– Бог не станет до конца уничтожать свое творение – человека! Он же не уничтожил падших ангелов! Я один из них. И не чувствую на себе никакого внимания Бога!
– Ты сходишь с ума без его внимания. Ты все отдал, чтобы Бог вернул к тебе свою любовь. Твоя душа мучается и изливается желчью, поэтому ты стараешься многое сделать против Него. Теперь ты каждое мгновение доказываешь себе, что ты не ничто, что ты имеешь какое-то значение. Но это не так.
– Убей Сима! Не дай ему спуститься на берег!
– До берега еще далеко. Возможно, это из-за моих грехов, которые я здесь себе позволял. Надо остепенить себя, научиться жить чище.
– Безумный! Ты отказываешься от своих слов и хочешь быть таким же, как они! Ты! Первый человек! Сын Адама! Кому ты хочешь подражать?
– Авелю! – ответил ему Каин.
Армилус выскочил от него и пропал.
Через семь дней Ной подошел к Каину и попросил помочь еще раз забраться на крышу ковчега.
– Сегодня надо отпустить другую птицу. Пусть облетит окрестности. Может, ей откроется какой-то островок, где мы сможем остановиться?
На крыше ковчега он достал белую голубку, которую подбросил в воздух. Голубка поначалу несколько испугалась, вспорхнула вверх, а потом закружила. Она летала вокруг, увеличивая расстояние между собой и ковчегом. Круг за кругом. У Каина даже шея заболела от ее странного полета. Конечно, для голубки это было испытанием – после черной крыши ковчега увидеть прозрачное невесомое небо и ослепляющее солнце.
Они ждали ее возвращения несколько часов. Каин вытащил рыбы больше, чем им было нужно. Одна из больших рыбин своими зубами порвала веревку и упала опять в водную стихию. А с веревками на ковчеге было трудно. У них многое заканчивалось. Почти не было муки, они исчерпали масло, остался только один горшок с медом и несколько головок сыра. Если бы не было рыбы, семья, возможно, уже жила бы впроголодь. Правда, пшеницы еще было достаточно, а вот запасы овощей должны были оскудеть не сегодня завтра. Стол становился скромнее, но после разговора с Армилусом и принятого решения не грешить Каин сказал Неелатамек, чтобы она больше не приносила ему продукты из тайной комнаты.
У животных жизнь была не слаще. Трава и пшеница, которые шли на корм, заканчивались. Запасы пресной воды истощались. Если бы шли дожди, то можно было набрать дождевую воду, которая могла скапливаться на крыше, но вот уже больше ста дней на небе не появилось ни облачка.
– Ничего страшного! – сказал Каину Ной. – У меня есть другая веревка, более прочная! Я тебе дам сегодня вечером.
– Отец, а если кончится еда, что мы будем делать? – спросил его Каин.
– Будем терпеть голод и ждать, когда Бог вернет нам сушу.
– Но если мы кого-нибудь съедим из животных? Сразу пару. Например, корову и быка.
– Если ты съешь корову, то останешься даже без небольшого количества молока, которое так радует нас за столом по утрам.
– Ну, не корову. Жирафа можно съесть с жирафикой. От них же никакой пользы.
– Господь это узнает. Он может захотеть продлить наши страдания еще дольше. А сил на это уже нет ни у кого. Мы лучше потерпим немного в надежде на завершение всего этого. И ты потерпи, – сказал Ной, заглянув в глаза Каина.
Каин решил, что Ной знает о разных случаях его невоздержания и говорит именно об этом.
Голубка скоро вернулась. Она летала меньше, чем ворон. Что-то проворковала Ною, отчего он заметно погрустнел. Каин его даже не стал ни о чем расспрашивать.
Птица землю не нашла.
Этим вечером Каин не стал звать Неелатамек к себе. Нужно было всем терпеть. А Каин до этого был самым невоздержанным из всех. Он не стал после ужина передавать ей никаких знаков. Она к нему пришла сама. Вечером несмело открыла дверь, как тень, проникла к Каину. Муж посмотрел на нее и увидел, что причиной визита Неелатамек была не страсть, а что-то тревожное. Она села на траву, он рядом с ним:
– Нас с тобой ждет большое событие, – сказала Неелатамек.
– Что-то случилось? Ты заболела? – насторожился Каин.
– Не в этом дело. Я хорошо себя чувствую, хотя и немного ослабла.
– Что же произошло?
– У нас будет ребенок.
– Ребенок? Ты зачала в ковчеге? Когда? – воскликнул мужчина.
– Уже прошло довольно много времени. Я боялась рассказывать тебе об этом.
– Почему? – недоумевал Каин.
– В последнее время ты такой напряженный, редко говоришь со мной, ни о чем не спрашиваешь!
– Но ребенок – это же другое дело!
– Скоро его будет видно, – прошептала Неелатамек, – и все поймут, что у нас тобой все происходило здесь. Возможно, даже обвинят, что из-за нашей греховной жизни Бог так долго не открывал нам землю.
– Глупости! – сказал Каин, который начал покусывать нижнюю губу, понимая, что ситуация серьезная. И даже если Ной что-то про них уже знал от животных или птиц, то теперь об этом узнают остальные. Смущать отца, братьев и их жен ему не хотелось.
– Продолжай скрываться от всех и попроси Бога, чтобы он подарил нам побыстрее землю. Ради будущего ребенка!
Прошла еще неделя. Рано утром Ной снова забрал его с собой наверх. Каину было интересно, какую птицу отец отпустит на этот раз. За пазухой у него оказалась не голубка, а голубь. Ной что-то ему шепнул и выпустил из рук. Голубь, как и его вторая половинка, взмыл сначала над ними, огляделся в полете, выбрал направление и полетел туда, где недавно встало солнце.
Поначалу они ничего не спрашивали друг у друга. Смотрели вдаль. Каин готовил веревку с хлебом для того, чтобы поймать свежих рыб.
– Неелатамек мне призналась во всем, – неожиданно сказал отец.
– О чем ты говоришь? – спросил Каин.
– Я увидел, что когда все исхудали, она поправилась. Решил было, что это Неелатамек брала продукты из наших общих запасов. Я позвал ее к себе и упрекнул в этом. Твоя жена расплакалась и сказала, что дело не в продуктах. Не только в продуктах. Она показала мне свой живот, который скрывали накидки на платьях, и я все понял.
– Что ты понял? – осторожно спросил Каин.
– Я понял, что не могу положиться на тебя. Что ты единственный, кто нарушал мое слово. Ты сильно изменился с тех пор, как мы зашли в ковчег. У тебя осталось лицо Хама, но нутро другого человека. Что с тобой? Кто ты?
Каин посмотрел на отца. Он открыл рот, чтобы сказать Ною правду. Что ему было терять? Но в тот самый момент вдруг прилетел крылатый посыльный. В клюве он держал веточку с тремя оливковыми листочками.
– Земля! Наш голубь нашел землю! – воскликнул Ной.
– Земля! – подхватил его крик Каин.
Они бросились по лестнице вниз, к остальным. Ной так торопился, что чуть на свалился со ступенек на пол. Каин сильной рукой подхватил его.
– Голубь видел землю! – кричал отец. – Он поможет нам добраться до нее. Скоро мы сможем пристать к суше.
– Эта земля, на которой уже растут деревья! – ликовал Сим. – Там выросло оливковое дерево. Спасение совсем рядом!
– Сегодня устрою большой праздник, – пообещал Ной, – будем лакомиться сыром с фалафелями, есть свежую рыбу!
– Я не успел ничего наловить, – ответил Каин.
– Так иди же! Прошу тебя, иди за рыбой! – направил его отец.
Пока Каин ловил рыбу для праздника, снизу раздавались смех и счастливые восклицания. Отнимая от веревки рыбку за рыбкой, он вдруг подумал, что не должен никому мстить и жить особняком. Он попал в замечательную семью. Его жена Неелатамек родит детей. И не важно, у кого из потомков будет больше любви Бога и власти. Все вместе они восстановят человеческий быт, разрушенный потопом. Ной много знает про него и никому ничего не говорит. Он такой мудрый! Невероятно осторожный в оценках и высказываниях. Научиться бы у него этому. Наконец-то, Каин обретет семью, которую потерял по собственной глупости. Попадет в дом праведника. Это же большое счастье!
Вдруг на горизонте он увидел небольшой островок. И не поверил своим глазам. Столько дней вокруг них была только вода. Она сливалась с небом. Солнце, звезды и луна оставались главным утешением, потому что отличались от водной поверхности. А тут – целый островок. Да не такой уж он маленький. Только верхушку увидел Каин вначале, а с приближением к ней ковчега, оказывалось, что это гора больших размеров, у которой даже открылись уже зазеленевшие склоны. Их несло прямо к этому месту.
– Сюда! Сюда! Быстрее! – закричал Каин. – Я вижу землю! Мы приближаемся!
Вся семья вылезла из двери на крышу. Только жена Ноя Ноема махнула рукой и не стала рисковать здоровьем. Ее больные ноги научили быть осторожной не только во время потрясений, но и в радости.
Они смотрели на приближающуюся гору, обнимали друг друга, целовали, кричали в небо слова благодарности Богу. А какой переполох случился среди животных! Откуда они только могли знать, что происходит снаружи ковчега? Такими бурными звери не были никогда. Через открытый выход на крышу птицы начали вылетать. Каждая держалась своей половины. Словно прощаясь, они обязательно делали над семьей Ноя последний вскрик и неслись к обретенной земле.
Каин был счастлив всему, что с ним происходило. Злость ушла из его сердца. Он почувствовал этих людей родными. Так же обнимал их, целовал и ликовал, как и они.
Гора приближалась. Ковчег несло быстрой волной. Быстро радость сменилась страхом, что сейчас их разобьет об острые уступы ближайшего склона. Но не тут-то было. Господь большой волной, словно ладонями, донес ковчег на поверхность земли. Вода в последний раз обняла главное пристанище спасенных живых существ и удалилась.
Все бросились на нижнюю палубу к аккуратно промазанному смолой выходу из ковчега. Братья ударами деревянных молотов выбили двери наружу, выбросили деревянный трап, который позволял всем спуститься по связанным веревками деревянным мосткам. Семья расступилась, чтобы первым вышли Ной и его жена.
Они шли с трудом, потому что за целый год странствий ноги отвыкли от поверхности, которую не качает вода. Следом выходили братья и их жены. За руку Каин вывел Неелатамек.
А за их спиной показались первые животные, которым не терпелось оказаться на земле. Исхудавшие, притихшие, истосковавшиеся по свободе, но живые. Потом выяснится, что это обезьяны скакали по всем загонам, открывали задвижки, чтобы отпустить зверей на свободу. Из-за взятого на себя послушания они вышли из ковчега самыми последними. И самыми довольными.
Было тихо. Животные примолкли и не издавали ни звука. Птицы, покинувшие ковчег, снова слетелись отовсюду.
Ной подошел к большому камню и объявил, что нужно принести жертву Богу, но его сердце разрывается оттого, что для этого нужно убить несколько животных.
И вдруг к нему из толпы звериных пар выбралось несколько животных и подлетели птицы – все, у кого за время путешествия погибла вторая половинка. По разным причинам. От качки, от тоски, от того, что не хватало воздуха, из-за несчастного случая, потому что кто-то нечаянно ударил или наступил. Они тыкались мордами в руки Ноя, садились к нему на плечи, словно уговаривали, чтобы их одинокие жизни были преподнесены Богу.
Ной, испытывая страдания за жизнь животных, к которым привязался, как к членам семьи, попросил детей связать их, чтобы совершить всесожжение, угодное Господу, поблагодарить Бога, как того требовал обычай.
Когда жертвоприношение произошло, солнце стало сиять несколько сильнее, голубое небо наполнилось золотыми бликами, воздух начал светиться и все услышали громоподобный голос. С ними говорил Бог. Он приветствовал людей и животных, вернувшихся на землю:
– Я дарю вам свое благословение и хочу пообещать, что больше никогда не пошлю людям подобного испытания. Не буду наказывать большой водой свои любимые создания. Мир всех живых существ никогда больше не познает таких невероятных потерь. Сколько будет существовать человек, в небе для него будет Мой знак, которым Я скрепляю свои слова. Это радуга. Вы никогда ее раньше не видели, а теперь она будет радовать вас всегда.
После этих слов изогнувшаяся полуовалом радуга образовалась над их головами. Она переливалась разными цветами, зачаровывая людей своей красотой и совершенством:
– Когда вы впредь увидите радугу, то знайте, что Я с вами, – сказал Господь, – я вас люблю и не нарушу обещания, которое вы услышали от Меня. Для людей, которые окажутся далеко на севере, вместо радуги будет другое утешение. Но вы сейчас тоже сможете его увидеть.
В голубом солнечном небе вокруг радуги засветились не менее прекрасные всполохи Северного Сияния, завораживая людей еще больше. Им не надо было другой награды в эту минуту, чем осознание, что есть видимые приметы, которые Бог им от себя намеревается посылать постоянно, чтобы радовать их уставшие души.
Иафет в этот момент заиграл на своей свирели. Его музыка тронула всех, но в этом не было ничего удивительного. Впервые за все время красоту этой мелодии услышал Каин. Игра Иафета переплелась с раздольем радуги и свечением Северного Сияния. Мелодия сумела пробиться в сердце Каина, вытесняя оттуда слезы, которые полились по его щекам.
– Я благословляю каждого, – говорил Бог. – Сейчас вам ничто не угрожает. Вода быстро уйдет, а вы плодитесь и наполняйте землю! Таков Завет между Мною и вами.
– Как ты хочешь, чтобы мы жили? – воскликнул Ной.
– Помните, что Бог один! Забудьте про идолов, придуманных людьми! Никогда не хулите то, что Я делаю. Никогда никого не убивайте. Будьте верны своим женам и своей семье. Не изменяйте никогда. И не берите у ближнего ничего. Забудьте про чужое. Не мучайте живых. Не раньте животных и не ешьте от них частей. Пусть все решает закон ваших сердец. Если исполните это, Я буду любить вас, как люблю в эту минуту, когда Моя радуга утешает ваши души и дарит надежду на будущее. Теперь она будет с вами. Вы будете смотреть на радугу и знать, что видите Мою любовь к вам.
– Плодитесь и наполняйте землю! – повторил Ной всем, кто его окружал, вслед за Господом.
Только после этого звери начали расходиться, а птицы улетать. Ной опустился на землю рядом с ковчегом, а с ним присела его жена Ноема. Сыновья смотрели, как быстро уходит вода. Теперь, когда она была далеко от ковчега, они разошлись, чтобы рассмотреть мир вокруг.
Вершина горы виднелась высоко над ними. Ее склоны были зелеными и полными земли, которая словно просилась, чтобы ее возделали. Каин поднялся в ковчег, чтобы принести рыбу, которую он успел наловить, а Сим и Иафет по слову отца сходили за продуктами, которых почти не осталось. Они понимали, что вначале придется непросто. Ведь запасов нет никаких. Надо построить дом, организовать хозяйство, посадить пшеницу, а с ней – остальные семена, заранее приготовленные Ноем. Впереди их ждал труд ради утверждения в новой жизни, которую им подарил Бог.
Пока они возводили дом, все оставались жить в ковчеге, где могли бы ночевать и переносить непогоду. Строить им было радостно. Они умели это делать. Устраивали поля. Привели коров, баранов и овец, чтобы те паслись неподалеку. Им были нужны их молоко и шерсть. Распределили между собой, кто чем может заниматься. Сим взял на себя разведение домашних животных. Иафет – стройку. Каин, как и при Адаме, стал земледельцем.
Вскоре жена Каина Неелатамек родила сына Ханаана. Ее положение видели уже все, и родителям новорожденного пришлось покаяться перед семьей, что они ослушались приказа Ноя и допустили грех, когда жили в ковчеге.
– Может быть, поэтому наше путешествие длилось целый год! – воскликнул Сим.
Это оказалось единственным упреком, сказанным Каину и жене, потому что радость переполняла всю семью. Там не было места негодованию и выяснению отношений.
Каин устроил сразу четыре поля. Одно – с пшеницей, другое – с кукурузой, третье – с булгуром. А на четвертом зрел виноград.
Ной до того, как Бог повелел ему заниматься ковчегом, был виноделом. Но по возрасту уже забыл и рецепты вин, и их вкус. Иногда он приходил к Каину, чтобы поговорить о виноградной лозе, подержать в руках колосья пшеницы, вдохнуть скромные цветки кукурузы.
Все были радостны и счастливы, даже когда продуктов было недостаточно для общего стола. Молоко и сыр у них были всегда. Куры несли яйца. А что еще нужно человеку? На одном из склонов горы росли оливки, которые женщины собирали, замачивали и приносили на трапезу. Из остатков муки пекли лепешки, добавляя к муке листья ревеня. Варили суп из крапивы и благодарили Бога за каждый шаг по земле. Ной и его жена Ноема, как и до Потопа, отказывались от мяса, а братья с удовольствием ели животных, выращенных Симом или выловленных Иафетом во время охоты. Мясо было вкусным и легко насыщало братьев. Сразу появились силы для новой работы.
Несколько лет у них ушло, чтобы осуществить многое из задуманного. Не все получалось сразу. Много раз семье приходилось все начинать сначала. Когда вода ушла, выяснилось, что они рано начали строить дом и разбивать поля недалеко от вершины. Гора оказалась высоченной. Чем ближе к вершине, тем она была холоднее. А внизу земля была более благодатной. И солнце там было мягче. Они переходили ниже и ниже несколько раз, как ни жаль им было оставлять свои поля, постройки и, конечно, ковчег. Но он выполнил свою задачу. А потом еще долго снабжал семью деревом, необходимым для постройки. Они возвращались к нему, грузили на быков здоровенные бревна из ковчега, все время удивляясь, как вода укрепила древесину. Дерево от днища не боялось ни сырости, ни огня.
Годы шли, сын Каина Ханаан подрастал. У братьев тоже появились дети. Устроенные поля приносили свои скромные урожаи. Семья не уставала радоваться каждому колоску, каждой свежеиспеченной лепешке из новой муки.
Постепенно вырос виноградник. Каин заботливо ухаживал за каждой лозой. Как-то во время работы к нему подошел Армилус, про которого он стал забывать.
– Помнишь меня, Каин? – спросил черный человек.
– Зачем ты вернулся? – воскликнул Каин. – Уходи! Ты мне не нужен. Теперь у меня есть семья, которую я люблю, и работа, радующая мою душу.
– Не обманывай себя! Ты же не можешь видеть, что продолжаешь оставаться изгоем. Из тебя сочится твоя греховность. Бог, как и Ной, по-прежнему радуются больше Симу и Иафету.
– Зачем ты мне это говоришь? Они мои братья! Я хочу, чтобы у них все было хорошо.
– А у тебя? Посмотри, сколько времени Сим проводит в молитвах, разговорах с Богом. Его дети прекрасны. Животные, которых он пасет, плодятся без устали. Он стал главным кормильцем в доме. Иафет построил хороший дом, где всем удобно, его музыка тоже подарена ему Богом. А что Бог подарил тебе? Твоего скудного урожая надо ждать по нескольку месяцев.
– У нас у каждого свое дело. Ты мне мешаешь. У меня растет сын, а Неелатамек ждет еще ребенка, – спорил с ним Каин.
– Я хочу помочь тебе, – продолжал бубнить рядом Армилус, – ведь ты не умеешь делать вино из плодов своего виноградника. А я тебя научу, чтобы оно было сладким и манящим. Благодаря вину тебя будут ценить и Ной, и его сыновья.
– Они ко мне хорошо относятся, хотя Ной, как мне кажется, знает о всех наших с тобой замыслах.
– Слушай меня. Я помогу. Я вернусь, когда ты соберешь ягоды. Твое вино удивит всех. Все полюбят его больше, чем мясо Сима и музыку Иафета. Ты станешь лучшим. Не упускай эту возможность!
Несколько месяцев Каин вместе с Неелатамек плели корзины для поспевающего винограда. Но труды перестали дарить Каину такую радость, как прежде. Он думал про себя: а вдруг Армилус в чем-то прав? Может, в семье все продолжают помнить его грех с женой, который он совершил в ковчеге? Укоряют в разговорах, когда Каина нет поблизости? Вдруг Ной рассказал им, куда девались продукты из запасов? Теперь нет рыбы, которую он мог поставлять к трапезе каждый день.
Ужиная вместе со всеми, Каин чувствовал, что давно ничем не радует семью. На его душе опять появились черные пятна.
Каин стал замкнутым и отчужденным. Он не рассказывал отцу и братьям ни о чем из происходящего с ним в течение дня, не расспрашивал их. Братья тоже понемногу перестали задавать вопросы. А ему так хотелось вернуть былое расположение. Надо взять рецепт у Армилуса. Тогда Каин научится делать свежее вино и угостит всех, сумеет возвратить родные отношения, которых так долго был лишен и которые обрел лишь ненадолго. И снова утерял.
