– А что говорит Мирилин?
– Ничего, – выдыхает напряжение он, – Она делает вид, что у нее нет брата. Притом сколько я ее помню.
– Это странно.
– Может, но это лишь доказывает правдивость слухов. Какая сестра будет поддерживать брата, погубившего их родных?
Потираю лоб, словно хочу стереть с него стресс. Не верится. Блэквуд, конечно, до жути неприятный тип, но убить своих родителей, да еще и брата… Для этого нужно быть либо серийным убийцей, либо чокнутым, а то и все вместе. То, что он стражей до смерти запугал, ничего не доказывает. В конце концов, для страха много не нужно. А вот убийство – уже серьезное обвинение.
Привал окончен. Пора отправляться в путь. Небо окрашивается в сине-сиреневые цвета, а, значит, ночь не за горами. У нас есть пара часов, чтоб добраться до стены. Если не успеем до темноты – придется возвращаться к ущелью. По словам Сэта, оставаться на ночлег возле границы – самоубийство. Никто не знает, какие напасти нас могут там поджидать. Поэтому лучше не медлить. Чем дальше уходим в скалы, тем непонятнее становится дорога. Сначала мы углубляемся вниз, потом спускаемся со склона, затем снова взбираемся наверх по узким проходам на краю скалы. Темнеть начало гораздо раньше предположенного. Мне это не нравится. Это как-то ненормально. Солнце только начало садиться, а в воздухе уже веет ночной прохладой. Всплеск ветра отдается шорохом за спиной. Что это? Я снова что-то слышала или… Не пойму. При такой погоде сложно вообще что-то сказать наверняка. Может, это животное или птица, или… трусишка-Сильвер придумывает оправдания, чтоб быстрее отсюда убраться. Неправда. Я не трушу, но все же подхожу ближе к Уиллу. Так, на всякий случай. Это всего лишь предосторожность, ясно вам?
Мы покинули лагерь не больше часа назад. Тогда почему так темно, словно уже далеко за полночь? Спрашиваю об этом Уилла, но он только кивает куда-то вверх. Впереди скала, нависла над нами, как огромный каменный зверь. Настолько необъятная, что деревья на ее фоне кажутся игрушечными фигурками. До того высокая, что перекрывает собой солнце. Ее вид вызывает у меня ступор. И не у меня одной. Последний выступ. Мы обходим гору по тонкой полоске земли. От ощущения близости с высотой внутри поднимаются все потаенные страхи, и вот я уже лечу вниз, слышу хруст своих костей, душераздирающий крик стражей наверху, осыпающих меня камушками из-под мешкающих подошв. Чувствую, как тело разрезает на части порывистый ветер, а костюм мокнет от крови. К счастью, ничего такого не происходит. Мы благополучно перебираемся на другую сторону, и я с удивлением понимаю, что перед нами и есть та самая стена, о которой столько говорили сиринити. Глазам своим поверить не могу! Издали она кажется громадной, но вблизи еще больше, будто непомерных размеров скала, чей пик утопает в дымке. Словно нет ей конца, а если есть, то так высоко, что врезается в само небо. Человеческим взглядом его разглядеть невозможно. Это пугает и будоражит одновременно. Не представляю, каким масштабным было строительство. Как человек вообще может построить подобное? Это невероятно. Шаг за шагом мы подступаем ближе, осторожно, словно боясь спугнуть дремлющее зло. Вблизи материал точь-в-точь горная порода, только гладкая, полированная, будто выточенная прямо из скалы. Если бы не знала, то подумала бы, что это и есть гора. Вот только металлическая арка с двустворчатым дверным полотном в два раза больше меня разрушает эту иллюзию. Врата. Так вот, какие они. На металле инкрустированный витиеватый узор. В центре – круг со странными отверстиями. Двенадцать, как чисел на циферблате. По обе стороны – вышки из такого же материала. Под ними какой-то механизм. Куча рычагов и шестеренок разных размеров, а на них цепь, обвивающая проход по всему периметру. Вышка слева соединяется железным тросом с вышкой справа. Не представляю, что с этим всем делать. Было бы настоящей удачей, если б кто-то знал, как устроен это древнее приспособление. К счастью, этот «кто-то» среди нас.
– Передышка десять минут, – Блэквуд сбрасывает вещи на землю. – Соберите необходимое снаряжение, остальное оставьте здесь.
Все одновременно снимают рюкзаки. Достают кинжалы, прячут в ножны мечи, скручивают веревки… и это все? Никаких тебе объяснений? Развернутых изложений, деталей, в конце концов? Да уж, многословным Блэквуда не назовешь. Пока наш коннетабль разбирается с круглой пластиной в середине врат, а стражи перебирают снаряжение, решаю немного передохнуть. Что-то не дает мне покоя. Мне все время мерещится, будто за нами кто-то наблюдает, хотя это невозможно. Скрежет, хруст веток. Я слышала это всю дорогу от начала подъема, слышу и сейчас. Наверное, это усталость. Делаю вдох, медленно выпускаю воздух, но это не помогает. Треск не прекращается. Призрачный шелест, шум падающих камней. Такой тихий, но такой реальный. Будто и не в моей голове.
– Назад!
Крик одергивает меня, прежде чем успеваю посмотреть вниз.
– Беги!
Что такое? Все вдруг мчат к обрыву, отталкивают меня назад, а я до сих пор не понимаю, что происходит. Пока из-за края ущелья не показывается когтистая рука. Ужас становится настолько явным, что спускается мурашками по онемевшей коже. Этот шум. Мне не показалось! Это моровы! Стражи бросаются в атаку. Визг металла, вой, человек с залитыми кровью глазами валится на землю прямо у моих ног. Лим делает переворот, и перерезает морову глотку. Чувствую солоноватый-ржавый привкус на губах. Боже, кровь! Везде! Плещет в стороны, омывает землю. Увиденное парализует не только мозг, но и ноги. Самым разумным было бы спрятаться, ведь я стою в центре бойни, но я не могу. Тело словно окаменело. Они здесь. Не могу поверить даже сейчас, наблюдая, как они цепляются стражам в шеи. Неужели они всю дорогу следили за нами? Вот что это был за шорох. Взвизг справа отдается в висках. Такой громкий, будто кусок сырой древесины откололся. Тварь переламывает шею Гарсии также легко, как ветку. И теперь направляется ко мне. Вид ее окровавленной пасти приковывает меня к месту. Нас отделяет всего шаг перед тем, как она замертво валится на землю. Кто-то толкает меня в спину, маячит перед глазами, но я его не вижу, только слышу звуки разрывающейся плоти. Они въедаются в голову, словно кислота, разъедая мысли. Еще один толчок, и кадры происходящего вмиг проясняются, словно тот, кто теребит меня за руку, настроил четкость линзы на фотоаппарате. Это Уилл.
– Спрячься!
Он пихает меня в спину, и я беру контроль над ногами. Бегу назад. Разорванные тела, головы… не могу на это смотреть. Чувствую, что меня в любую секунду может стошнить. Не останавливаюсь, пока не достигаю вышки и не прячусь за ее край. Только тогда даю себе возможность вдохнуть. Воздух тяжелыми клубками проталкивается по горлу, но так и не попадает в легкие. Господи, что это? Справа, слева творится что-то невообразимое. Скрежет, крик – жуткие вещи, слишком невероятные, чтоб о них кричать, и так похожие на правду, что хочется плакать. Чавкающий звук перебивает визг металла. Такой громкий, будто звучит не снаружи, а внутри моей головы. Прислоняюсь щекой к шестеренке, чтоб хоть как-то его приглушить, но это не помогает. Металл только делает его звонче. Сжимаю виски с такой силой, что в глазах появляются кляксы. Когда это закончится? Я хочу, чтоб это закончилось! Хочу! Пожалуйста…
И все стихает. Словно шум превратили в осязаемый кусок провода и перерезали одним махом. Тишина оседает на плечи подобно придорожной пыли, которую вытряхнули из окна чьей-то спальни. Я все еще не убираю руки с висков. Кажется, только сдвинусь с места, свора тварей набросится на меня, как голодные гиены. Но время идет, а затишье все крепнет, упрочняется, разрастается, словно стремясь достать до злополучной вершины стены. Медленно опускаю руки, медленно разгибаю колени. Вообще все делаю медленно, не только из-за шока. Мышцы одеревенели. Боюсь, что-то сделаю не так и сломаю окаменелую часть сухожилий. Звенящее безмолвие после такого боя бьет камнем в уши.
В голове мелькает ужасающая мысль. Что, если все мертвы? Тогда я останусь одна, посреди скал, в богом забытом месте. Нет, только не это. Лишь бы они были живы. Шаг вправо, движение вперед и снова оцепенение. То, что открывается перед моими глазами, убивает всякую возможность двигаться. Кровь, ошметки одежды, обрывки чужой плоти… Это даже телами назвать сложно. Просто куски мяса, конечности. Боже. Это просто ужасно! Так много стражей, и все мертвы. Сколько же здесь? Не могу сказать, сложно даже опознать, кто есть кто. Только по головам. А вот и одна из них, голова Сэта. Чувствую, как желудок выворачивается наизнанку. Замечаю Уилла возле стены. Хвала небесам, он жив! Это один. Сколько еще? Вижу Марену – два, Лима – три, Мирилин сидит на камне – четыре. У нее странно свисает рука, похоже, вывихнута. Недалеко Скретч, вытирает кинжал о рукав – пять. Блэквуд – шесть, стоит с рюкзаком у ворот. Шесть человек из дюжины!
– Время на исходе, – начинает Блэквуд. – Соберите кровь. Пустые ампулы в рюкзаках. Возьмите образец каждого, пока она не свернулась.
Это меня настолько бесит, что я не выдерживаю. Подхожу к нему и толкаю в грудь.
– Как ты можешь? Пятерых твоих человек разорвали на куски, а тебя интересуют только врата?
– Если их кровь свернется до того, как мы ее соберем, все будет напрасным.
Скретч и Лим нехотя достают пустые пробирки. Уилл с Мареной присоединяются к ним. И только Мирилин молча сползает на землю. Кажется, только она понимает, что я сейчас чувствую. С отвращением наблюдаю, как Скретч набирает в емкость алую жидкость с того, что даже рукой не назовешь. Желудок скручивается морским узлом. Я этого не выдержу. Отбегаю к вышке и позволяю ему вывернуть наружу все, что скопилось внутри: злоба, отвращение, страх и обед. В этот момент я рада, что не доела куриную тушку. Боже! Как такое может быть? Гарсия, Тори, Раквелл, Шрадрик, Сэт. Они же шли с нами. Мы с Гарсией спали в одной палатке. Только вчера они играли в Дрогни, а теперь от них остались лишь ошметки. Неужели никому нет дела?! Не могу подняться. Отчаяние так и сгибает меня пополам, будто это я превратилась в кровавую жижу, впитывающуюся в сырую землю, а не они. А вот Блэквуду все равно, даже если нас всех сожрут. Все, что имеет значение, – это лекарство. Ненавижу, черт бы его побрал.
– Осталась твоя.
А вот и он. Легок на помине. Не успокоится, пока не выцедит все мое самообладание по капле.
– Пошел ты.
– Сильвер, – рука Уилла опускается мне на спину, – это шок. Никто не виноват в том, что случилось. Понимаю, это прозвучит странно, но нам нужно двигаться дальше, иначе все старания будут напрасными. Ты должна сдать кровь, чтоб открыть врата. Я помогу тебе, если позволишь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/kseniya-grand-33020890/lekarstvo-70768477/chitat-onlayn/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
«Silver» от англ. – серебро
2
«Persona velde grata» – фразеологизм, буквально означает «очень желанная персона» или «желанный гость».
3
С ит. – очень важно
4
Селфхарм – это расстройство, которое сопровождается подсознательным или осознанным стремлением нанести себе вред.
5
В переводе с фр. – К сожалению, нет.
6
В переводе с фр. – «моя маленькая вишенка»
7
В переводе с фр. – Что ж, время пришло.
8
Высшая военная или церемониальная должность.
