С Ночи Первого Полёта прошло уже две недели, и ночные тренировки набирали обороты.
К обычным полётам добавились элементы охоты и уроки «сововедения», как называла их София.
Дед полюбил эти занятия даже больше, чем Фукуро. Как только он слышал из соседней комнаты учительские нотки Софии, он хватал свой блокнот, маленький карандашик и мчался на звук.
Деда был орнитологом-самоучкой. Всю жизнь его очень интересовали птицы и всё, что с ними связано. Инженер по профессии, исследователь в душе, он любил наблюдать за природой, изучать её, ухаживать за ней.
У него было много книг, конспектов и записей.
– Мне иногда кажется, что ты рад появлению Софии в нашем доме больше, чем я, – шутил папа.
Вот и сейчас, на лекции о важности охоты в жизни совы, их было двое: Фукуро и деда. Оба смотрели на Софию с обожанием.
– Всем совам важно уметь охотиться. Даже если ты маленький совёнок, тебе надо научиться. Знаешь, почему?
– Чтоообы… кушать! – чирикнула Фукуро. Человеческую речь она ещё не освоила. Но совиный давался намного легче.
– Потому что вы – хищники! Важная часть пищевой цепи! – Деда резко повернулся к Фукуро, изобразил грозный оскал и с рычанием повалил девочку с подушки. Фукуро залилась звонким смехом.
София строго посмотрела на это безобразие и прочистила горло.
Деда изобразил пристыженный вид и аккуратно вернул Фукуро на подушку.
– Так вот… – продолжала мама, – Это еще и чтобы ты могла защитить себя и своих близких. Ты же хищник, маленький страж ночи! Ты должна научиться летать и догонять, научиться уворачиваться и подпрыгивать! Чтобы стать настоящей совой – мало иметь лишь крылья!
Фукуро удивлённо и с недоверием посмотрела на маму, а затем – в поисках поддержки – на деду: «А что же ещё? Крылья! В крыльях же вся суть!» – читалось в этом взгляде.
Деда пожал плечами и состроил забавную физиономию, которая как бы говорила: «Сам в шоке, давай дальше слушать».
– Знания! Практика! Чтобы ты умела ждать и знала, когда действовать! – София многозначительно подняла указательный палец и посмотрела на своих учеников сверху вниз.
– Без всего этого сова рискует остаться лишь домашним животным, игрушкой, – София драматично закрыла глаза и отвернулась. – Для неё будет закрыт путь общения с предками, и она перестанет понимать других сов.
От этих слов почему-то стало очень грустно. Даже дедушке, хотя он и не был совой.
– Всё новое, что ты узнаёшь, Фуко, лучше всего сразу и использовать. Это как… Это как купить игрушку и не играть с ней! Охота – это тоже что-то новое, новая игрушка, – подвела итог мама, а затем ловко наклонилась и поцеловала Фукуро в лоб.
Девочка многозначительно вздохнула. Она понимает. Не всё, не сразу, но что-то понимает. Дед строчил карандашом в блокноте.
И тренировки продолжались.
Фукуро старалась, старалась изо всех сил.
Но иногда с тоской вспоминала то время, когда они с дедом только готовились к Первому полёту…
Глава 4. Предполётные подготовки
С рождения Фукуро прошло уже несколько недель, которые вся семья провела в Гнезде.
Дед называл его дачей, папа – летним домиком, мама – укрытием. Гнездо находилось намного дальше от города, в лесу. Его стены были сделаны из грубой, надежной древесины.
Внутри Гнездо имело четыре небольшие комнаты: детскую (где и было построено само гнездо), родительскую, кухню, которая была увешана травами, грибами, кусочками коры. Там висела блестящая медная посуда. В солнечный день лучи попадали на неё и отражались янтарными зайчиками. Мама любила готовить под вдохновение и в такие моменты хотела, чтобы всё необходимое было у неё под рукой.
– Сегодня у нас будет суп! – иногда воинственно доносилось из кухни, и домочадцы понимали, что туда сейчас лучше не заходить. Что именно это будет за суп, обычно оставалось загадкой для всех, включая Софию.
И ещё здесь была мастерская. В мастерской чего только не было: и рабочее место для папы, и место для работы по дереву, и мольберт, и гончарный круг. В общем, всё для работы и творчества.
Софии в Гнезде было спокойно, безопасно и комфортно. Здесь она могла быть собой и не бояться, что её кто-то увидит «не вовремя».
– Думаю, пора проапгрейдить наше Гнездо, – однажды задумчиво произнесла мама, наблюдая, как их совиный ребёнок активно машет крыльями и пытается при этом не завалится на бок.
– Она уже делает свои первые шаги и тренирует крылья к будущим полётам!
Папа сразу воспринял это как новую задачу. А решать задачи, как и любой учёный, он очень любил.
Прежнюю конструкцию было решено переделать:
– Здесь мы укрепим стенки-бортики, здесь – добавим крепких веток, а вот здееесь – расширим пространство для подпрыгиваний. – Бормотал он, водя руками в воздухе, как будто уже видел это всё перед глазами.
В конце он даже установил в гнезде камеру – так он мог быть всегда спокоен, что семья под присмотром.
София нашила для малышки игрушки: плюшевых и шерстяных мышек разного цвета, комочки и клубочки, «колбаски» и просто яркие нитки. Они были разбросаны по гнезду, чтобы Фукуро потихоньку училась охотиться на них.
Дедушка очень переживал за успехи внучки.
Однажды дед наткнулся на статью про важность «лавирования на ветру» для юных совят.
Его не было видно целый день, а в мастерской раздавались различного рода звуки. Только под вечер дверь в мастерскую распахнулась, и из неё показался дед. В руках он держал большой вентилятор. Вентилятор окружала сложная металлическая конструкция, которая позволяла закрепить его хоть в пол, хоть в гнездо.
– Ну-с, полетаем, милая! – заговорщицки засмеялся он и потряс вентилятором в воздухе.
И Фукуро начала свои первые подготовительные полёты.
Она взлетала на бортик, ждала, когда дед включит вентилятор, и прыгала.
Деда стоял на подстраховке и время от времени поднимал большой палец вверх.
Однажды вечером детская вдруг наполнилась радостным:
– Летит! Она летит!
Вся семья сбежалась на этот крик. Фукуро парила над гнездом на потоке от вентилятора и выглядела очень сосредоточенной. Родители сияли от радости.
А дед краем рукава быстро протёр уголки глаз и одними губами произнёс «Наш первый полёт…».
Глава 5. Откуда взялась мама?
– С дороги! С дорооооги! КАРАНДАААААШ! Дайте же мне кто-нибудь карандаааааш! – Мама выбежала из мастерской и пронеслась на полной скорости по коридору мимо Фукуро и папы, которые только-только шли завтракать.
Домочадцы привычно вжались в стенку.
Папа задумчиво проводил супругу взглядом: она выбежала куда-то в сторону заднего двора. Найдет ли она там себе карандаш, оставалось загадкой.
– Наверное, опять было видение, – грустно вздохнула Фукуро. – Вот бы и мне уже пра-прадедушки что-нибудь важное передали, я бы все-все сразу запомнила!
Папа улыбнулся и обнял дочь за плечи.
– Ну-ну, светлячок, – седина в его висках заискрилась в весенних лучах солнца. – На самом деле, по секрету тебе скажу, не так уж это и весело.
Фукуро отстранилась и с недоумением покосилась на папу.
– Да ну конечно! – её глаза закатились сами собой. На сововедении они с дедой проходили, что:
«Совы могут видеть то, что недоступно человеческому глазу, в том числе духов и посланников из иных миров. Они могут служить проводниками душ усопших.
Раньше сов считали хранителями мира и защитниками от зла.
У некоторых племён совы были связаны с духами предков и рассматривались как священные существа.»
– А когда мы уже будем учиться этому? – вертелась Фукуро в нетерпении каждый раз, когда мама затрагивала эту тему.
– Позднее, – уклончиво отзывалась София.
Папа попытался объясниться:
– Да мама мне сама рассказывала! Во-первых, никто тебя не спрашивает, в какое время тебе удобно было бы связаться с предками. Они просто посылают тебе послания, когда им удобно. Видишь, как маму застали врасплох? А всё, не запомнила, не успела? Твои проблемы! Во-вторых, ты попробуй еще разбери эти послания! Это же чистые головоломки! Символы, картинки, знаки! Как будто иероглифы пытаешься расшифровать!
На этом моменте папа ясно осознал, что делает только хуже. Ведь в голове Фукуро тут же нарисовалась картинка – как она, вся в костюме первопроходца, светит фонариком на стену многовековой гробницы, а там! Всё сплошь в неизученных никем иероглифах, кошки и грифы, собаки и колесницы!
– Ну вот, я всё испортил, совёнка, – расстроился папа и даже вздохнул для верности. Фукуро стояла с опущенными плечами и смотрела в пол.
– Даже не знаю, поможет ли тут история…
На этом моменте девочка вскинула голову на отца, в янтарных глазах заплясали огоньки предвкушения.
– О том, как вы с мамой встретились?
– Возмоооожно, – заулыбался в усы папа и вальяжно пошёл вперёд по коридору в направлении к детской.
Фукуро поскакала вслед за ним, пытаясь запрыгнуть на него сзади. Наконец, она лишь крепко повисла на его руке и потащила в гнездо. Там они удобно раскидали подушки и улеглись в обнимку, папа достал телефон и открыл галерею фотографий.
Ох, как же Фукуро любила эту историю!
– Итак, – начал папа низким, бархатистым голосом. Этот голос папа обычно использовал для укачивания дочери.
«Но не в этот раз!» – пообещала себе Фукуро и превратилась в слух.
– Давным-давно, когда я ещё был молодым и совсем не седым… – на этих словах Фукуро легонько ткнула его локтем в бок, как бы говоря: «Эй, и ничего ты не седой!», – я каждое утро ездил на работу в свой университет, что был неподалёку. Автобус забирал меня ровно в 7 утра и привозил домой вечером.
Но вот однажды…
Я проспал! Безнадёжно, бесповоротно проспал! Как ошпаренный, несся я на остановку – но, увы, мой автобус давно ушёл. И решил я тогда…
– Сократить дорогу через лес! – не дала закончить папе Фукуро и повернула к нему голову. Она знала эту историю наизусть, но очень любила её в исполнении отца.
– Сократить дорогу через лес, – кивнул он.
– Солнце ещё не встало, но птицы уже заливались вовсю. Я прижимал к себе рабочие папки и тетради и очень торопился. Как вдруг… – и тут папа сделал театральную паузу и покосился на дочь. – Боковым зрением я увидел…
– Сову! – глаза у Фукуро вспыхнули, она не могла заставить себя лежать спокойно.
– Так, Фуко, ты хотела историю послушать или сама мне её рассказать? – папа наигранно сдвинул брови, хотя и продолжал улыбаться.
– Прости, прости, продолжай, – затараторила девочка и улеглась вновь калачиком у него под боком.
– Да, сову, – как ни в чем не бывало продолжил мужчина, – но на земле! Когда я присмотрелся, то понял, что нога её застряла в капкане! Птица была такой маленькой, такой беззащитной в этом большом куске железа, что моё сердце как будто попало в такой же капкан.
Забыв про экзамены, про университет, я кинул свои тетрадки у старого дуба, и медленно начал подходить к ней.
Она меня заметила и вяло забилась в капкане. Кажется, она пробыла здесь всю ночь, и силы почти оставили ее.
Фукуро закрыла глаза руками. Этот момент был самым напряженным для нее. Она все время в деталях представляла себе этот капкан: он казался ей большим, ржавым и скрипучим.
– Бррррр… – невольно поморщилась девочка и встряхнула плечами.
– Время для первой фотографии? – покосился на Фукуро папа.
– Да, покажи, покажи! – она убрала одну ладошку от глаза и заглянула в папин телефон. На фотографии был охотничий капкан, и в нем – маленькая-маленькая, размером с яблоко, сова. Она с тревогой смотрела в объектив.
– Ну, сфотографировал-то я ее тогда, чтобы деду показать и спросить, что с ней делать. А то мама твоя до сих пор мне вспоминает, что я ей в начале фотосессию устроил, вместо того чтобы помочь сразу. – Он виновато убрал телефон и продолжил.
– Деда дал инструкции, и я сразу приступил к делу!
– Ой, сразу он к делу приступил! – раздалось со стороны двери, и в детскую просунулась голова деда. – Я не помешаю? Вы же тут истории рассказываете? Так я там тоже, считайте, был! Участник, ветеран!
