– Да мы почти закончили уже… – засуетился папа.
– Да ладно, ладно, ну шучу я, – деда с элегантным «Эээккх» перелез через бортик гнезда и начал подминать под себя оставшиеся подушки. – Сработал твой папа тогда что надо. И капкан по моим инструкциям разжал, и маму твою при этом еще больше не покалечил. В общем, настоящий герой. Ушло у него на это, правда, часа два, ну то кто ж считает…
– Папа!
– Молчу, молчу!
Папа с недоверием покосился на деду. Фукуро поняла, что рискует остаться без истории и потёрлась щекой о папино плечо.
– А дальше? Пап, а дальше что?
– Ну, что… А дальше мой мир перевернулся с ног на голову и уже никогда не был прежним! – на этих словах он стиснул Фукуро крепко-крепко.
– Первые лучи солнца показались над верхушками леса. И как только это произошло…
Сова, которую я так осторожно держал в руках, вдруг начала преображаться!
Ее крылья превратились в человеческие руки! Лапы – в ноги, клюв – в нос…
И буквально через несколько секунд я держал в руках не сову, а девушку!
Дед и Фукуро сидели тихо, как мышки.
А папа, казалось, вновь в своей памяти вернулся в тот момент. Его взгляд расфокусировался.
– Она была… она была такой необыкновенной! Длинные, густые волосы цвета вороньего пера, струились вниз по моим рукам и переливались на солнце.
А когда она подняла на меня глаза – все было решено.
Большие и выразительные, с золотым оттенком.. – с нежностью в голосе вспоминал папа, гладя Фукуро по голове.
– Как у меня? Как у меня же?
– А?
– Глаза как у меня?
– А, да, пушистик, прям как у тебя, – вернулся в реальность папа и рассеянно улыбнулся.
– Почему ты не испугался?
– Почему я не испугался… Это хороший вопрос, милая. Ну вот почему-то не испугался. Все казалось таким… таким… естественным. Я просто знал, что это – твоя будущая мама.
– А дальше, а дальше?
– Ну, дальше… Я все еще держал ее на руках и бормотал глупые фразы, чтобы успокоить. Так посоветовал деда. И вот сидим мы: я – в шоке, она – в страхе. А я все повторяю:
– Ну ничего-ничего, ну потерпи-потерпи, красавица, сейчас я тебе помогу и освобожу. Сейчас-сейчас, ну ничего-ничего.
И глажу ее по голове. И вдруг понимаю, что она не вырывается!
– Меня зовут София, – вдруг сказала она.
– Григорий, – отозвался я на автомате.
Ну, а дальше, дальше я принес твою маму на руках к нам домой, где мы с дедом ее выхаживали.
– Мы! Мы!!! – залился смехом дед. – Ты к ней подойти боялся лишний раз по началу! Все меня просил. – Но поймав строгий взгляд сына, дед закашлялся и добавил, – Но в остальном все так, вЫходили, вылечили, доверие, так сказать, заслужили.
– Рассказала она нам, кто она, откуда, про редкий ваш род. Ну а мы что. Хоть и люди науки, но когда ты вот так вот все перед своими глазами видишь – что ты с этим сделаешь. – И деда развел руками в стороны, как бы доказывая, что – ничего.
– А потом? Что было потом? – Фукуро даже привстала на локтях и повернулась к дедушке.
– Ой, ну потом было много чего.. – деда поправил подушки под спиной. – Например, вот, как мы с твоим папой язык совиный учили. Помню, сядет мама твоя по вечеру перед нами, двумя оболтусами, и начинает:
– Уу-уу-уу, Уу-уу-уу, – и головой еще так вверх вниз, вверх вниз.
И мы с папой как два болванчика – «У-у», ни бэ ни мэ.
– Но старались, повторяли, я вон – записывал даже, – и дед обернулся и показал куда-то пальцем в сторону шкафа, где хранились его старые записи.
– Папа-то твой, если б не пропускал занятия, так далеко бы пошел. А так – до сих пор говорит с жутким акцентом, – и деда безобидно махнул рукой.
– Как сипуха! – передразнил мамину интонацию папа и сам рассмеялся.
– Или вот, – продолжил дед, – как твой папа ухаживать за мамой по-совиным обрядам, значит, пробовал.
– Чтооооо? – глаза у Фукуро расширилились почти до размеров совиных. Этой истории она еще не слышала.
– Так! – подорвался папа. – Ей такие истории еще рано слушать!
– Ох, как он танцевал, – цокнул языком деда и покачал головой, как будто вспомнил те события.
– Папа!
– Молчу, молчу, – дед поднял вверх обе руки, и папа облегченно кивнул.
Фукуро разочарованно вздохнула и грустно посмотрела на деду: тот незаметно подмигнул ей. Девочка поняла, что эту историю она все же еще услышит.
Глава 6. Один неудачный день
Тем утром Фукуро была не в настроении. День не задался с самого утра и оставался таким вплоть до вечера, когда мама начала поторапливать её к их совместному вылету-тренировке.
Они проходили маневрирование: уклонение от препятствий, бесшумность, точность.
Охотились они, в основном, на мелких грызунов, насекомых и иногда на лягушек.
– Как француженки, – шутил дед.
А для успешной охоты без манёвров и бесшумности – никуда.
Вот только у мамы это получалось как-то само собой, в то время как для Фукуро это казалось чем-то невыполнимым.
– Может, у меня крылья просто не так устроены! – в отчаянии прокричала Фукуро, упала на кровать и закрыла лицо руками. – Я буду громкой совой! Громкой неуклюжей совой, ну и что!
– Не говори глупостей, ты – прирождённая сова! Возможно, даже лучше, чем я! Я это чувствую! – успокаивающе сказала София и присела рядом.
– Нет, ты всё врёшь! Ты так говоришь, только чтобы меня успокоить, – прозвучало сдавленно из подушки, в которую зарылось недовольное детское лицо.
– Стала ли бы твоя прабабушка врать? – невзначай бросила София и поднялась с кровати.
Два красных от слёз глаза показались над подушкой.
– Тебе это бабушка Фрея сказала? Что я буду хорошей совой? – глаза смотрели с недоверием и надеждой одновременно.
Но мама уже отошла от кровати:
– Собирааааайся! – лишь донеслось из другой комнаты.
Но и в эту ночь всё шло из рук вон плохо. Всё было не так. Лишь за первые 15 минут Фукуро дважды больно врезалась в деревья при тренировке резких разворотов. Её крыло один раз застряло в колючей ёловой лапе. Про бесшумность можно было даже не заикаться.
«Мыши в соседней деревне небось слышат, как я приземляюсь», – бурчала сама себе под нос Фукуро.
Обиднее всего в этом всём было видеть, как элегантно это получалось у мамы, как это ей шло. Она получала удовольствие, она закрывала глаза!
«Как бы мне хотелось хоть раз сделать так же! Быть такой же красивой, такой же беззвучной… так же закрывать глаза во время полёта…» – с грустью подумала Фукуро. И ровно в этот момент ветка, на которой она сидела, хрустнула, и Фукуро полетела вниз.
Мохноногие сычи – совсем нетяжёлые птицы, но для такой веточки и этого было достаточно.
– Урок номер 12: всегда проверяй, куда садишься! – донеслось задорно сверху. – Давай, малыш, догоняй, полетим на поле!
В голосе мамы Фукуро услышала насмешку.
«Ей смешно! Ей смешно, что я упала! Что я неуклюжая! Конечно, ей-то неизвестно, каково это… быть такой, как я…» – с обидой подумала Фукуро. И сразу на смену этому чувству пришла злость.
«Ну ничего! Я вам покажу! Вам смешно? Ну так смейтесь дальше без меня!» – боль и ярость пронзили детское сердце, сжали с невероятной силой.
И хотя у сов и нет слёзных желёз, чтобы плакать как люди, однако в тот момент глаза Фукуро покрыла какая-то пелена.
Она поднялась на лапы и зло посмотрела наверх, где над ветвями кружилась мама. Но вместо того, чтобы подняться к ней, она развернулась и неуклюже попрыгала вглубь леса.
Она слышала мамин призывный крик, но не отзывалась на него. Её несла злость и острая обида, чувство преданности. Крик сверху сменился на более тревожный.
Вдруг Фукуро увидела старую сосну.
Когда-то давно её верхушку надвое расколола гроза.
И теперь это было лишь старое мертвое дерево с небольшим дуплом посередине её шершавого, в трещинах, ствола.
«Тут и пережду» – решительно подумала Фукуро. «Буду сидеть здесь, пока она не поймёт…» – она походила на надувшийся перьевой комок.
В дупле девочка замерла. Тут было сухо и темно.
Темно было даже для неё. Многие думают, что все совы отлично видят в темноте, но это не совсем так. В абсолютной темноте, например, внутри полностью закрытого дупла, даже совы ничего не увидят.
Слух Фукуро обострился. Первые эмоции от побега улеглись, и теперь она слышала стук собственного сердца.
«Тук-тук-тук-тук» – раздавалось эхом по всему стволу до самой кроны. Девочке стало не по себе.
«Посидели и хватит» – успела подумать она, как вдруг уши уловили какой-то шипящий звук из глубины дупла.
– Шшшшщщщщч – донеслось чуть ближе, прежде чем Фукуро успела что-либо сделать. «В животном мире, – вспомнились ей слова дедушки, – побеждает тот, кто быстрее.»
Из темноты показались два черных, блестящих глаза.
Ещё мгновение, и в слабом лунном свете показалась вся голова. Пушистый короткий мех, небольшие прижатые уши, острый нос. Внимательный любопытный взгляд.
«Куница» – пронеслось в голове.
Фукуро проходила этих хищников на враговедении. Куницы находились в разделе «Высокая опасность: территория, гнезда, птенцы».
Фукуро услышала, как хищник сделал пару коротких вдохов – чтобы понять, кто перед ней. И кожей почувствовала, что она на чужой территории.
– Шшшшщщщщщ, – зазвучало с угрозой.
Куница оскалилась. Маленькие острые зубы блеснули в узкой пасти.
Фукуро вышла из оцепенения и закричала.
Это привело её саму в чувства, она начала биться, прыгать, махать крыльями. Словно бы кто-то её мог здесь услышать и помочь.
Она заливалась паникой и отчаянием и не сразу поняла, что кричит она «Маааааамааа!».
Крик глушился о стены старого дупла и тонул в недрах этого страшного дерева.
Ещё одна попытка отпрыгнуть – спиной Фукуро почувствовала стенку. Там, где был выход, теперь было лишь твёрдое дерево. Она отскочила не туда!
– Это конец, – чётко для себя осознала она. – Мне некуда бежать…
С замершим сердцем птенец обречённо смотрел в бездонные черные бусины. Темнота заполнила собой всё.
Время замедлилось. Вдох. Выдох. Шипения больше не было. Фукуро закрыла глаза.
– Пусть всё закончится быстро, пожалуйста, пусть только всё закончится быстро!…
