– Ставить ставки будем? – Жаргал оглядел всех присутствующих.
– А приз? – Толя потер ладони.
– Дополнительная фирменная поза по-Жаргаловски! – он разлился в улыбке.
Послышались одобрительные возгласы ото всех, кроме Сони. Макс заметил это и сказал:
– Поверь, это действительно приз! – дальше его голос стал медленнее и монотоннее, – Кстати, интересный факт, что позы появились примерно в 1600 году, и до конца не известно, является ли это вариантом китайских пельменей или прототипом монгольского блюда.
– Ну и кто лучше сделает позы, если не самый коренной очаровательный бурятик? – Толя потрепал Жаргала за волосы цвета угля, и тот звонко хрюкнул.
– Чуваки… То есть, эй, участники экспедиции, – послышался голос Ромы снизу. Он уперся коленями в землю рядом с гномоном. – Солнце продолжает падать, нужно как-то уже двигаться дальше, измерять надо.
Каждый кивнул и тут же сблизился с Костей, чтобы прошептать свои ставки, которые тот ловко занес в блокнот.
– Та-а-к…– Рома стал внимательно наблюдать за тенью, а все участники – за ним.
Спустя пару секунд Рома измерил длину тени и записал себе на листок.
– Так… Теперь типа угол высоты Солнца… – бубнил он, параллельно делая расчеты.
Тишина сковала воздух, нарушаемая только «угуканьем» ветра и бормотанием участника экспедиции. И какое-то невидимое волокно, будто обвивало и обнимало их всех, связывая созерцанием настоящей научной магии. Наблюдать, как происходили подсчеты с помощью древних механизмов, а не цифровых устройств, это действительно своего рода волшебство в первозданном виде.
– Двадцать шесть и пятьдесят семь градусов, – закончил вычисления Рома, – теперь мне нужны время восхода и заката солнца.
Толя и Макс молниеносно достали свои телефоны и стали искать в интернете, но Толя был первым. Затем Рома спросил еще кое-какие важные астрономические данные и, наконец, озвучил результат:
– Ну-у…думаю, что сейчас. Где-то там рядом. Да… ну давайте, пусть будет 17 часов 15 минут!
Парни досадно ругнулись, а Соня взволнованно пискнула, сдержано размахивая руками. Костя проверил свои записи и подтвердил победу исследователя-ботаника.
– А реально то сколько? – недоумевал Рома.
– 17:03, мой друг, ты был близок! – похлопал по плечу Макс. Рома засиял и медленно встал, отряхивая колени. – Что делаем дальше, командор?
Новый лидер откашлялся, пытаясь опять говорить более низким и командным тоном, но у него снова не получалось:
– Приказываю…Кхе-х… Навигаторам-исследователям найти нам другую большую поляну для, ну это самое, для перевала. Чтобы… Ну вы поняли, покушать там, все дела.
Пока Жаргал разворачивал карту, а потом ронял ее, и потом опять разворачивал, Толя успел изучить ближайшую местность с помощью бинокля:
– Примерно в трёхсот метрах вижу симпатичную лужайку… Даже с пеньками!
– Продано! – Рома аккуратно стукнул кулаком по ладони. Он хотел сказать это громче, как в оригинале, но громкость – не его сильная черта.
Макс усмехнулся, а затем медленно невыразительно добавил:
– «…Человеку с необыкновенной бородой, и самым обыкновенным нигером!»
Толя оторвался от бинокля:
– Вау. С вашей актерской игрой я этот отрывок еле узнал.
Кто-то скромно хихикнул, после чего они все направились к симпатичной зеленой лужайке.
Лес усыплял колыбельной мелодией, постепенно наполняя всё вокруг нежными отрывками песен птиц. Баллады, пушистые и воздушные, плыли среди деревьев, отражаясь эхом от их могучих стволов. Возрождался оркестр. Оркестр расслаблял и успокаивал. Он становился идеальным средством для душевного восстановления после долгого стрессового дня.
Поляна оказалась действительно удачной во всех смыслах. Участники покрыли скатертью несколько пеньков и стали сервировать едой «стол». Жаргал выложил из фольгированного пакета на бумажную тарелку уже не теплые позы. Соня разлила свой морс по стаканам. Макс с Ромой сооружали двухуровневые бутерброды с колбасой и сыром. Толя выложил свои пирожки с мясом и рисом, а Костя положил большую упаковку сушеных мясных чипсов, коробочку орешков со сгущенкой и стал нарезать свежий огурец на походной доске. Кругляшки получались ровные и одинаковые.
– У тебя в глазу встроен огурецометр? – Жаргал удивленно смотрел на процесс нарезания.
Костя усмехнулся, и в этот момент нож съехал так, что следующий кусочек получился немного кривым. Костя остановился и замер.
– А нет, не встроен, – протараторил Жаргал.
Костя глубоко вздохнул и выдохнул, а затем, взяв этот неровный кусочек, быстро закинул себе в рот.
Толя помаячил руками Жаргалу, скрещивая руки перед собой, образуя четкий знак «стоп»:
– Пс-с!
– Понял, – очень тихо сказал Жаргал и отошел подальше к ребятам, расстилающим несколько ковриков для йоги вокруг пеньков.
Закончив нарезку, Костя присоединился к остальным, и путники наконец-то смогли приступить к перекусу.
– Боже мой… Как это вкусно! – Соня уплетала позу, попутно заправляя её соевым соусом. Капельки мясного бульона стекали у нее по подбородку, но она успевала поймать их салфеткой.
– Я предупреждал, – сказал Макс, смакуя позой тоже.
– Можно просто «амтатай», – уголки губ Жаргала мягко поднялись.
– Что, прости? – Соня успешно проглотила первую позу.
– Это по-бурятски «вкусно».
– А-а-а.. тогда очень «амтатай», – Соня погладила себя по животу.
– Полный «амтатай», – тихо сказал Рома и хихикнул.
– Я не понимаю, зачем мы каждый раз несем свою еду на перевал, если очевидно, что позы – это самое лучшее, и на фоне них… – Толя глянул на свою выпечку, – Даже мои пирожки отходят на последний план!
– Очевидно, тогда Жаргалу придется каждый раз готовить… – ответил Макс с набитым ртом и внезапно остановившись, начал кашлять.
Соня молниеносно взлетела вверх и, подскочив к нему, стала отчаянно похлопывать его по спине. Она пыталась настолько интенсивно помочь, что казалось, её руки сейчас проникнут в его рот, чтобы извлечь застрявшую пищу. Но вскоре кашель Макса стал утихать, и он поднял правую руку вверх, давая понять, что ему лучше. Соня отошла от него, и в ее глазах бушевал страх. Все лицо исказилось почти что в глубоком ужасе.
– Сонь, всё хорошо, он просто поперхнулся, – Толя поднялся к ней и аккуратно обнял за плечи. Она прижалась к нему, укрывшись правой стороной лица в его поддерживающее объятие. Её глаза стали стеклянными.
Участники переглянулись между собой, но никто ничего не сказал.
– Спасибо, Соня, – откашлявшись, Макс встал, подошел к ней и тоже приобнял, – единственная женщина, которая обо мне заботится!
Костя усмехнулся и только открыл блокнот, чтобы сделать запись, как Макс сказал ему:
– Это не для протокола, господин хроникёр.
Соня постепенно успокаивалась. Присутствие Толи и Макса было как маяк в тёмной ночи, напоминая о том, что буря всегда проходит. Её дыхание, хоть сначала было рваным, со временем стабилизировалось. С каждым вдохом она отпускала свой страх, позволяя его тяжести раствориться в воздухе. Спокойствие возвращалось к ней.
Макс посмотрел на Соню, вежливо обращаясь с каждым выговоренным словом:
– М-м… хотелось бы, так сказать, на будущее предупредить, что нельзя стучать по спине, когда человек подавился. Это может спровоцировать падение куска еще глубже в горло.
– Д-да…прости…– сказала Соня, – я это знала вроде. Но почему-то все равно инстинктивно начала так делать…
– Нас так с детства еще учили, вот оно и отложилось в мозгу, – вздохнул Макс.
– Извините, что испортила всем аппетит, – скромно сказала Соня, уткнувшись взглядом вниз.
– Да ничего ты не испортила, точно говорю. Садись к нам обратно, – сказал Рома, и все утвердительно закивали, соглашаясь со словами.
Толя, Соня и Макс расселись по своим местам.
– Кстати, – Макс взял со «стола» мясную чипсину и покрутил в руках, – а вы знаете, какое популярное блюдо раньше было в экспедициях XVIII–XIX века?
– Мясные чипсы! – выпалил Жаргал.
– Слишком просто, – Толя покрутил головой из стороны в сторону.
– Этот продукт называется «пеммикан», – монотонно ответил Макс.
– Это как пекан? – поинтересовался Жаргал.
– Спасибо, что спросил, – медленно сказал Макс, – Нет, это не орехи. Пеммикан готовили из сушеного мяса, которое измельчали до состояния порошка, затем смешивали с растопленным жиром и иногда с ягодами.
Соня и Костя скривились, а Макс продолжил:
– После чего продукт упаковывали в основном в блоки и брали на длительные экспедиции. Он может храниться годами и оставаться питательной высокоэнергетической едой. Но изначально это была еда населения Северной Америки.
Жаргал дослушал, открыв рот, а затем с воодушевлением спросил:
– А сейчас его тоже берут?
– Сейчас тоже, но он уже не так популярен.
– Наверное, потому что не вкусно, – Толя дёрнул телом, – ну, звучит точно как-то мерзко.
– А я б хотел попробовать, – добавил Рома, – вообще интересно было бы попасть в такую типа экспедицию в прошлом, хе-х.
– Эх… – мечтательно ответил Макс, – открывать новые места, встречать коренное население…
– …И пытаться объяснить им на незнакомом языке, что нет, ты не хочешь убить их, а хочешь просто поговорить. – сказал Толя.
– Очень стрессовая работенка, я б не смог, – вмешался Костя.
Соня встала, отряхнулась и направилась куда-то в сторону.
– Госпожа ботаник, вы куда? – поинтересовался Макс.
– Я… я хочу изучить местную флору, мне можно? – пролепетала Соня.
– Конечно, можешь не спрашивать! Мы пока приберемся.
Костя встал следом и пошел за Соней, открывая свой блокнот с карандашом. Он перелистнул на чистую страницу и в заголовке написал «Местная флора».
В течение следующего полчаса Соня склонялась над интересующим ее кустиком и внимательно рассматривала. После чего Костя делал в блокноте зарисовку и аккуратную подпись со слов исследователя ботаники. Если Костя делал ошибку в слове или ему не нравилось то, что он изобразил, он резко выдергивал лист и начинал всё заново.
Остальные парни аккуратно собрали несъеденные продукты и упаковали весь мусор, чтобы не оставлять в лесу. Затем, собравшись, они направились к тропинке, ведущей к дороге и выходу из зелёного приюта деревьев.
– Мы же вам говорили, что сегодня придет девушка насчет опроса про наше хобби? – Макс бросил взгляд на Толю, а затем оглядел присутствующих.
– Сегодня?! – взвизгнула Соня в ужасе, – Я думала, это будет на следующей неделе.
– Сегодня, сегодня, – подытожил Макс.
– Ой, ой, ой, – Соня задела ладонями лицо.
– Не переживай, я думаю, это будет быстро! – утешил Толя, – Кому хочется слушать долгие нудные рассказы о коллекционировании?
Покинув лесную чащу, они направились к стоянке и разместились в двух автомобилях: один принадлежал Толе, другой Максу. Вскоре они отправились к «Секретному месту», антикафе, которое со временем стало для них вторым домом. Здесь, стараясь не изменять традиции, они всегда заранее бронировали ту самую уютную комнату, где могли собираться в кругу своего клуба.
– Вас ждет девушка вон там, у кухни, – указал администратор антикафе, когда Макс вместе с друзьями оформлял визит у регистрационной стойки. Поблагодарив сотрудника кивком, Макс направился к ожидающей его визитёрше, в то время как остальные участники побрели в свою привычную комнату.
Комната была уютной с рабочим столом, укромно расположенным в одном из углов, и мягкими креслами-мешками, сложенными в кучу в противоположном. На столе стояли уже потёртые музыкальные колонки. В самом центре пространства возвышался компактный маркерный флип-чарт на треноге, окружённый десятью стульями для участников. За спинками стульев, на стене, крепился проектор, напротив которого под самым потолком висел экран для просмотров. Всё это создавало атмосферу миниатюрного класса, готового к новым знаниям и открытиям.
– Вот здесь мы обычно собираемся, – Макс открыл дверь в комнату, пропуская вперед девушку. – Ребята, это Карина.
Она помахала рукой, и в ответ получила асинхронное «привет» от участников.
Гардероб Карины состоял исключительно из черных предметов одежды, что в сочетании с ее привычкой скромно втягивать голову в плечи придавало ей особую сдержанность. Некрашеные жидкие волосы цвета блеклого какао, в котором мало молока, терялись в глубине капюшоне ее темного худи. Ее невысокий рост лишь подчеркивал образ тусклого темного облака.
– Где нам лучше сесть? – продолжал Макс.
– Где вам удобнее, – улыбнулась Карина.
– Мешки доставать? – Жаргал уже потянулся за одним.
– Ой… Может, не будем? – скромно спросил Толя краснея.
– А точно. Забыл, что ты на них засыпаешь.
