– Разве закон запрещает разводы? – еле шевелю вмиг пересохшими губами.
– Нет… Но ты не всерьёз. Ты сама не хочешь со мной расставаться.
Ну и заявления!
– Хочу, – тихо, но очень твердо произношу я, крепко зажмуриваюсь и вновь распахиваю глаза, немного приводя в себя чувство, дальше говорю уже более привычным для меня тоном, выпав из-под обаяния Ри, – у меня нет к тебе претензий, красавчик. Лобызайся с кем тебе нравится. Но давай разведемся. Я себя не на помойке нашла!
Решительно упираюсь рукой в широкую грудь Ри, силясь отодвинуть мужчину от себя! Но это совершенно нереально! Судя по его реакции – он вообще не воспринимает требование о разводе всерьёз. Куда больше его заинтересовывает выбор слов.
– На по-мой-ке… интересно, – Ри бросает на меня странный взгляд, будто что-то в уме прикидывает или вспоминает, – Ты моя истинная, моя жена, София. И только смерть разлучит нас. И то не факт. Так что мой ответ “нет”.
– Какой еще ответ? Я не задавала вопрос! Знаешь, красавчик, брак – это такая лодка, в которой гребут оба. Быть симпатичным и властно тявкать на каждый угол маловато!..
Глаза Ри округляются. Он смотрит на меня в полном недоумении и шоке несколько мгновений. Затем – уже привычно начинает гневаться.
– Смешно слышать это от тебя, София! И откуда эти выражения? Где ты их набралась?!
– В книге прочитала!
– Да ты книгу в руки в страшном сне не возьмёшь!
Я замолкаю, словно бы оскорблённо, а сама делаю в уме зарубку пореже использовать нетипичные для реальности с камзолами и королями фразочки. И раз уж я оказалась в этой нелепой необъяснимой ситуации, – лучше притормозить и выдавать свою жизненную позицию этому ультрапатриархальному кадру маленькими порциями, от греха подальше. И термины подбирать тщательнее – без “помойки” и морализаторства. Это и в привычной мне реальности никто не любит, особенно мужчины…
– Извини, – шепчу я, пока не разразилась буря, – я просто устала… и испугалась. Ну, короля.
– Пойдем, София, – игнорирует мою вялую попытку примирения Ри, гнев в его невероятных глазах снова сменяется подозрительностью, – нам надо допросить твоих соплеменников.
– Кого?
– Черных ведьм. Ты что, вообще не слушала короля? Они в пыточной. Еще не забыла туда дорогу?
Как ни странно, дорогу я знаю. Помню. В разуме всплывают и другие воспоминания… Судя по ним, в этих черных казематах я впервые увидела Ри несколько лет назад. Причем ощущения, что воспоминания чужие, – у меня нет. Это словно была я. Настоящая я.
Горячая рука Инквизитора крепко и уверенно держит меня за запястье. Мы проходим сквозь облицованный светло-серым камнем широкий коридор. Вниз по винтовой лестнице. Через пост с хмурыми охранниками. Они почтительно кивают Ри и опасливо косятся на меня. Они напоминают сторожевых псов, что-то такое в их чертах… собачье. Нет, волчье. Как и у Ри. Как и у короля Алана.
Когда Ри затаскивает меня в каменную тюремную камеру с низкими потолками, я не сразу замечаю двух прикованных узников.
В разуме вспышкой разворачивается воспоминание:
Меня затаскивают в точно такую же камеру за плечи два бугая и швыряют на пол. На миг колени немеют от тупой боли. Но я не обращаю внимания. Тяжело прерывисто дышу. В подземелье пахнет плесенью и отчаянием.
Мои тюремщики уходят, хлопнув дверью.
В помещении только я и он. За столом у самой стены сидит Начальник королевской стражи – Инквизитор его величества. Он что-то быстро пишет в свитке магическим пером. Я перевожу взгляд на затертую лужу крови прямо перед собой. Это осталось от того, кого допрашивали передо мной. А теперь – Инквизитор будет меня пытать…
Я дышу еще чаще, легкие начинает раздирать огонь, кровь приливает к лицу, а еще – острая боль пронизывает мое запястье. Руки дрожат. Каждый удар сердца отдается болезненной волной в висках. Я медленно поднимаюсь с пола на дрожащих ногах, но стоит ли?.. Мне все равно конец.
Инквизитор не смотрит на меня.
– София… – подает голос Инквизитор, сверяясь с чем-то в своих свитках, все также не поднимая глаз, – вы четвертая ассистентка главы местного подразделения культа черных ведьм, верно?.. сирота… так-так… не удивлен. Вы попали в плохую компанию, леди София. И не стану лукавить, если не ответите на все мои вопросы – вам будет больно…
Сглатываю тугой ком в горле. В животе сворачивается ледяной узел напряжения. А запястье. Оно просто нестерпимо горит – у меня аж выступают слезы на глазах.
В голове проносятся картины возможных кровавых пыток… но почему-то глядя на сильные руки Главного Инквизитора… мне не удается представить, что они причиняют мне боль. Я удивленно застываю, поняв что мысли про эти руки сворачивают куда-то не туда.
Да и сам Инквизитор… темноволосый, с огненно-рыжими прядями в буйных волосах. Крепкий, сильный… Вот бы он на меня посмотрел… Мысли заливает каким-то неведомым и сладким жидким огнем. А ледяной узел внизу живота теплеет и ослабевает, и жар разливается по всему телу. Из груди непроизвольно вырывается тихий стон. Мой страх только что распустился кроваво-алым цветком во что-то…я не знаю, как называются эти ощущения.
Сердцебиение так ускорилось… Человеческое сердце вообще может биться с такой скоростью?! И если Инквизитор сейчас не посмотрит на меня, я просто умру.
Какие у него глаза? Если он посмотрит, я всё расскажу, что он хочет. Сделаю всё, что скажет.
На прекрасном мужественном лице отражается недоумение. На лбу залегает продольная складочка. Инквизитор откладывает магическое перо и переводит взгляд на свое запястье. И почти сразу, – на меня!
Я думала я горю?
Нет. До этого я не горела. Но когда он посмотрел… Один глаз льдисто-голубой, другой медово-карий. Из моих легких резко выходит весь воздух, будто меня ударили под дых. Перед глазами начинают танцевать рыжие и голубые кляксы. Пестрые рыжие волки.
Я вижу, как шевелятся губы Инквизитора. Но из мира только что ушли все звуки. Вместо них – какой-то шум. И голову – точно набили ватой. Светло, прекрасно, сладко. Я точно пьяна. Мне больше ничего не надо. Никогда. И это подземелье меня не пугает.
Я правильно вступила в запрещенный черный культ! Иначе я не попала бы в эту камеру, в этот день. Не увидела бы Инквизитора его величества.
Инквизитор что-то говорит. Поднимается из-за стола. Расстояние между нами стремительно сокращается. Я рефлекторно перевожу взгляд на свое запястье. На нем расцветают дивной красоты завитки.
Самый красивый узор на свете. В котором идеальна каждая черточка, каждая деталь.
Мир начинает заваливаться на бок, и темнота откусывает от поля моего зрения куски.
Ноги подгибаются, и я падаю. В обжигающие объятия Инквизитора. В невероятный запах его тела – свежескошенная трава, горьковатый древесный сок и что-то пряное…
– София… – слышу как из-под толщи воды, слух медленно возвращается, – Софи… Не бойся.
Горячие пальцы нежно касаются моей щеки.
– Меня зовут Ри…
Ри…
– Я Главный Инквизитор Короля… – пальцы бегло касаются моих губ. Я непроизвольно чуть приоткрываю рот в ответ. А Ри очерчивает кончиками пальцев мои скулы, губы, нос, брови. Будто старается запомнить меня ощупь, – Софи…
Я задыхаюсь. Я не понимаю, что со мной происходит. Я полулежу на каменном полу темницы. Инквизитор Ри – так близко, одна его рука крепко обнимает меня за талию, другая невесомо касается лица…
– Софи… тебе больше никто не причинит вреда. Даже Король Руанда. Я не допущу… – голос Ри бархатистый, в нем слышится сдавленное рычание. Оно меня успокаивает.
– Я… черная ведьма… я и правда состояла в культе…я их адептка.
– Это не имеет значения, – отрезает Ри, – и ты не их. Ты теперь только моя.
Что-то из мира телефонов и многоэтажек вяло возмущается во мне в ответ на властное “ты моя”. Но почти сразу захлебывается в неведомой мне нездешней эйфории.
Твоя-твоя!
Губы Ри властно сминают мои, он выпивает мое дыхание вместе со стоном чувственным поцелуем.
Черт!
Больно щиплю себя за руку, отгоняя наваждение. Это что еще за глюки за такие?!
Я в камере. Рядом разгневанный Ри – а другим я его пока не видела! Напротив к каким-то специальным креслам привязаны за руки светящимися ремнями две крайне неприятные на вид бабки. Натурально начальницы жилконторы, две штуки!
– Давай, София, – цедит Ри, – этим леди необходимо развязать языки.
Я часто моргаю. Так. Значит, всё это время я стояла на пороге тюремной камеры со своим агрессивно настроенным не самым лучшим в мире мужем. А та сцена жаркого первого знакомства, промелькнувшая перед глазами – что это было? Прекрасная околоэротическая фантазия?
“Воспоминания о первой встрече с Истинным”, – насмешливо подсказывает уже знакомый внутренний голос, отдаленно напоминающий бабушку Иду.
Ну допустим.
Делаю глубокий вдох и выдох. Стараюсь успокоиться.
– Что делать-то ? – стараюсь говорить максимально нейтральным тоном, чтобы не вызвать у муженька припадка гнева или подозрительности.
– Используй черную магию, – с нажимом говорит Ри, – нам нужна информация…
Ну спасибо, дорогой мой не сильно верный, но очень красивый муж. Очень полезно, блин! А как? Авада кедавра или что?
Окей, допустим я попала в параллельную реальность, а не в дурдом. Я готова заложить на это целых десять процентов вероятности.
Но как надо колдовать? Почему-то воспоминания об этом не спешат всплывать. Видимо всякая эротика поважнее…
– Э… – неуверенно переминаясь с ноги на ногу и делаю шаг к фиксированным в креслах теткам, – здрасьте…
– София, – голос Ри у меня из-за спины не предвещает ничего хорошего, – если ты опять собралась саботировать приказ его Величества…
– Нет-нет, – говорю я, а про себя добавляю: “чего ты такой нервный? Валерьяночки бы тебе накапать… ”.
Так… ладно! Книг про волшебство я особо не читала, ну вот кроме мировых хитов, дорого-богато экранизированных. И никогда по гадалкам не ходила. Но вроде бы это на эмоциях должно работать.
Такс, чёрная магия значит. Постараюсь озлобиться на старух. Вот эта, слева. Почти одно лицо с Зоей Палной. Начальницей ЖЭКа. Лицо злое, глаза закатывает, шипит, губы чем-то черным обмазаны. Вяло выкрикивает проклятия… Ну Зоя Пална… змеюка-Зоя, или просто ЗэЗэ, как говорили соседи, щас ты мне объяснишь почему счет за отопление пришел в двойном размере… а отопление так и не дали… Дерррржисссь!
Поддаюсь интуиции. Руку с татушкой-завитушкой вперед, ладонь – к агрессивной старухе. Меня захлестывают эмоции. Из самого черного ядра души. Я о нем и не подозревала прежде. Гнусная бабка… слабая… жалкая… в моей душе шипят в унисон тысячи змей… Сссслабых надо уничтожжжжать. С пальцев молнией срывается черный свет. И бабке на колени падает извивающаяся змея…
Вот черт.
Зря я вспоминала сцены из фильма про мальчика в очках и со шрамом. Получилось весьма достоверно повторить одну из них! И даже без волшебной палочки!
Змея поднимается на хвосте, шипит. Бабка шипит в ответ.
Однако!
Моя змея ошарашенно умолкает. И я потрясенно хлопаю глазами. Что за бред. Я ничего не понимаю.
– София…. – голос Ри за моей спиной звучит вкрадчиво и недобро, мое сердце проваливается куда-то вниз, – ты что, издеваешься?!
Ри
София сведет меня с ума. Что еще за детские фокусы? Она прекрасно знает протокол ведения допроса.
Надо было настроиться на канал, доступный только черным ведьмам, и открыть его для меня. Мы делали это сотни раз! Сейчас Софию трясет. И она зачем-то материализует ползучих гадов…
Впрочем, надо завязывать их так называть. Ведь юная Роксана, невеста принца Корвина, оборотень-Змея… Но сейчас это к делу не относится.
София опять саботирует работу! Как же я устал.
А ведь первый год после свадьбы был прекрасным. А потом ее точно подменили. Всё началось с редких вспышек гнева, игр в молчанку, обвинений на ровном месте, истерик с битьём ваз из-за того, что я мог поздно вернуться с собрания… следом наступали периоды затишья, но они становились всё короче…И вот – пропали совсем. София изменилась… А может, стала той, кем всегда была. Холодной жестокой расчётливой ведьмой.
Казалось, ей доставляет удовольствие мучить меня. И Альму…
Ее поведение за последние годы меня измотало так, что хоть вой! София постоянно ходила по грани! Она исполняла приказы Короля только под моим нажимом и контролем. Но даже так норовила извратить приказ! Если бы это хоть раз обнаружили – отправили бы на виселицу. Покрывая ее, я находился меж двух огней. Потерять истинную – почти то же самое что умереть.
Впрочем, справедливости ради, с тех пор как София сегодня ворвалась без спроса в мой кабинет, на аудиенции Алана и теперь – я вовсе не ощущаю в ней ставшей привычной черной злобы. Никакой подлости, никакого яда. Она скорее напугана и потеряна.
Надо будет проследить за женой. Если я упущу какую-то стихийную перемену в ее магии или личности, Альма может пострадать.
А её благополучие – единственное, что меня беспокоит. Помимо блага государства, конечно.
Сейчас я должен привести Софи в сознание и заставить выполнить порученную королем Аланом работу.
А после, дома, я прижму ее к стене, и ей придется со мной объясниться.
Мда. Прижму к стене…
Я смотрю на горящие решительностью глаза, на влажные губы, и вдруг чувствую острое желание ощутить их вкус. На меня накатывает возбуждение. Хочется обнять Софию, прижать к себе, мягкую, податливую… Не ту, желчную и жестокую. А эту. Напуганную, но решительную. Кажется, именно такой я увидел ее впервые… Хотя, там она была конечно чуть более напугана и менее решительна.
Но в целом – такой она была, когда на ней проявилась моя метка. Почти такой. Сейчас она удивительно похожа на себя прежнюю. Она вернулась домой. Нет. Немыслимо. Конечно, это очередная игра! Но мне сложно злиться на нее такую.
Однако, я – Инквизитор на службе короля. Так что я напускаю самый хмурый и решительный вид и произношу осторожно, в меру сурово:
– София…. ты что, издеваешься надо мной?
Меня неожиданно захватывает воспоминание о том, как она, Софи, лежала когда-то у моих ног, на полу в этой самой камере… Мне привели ее для допроса. Но допрос тогда закончился… хм, не по протоколу. А Алан под настойчивым взглядом Виктории подписал Указ о помиловании моей Истинной…
От воспоминаний о том, как я впервые дотронулся до ее нежной шелковой кожи, вдохнул тонкий сливочно-цветочный аромат волос, теряю концентрацию… Проклятье, о чём я думаю! Надо допросить этих колдунов! …но Внутренний зверь тянется к Софии как одержимый.
Какого демона?!
Как я могу работать в таких условиях?!
