Сердце Алана
Юлия Обрывина
Алан решает исправить ошибку и дать любимой женщине возможность прожить спокойную жизнь без него. Эмма не знает, что ее возлюбленный не просто призрак, а Бог, и от его решения жить или исчезнуть зависит судьба всего мира. История рассказана от лица нескольких героев со сложной судьбой и ведет читателя в глубины человеческого сердца. Туда, где каждый из нас Творец, и каждый Разрушитель. Но, кроме того, она заставляет задуматься над вопросом: "Способен ли я обречь себя на страдания ради жизни тех, кто даже не знает о моем существовании?"
Юлия Обрывина
Сердце Алана
Глава 1. Алан
Аланю Эмму в новый сон. Пытаюсь продлить его, как могу. Она не спорит, крепче прижимается к подушке и постепенно тонет в нем. Ложусь с ней рядом и представляю берег широкой реки. Эмма сидит у воды и наблюдает, как ее поверхность покрывает рябь. Иду за ней и сажусь немного позади нее. Я никогда не вижу ее лица, не разрушаю тишину разговорами, просто существую рядом и заменяю ей весь мир.
Свежий ветер колышет осоку у кромки реки. Ее стебли дрожат в такт ее дыханию. Слегка поддерживаю Эмму за талию, кладу подбородок на плечо и вдыхаю аромат ее волос. Он такой же опьяняющий, как и вчера. Зарываюсь в них все глубже, чтоб спрятаться от собственной вины. Она пульсирует во мне и не дает дышать свободно. Я очень боюсь, что Эмма обернется и увидит не героя, что пришел спасти ее, а того, кто лишил ее нормальной жизни.
Так проходят часы, а затем все исчезает. Я точно знаю, что произошло. Эмма проснулась. Снова.
Открываю глаза и смотрю в потолок. Мне не зачем следить за ней, я знаю каждый ее шаг по секундам. Вот она неохотно приподнимается, крепко сжимает кровать ладонями и осторожно встает. Мы оба слепы – она физически, а я внутренне, и это моя самая большая рана. Иду к окну и сажусь на подоконник. Эмма не чувствует, что я рядом, и проходит мимо. Это каждый раз вонзает по осколку в сердце, но я не могу иначе.
Может это случайность, но именно сегодня, когда я решил оставить ее, Эмма меняет маршрут. Она тянется к креслу, которого нет. Грейс перенесла его в кладовку пару недель назад. Эмма делает шаг и оступается, а я автоматически ловлю её руку. От неожиданности мы оба вздрагиваем. Внутри все сжимается. Неужели я выдал себя? Она не должна знать обо мне! Только я не могу одернуть руку и дать ей упасть.
Грейс как нельзя вовремя, уже стоит сзади, а ее рука проходит сквозь меня и держит Эмму. Отпускаю ее и выдыхаю.
– Дорогая, я не успела разбудить тебя, проспала! У нас много дел и очень мало времени на сборы.
– Ничего, я же не беспомощная и могу ориентироваться в собственной комнате.
Грейс понимает, что Эмма искала кресло, и устало поднимает брови.
– Я сто раз повторила, что перенесла это несчастное кресло в кладовку! Где ты витаешь все время?
– Наверное я привыкла к этому городу и мне трудно покидать знакомые места.
– Не переживай! Новая комната будет почти как эта.
– Звучит не слишком весело.
– Давай я помогу тебе привести себя в порядок. Хоть это ты позволишь мне сделать или ты сегодня настроена решительно?
– Прости, я просто не с той ноги встала. Может сразу уедем? Ты ведь знаешь, что они скажут. Они не знают, что со мной.
– Если они чего-то не знают, значит они не профессора. Два года меня уверяли, что нет никаких причин для твоей слепоты. Как им позволяют лечить людей?
– От того, что ты ткнешь их носом, ничего не изменится.
– Здоровая девушка не может внезапно потерять зрение. Это понимаю я, не имея кучи дипломов, а значит есть причина, Эмма! И они должны хорошенько запомнить этот разговор! Я слишком долго полагалась на них! К тому же я еще не успела все собрать.
– Ты снова уснула за чтением очередного медицинского справочника, поэтому проспала?
Грейс уклоняется от ответа и подводит Эмму к столику с зеркалом.
– Ладно. Так куда мы едем? – спрашивает Эмма.
– В Уиндженстон.
– Так далеко? Это Большой город.
– Я и сама не в восторге. Я буду скучать по этим спокойным улочкам и нашему дому, но мне будет гораздо спокойнее, когда мы, наконец, вылечим тебя. Я заберу результаты исследований и заключение в их несостоятельности и мы положим тебя в лучшую клинику в стране. Обещаю. А этих шарлатанов проводим на пенсию!
– Одно хорошо, если у нас есть возможность жить в Уиндженстоне, значит ты наконец наладила отношения с сестрой.
– Софи еще та стерва и карьеристка. Я никогда не забуду ей, что она советовала сдать тебя на попечение государства.
Грейс достает расческу из ящика и резко меняет тон.
– Но иногда, чтобы помочь дорогому человеку, можно переступить гордость и позвонить даже моей сестре. – она выдыхает, – А потом час доказывать, что еще не все потеряно…
– Так вот зачем ты читала все это?
– Софи – железная стена и признает только факты и ничего больше! Моей творческой натуре всегда было сложно сладить с ней.
Эмма не спорит и правильно делает. От каждой мысли о смирении Грейс вспыхивает, как свеча, облитая бензином.
Тетя собирается сделать Эмме прическу, но вдруг звонит телефон, и она быстро выходит из комнаты. Это мой шанс вылечить ее и уйти прямо сейчас. Эмма берет расческу и проводит ей по волосам. Каштановые пряди спадают по бретелям ее ночной сорочки, а я мысленно прощаюсь с созвездием родинок на плече. Никогда не смотрел в ее отражение, но я должен, хотя бы сейчас. Встаю за ней и вижу ее глаза, они серые с тонкой желтоватой радужкой. Это по-настоящему страшно не видеть в них ни капли жизни, но я все исправлю! Берусь за спинку стула и склоняюсь над ее макушкой. Вдруг Грейс, как стрела, снова вбегает в комнату, и вот от моей решимости не остается даже мокрого места. Нужно найти другую возможность. Отскакиваю и отхожу подальше.
– Это Софи?– спрашивает Эмма.
Грейс собирает волосы в высокий пучок и выпускает прядь спереди.
– Нет, это один из тех шарлатанов! Представляешь, они уже собрали документы и ждут меня! Им сообщили из Уиндженстонской больницы, что мы собираемся обследоваться там и, конечно, с радостью нас отпустили! А чтобы не видеть меня, они оставили документы медсестре и смотались на другой конец страны! Старые кретины!
– Они просто испугались тебя.
– Нужно было слушать свое чувство самосохранения в первый день, когда давали обещания! Теперь я не слезу с них, пусть не надеются!
Это символично – новая жизнь и новый город, подальше от всего, что напоминает обо мне! Эмма не должна вернуться сюда. Я знаю, что поступаю правильно, но это не мой выбор! Как паршиво, я снова ищу повод остаться! Нужно уйти, сейчас, и подождать в машине. Лучше не мучить себя. Я дал себе слово помочь ей и разорвать дурацкие надежды на наше будущее пока не поздно. Сделаю это, когда тетя оставит ее на лавке в сквере. У меня будет не больше получаса. Грейс не нужно много времени, чтобы разнести ресепшн и уйти с гордо поднятой головой.
Наконец они выходят. Эмма держит тетю только для вида. Она давно знает эти ступени наизусть, но продолжает поддерживать в ней ощущение значимости. Для Грейс это важно. Она никогда не умела общаться с людьми, поэтому уход за племянницей стал смыслом ее жизни.
Эмма садится на заднее сидение рядом со мной. Я могу появится там за секунду, но вместо этого смотрю в окно и считаю минуты, повороты и светофоры до больницы. Как будто от этого время течет медленнее! К середине пути замечаю, что впился ногтями себе в ладонь. Если бы у меня была кровь, то я залил бы ей обивку этой старой колымаги. Это было бы в сто раз легче, чем то, что я собираюсь сделать! Пока же меня понемногу покидает энергия и быстро залечивает раны.
Время пришло. Мы останавливаемся, и в горле застревает ком. Эмма выходит из машины и идет на ту самую скамейку, а я хочу кричать. Грейс берет документы и уходит, сейчас самое время, но я не двигаюсь с места. Хватит! Нужно идти и не искать себе оправданий! Она заслуживает лучшей жизни!
Выхожу и притворюсь простым прохожим. Прохожим! Эти слова хочется вырвать из горла и утопить в канаве! Подхожу и сажусь рядом. Этот момент выкручивает мозг, и я просто забываюсь, а прихожу в себя, когда смотрю на нее почти в упор. И вдруг Эмма поворачивается! С самого утра она испытывает меня на прочность и заставляет думать, что чувствует меня!
Откидываюсь на спинку лавки и достаю маленькую книгу. Я вынужден носить ее. Одна старуха сделала ее, чтоб я читал истории тех, кто погиб из-за меня, и мучился! Как бы не так! Я жалею только о надписи на последней странице и мне плевать на все остальное! Делаю вид, что читаю, но смотрю поверх книги на ее губы и молю: “Скажи хоть что-то, останови меня!”, но молчание все длится. Прохожие будто на перемотке пробегают мимо. Перелистываю книгу в самый конец и эти чертовы две строчки о прощании впиваются в меня, как клещ, и вытаскивают душу. Расставание и смерть одного из нас или обоих сразу – вот, что несет наша любовь в будущем! Если я вылечу Эмму и составлю прямо сейчас, то у нее будет много времени, чтобы забыть и начать жить заново. Только так она будет в полной безопасности! Это не изменить, все уже записано! Швыряю книгу на асфальт, но вместо того, чтобы по ней прошлась парочка прохожих, она оказывается в руке у Эммы. Она слегка поворачивает голову в мою сторону и спрашивает:
– С кем вы говорите?
Похоже я выпалил что-то лишнее, хотя, плевать!
– Кроме нас двоих никого нет и никогда не будет.
Склоняюсь и закрываю лицо руками. Мы очень похожи, потому что одиноки и нужны лишь друг другу. Собираюсь с мыслями и вдруг понимаю, что все звуки вокруг затихают. Как я и говорил, не остается ничего и никого, кроме нас. Только я разрываюсь внутри, а Эмма, как назло, так спокойна! Похоже я так покалечил ее, что убил эмоции вместе с глазами. Минуту я схожу с ума, ерзаю по лавке, но вдруг, Эмма прерывает молчание:
– Кажется вы правы. Вокруг меня никого нет и не будет.
В этом ответе столько же обреченности, сколько во мне самом!
Сжимаю кулаки и еле сдерживаюсь, чтобы не ударить по лавке, но следующий вопрос Эммы охлаждает мой пыл.
– Неужели она вам настолько не понравилась?
Это не то слово! Я ненавижу эту книгу! И ту, что создала ее! Те две проклятые строчки появились спустя год после того, как я встретил Эмму. Я ничего не изменил бы, но никак не могу понять, почему мы обречены! Я много раз избавлялся от книги: сжигал, топил и рвал, но она все равно возвращается ко мне.
– Я ожидал совсем другой конец.
– Тогда просто оторвите лист и придумайте свой. Я часто так делаю, когда мне не нравится история. Или отдайте книгу в библиотеку, может она найдет своего читателя и ее больше никто не бросит.
Тема разлуки для Эммы очень личная. Она думает, что сирота с детства. Грейс убедила ее в этом, а ее убедил я. Тогда я нарвался на приличную блокировку моих сил. Неприятный процесс. Приходится делать все своими руками, как человеку, но это стоило того.
– Ничего нельзя изменить.
– Тогда просто вспоминайте самые хорошие моменты, ради которых вы и читали ее, и наслаждайтесь ими.
По мне пробегает ток. Ни одна история не тронула меня, кроме нашей. Только ее нет в книге, есть только конец!
– Если бы я мог.
Это не жизнь ни у тебя, ни у меня. Мы просто существуем! Такой нашу судьбу видит эта старуха, она играет мной, как хочет!
У книги есть особенность. Она заставляет время течь быстрее и отнимает много энергии. Это мне и нужно! Только так я могу лишиться сил, не впадая в энергокому. Это было условие старухи. Я не открывал ее очень давно, с тех пор, как встретил Эмму. Копил силы для ее исцеления, а теперь пора. У нее впереди будет целая жизнь, пока я окончательно не потеряю силу. А до тех пор я буду оберегать ее издалека.
Вскакиваю с лавки и встаю перед Эммой. Больше ни слова! Пора действовать!
Склоняюсь и быстро очерчиваю ее силуэт. Он становится все ярче и светится лучами внутреннего солнца. Его огонь вращается в груди и волнами расходится по телу. Стою рядом и горю вместе с ней, но не от света. Просто знаю, что не коснусь ее больше и теперь моей наградой будет лишь ее улыбка.
Время течет вспять. Осень отступает и возвращает городу солнце и чистое небо. У меня нет таких сил, значит это делает Айна. Она знает о том, что я здесь и символично празднует победу.
Отхожу в сторону и наблюдаю, как к Эмме возвращается жизнь.
– Я вижу, я все вижу, – говорит она, смотря на свои руки.
Вот и все. Я, как маленький мальчик, почти рыдаю и не могу остановиться. Ее глаза! Наконец я вижу их настоящий цвет! Оказывается они зелёные!
Отворачиваюсь и мысленно посылаю сообщение Шексу через инфеокс. Люди не знают, что он повсюду и связывает их мысли в один пучок, хотя и пользуются им каждый день. Я буду ждать его в баре на отшибе города, ведь теперь я только прохожий. Один и сотен, да просто никто! Я не успеваю сделать десяти шагов, как из толпы возникает Грейс и несется через меня. Останавливаюсь и снова смотрю назад.
Эмма стоит все там же и растерянно вглядывается в лица. Неужели она ищет меня? Забудь об этом! Это наваждение продлится только миг. Скоро разум объяснит ей, что это простое совпадение и зрение вернулось так же внезапно, как и пропало. Грейс найдет пару случаев из мировой практики, новые сны заполнять её ночи и она забудет обо мне.
Грейс радостно кричит и заставляет меня прислушаться:
– Вот ты где!
Эмма видит ее впервые и я понимаю, что она представляла ее совсем другой.
– Помнишь мы отослали твои документы в колледж, но они сделали вид, что потеряли их?
Эмма не понимает, что происходит.
– Разве я не сказала тебе? Должно быть забегалась, но не волнуйся, сейчас все в порядке! Ты будешь учиться в колледже в Уиндженстоне, как и планировала.
– Как учиться? Какие документы?
Грейс не слушает Эмму и продолжает:
– Моей сестре пришлось отдать их через помощника. Ты бы видела, как они были ошарашены, когда увидели помощника конгрессмена Софи Уотсон воочию! Теперь они не смогут отделаться от нас и будут счастливы твоему присутствию, но надо торопиться.
– Я думала мы едем на лечение.
