Павел Васильевич Кузнецов "Я родился на Поварне"

Поздно вечером, пред сном.

Крынка беленькой сметаны,
Масло, взбитое самой,
И картошечка с таганы,
Рассыпная, с кожурой.

Сыр, варёный накануне
Своей собственной рукой
Да отжатый на чугуне —
Гирей мощною, с дугой.

Вытащила из тенёчка
Крынки с белым молоком.
Постаралась утром Ночка,
Лишь мычала: «Всем нальём.»

Понимает вишь, бурёнка,
Кто готовит на зиму:
Сена свежего бабёнка
Даст покушать во хлеву.

Я даю сигнал к обеду —
Бью по рельсе молотком.
Звук доходит даже деду,
Все идут к костру пешком.

На покосе дед менялся,
Вроде даже молодел.
Три войны прошёл, сражался,
И нисколько не старел.

У костра лесные байки
Под дымок, взлетавший ввысь,
Дед рассказывает стайке
Пацанов, что собрались

После сытного обеда
Вновь послушать про войну:
«Нелегка была победа…» —
Да еще и не одну.

«Я служил тогда в обозе.
Под Смоленском, в окружной
Очутились мы все в позе,
Нехорошенькой такой.

Справа – немец, слева – немец,
Спереди и сзади жмёт.
Окружил нас чужеземец
Да прохода не даёт.

И решили пробиваться:
– Лучше смерть, чем в плен врагу.
– А куда больным деваться?
– Я обозы проведу.

Сам я местный, лес весь знаю.
– Что ж, Василий, в добрый путь…
…Я лошадок запрягаю,
Да и тронулись чуть-чуть.

По? оврагам, по болотам,
По лесам идём глухим,
Через речку, мелким бродом,
По дороженькам плохим.

Наши все пошли в атаку,
В рукопашный, в страшный бой.
Все полезли в эту драку —
Что творилось! Боже мой!

Мы же раненых сторонкой
Вывозили по кустам.
Справа – взрывы, над воронкой
Дым клубится тут и там.

Обошли. За поворотом,
Видно, нам наперерез
Немец, численностью взводом,
Нам прервать проезд полез…»

– В прошлый раз их десять было, —
Дядя Толя подошёл.
Дед с усмешкой: – Вот чудило!
Как дорогу то нашёл?

Это наш сосед, Малахов,
Друг отца, танкистом был.
Он с войны не знает страхов,
Так как Жукова возил.

«И? за это, как в награду,
Свой «газончик» подарил», —
Каждый раз сию балладу
Дядя Толя говорил.

«А машина та на славу,
Боевой, военный «конь».
С ней любую переправу
Ты пройдёшь, как сквозь огонь.

По лесам и по болотам,
По неезженной тайге,
По обширнейшим широтам,
Где покос стоит в траве».

Рядом с дедом дядя Толя
На поляночку присел.
На краю большого поля
Всё же кушать захотел.

И пошла вновь байка с лёта,
Дядя Толя говорит:
«Впереди идёт пехота,
Справа танк чужой горит.

Ну, а нам приказ на запад
Наступать, сколь хватит сил.
Я боюсь костюм заляпать —
Фриц-то нас не пригласил!»

Разлетелся дружный хохот,
Даже слёзы вышли с глаз.
Вдалеке на небе грохот,
Подстегнул всех быстро враз.

Дружно кинулись все в поле
И давай скирду метать:
«Эх, успеть бы сделать боле,
Хватит, бабоньки, мечтать!»

С поля сено всё собрали,
На телегу погрузив.
Да в газончик накидали,
И прицеп свой догрузив.

Торопясь назад, в дорогу,
Чтоб до дождика успеть,
На педаль жмёт дядя ногу:
«Эх, мотор б не перегреть».

Мы же следом им вдогонку,
И опять перегонки.
Залетели в ту воронку
Молодые ездоки.

По колено грязи в луже,
И никак не обойти.
Грязь затягивает туже:
«Ну-ка, Лёнька, помоги».

Старший брат с сестрою вместе
Достают малых ребят.
Те измазались, как в тесте,
Как свинушки, выглядят.

Улыбаются смущённо,
Оттирая грязь с лица.
Сестра же смотрит изумлённо:
«Как отмыть здесь сорванца?»

Обтерлись все понарошку
И на велики опять,
Отправляясь в путь-дорожку
Лошадь с возом догонять.

Дед остался на покосе
(Так ему не привыкать).
Крыша с веток на откосе —
Можно звёзды сосчитать —

Но для дождика преграда,
Не промокнет никогда.
Деду в шалаше отрада:
Свежий воздух, как всегда.

Костерок тихонько шает,
Дым ложится над жнивьём.
Дед спокойно засыпает,
Усыплённый соловьём.

Тот, по старой верной дружбе,
Прилетает каждый раз,
Ну, а, может, и по службе,
Исполняя сонный джаз.

Мы уж все собрались дома,
Возы сброшены стоят:
«Ну, теперь держись, Ерёма,
Спины только затрещат».

Я валок цепляю крепче,
К сеновалу подношу.
Лёнька хвать вилами цепче
И кидает всю копну.

Дружно спорится работа,
Сено двигая быстро.
Растопырены ворота.