Алексей Коротяев "Умереть и остаться в живых"

– Это тебе для напоминания о том, что на свете есть еще что-то кроме этого подвала, – прокомментировал свое действие длинный и повернулся к брату:

– Сгоняй наверх. Тебе полезно. И пополнее, до краев!

Блоха недовольно засопел и, гремя пустым ведром, начал карабкаться по лестнице.

– Сумочку-то оставь! Понравилась? – не скрывая издевки, крикнул ему вслед Крюк.

В ответ из светлого квадрата люка вниз полетело изделие мастера Кардена – подарок Мартина. Ударившись о ступеньку, сумочка широко зевнула, и из нее брызнуло цветастое содержимое. Оно разлетелось вокруг лестницы, щедро покрыв землю пестрой россыпью.

Длинный грязно выругался.

– Что застрял? Платье ее что ли примеряешь? – прохрипел он нетерпеливо. – Захвати все вещи, что с ней были.

– Иду, иду, – раздалось сверху.

По пути вниз толстенький умудрился раздавить на ступеньке какую-то коробочку.

– Больше не полезу, – сказал он, отдуваясь и ставя ведро у ног Клеща.

– Надо будет, полезешь, девочка.

– Сам ты…

– Нет, мягонький ты мой. В этом департаменте у меня одностороннее движение. Еще раз вякнешь…

И тут Джейн заговорила:

– Выслушайте меня! Мне дорога моя жизнь, но я не могу дать вам то, чего у меня нет. Ваша заказчица специально выдумала эту карту. Она хочет избавиться от меня вашими руками и при этом не заплатить. Вы ведь не принесете ей то, что она заказала. Я же заплачу вам за свое освобождение. Назовите сумму.

Сказано это было искренне и эмоционально. Бандиты переглянулись. Длинный расхохотался протяжным соло. У Джейн от этого смеха перехватило дыхание и сбилось с ритма сердце.

– Ловко накрутила! Меня предупредили, что ты не дурочка. Все дело в том, – медленно выговаривая слова, произнес Крюк, – что нам уже заплатили, сколько мы запросили, и добавят еще столько же, когда найдем карту. Так что предложение заказчика гораздо заманчивей и безопасней твоего. Лучше тебе нам эту карту отдать, даже если она, как ты говоришь, не существует! За такие деньги там должны быть не меньше, чем золотые россыпи, но это уже не мое дело.

Крюк приблизился к Джейн и осветил ее лицо фонариком. Когда женщина зажмурилась, он неожиданно ударил кулаком в солнечное сплетение. Тело затряслось в конвульсиях, пытаясь загнать хоть сколько-нибудь воздуха в слипшиеся легкие. Только через несколько долгих секунд это ей удалось. Джейн задышала тяжело и жадно.

– Негодяй!

Крюк усмехнулся и опять ослепил ее светом фонаря. Джейн напрягла мышцы, ожидая удара. Когда она, немного расслабившись, начала делать вдох, предательский кулак снова остановил дыхание. Непроизвольно хлынули слезы. Бандит еще несколько раз ударил в живот, как по груше, и с явным удовольствием сказал:

– Разминку провели, можно приступать к основной части.

Наклонившись к ведру, он зачерпнул ладонями воду и плеснул себе в лицо.

– Собери все, что рассыпалось по твоей милости, – приказал Крюк, поворачиваясь к брату, – и подай мне ее тряпки. Будем изучать в присутствии клиента. А то еще скажет потом, что что-нибудь пропало, – добавил он, смеясь.

Толстяк резво притащил ворох одежды и положил к ногам Крюка.

«Как собака мячик», – подумала про себя Джейн.

– Это все? – недоверчиво спросил длинный.

– Нет, – отозвался Блоха. – Там наверху еще пиджак остался. Где-то, – добавил он, хлопая глазами.

Благодушное настроение Крюка сменилось яростью.

– Я же крикнул: принести все! Идиот!

– Я воду набирал. Не слышал, наверное, – начал оправдываться Блоха.

Крюк махнул рукой и повернулся к Джейн.

– Мы всегда добиваемся своего! А я еще даже не начал тебя пытать, детка. Не такие, как ты, ломались. Где карта?

Джейн застонала и обреченно прошептала:

– Хорошо. Только это не карта, а закодированные координаты. Без меня это место не найти.

И потребовала:

– Опустите меня вниз и развяжите. Сейчас же!

Крюк кивнул. Цепь с грохотом стала разматываться, пока перекладина с привязанной к нему пленницей не упала на землю.

– Действуй, – мотнул он головой брату.

Толстяк повозился немного с узлами и виновато повернулся к Крюку.

– Слишком туго, – плаксиво доложил он.

Бандит достал из кармана нож.

– Лови.

Лезвие сверкнуло, как заблудившийся солнечный луч, и воткнулось в землю у бедра пленницы.

Освобожденная от веревок, Джейн встала на ноги и поискала глазами по сторонам. Пошатываясь, подошла к валявшейся в пыли сумочке и подобрала ее.

– Жизнь все же дороже! Вот где записка хранилась все это время, сказала она. – Часть координат здесь, а код к ним в отеле. Придется съездить.

– Чего?

Крюк недобро прищурился.

– Хитришь? Я тебя сейчас на куски порежу! Что еще за код?

Джейн подошла к длинному, держа сумочку в руках.

– Успокойся! Ты тоже не стал бы держать все золотые яйца в одной корзине. Вот, смотри. Видишь подкладку из кожи? Она двойная. Там незаметный маленький карманчик. Никто не догадается. Сейчас разрежем и достанем первую половинку. Вторая – в подкладке пиджака. Пусть твой Санчо Панса поищет его наверху, а заодно принесет воды и поесть.

Крюк кивнул:

– Мне тоже не повредит пожрать и выпить. Давай, Блоха, мухой! Ты слышал, что сказала дама.

Он достал брелок. Лестница медленно поехала вниз.

– Ну, и где листок с координатами? – нетерпеливо переспросил бандит. – Показывай, где резать.

Толстый явно не торопился выполнять приказ Крюка. Он, вытянув шею, с любопытством выглядывал из-за спины брата. Ему очень хотелось увидеть документ, который был дороже для пленницы, чем ее собственная жизнь.

Когда лестница коснулась земли, Джейн выхватила из сумочки крошечный баллончик. Струя спрея с шипением атакующей кошки ударила в широко раскрытые глаза Крюка. Он вскрикнул и схватился за лицо.

Досталось и толстяку. Крича и размахивая руками, он забегал по комнате. Все произошло в считанные секунды. Джейн подхватила с пола упавший из ладони бандита брелок и на нетвердых ногах шагнула к лестнице.

– Гадина, – заорал Крюк. Он уже оправился от первого шока и рванул вслед за беглянкой. Натолкнувшись на ведро, бандит упал перед ним на колени и несколько раз окунул голову в воду. Затем выхватил из кобуры на щиколотке револьвер и, щурясь сквозь слезы, начал лихорадочно искать силуэт Джейн. В этот момент она поравнялась с визжащим толстяком. Раздался выстрел. Джейн почувствовала, что ей брызнуло на лицо чем-то теплым. Она вцепилась в лестницу и начала взбираться вверх. Почти слившись в раскатистый гром, прозвучали еще четыре выстрела. По правому бедру будто ударили молотком, а под правую лопатку загнали нож. Колени подкосились. Затошнило. До спасительного квадрата над головой осталось всего несколько ступенек. Джейн преодолела их из последних сил. Она с трудом выползла на пол покрытого крупными квадратами линолеума. Несколько раз глубоко вздохнула.

И тут из люка показалась голова Крюка…

Джейн страшно закричала и пяткой ударила своего мучителя в ненавистные слезящиеся глаза. Она вложила в этот удар всю скопившуюся в ней ярость, отчаянное желание жить, страх и муку нестерпимой боли. Было слышно, как тело, падая вниз, стучало о ступени. Почти теряя сознание, Джейн нажала на брелок. Заработал мотор механизма лестницы. Площадка люка поднялась и слилась с остальными плитками пола, как книга из собрания сочинений, возвращенная на свое место на полку.

Джейн села, опираясь на одну руку, и посмотрела по сторонам. С этого момента все происходящее распалось на отдельные вспышки сознания. «Темный гараж, микроавтобус, в котором меня привезли. Там должна быть аптечка. Теперь раны. Одна в плечо, сквозная, а вот в правой ноге, похоже, задета кость. Надо перевязать. Левая сторона тела функционирует. Уже хорошо. Холодно. Наверное, от потери крови».

Джейн доползла до какого-то стеллажа с инструментами и, опираясь на него, с трудом встала. Взяла в руки прислоненную к стене половую щетку, засунула длинный конец в щель между ящиками и, навалившись всем телом, обломила. Получился костыль. Доковыляла до машины, нашла аптечку. Как сумела, обработала и перевязала раны. Бросила в рот и разгрызла несколько болеутоляющих таблеток. Подобрала с сиденья пиджак и, крича от боли, надела.

К брелоку был прикреплен байкерский символ «хонда» и ключ. «Неужели мотоцикл? Как я сразу не заметила? Вот же он. Только без номера. Какая разница, лишь бы на ходу!» Джейн завела мотор и вывела мотоцикл из гаража. Дверь, щелкнув язычком английского замка, звонко захлопнулась за ее спиной.

На улице опять была ночь. Типичная провинциальная улица. Грязная и тихая. Обрывки мыслей: «Будь осторожна, рядом могут быть подельники. Влево, вправо. Дорога вдоль домиков. Бесконечное шоссе. Опять домики, магазины и долгая дорога. Дорога, дорога. Огни больницы. Наконец-то!» Въехав на территорию, Джейн остановилась рядом с каретой скорой помощи и завалилась набок. Последнее, что она помнила, это как выбрасывала в клумбу брелок с ключами. «Зачем он мне? Теперь, даже если и захочу, то не смогу найти то страшное место».

Глава 17

Джейн открыла глаза. Высокий серый потолок с одиноко свисающей лампочкой без плафона. Со всех сторон доносятся приглушенные стоны, разговоры и кашель. Кондиционеры, прилепившиеся к стенам, гудят, как растревоженные осиные гнезда.

Джейн с трудом повернула голову и прямо перед собой увидела чью-то ногу в носке с дыркой на пятке. Она выглядывала из-под несвежей простыни и от тусклого света казалась безжизненно восковой. Джейн почувствовала спиной твердую металлическую поверхность, поежилась от холода и задрожала.

– Где я, – услышала она как бы издалека собственный голос.

Носок зашевелился и рядом с ним вынырнул его дырявый близнец.

– Ничего не помнишь, подруга?

Женщина была энергична и явно навеселе.

– Не бойся, не в морге, – ухмыльнулась она. – Хотя ты даже не шевелилась, когда сестра с санитаром принесли тебя сюда. Тут многие с травмами. В городке перевернулся автобус с людьми, возвращавшимися с базара. Не до тебя было. Зато врач здесь хороший. Всем поможет. Терпи!

– Мне очень холодно, – пожаловалась тихо Джейн.

– Я тут от жары таю, а она… Ладно, схожу к сестрам. Может одеяло дадут. У меня только рука сломана, но ходить могу. А каталку заняла, потому что знала, это надолго. Лучше лежать, чем сидеть на полу, правда? Пригляди, чтобы никто не занял.

Джейн услышала, как она громко спросила у кого-то:

– Девочки! Когда в палату положите?

– Освободится койка в женском отделении, тогда! И то если доктор решит. Сколько раз можно объяснять, – ответил ей строгий и усталый женский голос.

– Так я могу и в мужском полежать, если у них не тесно. Со сломанной рукой я сексуально-безопасна. Мне еще одеяло нужно. Для соседки. Плохо ей. Дадите?

Ответа Джейн не услышала, потому что опять потеряла сознание.

* * *

«Я жива и, кажется, в своем уме. Уже неплохо. Если бы не этот мучительный жар…» Откуда-то повеяло прохладой, и со лба исчезли тяжелые лужицы. Джейн открыла глаза. Рядом на коленях стоял Альфредо и салфеткой вытирал стекающие с ее висков жгучие капли. Заметив, что Джейн пришла в себя, он схватил ее руку и начал целовать.

– Вот что значит оставлять тебя одну.

– В приемной было холодно, как в мертвецкой, а здесь жаркий юг, – тихо сказала Джейн. – Я так тебе рада! Как ты меня нашел?

Она неловко попыталась поправить волосы, но тут же махнула рукой.

– Можно подумать, это улучшит мою внешность. Я даже не знаю, есть ли у меня лицо.

Альфредо неторопливо достал из своей заплечной сумки зеркальце, массажную щетку, новенькую косметичку и положил на простыню.

– В кармане пиджака – а больше на тебе ничего, кроме белья, не было – обнаружили мою визитку. Кто-то из больницы позвонил в редакцию. Когда я примчался сюда первый раз, ты спала. Переговорил с врачом. Потом – в магазин. Я же знаю, что необходимо женщине в первую очередь.

Джейн посмотрела на Альфредо с благодарностью и подумала: «В первую очередь женщине необходимо знать, что ее любят».

Альфредо схватил ее руку и пылко поцеловал.

– Пожалуйста, скажи мне, что случилось? Кто напал на тебя? Полиции ты сообщила ничтожно мало. Практически ничего.

– Рассказала, сколько помнила. Какой-то темный подвал. Бандиты. Боль. Гараж и длинная дорога. Доктор говорит, что это может быть результатом травмы, стресса и примененной анестезии. Я жива, а остальное неважно. Тебя-то я помню, – засмеялась Джейн. – Разве ты не рад?

Альфредо хотел ее обнять, но она мягко отстранилась и сказала, как бы извиняясь:

– Можешь подождать в коридоре? Я немного приведу себя в порядок.

Зеркальце заплясало в ее руке, пуская зайчиков по всей комнате.

Журналист понимающе развел руками и улыбнулся. Потом серьезно добавил:

– Я готов ждать тебя, сколько потребуется.

Он поднялся с колен, развернулся и вышел из палаты.