Борис Григорьев "Реки жизни"

Вкусив, что Бог послал, вернее, что давали родители, мы от радости начинали дрыгать ножками и орать это самое слово до тех пор, пока нас не выносили гулять. Если нам чтото не нравилось, то мы, тут же солидаризируясь друг с другом, «айсовали» об этом родителям. И наоборот, когда мы чем-то восторгались, то спешили засвидетельствовать свои чувства всё тем же восклицанием. Слово было ёмким по смыслу и в зависимости от ситуации и контекста могло означать, что угодно.

Потом, когда я стал студентом иняза, мать в шутку говорила, что предпосылки к изучению иностранных языков у меня проявились уже в младенчестве. Ведь магическое слово «айс» и на немецком и на английском языках означает «лёд».

Вторым по счёту товарищем стала снова девочка. Её звали Люся, она была внучкой бабки Борисихи, к которой сын Иван и невестка Наташа частенько подкидывали своё чадо из Москвы. Люся была девочкой молчаливой, сосредоточенной и спокойной, то есть типичным флегматиком. Тем не менее, мы умудрялись спорить, ругаться и даже драться между собой. Вероятно, происходило то самое слияние флегматичного города с сангвиническим селом, о котором тогда много говорили с партийных трибун. Последнее столкновение с Людмилой произошло в шестидесятилетнем возрасте: москвичка прибежала ко мне «жаловаться» на нашего козлёнка, якобы откусившего на её огороде ветку вишни. (Сейчас Людмила присматривает за 90-летним отцом, который несмотря на свой возраст, трудится на огороде и поёт песню «Помирать нам рановато»[22 - В 2019 г. Иван Павлович скончался.]).

Но девчонки меня окружали до тех пор, пока во мне не проснулось мужское начало. Как только оно дало о себе знать, так мне тут же стало стыдно водиться с ними. Возникла потребность окружить себя подобными себе. Естественным товарищем по играм стал, конечно, двоюродный брат Митька. Он был старше меня на два с половиной года, но это для меня не имело значения. Митька тоже был не очень привередлив и принял меня в свою компанию, часто выступая в качестве «патрона» и заступника.

Митька жил на хуторе, т.е. в переулке, что напротив нашего дома. Я часто приходил поиграть к нему и его товарищам – Ёрке Кроликову и Тольке-Арбузу. Они тоже были на полтора-два года старше меня, но охотно брали меня в свою компанию. Ходить играть к Митьке было далеко и опасно. По пути нужно было преодолеть два препятствия – своеобразные Сциллу и Харибду. Пройдя метров двести по переулку или хутору, я останавливался перед домом бывшего кулака и нашего соседа Михаила Максимовича и осматривал диспозицию. Если она была благоприятной, то есть, если его петух был занят мирным обхаживанием своих кур, то я, не теряя времени, быстро прошмыгивал мимо «Сциллы» и бежал дальше. Но бывало и так, что петух неожиданно выбегал изза плетня и перегораживал мне путь. Тогда начиналась игра в «непускалки»: я пытался обойти его по противоположной стороне переулка, а петух, отлично владея искусством тактики, мгновенно угадывал мой маневр и снова оказывался перед моим носом. Я знал, что идти напролом не имело смысла, потому что эта чёртова птица умела хорошо драться. Уверен, если бы её приобщить к соревнованиям бойцовых птиц, его хозяин бы вмиг озолотился. Она грозно, как орёл, клекотала, по-боевому распускала перья, надувалась, краснела, как индюк и делала подскок вверх. После этого петух устремлялся на противника, то есть, на меня и больно клевал в ногу. При удачном подскоке он мог клюнуть и в глаз, так что шутки с ним были плохи.

– Митька! – орал я во всё горло, еле сдерживая слёзы.

До Митькиного дома было далеко целых сто метров, и мой призыв о помощи не всегда достигал его ушей. Иногда на помощь приходил Толька-Арбуз – его дом находился ближе, а иногда помогала отогнать обидчика какая-нибудь проходящая мимо баба, и я с облегчением на душе, сломя голову, бежал подальше от опасного места. Вот тут-то и подстерегала меня Харибда. Я был всегда настолько расслаблен удачным прохождением КПП «Сцилла», что забывал о следующем, охраняемом козлом Гаврилы Борисовича, соседа тёти Шуры. Козёл почему-то не ходил в стадо – вероятно, из-за своего противного нрава, и всегда слонялся вокруг дома в поисках возможностей совершить какую-нибудь гадость. Пару раз он сшибал меня рогами и пытался топтать ногами, нанося материальный ущерб в виде царапин, ссадин и порванной лямки штанов. Но моральный ущерб по сравнению с материальным не шёл ни в какое сравнение. При одном виде козла меня бросало в дрожь. Козёл был самим воплощением чёрта, которого я увидел на иллюстрациях к произведению А.С.Пушкина «Сказка о попе и работнике его Балде».

Козёл узнавал меня сразу. Он не блеял, не мекал, а молча, с противной ухмылкой на своей козлиной морде шёл на меня и тряс бородой. Ноги мои врастали в землю, я замирал на месте и как кролик удава ждал приближения врага. И если в этот момент не выбегал Митька, или не появлялся ещё какой-нибудь спаситель, то дело вполне могло бы кончиться «летательным» исходом. Я был для козла слишком лёгкой добычей, при желании он мог так наподдать меня рогами, что я бы отлетел от него на несколько метров.

Обычно хуторские играли в «войну», прятки и казаки-разбойники. Когда игры надоедали, то «хуторяне» начинали планировать набег на чей-нибудь огород. Чаще всего объектом наших интересов были огороды Гаврилы Борисовича и Турок, соседей тёти Шуры слева и справа. У Гаврилы Борисовича рано подрастали огурцы, созревала «папировка», наливались подсолнечные семечки, а у Турок нас привлекала скороспелая дуля. Кстати, дуля, сорт мелкой груши, стояла на границе двух огородов, и её принадлежность к «турецкой» стороне нашей стороной всегда оспаривалась.

К огурцам мы пробирались по-пластунски, тем более что заборов и изгородей между огородами не было. Участки отделялись большими лозинами и липами, которые мы использовали как плацдарм для получения доступа к соседским яблокам. Мы залезали на деревья и с нависавших над яблонями сучьев легко доставали вожделенные плоды. Этот путь назывался у нас «воздушкой».

Соседи были начеку и зорко следили за нашими передвижениями, так что рискованные предприятия заканчивались чаще всего нашим позорным бегством с театра военных действий и «крупным» разговором с родителями. Место для убежища было чрезвычайно удобным, мы бежали на зады, к которым примыкало колхозное поле с подсолнечником. Оно простиралось на сотни метров, и найти нас в нём было практически невозможно. Мы выходили из него в каком-нибудь безопасном месте, где нас никто не ждал, и возвращались домой, как ни в чём не бывало. Когда тётя Шура или мать Тольки-Арбуза по жалобе пострадавших приступали к Митьке или Тольке с расспросами, то они, не моргнув глазом, напрочь отрицали содеянное и говорили, что «турки» приняли за нас каких-то других ребятишек.

Однажды мы сделали набег на один из дальних огородов, где по сведениям Митьки наливались соком кукурузные початки.

– Ох, Борькь, и сладкая эта кукуруза! – закрыв от умиления глаза, убеждал меня Митька в необходимости полакомиться неизвестным «фруктом»[23 - На кураповском наречии слово «сладкий» одновременно являлось синонимом слова «вкусный».].

Слева направо: Юра и Коля Шальневы, Саша Лукашков (1955г.)

Огород с кукурузой находился на другой стороне хутора, поэтому мы прошли сначала на зады и уже оттуда беспрепятственно, где ползком, где пригибаясь, проникли на нужный участок. Кукуруза стояла плотным частоколом на небольшой площади и хорошо маскировала нас от постороннего взгляда. Однако початки находились на недосягаемой для нас высоте, и чтобы достать до них, нам пришлось браться за стебли и нагибать их к земле. Это нас и погубило. Только Митька положил один початок за пазуху, как за моей спиной раздался голос:

– Вы что тут делаете?

Я обернулся: в двух шагах передо мной стояла Инга, московская племянница хозяйки огорода, высокая длинноногая девица лет на семь-восемь старше нас! Ответ на такой тривиальный и риторический вопрос вряд ли требовался, и мы с Митькой, пренебрегая правилами вежливости, бросились бежать. Митька куда-то исчез сразу, как будто сквозь землю провалился, а я заметался по огороду, как неразумный заяц, выбирая не самый безопасный путь к отступлению, и немедленно стал объектом преследования длинногачей Инги.

Мне всё-таки удалось выбраться на проулок, потом – на хуторской порядок, а оттуда – зайцем прямиком поскакать по направлению к дому. КПП «Сцилла» и «Харибда» были пройдены мгновенно и без всяких приключений. Достигнутая было на огороде фора в десяток метров на прямой дистанции стала постепенно сокращаться: всё-таки разница в возрасте и длине шагов была существенной. Кроме того, как мне стало известно потом, Инга занималась в Москве лёгкой атлетикой. Но деревенская выправка тоже чего-то стоила, кроме того, меня подгонял страх, и я припустил к дому с удвоенной энергией.

К финишу мы пришли почти одновременно. Я замешкался у калитки, и не смог во время просклизнуть во двор под защиту «крепостных» стен, и тут же почувствовал на спине руку Инги.

– Ага, попался!

Всё-таки неприятное это чувство попадаться с поличным! Слава Богу, мне не пришлось больше испытать в жизни такого стыда и позора, какой я испытал в раннем детстве при уличении в совершении «кукурузной» кражи! Впрочем, говорят, что чувство стыда с возрастом притупляется. Не знаю. Как говорят англичане, ит дипендз.

Вечером я получил от матери выволочку и дал ей твёрдое обещание в чужие огороды больше не лазить. Каюсь, выполнить это обещание было очень трудно – почти невозможно. Соблазн получения вкусной подножной подкормки для вечно полуголодного мальчишки был слишком сильным. Кроме того, лазание по огородам рассматривалось нами как своеобразный спорт, связанный с приятно-жутким ощущением перегонки адреналина в крови.

Попутно хочу порассуждать на тему воровства и баловства. В обществе эта тема по-настоящему никогда не обсуждается. Она принадлежит к тем болезненным проблемам, о которых все знают, но стараются не говорить, а если и начинают дискутировать, то говорят не о коренных причинах, а её симптомах – как о вреде курения или о злоупотреблении алкоголем.

Девяносто процентов краж (если не больше) у нас в стране совершалось и, возможно, совершается до сих пор на почве обездоленности населения государством. Пусть читатель не сомневается – автор всей душой выступает за сильное государство, призванное защищать своих граждан, обеспечивать слабых, старых и больных и регулировать, а не созерцать безучастно экономические и политические процессы в стране. В нашей истории, к сожалению, власти чаще всего выступали в ипостаси насильника и вымогателя и с успехом продолжают это дело и поныне. И при советской власти, и при «демократах» народу не хотят платить по труду. Платят по-прежнему, по понятиям.

А народ наш внешне терпел это и терпит пока, но внутренне никогда не мог с этим примириться и при первой возможности старался компенсировать себя за поборы и недоплату несанкционированным присвоением государственного или общественного имущества, то есть тривиальной кражей. Никто никогда не подсчитывал ежегодный ущерб от этих краж по всей стране великой, но думаю, он мог бы сравниться с наблюдаемой в нынешние дни утечкой капитала за границу, а может быть, и переплюнул бы её в несколько раз.

Взять у государства, особенно по месту своей работы (что охраняешь, то и имеешь!), в сознании народа никогда по-настоящему и не ассоциировалось с воровством. И не ассоциируется до сих пор. Нельзя доводить народ до ручки. Плати ему за работу так, чтобы он мог содержать себя и свою семью, тогда общественное сознание у него будет настолько высоким, что он поймёт, что воровать у государства – это, значит, подрывать собственное благополучие. Наше же государство до сих пор идёт путём наступления на горло народу и не даёт ему никак оправиться то от одного потрясения, то от другого. Политика бомжирования народа и приводит к тому, что страна превращается в сборище злоумышленников, которые, в отличие от чеховского героя, свинчивают уже не гайку на грузило, а целые рельсы или километры свинцового кабеля.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70733530&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

Примечания

1

Автор был удостоен за нее звания лауреата Всероссийской литературной премии «Левша» им. Н. С. Лескова.

2

Разница между деревней и селом состоит в том, что в селе, как правило, имелась церковь, а в деревне церкви не было.

3

См. подглавку «Кулачные бои» в главе 10.

4

В детстве автор этой статьи на подворье своего деда нашёл медную монету времён Елизаветы Петровны.

5

РГИА фонд 799 опись 26 1913 г. дело 1415 «О пособии на достройку церкви в с. Курапово Лебедянского у. Тамбовской губернии, 1913 г.

6

В конце сороковых в школе обучалось не менее двухсот учеников! Вот ещё одна печальная иллюстрация разгрома деревни!

7

Москва, «Press-Book.ru», соответственно в 2016г. и 2020 г.

8

Ядовитое вещество, применяемое для отбеливания тканей. Использовалось также при варке домашнего мыла в сороковых годах.

9

По некоторым данным, супруги Жихаревы уехали в Ивановскую область к сыну Василию и его ивановской жене, где их следы для нас затерялись.

10

Эти часы исправно служили до шестидесятых годов, а когда они остановились, мать привезла их в Москву и попросила меня отремонтировать. Ни одна часовая мастерская не взялась за их ремонт. Мне удалось в частном порядке найти одного умельца, но неожиданно пришлось уезжать в длительную командировку, а по возвращении из командировки следы этого умельца потерялись.

11

То есть, при входе в избу слева.

12

Муж Юрий после выхода книги в печать умер.

13

Во-первых, по списку, составленному в алфавитном порядке, проходят военнослужащие из самых разных фронтов и армий. Во-вторых, в графе «родственники» у отца указана его Мать Григорьева Ксения Егоровна, в то время как у многих других указаны данные жён. По всей видимости отец сделал это намеренно, не планируя свидание с женой.

14

Северный укреплённый сектор береговой обороны Балтийского района. Командир БОБР был генерал-майор (с 1942 года – генерал-лейтенант) А. Б. Елисеев, 1887 г.р., участник первой мировой войны, царский офицер, перешедший на службу в Красную армию и попавший под жернова чистки.

15

Я дал Б. Братбаку дату рождения 19.11.1918 г.