Павел Васильевич Кузнецов "Я родился на Поварне"

Всё убрали подчисто.

А потом, помывшись в бане
Да отведав вкусных щей,
Спать легли на сеновале
Свежескошенных полей.

Утопая в аромате
Трав, накошенных в лугах,
Вдруг увидели в раскате:
«Молния!» – пронзил нас страх.

Мы попрятались под сено,
Гром гремит и дождь стеной.
Лёнька с Людой вдохновенно
Начинают громкий вой.

Нам и так-то страшно было,
Да ещё пугают нас!
С неба молния светила,
Долетал небесный глас!

Поприжались мы друг к другу,
Влезли в сено с головой,
Вчетвером вцепились в руки —
К нам пришёл ночной покой.

Гром прошёл, затихли тучи,
Дождик капает: кап-кап.
Лишь комарики летучи
Слушают мальчишек храп.

То ли травы их пугают,
То ли звуки пацанов,
Комары не подлетают
И мотаются без снов.

Дед Василий

Майский вечер. Свет окошка.
Дед со строгими бровями.
Рядом старая гармошка
Уперлась в траву мехами.

Три войны с начала века
Пролетели, как в тумане.
Не сломили человека,
Только боли в старой ране.

Беляев Василий – мой дед. Рис. автора.

Молчалив, неразговорчив,
Но душа его тепла.
Сердцем видно, что отходчив,
Только память тяжела.

Не ушли воспоминанья,
Возвращаются ночами.
Изредка слышны стенанья
С крепко сжатыми очами.

Всё с годами затихает,
Забываются моменты.
Вот и дед слегка вздыхает,
Видя кадры старой ленты.

– Деда, спи, я караулю,
Я сегодня не засну.
Сильно я люблю Дедулю,
Того, кто спас мою страну…

Утром в мае стройным шагом,
Отчеканенным, стальным,
Мы идём под шелест стяга,
А портрет несёт мой сын.

Пока помнят поколенья,
Будет Полк Бессмертным вновь.
Там и правнуков коленья
Отдают свою любовь.

…На завалинке у стенки
Расположившись гурьбой,
Внуки деда, сжав коленки,
Обступили всей толпой…

Солоха

Это было под Смоленском,
В девятнадцатом веку.
В небольшом уезде энском,
Скажем: «Где-то на Днепру».

Жил помещик Каргопольский,
Отставной поручик был,
Шляхтичем считался польским
И кутилой страшным слыл.

Он женился на дворянке
С родовым поместьем здесь,
С крупной суммой в сельском банке
И красавице, как есть.

Марья Львовна молодая
Образованной была,
Средь невест родного края
Очень доброю слыла.

Образцовое хозяйство,
И людишек не секут.
Марья жила без зазнайства,
А вот муж… ещё тот плут.

Под шампанское гулянья,
Карты, стрельбы, кутежи.
Перед дамами кривлянья
Под «хранцузски» падежи.

Родилась у них Глафира,
Дочка, скажем, хоть куда.
Цветом кожица – кефира,
Как цветочек у пруда.

Нянькой взяли крепостную —
Девка добрая была.
С детства долюшку лихую
На своих плечах несла.

Целый день пропашет в поле,
Да за младшими следя.
Тут уж скажешь поневоле:
«Солоха – славное дитя».

Так девчонку прозывали
В той округе меж собой.
Почему Солохой звали? —
Не известно, друг ты мой.

Вот и барыня, приметив
Ту девчонку как-то раз
На уборке, в поле встретив,
Приказала в тот же час:

«Вижу, ловко ты, девчонка,
За мальцами здесь следишь.
Подойди, вот тут котомка,
Братцев младших угостишь».

А в котомке Тульский пряник,
Разукрашенный такой.
Это вам не просто драник,
А печатный и резной.

«Заберу тебя с собою,
Будешь нянькой мне служить.
Обогрею и умою —
В моём доме станешь жить».

Время быстро полетело,
Пролетело много дней.
Солоха с Глашею сидела
И всегда была при ней.

Целый день с малышкой няня:
Умыть, кормить и пеленать.
Щёчки нежно разрумяня,
Идут вместе погулять.

Шаловливая девчонка:
Всё ей прыгать и играть.
Быстро крутится юбчонка —
Хочет нянечку поймать.

Ну, а ноченькой нервозной,
Когда зубки режут в боль,
Тут Солоха виртуозно
Отыграла свою роль.

Ручку к зубику приложит,
Что-то тихо прошипит.
Вмиг у Глаши боль уходит,
И ребёнок крепко спит.

За Солохово умение
Удалять чужую боль,