил Ерёма – Ерёмин Кирилл Федорович, он же Студент. Своё прозвище Кирилл получил от того, что носил очки и тубус. Очки были настоящие, а вот тубус, конспиративный. В нём он таскал свернутый в рулон пустой китайский баул, перчатки и длинную, с большим рычагом фомку. Никто и никогда бы не заподозрил его в злом умысле. С виду он походил на настоящего студента.
– «Подъем на проверку! Хорош ночевать»! – Расплылся в улыбке Ерёма.
Он не видел Егора уже неделю, и у него было много новостей. Они познакомились в тюрьме, будучи первоходами. Потом попали в одну комендатуру на «химии», откуда совершили дерзкий, групповой побег. Бегали они недолго. Их всех переловили и отправили новым сроком на общий режим в Хакасию. С тех пор они были неразлучны.
– «Короче, Егор, у меня в машине два стандарта релахи. Я знаю, где можно взять целую коробку. Надо ехать забирать. У тебя железо с собой»?
– «Да». – Оглядываясь по сторонам, ответил Егор.
В комнате, кроме них, еще находились Зёма, Савроса с женой и ещё какие-то мало знакомые личности, которые шныряли туда – сюда. Окуня уже не было. Тяга от ханки была невероятная, но Егор понимал, что отсюда надо сваливать. Он поднялся.
– «Возьмите меня с собой». – Обозначился Зёма.
– «Там только для него»! – Жестко, даже грубо отреагировал Ерёма. – «Будь тут, мы на Водники заскочим. Скоро приедем».
Последнее время в банде происходило что-то неладное. Чувствовалась атмосфера какой-то неотвратимости, фатального цинизма и безысходности. Земля горела под ногами.
Егор с Кириллом вышли на улицу. У подъезда стоял «Ниссан Лаурель». Седан белого цвета, доставшийся Студенту с последнего эпизода, за который все они, в общем-то, и крутились. Его и Зёму менты месяц мурыжили на тюрьме. Пугали, что отдадут их на растерзание потерпевшему, крупному бизнесмену, владельцу сети ювелирных магазинов «Рубин». Но, ничего не доказав, обоих отпустили на подписку о невыезде. Егор находился в розыске.
Тогда же был задержан ещё один участник разбойного нападения на эту квартиру, Свиридов Виктор Юрьевич, он же Свирид, который сам не желая того, сдал своих подельников. Его прихватили по глупости. Пьяная разборка в кабаке закончилась стрельбой. Свирид палил из своего ПМ по фонарям, нагоняя жути на присутствовавших. Приехавший наряд ППС изъял ствол и задержал стрелка. При обыске у него дома были обнаружены вещи с «рубиновской» хаты. Менты бы его наверняка дожали, но ему удалось бежать при конвоировании на предварительном следствии. Теперь его искали все! И менты и братва, проплаченные терпилой. Испугавшись, Свирид выбрал меньшее из зол, и пришел к своим. То, что у него забрали во время обыска, было лишь небольшой частью разыскиваемых вещей. Основным предметом поисков было бриллиантовое ожерелье ручной работы, которое налетчики взяли из сейфа «рубиновца». Стоимость этого изделия невозможно было определить, а уж тем более реализовать, поскольку все специалисты в крае, а может быть и по всей стране, были уже предупреждены. Поэтому было принято решение скинуть бриллики за наличный расчёт знакомым чеченцам. Сделка состоялась прямо в отделении банка, где хранились чеченские доллары. Удобно и безопасно. Свирида же спрятали на окраине города в заброшенном, полуопустевшем доме, запретив ему покидать это место под страхом смерти.
В бардачке Лаурели действительно лежали два стандарта Реланиума и шприцы. Егор выбрал десять кубов желтоватой жидкости и не торопясь погнал себе по вене. Когда поршень шприца оказался на отметке половина, он почувствовал характерный выхлоп во рту и кое-как довел начатое до конца. Мощнейший впрыск адреналина ударил по всему организму. Сердце заколотилось, как форсированный двигатель. Анестетик в сочетании с природным наркотиком оказался гремучей смесью. Некоторое время Егор сидел, уронив голову на грудь. Потом выпрямился, достал ствол и смачно щелкнул затвором.
У Эллы на «Водниках», куда обычно свозили вещи из ограбленных квартир, полным ходом шёл банкет. Шампанское текло рекой на пол, водка за воротник. Женский, раскатистый смех и мужской бас сотрясали всю округу. Палево! Но более надежного варианта у Егора с Ерёмой на данный момент не было. Фортуна улыбалась сегодня. Действуя несколько часов на допинге, Егор потерял меру выделяемого лимита, как удачей, так и здоровьем. Всё, что они творили с Ерёмой, походило на бандитский беспредел. Он никогда этому не симпатизировал. Было очевидно – пора остановиться! Егор закрылся в одной из комнат квартиры и, накрывшись своим пуховиком, попытался уснуть. Ничего не получалось. Да и не могло получиться. Его тело было напичкано транквилизаторами. Ерёму же тянуло на приключения.
– «Егор, вставай, тема есть»!
– «Какая тема, Кирилл, посмотри на часы»!
– «Короче, барыга сегодняшний лопнулся за хату приятеля. Я ему стволом в глаз уперся, он мне тему слил. Знакомый его машину свою продал, собирается новую брать. Лавэ дома держит»!
– «Давай до утра отложим. Утром возьмем ещё людей, если нужно».
– «Утром уже может быть лавэ на нэ! Адрес есть, поехали. Делаем и разбегаемся. Все равно отсюда сваливать надо»!
– «Давай останемся».
– «Как хочешь! Оставайся, я поехал один». – Ерёма вышел из комнаты.
Егор продолжал лежать с закрытыми глазами, раскладывая в голове ситуацию. Он слышал, как хозяйка квартиры и ещё кто-то уговаривали Ерёму остаться. Потом хлопнула входная дверь и все продолжили выпивать.
Вот гадство! Егор не хотел никуда ехать. Чуйка подсказывала – оставайся! Ерёма же не бычара, ехать на 146-ую в одного! По любому, он сейчас поедет домой и ляжет спать. А вдруг нет? Егор нехотя поднялся с кровати и вышел в прихожую. Дорогу ему преградила Элла.
– «Ты далеко»?
– «Пойду Кирилла догоню».
– «Да пусть едет этот Кирилл! Он тебя в блудняк заведет когда-нибудь! Зачем тебе такой фортецл»?
– «Как я его одного отпущу»?
– «Сегодня нельзя работать! Святой день – Крещение! Пойдем, выпьем»!
Из комнаты вышел муж Эллы, изрядно подвыпивший Фрол.
– «Егор, в самом деле, пойдем, выпьем. Кирилл уже уехал наверно».
Чем больше они его уговаривали, тем сильнее Егор хотел уйти.
– «Мы скоро вернемся». – Пообещал он и вышел из квартиры.
На улице Егор огляделся по сторонам. Стояла тихая, морозная полночь. Падал мелкий снежок. Лаурель стоял на своем месте. За рулем, с самым серьезным видом ботаника в очках, сидел Ерёма. Ну, в натуре, Студент!
***
Огромная немецкая овчарка прикусила Егору шею, вместе с толстым воротником пуховика.
– «Фу, Алмаз»! – Скомандовал хозяин и оттащил пса за ошейник.
Собака не унималась. Громко лая и брызгая слюной, она рвалась вперед. Егора перевернули на спину. Кровь фонтаном била из его левого бедра. Алый цвет пенной струи говорил о том, что повреждена артерия. Правая нога тоже была залита горячей тканевой жидкостью. Снег под ним шипел. Он утопал в луже собственной крови. Его окружили омоновцы, человек пять.
– «Что будем делать»? – Спросил один из них.
– «Надо как-то кровь остановить, иначе он остынет здесь». – Спокойно ответил другой. – «Гера, тащи трос из машины»!
Гера принес два куска металлической проволоки-плетенки. Бравые ребята начали симметрично скручивать её на бедрах Егора, возле самого паха, вставив в петли деревянные палки.
– «А-а-а, блядь! Вы мне ноги отрежете»! – Завопил раненный.
– «Не бзди! Жить хочешь? Тихо будь! Ну-ка, Коля, прохлопай его»!
Коля полез в карман залитого кровью пуховика.
– «Оп-па! Макарыч»! – Он вынул обойму. – «Полный»! – Полез во второй карман. – «Ни хрена себе! Ковбой»! – Коля достал второй ствол.
Егор отчаянно пытался осознать реальность происходящего. Откуда у него второй ствол? Откуда они вообще здесь взялись? Что происходит? Он не испытывал страха, только было очень больно.
Вдруг из темноты появилось лицо мужчины, пребывающее в явном эмоциональном шоке.
– «Смотри внимательно, это был один из них»? – Кто-то пытался оказать на него психологическое давление, задавая наводящий вопрос.
– «Я не уверен»! – Еще больше испугавшись, ответил мужик.
Терпила из квартиры на шестом этаже. Егор его узнал и закричал из последних оставшихся сил.
– «Слышите, что вам человек говорит, вашу мать! Это не я! Прохожих стреляете, суки»!
Удар прикладом автомата в голову погрузил его в небытие.
Очнулся Егор на полике омоновского микроавтобуса, слегка приоткрыв правый глаз. Левый затек гематомой от удара в височную часть. На каждом ухабе его подбрасывало и швыряло так, что это сопровождалось болезненной гримасой на лице.
– «Смотри, как он одет! Таких вещей даже на рынке не найдешь»! – Обратил внимание своего товарища один из бойцов, сидевших вокруг Егора.
– «Ага, как денди»! – Отозвался другой.
– «Он бы сейчас, наверно, все отдал, чтоб спасти свою шкуру»!
– «Волчара дохнет, не дрожит»!
Отдельные вспышки сознания фиксировали в памяти Егора происходящее с ним. Носилки, медсестра со шприцем, склонившееся лицо доктора в маске, колпаке и белом халате. Яркий свет.
Егор открыл глаза. Живой! В помещении было темно. Только луч света пробивался из приоткрытой двери, за которой был слышен разговор в полголоса. Он лежал на койке возле окна. Решеток не было, значит, больница вольная. Отлично! Егор попытался встать. Левая рука оказалась пристегнута наручниками к железной спинке кровати, но это никак не охладило его порыва к побегу. Он только сейчас начал замечать нюансы своего положения. Оказалось ему подключили катетер. Вытащив иглу из-под ключицы, он начал с её помощью методично нащупывать флажок в замке наручника. Раздался характерный щелчок. Есть! Руки свободны. Егор откинул одеяло – твою мать! Из одежды на нем были лишь бинты, закрывающие обе ноги от паха до колен. Он не знал, встанет ли после операции, но почему-то был уверен, что убежит. Ощущение того, что в палате он находился не один, быстро переросло в уверенность. Егор присмотрелся. На кровати возле двери действительно лежал какой-то человек, накрытый одеялом с головой. На спинке стула рядом с ним висело трико, на полу стояли тапочки. Егор опустил ноги с кровати и встал. Его качнуло в сторону, но он устоял. Анестезия ещё действовала. За последнее время он вогнал в себя столько наркоты, что ему хватило бы ещё на сутки беззаботного существования, но эта дикошарая стрельба повыбила все вставки.
В трико и тапочках принадлежавших его соседу по палате, Егор подошел к окну. Второй этаж. Придется связывать простыни. Но сначала нужно открыть окно. Он стал раскачивать нижний шпингалет наглухо закрашенной маленькой половины большой рамы. Он практически не дышал. Наконец, нижняя часть фрамуги бесшумно открылась. Теперь верх. С этим сложнее. Нужно встать на подоконник, но ноги не сгибаются. Егор подтащил стул и встал на него. Вытянувшись во весь рост, он ухватился пальцами за шпингалет. Влево, вправо и вниз. Влево, вправо и вниз. Краска начала сыпаться на подоконник. Егор остановился, прислушался. Тихо. Влево, вправо и вниз. Влево, вправо и вниз. Ну, еще чуть-чуть. Шпингалет с треском открылся. За дверью послышалось движение и голоса. Егор спустился со стула и отошел за дверь. В палату вошли двое оперативных сотрудников. Включив свет, они увидели, что кровать задержанного пуста, на спинке кровати висит отстегнутый наручник, окно открыто. Побег! Один из оперов развернувшись, побежал по коридору, а второй подошел к окну и выглянул наружу. На улице было ещё темно, но редкие прохожие уже двигались по своим делам. Территория больницы была большая, всё просматривалось на десятки метров. Не мог человек с ранением обеих ног так быстро скрыться из вида. Опер наклонился, чтобы заглянуть под кровать и увидел за дверью торчащие тапочки. Он зычно лязгнул затвором пистолета, рванул на себя дверь и сделал шаг назад.
– «Стой на месте! Стрелять буду»!
– «Что ж ты так рано побежал? Надо было подождать немного, пока они угомонятся».
Молоденькая медсестра щебетала на ухо Егору, убирая капельницу. Но он её не слушал.
– «Погоди, родная. Мне так хреново, ноги ломит. Скоро наверно на тюрьму повезут. Поставь обезболивающее, пожалуйста, а не то я сдохну, точно»!
