***
Это был поганый день.
Поганый день, пришедший на смену поганому утру, наступившему после поганой ночи, очередной в поганой неделе!
С последних выходных меня не покидало смутное ощущение какой-то надвигающейся то ли опасности, то ли неприятностей.
И я даже не сразу понял, что мокрая курица, которую накануне притащил братан домой – вот уж придурок, вздумалось ему спасать полоумную, бродившую ночью по нашему району, – станет тем самым буревестником, несущим на своих белых крыльях настоящую беду.
Рано утром, едва эта девка спустилась после громкой ночи в комнате братишки, я спровадил ее от греха подальше. Даже двадцатку на такси не пожалел, лишь бы отделаться от нее побыстрее.
И был прав.
Как только Рик проснулся, он тут же начал выяснять, куда девалась его ночная находка. Куда-куда! Да в *опу, где ей самое и место. Такая баба в нашем гараже – к беде.
Мы живем и работаем тут дружной семьей. Только свои. Братья. Родные. Которые не предадут, не подставят, не сдадут, не сольют. Которые не постесняются своего родства. Потому что плевать нам на родство крови. Мы близки по духу. Так нас воспитали ма Линда и па Джек. Они нам тоже по крови не родные. Но за них и за своих братьев – за свою семью – я убью кого угодно.
А Рик вон вызверился, дуралей. Малой еще совсем. Горячий. Что называется, пока член твердый, сердце мягкое.
– Что ты ей сказал? – заорал мне в лицо брат, обнаружив, что полуночная гостья испарилась, как будто ее здесь никогда и не было.
– Правду. Ей нечего тут делать, рассчитывать на любовь до гроба с твоей стороны, просто потому, что ей хорошенько присунули, не стоит и за добавкой возвращаться тоже. – Я невозмутимо отхлебнул кофе, но прищурился нехорошо. Что-то малой зарывается – так со мной разговаривать!
– Тебя кто, сука, просил? – взорвался он.
– Эй, Мангуст, ты чего? – удивился явившийся следом за Риком Дизель.
– Такси вызвать? – язвительно осведомился я. – Так эта же и про…
– Языком трепать – кто просил?!
– А с каких пор высказывать свое мнение у нас можно с чьего-то разрешения?
Мангуста аж перекосило, как будто он едва сдерживался, чтобы не кинуться в бой сию же минуту. Ты посмотри только, эк его раскорячило. От той облезлой кошки? Ну ладно, я не слепой, кошка хоть и мокрая была, но из разряда «высший класс», чистопородная, бля. И в этом и состоит главная проблема. Нечего такой делать среди нас – простых дворовых кошаков. Наша весовая категория – такие же беспородные киски, бродячие причем. Пришли-потерли-свалили.
– Нет, выпроваживать чужих телок у нас вроде как не заведено было до сих пор.
– Я ее не выпроваживал, она сама хотела уйти, и я бы сказал – даже очень. А НЕ выпроваживать у нас принято сучек, у которых на лбу НЕ написано «я стану ох*енной неприятностью для всех». Такой, как она, нечего и близко делать в нашем районе. Она сдуру куда влипнет, а нам потом крайними идти?
Бля, он меня сейчас достанет!
Внезапно Мангуст резко свернул на другую тему:
– Так, я вам сейчас кое-что рассказать должен. Но после, Саваж, – Рик ткнул меня кулаком в плечо, несильно, но ощутимо, – я вернусь еще к этому разговору. Короче, тут к нам вот с чем собираются подъехать.
И мое предчувствие поганости наконец оправдалось.
Разве можно как-то иначе назвать не просто угрозу, а откровенное предупреждение о надвигающейся войне за право жить и работать на территории, контролируемой Скорпами?
И, как будто нам мало этих охренительных неприятностей, эта… выдра крашеная через день приперлась к нам опять! Вы только подумайте! Да не одна, а с какой-то чокнутой рыжей свистулькой – мелкой, вертлявой, вся башка в кудельках злое*учих, рыжая, аж до красноты, и наглющая до ломоты в зубах.
Приперлись, дуры, на белой, почти новой тачке. В наш район! Две сучки! Свеженькие!
Да как им колеса на ходу не пропороли, пока они к нам ползли – ведь явно ползли, потому что в этих переулочках даже я поначалу путался и плутал. Где уж им было нас найти с первого раза?
Приперлись, и эта рыжая пигалица с ходу наехала!
На меня! Когда я вежливо попросил оставить в покое моего брата. Не понравилось ей, видите ли. Уважения должного не оказали, ага. Ожидала, что красную дорожку раскатаем в честь визита таких охеренно дорогих гостий? Обломайтесь и валите.
– Этот хам подзаборный и есть твой… м-хм… Хорек?
Я настолько опешил от такой наглости, что просто глупо переспросил:
– Кто?
– Мангуст, моего незнакомца звали Мангуст, и этот раздраженный джентльмен не он, – немного смущенно поправила рыжую дуреху блондинка.
– Раздраженный кто? – прищурился я, стискивая кулаки до хруста. – А ну сели в свою понтовую жоповозку и быстро свалили на хер отсюда! – Я попер на них в яростном желании придушить этих двух… куриц. И, наверное, если бы не появившийся Дизель, который удержал меня, то мне бы это удалось. И начал бы я с рыжей змеюки, которая еще и умудрилась подлить масла в огонь.
– Он кто угодно, но не джентльмен! – обвиняюще ткнула в мою сторону она и быстро прикрыла подружку-блонди, размахивающую каким-то пакетом. – Вообще-то, моя подруга хотела вернуть одежду этого вашего… Суриката и вежливо поблагодарить за то, что не бросил ночью на улице, но я вижу, что это совершенно излишне! – Она выхватила пакет у блондинки и буквально швырнула тот в мои руки.
У меня аж пальцы скрючило от желания стиснуть ее цыплячью шейку… тонкую, с бледной, чуть ли не прозрачной кожей, такой на вид нежной, что хрен поймешь, какой будет на ощупь – шелком или бархатом… и можно ли коснуться моими мозолистыми культяпками и не навредить… э-э-э-э… тпру!!!
– Он – Мангуст! – дружным хором блондинка и мы с Дизелем исправили ее.
– Да без разницы! Хоть Бурозубка! Мы уходим!
Схватив за руку, мелкий рыжий прыщ на моей заднице развернула вторую визитершу к машине, с другой стороны которой неожиданно появился собственной персоной главный Скорп Рейзер со своими шестерками. Неужто решили добавить конкретики в свои угрозы?
П*здец. Приплыли.
В голове за долю секунды вдруг пронеслось видение растерзанного маленького тела. С разметавшимися вокруг головы поникшими рыжими кудряшками. С молочно-белой кожей, наверняка усыпанной на плечах мелкими трогательными веснушками и покрытой разводами буроватой подсохшей крови. С застывшим взглядом таких теплых когда-то, но совершенно безжизненных глаз.
Вот что ждет эту идиотку, если она попадет в лапы кого-то из Скорпов.
Сука. Что за хе*ня на мою голову? И Малик этот глазами ее жрет, тварь похотливая, уже в гнилых мозгах своих раздел и поимел. Отсоси, ублюдок!
– А ну стоять! – сдавленно прошипел я мелкой, с неожиданной стремительностью обхватывая ее миниатюрную в моих руках талию и притискивая к себе под ее испуганный вскрик. – И молчать теперь!
– Да как ты… – начала воинственная валькирия, но я совершенно точно знал верный способ заткнуть даже самую говорливую девку.
Просто взял и поцеловал ее, насильно запрокинув голову, и, нащупав в ее ладони брелок, заблокировал все двери в авто.
– Надо же, какие чики тут у нас, – усмехаясь, сказал Малик, главный шакалюга-застрельщик Скорпов. – Прямо высший класс. Почем за час такие берут, Саваж? Неужто у вас бабки стали водиться в таком количестве, чтобы позволить себе элитных шлюх да еще с доставкой на дом?
– Это с вашими уродливыми рожами подцепить таких роскошных девочек можно только за бабки, а с нами они исключительно по большой любви, – ответил я, продолжая тискать за аппетитную задницу заткнувшуюся рыжую, постепенно подталкивая ее к водительской двери, в то время как Дизель так же теснил блондинку к задней пассажирской с этой же стороны.
– Ты за базаром-то следи, наркоманский выбл*док! – ощерился на меня Малик. Ага, смелое ты такое чмо, когда за спиной толпа.– Не забывай, с кем говоришь!
– И с кем же? – Я притер мелкую к боку машины и прижался губами к уху, шипя ей в ухо сердитой гадюкой:
– Немедленно у*бывайте с этого района и не смейте сюда возвращаться. Вряд ли вам еще раз так крупно повезет встретить идиотов, готовых заступиться за вас перед Скорпами. А те шею свернут и трахнут. Именно в таком порядке. Усекла?
– Мы здесь хозяева, а вам только позволяем жить и работать, а вы, мелкие поганцы, решили, что имеете право свои порядки тут устанавливать и нам отказывать! – сказав это, бородач Рейзер дернул головой, и на идеально сверкающий капот бывшей час назад почти новой тачки, грохнув по металлу тяжеленными ботинками, вспрыгнул пирсингованный на всю харю Малик, торжествующе ухмыляясь. Дворняге отдал команду хозяин, а она и рада нагадить везде, где успеет.
– Разве девки уже вас покидают? – ехидно осведомился он, опускаясь на корточки под жалобный всхлип удерживаемой мною девицы. – Если вы не смогли их ублажить, то мы готовы забрать этих телок себе и устроить незабываемую скачку. Эй, чики, как насчет объездить реальных взрослых жеребцов, знающих свое дело, а не этих ссыкунов?
– Прошу прощения, мистер Железное лицо, но любые аспекты общения мы предпочитаем осуществлять исключительно с человеческими особями, хотя животные всегда вызывали во мне необычайное восхищение, – вдруг ответила ему стоявшая чуть сзади блондинка. Они что, реально две чокнутые дуры – ну на х*я они злят Скорпов еще больше?
– Чё? – подался тот вперед, и Дизель тут же пихнул ораторшу себе за спину. – Чё ты сказала?
– Что я люблю животных, но совершенно в ином плане, чем, очевидно, имели в виду вы.
– Она меня сейчас скотиной какой-то обозвала? – вскочил Малик на ноги.
– Вообще-то, нет, девушка тебе объяснила, что придерживается в сексе классических предпочтений, полностью исключающих зоофилию, но подразумевала, что переспать с любым из вас и будет актом скотоложества! – откровенно ухмыляясь, пояснил Дизель. – И съ*бись уже с их тачки, за твою задницу никто столько не даст, чтобы рассчитаться за ремонт!
– Бл*дь, ну почему просто нельзя было вам всем промолчать? – простонал я, закатывая глаза и отпихивая мелкую кудрявку за себя. – Бегом внутрь и свистните нам остальных с чем-нибудь потяжелее!
Но звать никого не пришлось – дверь позади нас распахнулась, и оттуда, поигрывая в руках устрашающего вида инструментом, с помощью которого можно не только железо отрихтовать, высыпали наши парни.
Пару минут мы еще мерялись членами, типа у кого тут железяки в руках круче, но потом Рейзер со своими прихвостнями все-таки свалил.
И меня одновременно и отпустило, и накрыло.
– Ну? Вам, идиоткам, еще какие-то мотивации нужны больше никогда в наш район не таскаться? – набросился я на блондинку, как только Скорпы ушли достаточно далеко. – В следующий раз все так легко не обойдется! Мотайте отсюда! Быстро!
– Нет-нет, – неожиданно смирно ответила рыжуха, карие глаза которой до сих пор напоминали размерами чайные блюдца. – Мы все поняли!
И она принялась елозить в моих руках, пытаясь осуществить, собственно, мое прямое указание свалить как можно скорее из нашего района. Но руки, скорее всего, от перенесенного адреналинового всплеска, плохо слушались. И чем больше она крутилась в моем захвате, тем крепче они (я про руки, если кто не понял) держали ее. И в паховой области странно потяжелело. Да хотя почему, в общем-то, странно? Вполне закономерно, когда такая ароматная грива кучеряшек мельтешит перед глазами, а ладони невольно скользят по миниатюрным, но тем не менее вполне приятным округлостям упругого, я бы даже сказал, поджарого женского тела, не обделенного тем не менее нужными как выпуклостями так и… впуклостями.
Нда.
Но вообще-то мне на этих куриц плевать. И на этих в частности, и на всех остальных в общем. Давно уже. Спасибо одной из них. Научила, уж научила. На всю жизнь. Больше ни одной сучке не будет доступа к моему сердцу.
– Валите по-хорошему, – пробурчал я и с непонятным мне самому сожалением разомкнул объятия.
Свалить-то она свалила, хоть, как потом оказалось, и не насовсем в реале.
И главная засада заключалась в том, что эта рыжая гавкучка каким-то образом умудрилась влезть в мои чертовы сны и заколдовала мой член. Ибо следующим утром я проснулся, душа его в о-о-очень крепком рукопожатии, потому как во сне кучерявая языкатая зараза использовала как раз язык вовсе не для того, чтобы задирать меня. А после устроила такую дикую скачку, что глаза я продрал, уделанный в сперму чуть ли не до подбородка, и злой до черных мошек перед глазами от такого позорища. Хотя… эти гадские мошки могли быть последствием совсем не злости.
Да провались ты!
А потом случилась та бл*дская вечеринка.
На которой я снова поцеловал ее. Дебил. Да еще и при всех. А она взяла и ответила. Тоже при всех!
Не. На хер.
Лучше не думать о том, КАК она отвечала! Иначе правая рука, сука, скоро отвалится.
Глава 3
Бэн-н-нг!
Как ударом по башке вид этого зловредного верзилы, держащего не особо умело, но абсолютно-совершенно-точно-бережно малышку на руках.
Тыщ-щ-щь!
Его улыбка – влюбленная, искренняя, как будто озаряющая непонятным внутренним светом его вечно хмурое лицо.
Хак!
Ударом под дых его воркующий голос:
– А кто это у нас такой красивый у дяди Кевина? Наша Рози, да? Наша малютка цветочек? Наша феечка? Наша девочка-припевочка? Агу, агу, да-да, дядя Кевин тоже тебя рад видеть…
Да ну нах… Как говорит Рик, когда думает, что я его не слышу. Да быть такого не может! Вот этот?.. Прости господи?.. Вот так?.. С ребенком?..
Божечки, сделай так, чтобы это был сон! Чтобы я прям сию секунду ущипнула себя, открыла глаза и увидела снова его нормальное ежедневное «всех на хрен убью, если ко мне полезете» выражение лица.
Ай!
Ущипнула.
Больно. И обидно.
Потому что картинка не изменилась. Мало того, воркующих стало в два раза больше – к Кевину присоединился Рик.
И мы с Алееной – две ошарашенные и ситуацией, и видом наших… то есть этих двух мужиков девиц.
Да неправильно все! Не так должно быть!
Это мы должны «гулить» и «ворковать», а они стоять в сторонке, нервно куря или заламывая руки.
Ну ладно Алеена, у нее опыта маловато, а точнее – ноль целых ноль десятых. Но я-то! Я ж боец детячьего фронта! У меня на руках близнецы выросли! Это вам не фунт чего бы то ни было! Это десятки и сотни фунтов использованных памперсов! Использованных от души двумя прекрасно кушающими и, соответственно, освобождающими место для следующей еды мужиками! Ну и что, что маленькими, во всем семействе Дюпре вся маломерность досталась нам с мамой. И даже маленькие близнецы были ого-го какими мужиками.
– А ну отдай ребенка!
Да, я, наконец, смогла протолкнуть в грудь немного воздуха и подошла к неадекватным парням. Сейчас еще от умиления уронят малышку.
Даже не глядя на меня, Саваж очень нежно прикоснулся губами к лобику Розалинды.
