– Начнем, пожалуй, с Ариадны, покровительницы нашего монастыря. Ариадна – богиня солнца и старшая богиня, которая входит в Божественный Альянс.
– А что такое Божественный Альянс, наставник? – спросил один из учеников.
– Божественный Альянс – это группа богов, которые поддерживают равновесие нашего мира. Всего их пять: Ариадна – богиня солнца, Кротос – бог земли и земледелия, Джелайя – богиня всех рек, озер и морей, Мелек – бог ветров и грома и Айворок – бог огня, он же возглавляет Альянс. Это ясно?
Класс молча кивнул. А я тем временем разложил на столе пергамент с портретами богов и по одному показывал их ребятам. В глазах учеников я видел восхищение. Каждое божество было воплощением красоты, силы и великолепия.
– Наставник, а почему Айворок занимает такой высокий пост? Огонь – это ведь разрушение, – такого вопроса я конечно ждал, каждый раз одно и то же.
– Сразу видно, молодой человек, что уроки по миросозданию вы прогуливали. Что такое огонь? Это горячая пустота. Из пустоты появился мир, появилось солнце, небо, вода и земля. Огонь – это прародитель всего живого и не живого, все, что тебя окружает создано благодаря пламени. Эти знания передавались нашими предками. Айворок почетно занимает данный пост, кроме того, он является хранителем всех знаний. Думаю, этих вопросов больше не будет.
Ребята листали свои учебники, а я тем временем рассказывал о взаимосвязи всего живого между собой.
Солнце близилось к зениту, мне нужно было заканчивать свой урок.
– Дети, спасибо всем вам за сегодняшний урок. Но впереди вас ждет еще домашнее задание. Вам необходимо найти… О боже, что происходит? – Стекла начали ломаться, книги летели со своих полок, земля содрогалась. Я видел страх в глазах моих учеников.
– Дети спокойно! Держитесь друг за друга! – я направился к окну, чтобы понять происходящее. Увиденное повергло меня в шок. Это было не землетрясение, я даже не знал, как это описать, – Ариадна, сохрани нас!
За городскими стенами, на соседнем холме земля начала раскалываться на две части. Разломы были небольшие, но их было очень много. Оттуда доносились страшные вопли. Разлом извергал кроваво–черный смог, который поднимался все выше и выше. Я видел, как десятки жителей вышли из своих домов. Они хотели посмотреть, что происходит. А земля все дрожала. Многие не могли удержаться и падали, некоторые держались за опоры, забирались на крыши и деревья чтобы лучше разглядеть случившееся.
Мне было хорошо видно, ведь монастырь находился на противоположном холме. Я понимал, что назревает что–то ужасное.
И я не ошибся.
Через несколько минут вопли усилились. Из Разломов начали вылезать чудовища. Их кожа была черной как ночь, глаза красные и безжалостные, зубы сверкали как двадцать кинжалов. Их было много. Какие–то твари ходили на двух ногах, какие–то – на четырех.
Они вылезали, словно муравьи и так же быстро разбегались по холму. Некоторое время они просто стояли, осматривались. А после чего, увидели городские стены и горожан, дрожащих от страха на крышах домов.
С их присутствием день сменился ночью. Солнце скрылось за густым красным туманом. Над нашими головами сияло багровое небо и кровавое солнце.
Земля перестала дрожать, однако облегчение мне это не принесло.
– Ау, есть кто снаружи? – крикнул я.
Я посмотрел на детей, они в ужасе стояли в противоположном углу класса и смотрели в окно.
– Илларион? – в класс вбежала наша кухарка. Ее лицо было не отличить от поварского халата – такое же белое. В полных ужаса глазах, я увидел собственное отражение, – Илларион, что это такое?
– Я не знаю, – я старался сохранять невозмутимый вид и не вдаваться в панику, но мне было очень страшно. Нас всегда пугает то, что мы видим впервые и не можем объяснить. Сейчас как раз такой случай, – Возьми детей, собери послушников, всех, кого найдешь. Спуститесь в крипту. Я приду за вами.
– А ты?
– Останусь тут и буду наблюдать. Дети, идите за миссис Ховард. Она отведет вас в безопасное место.
Дети были перепуганы до смерти. Я чувствовал их ужас и от этого, мне становилось еще страшнее. Кто–то плакал, кто–то – пытался молиться, кто–то молча смотрел мне в глаза.
– Пойдемте малыши, возьмитесь за руки и не разбегайтесь, – миссис Ховард повела учеников к выходу. Самая последняя была Бетти. На пороге она оглянулась на меня.
– А как же Тоббиас? – спросила она, едва сдерживая слезы.
– Я найду его и приведу в крипту, – я слегка кивнул ей, – Давай, иди.
Точно, Тоббиас! Где же этот негодник? Где его искать? О, Ариадна, молю, пусть он будет в стенах монастыря.
Я помчался по коридорам в крыло, где были жилые комнаты учеников. Я надеялся его там найти лежащего и ноющего от боли. В противном случае, этот малец мог быть в самом центре этого кошмара.
Пробегая, мне на пути встречались испуганные жрецы. Каждому из них я велел бежать в крипту и ждать моего возвращения. Они безоговорочно подчинялись.
Коридоры привели меня в общежитие детей. Я начал заглядывать в каждую комнату. Пусто. В отчаянье я пнул последнюю дверь.
Тоббиас сидел под столом и тихонько хлюпал носом. Увидев меня, мальчик кинулся в объятия. Я крепко его обнял. О Ариадна, спасибо, что он оказался тут.
– Наставник, что происходит? – мальчик еле выговорил это предложение.
– Не знаю, Тоббиас, не знаю. Нам нужно в крипту, там безопаснее. Пойдем.
Я взял его за руку, и мы побежали по коридорам. Пробегая мимо окна, выходящего на ту злополучную поляну и на город, я был шокирован и не смог идти дальше. Те твари пытались прорваться через городскую стену и реку, окружающую городские ворота. Некоторые из них начали махать руками и… О Ариадна, что это? Вода мгновенно замерзла. Замерзла в середине июля.
– Что за черт? – брань вырвалась из моих уст, словно я был заядлым выпивохой.
Тоббиас начал подходить к окну, чтобы посмотреть, но я оттолкнул его.
– Идем, быстрее, – крикнул я.
Что это было? Что за волшебство? Оно реально? Столько вопросов крутилось на языке.
Мы добежали до центрального зала с алтарем. Я увидел там жрецов, которые сидели на лавке и молились.
– Не время для молитв! – крикнул я, – Все быстро в крипту! Живее! И мальца с собой возьмите. Ждите меня там.
Я решил подняться в Зал Очищения и посмотреть на происходящее с высоты. Однако, не успел я добежать до лестницы, как земля снова начала трястись, а вопли были слышны еще громче.
ГЛАВА 3
Айрика
Этот сон был такой реальный. Побег из поместья, первые заморозки, обгоревшая деревня, «Золотой колос», прихвостни Шильтэ, зимний лес и моя смерть. Я не хотела просыпаться, ибо умереть в том лесу это лучше, чем суровая реальность, в которую я вернусь с пробуждением.
Сквозь сон я почувствовала запах свежего хлеба и яблок. Погодите–ка, какие яблоки и хлеб в нашем вонючем общаге?
Я открыла глаза и подскочила на кровати. Меня окружали деревянные стены небольшой хижины. Мягкая перина стояла в дальнем углу около окна, а рядом деревянный столик, на котором был стакан с водой и мокрые тряпки. Они были все в крови. В моей крови. И она была черная. Может это не кровь вовсе?
Последнее что я помню, так это того незнакомца, что вонзил кинжал в мое тело и адскую боль. Я отодвинула шерстяное одеяло и увидела, что туловище было перевязано бинтами. Это был не сон.
Где я?
Сначала я выглянула в окно. Было утро. Солнце еще не дошло до зенита, однако для холодного декабрьского утра, оно светило очень ярко. Сам домик стоял около леса. Во дворе был небольшой сарай, откуда доносились звуки скота. Неподалеку лежала куча дров, а на скамейке сидел старик и курил сигарету. На вид ему было лет пятьдесят, с седой бородой и волосами. Он сидел в теплой телогрейке пускал колечки из дыма, не замечая меня.
Я мгновенно приняла упор лежа, боясь попадаться очередному незнакомцу на глаза. Хватит с меня неожиданных знакомств. Медленно и бесшумно, я спустилась на пол и на коленях поползла в другой конец комнаты, поближе к камину и еде. Я так хотела есть, что мои мысли путались, а живот урчал, словно дикий зверь.
С каждым движением ко мне возвращались отрывки из жизни, однако эта жизнь была не моей. Возможно, это был сон, который снился мне этой ночью. Возвращались воспоминания о монастыре, желтых мантиях, ужасных землетрясениях и о маленьком мальчике, который тихонько плакал под столом и звал свою маму. Чем больше воспоминаний возвращалось ко мне, тем сильнее кружилась голова и тем отчетливее я слышала голоса внутри себя. Их было много, я не могла разобрать речь. С каждым звуком, силы вновь покидали меня, ноги становились ватными, а голова разрывалась от боли.
Закрыв глаза, я чувствовала магию, очень похожую на ту, которую я видела на поляне той ночью. Я ощущала ее всеми клетками тела, я чувствовала ее запах. Та темная магия пахла гнилью, туманом и кровью. Моей кровью, которую я пролила на белоснежный снег под яркой луной.
Голова ужасно болела, я не смогла более сопротивляться обстоятельствам и рухнула на деревянный пол. Не знаю, откуда у меня взялись силы, чтобы перевернуться на спину, но это было последнее, что я смогла сделать, ибо мое сознание утекало, будто песок сквозь пальцы. Деревянный потолок хижины превращался в белоснежный холст, а запах свежего хлеба и яблок казался нереальным. И лишь седая борода, и седые волосы держали меня в сознании.
Чьи–то теплые руки тормошили мое щуплое тело. И чей–то низкий голос просил меня остаться. Но было слишком поздно. Я вновь упала в объятия гнили, тумана и черной крови.
Багровое небо и кровавое солнце. Оно завладело моими снами. Я вновь видела монастырь и землетрясения. Я снова проживала чью–то жизнь в своих снах. Я была заперта в своей голове и не могла выбраться. Кто–то заставлял меня смотреть, как чьи–то дома рушатся, как множество людей дрожат от страха и не знают, как помочь самим себе.
Я кричала, просила выпустить меня, но руки не принадлежали мне, как и все мое тело. Это была не я.
– Нееет! – разрушив свою клетку, я вернулась в реальность.
Однако, картинка с прошлого пробуждения немного изменилась. Передо мной сидели четверо мужчин. Одного из них я узнала по седой бороде и седым волосам. Это был тот старик с сигаретой в руке, которого я видела на улице. А остальные предстали передо мной впервые. Однако, их желтые мантии казались мне до боли знакомыми.
На вид, оставшиеся три незнакомца были довольно молоды, лет двадцати пяти, все со светлыми длинными волосами и диадемами на голове. На вершине диадем красовалась яркое солнце. Их желтые мантии были сшиты, будто из золота. Причудливые узоры из темной шелковой нити украшали манжеты и основания капюшона. Вышивка передавала яркие солнечные лучи и цветы папоротника. Не знаю, почему именно папоротник. Может это их священное растение?
– Наконец–то ты пришла в себя. Здравствуй! – сказал один из мужчин и после этого он поклонился. Остальные последовали его примеру.
Я в недоумении моргала, смотря на то, как четверо мужчин склоняются перед рабыней из Туманного Плато.
– Что происходит? Я сплю? – мой голос в этой хижине казался чужим. Он был хриплый и низкий. Изо рта воняло, будто кто–то сдох. Если подумать, я ведь умерла. Поэтому, запаху удивляться не стоит.
– Мы давно ждали твоего появления. Как тебя зовут? – со мной общался один из трех мужчин в золотых мантиях. Скорее всего, это их старший.
– Я отвечу на ваши вопросы только после того, как вы ответите на мои! – ну вот опять эта дерзость и смелость. Все, как в тот раз, в «Золотом колосе», когда я торговалась с хозяйкой за койку и горячий суп.
– Где я? – это был первый вопрос.
– Ты в моем доме. Меня зовут Степан Дигерт, – на этот раз, в разговор включился старик, – Я нашел тебя в лесу, ты истекала кровью и еле дышала. Принес сюда и поработал над твоей раной. Ты пришла в себя, значит я проделал хорошую работу. Знаешь ли, многие травы, которые я использовал, чтобы выходить тебя, редко встретишь в этих краях. Пришлось идти в соседнюю деревню. Хоть у них сгорела половина поселения, травы удалось раздобыть.
Я сразу поняла, что речь идет о той деревушке, где я встретила Тарима и его компанию. Точнее сказать, где он меня нашел.
Я смотрела на старика, а он лишь улыбался мне. Но в его взгляде, я увидела усталость и грусть. Наверное, он не спал несколько дней. Неловкое молчание дало мне время оглядеться.
Степан был хоть и старый, но в отличной физической форме. Его седые волосы всеггда собраны в хвост, а борода аккуратно подстрижена. Старик сидел на деревянной кресло–качалке, сложив руки на груди. Его поза, взгляд и жестикуляция показывала всем присутствующим, что он тут главный, а мы – обычные гости.
Его дом был под стать своему хозяину – идеальный порядок, чистота и уют. В хижине находилось три окна, из которых в помещение проникало закатное солнце. Оно подсвечивало лица всех четверых мужчин и огромный деревянный стол, позади Степана Дигерта. Вдоль деревянных стен было очень много книжных шкафов, а в самом дальнем углу стоял камин, на огне которого кипел котелок. Ничего лишнего. Только нужные вещи.
– А кто вы? – я обвела пальцами мужчин в желтых мантиях.
– Мы служители монастыря Арос. Ты слышала о нем что–нибудь? – со мной по–прежнему говорил лишь один их трех.
– Нет, я впервые слышу про это.
– Монастырь Арос находится в стенах города Элисбор, на севере. Монастырь поклоняется богини Ариадне, мы ее жрецы. Нас отправили за тобой. Тебе необходимо прибыть в Элисбор.
– Интересно получается! Монахи прибыли из столицы на юг ради девчонки, имя которой даже не знают. Выглядит подозрительно, согласны, мистер Дигерт?
Старик только улыбнулся и продолжал смотреть мне в глаза. От его взгляда, кровь стыла в жилах.
– Ты ведь умерла? Тебе совсем не интересно, каким чудом ты до сих пор живешь и дышишь? – я чувствовала, как главарь желтых плащей начинает давить на меня и мое любопытство.
– Да, ты прав. Мне очень интересно узнать, что произошло, но жизнь научила, не доверять незнакомцам. Они могут воткнуть тебе нож в спину и оставят умирать одну в пустом лесу! – последние слова я выпалила с такой злобой, будто тот кинжал принадлежал ему – мужчине в желтом плаще.
– То, что произошло с тобой – ужасно. Я тоже был когда-то ранен, и я помню ту боль, которую испытывал. И я очень хорошо запомнил страх перед смертью. Мы оба выжили и это знак. Ты спросишь «Какой?». Знак того, что мы слишком важны для богов, чтобы забирать нас на небеса. Мы проживем долгую жизнь. Свой путь я уже выбрал и не жалею. Теперь этот выбор предстоит сделать тебе. Бояться умереть или бороться за свою жизнь и надрать зад всем, кто тебя обидит. Что же выберешь ты? – его тон был спокойным, успокаивающим, словно он укладывал ребенка спать.
Его слова заставили меня глубоко задуматься. Он оказался прав. Передо мной было два пути: сбежать ночью и всю жизнь быть в бегах и умирать с голоду или же уйти в Элисбор вместе с ними, не зная, что меня ждет дальше. Думаю, выбор был очевиден.
Столица была моей конечной точкой. Поэтому я приняла решение поддаться судьбе и поехать с ними. Эти парни помогут мне безопасно добраться в Элисбор, а далее, я решу, как поступить. В добавок ко всему, мне нужны были ответы на миллион вопросов, а эта троица, определенно, что–то да знает.
– Хорошо, господин Жрец. Я поеду с вами, но мне нужны ответы на вопросы касательно моей смерти и воскрешения. И еще, сможете ли вы гарантировать мне не только ответы, но и безопасность?
– Меня зовут Астэр. Ответы ты получишь. Часть – от меня, часть от Верховного Жреца монастыря Арос. И Твоя безопасность отныне наша главная задача и смысл существования.
Моя безопасность теперь смысл их существования? Я постаралась пропустить эту фразу мимо ушей.
– Тогда, Астэр, веди меня в монастырь и готовься рассказать мне свою историю.
Астэр лишь сделал легкий поклон, положив правую руку себе на грудь и улыбнулся лукавой улыбкой.
ГЛАВА 4
Айрика
Астэр со своими спутниками хотели выдвигаться немедленно, однако Степан настоял на том, что я еще слишком слаба, чтобы ехать верхом. По его словам, для восстановления, мне нужно хотя–бы две ночи и три больших чеплашки с мясом.
Монахи не настаивали, но по их лицам, задерживаться на такой период времени, совсем не входило в их планы.
Следующие два дня я провела в постели, изредка выходя на улицу, чтобы подышать воздухом, но дальше двора я не заходила. Как оказалось, домик Степана находился в самом лесу. Он предпочитал одинокий образ жизни, поэтому отказался от любых соседей. Тут он занимался скотоводством, охотой, а летом ко всему прочему, подключалась рыбалка.
В домике мы остались одни, монахи ушли в соседнюю деревню, ссылаясь на нехватку спальных мест. Они обещали вернуться на второй день с восходом солнца. Времени оставалось немного, завтра мы выдвигаемся в путь.
