– Эти чары необратимы. Так Клыксер сказал.
Наступила пауза, во время которой перед ними в сторону дырки в изгороди прошла важная белая утка, и выводок пятнистых пугливых утят, покрякивающих на ходу.
– А может, всё-таки, выбросишь бутерброды? – напомнила Карси, провожая их взглядом, в то время как последние три утёнка скрывались за изгородью.
– Нет. – Ответил Тюбенций.
Разговор на этом закончился.
***
Саймон с Сулитерией выбрались из леса на пыльную дорогу, вероятно, соединяющую какой-то город с еще одним каким-то.
Как проснулась, Сулитерия, словно воды в рот набрала, всё еще на него дулась. И лицо у неё всё утро было недовольное, как выжатый лимон.
Это Саймон должен был на неё обижаться, за ту вчерашнюю выходку. Он не понимал. Что она вообще хотела этим добиться? Еще и куксилась, как будто это он виноват в том, что она предстала в таком неловком свете.
Встав посреди дороги, Саймон, сделав «козырек» из ладони, вглядываясь вдаль сказал:
– Ну что, куда пойдём, туда или туда? Назад по ней или вперед?
Выход был только один – куда-нибудь.
Если честно, он не знал, в какую сторону. Карты местности у них не было, да и куда тот клыкастый тип утащил Карсилину, тоже непонятно. Они могли быть в городе, в какой-нибудь деревне, в пещере, просто в лесу – где угодно. Это всё равно, что искать соломинку в стоге сена.
Сулитерия картинно молчала, ожидая, что Саймон перед ней извинится.
Доверившись своей интуиции, Саймон дернул девушку за рукав, чтобы не была такой сонной, и решил:
– Идём сюда!
Сулитерия фыркнула. Когда она молчала, так даже лучше.
Сзади послышался стук копыт, ребята обернулись, по дорожке катилась повозка, в ней ковыляла хилая гнедая лошадёнка. Повозка везла всякие корзинки. Мужчина, держащий поводья, был с бородой, почти лысый и в кафтане, расшитом красными нитками. Местный купец, наверное. А под глазом у него ярко выделялся синяк. Может, это последствия алкогольных встреч?
Мужчина остановил перед ними лошадь и спросил радушным голосом:
– Что это вы посреди дороги ходите? Не боитесь попасть под быструю карету?
– Мы карет уже час как не встречали, сударь. – Ответил Саймон вежливо. – А что там за город, куда вы направляетесь?
– Смысловец. торговать туда еду. Жена отличные корзины плетет, хотите взглянуть?
Это он ненавязчиво предложил товар?
– Я смотрю, нам по пути! – безобидно улыбнулся Саймон. – Мы могли бы составить вам компанию, например, развлечь приятной беседой.
Купец смотрел на них, что-то соображая.
– А еще, вы сможете проявить своё добродушие к заблудившимся путникам, доброе дело сделаете, – Саймон не менял тактики.
Он давно не вел себя настолько расчетливо.
Сулитерия хотела шикнуть Саймону на ухо, что могли подождать экипаж и лучше, но вспомнила, что обиделась и снова фыркнула, показывая недовольство.
Не обращая на её кривлянья внимания, Саймон продолжал уговаривать купца их подбросить, дошел даже до того, что сказал, если он их возьмёт с собой, его душа попадёт в рай.
Хотя на самом деле – рай – понятие иллюзорное, и вообще произошло из какой-то религии с Земли, про которую им рассказывали на лекции. Это слово принесли в Листон те, кто занимался межмировыми коммуникациями и торговлей.
– Смешные вы. – Улыбался мужчина, вдохновенная речь Рейли о том, что надо помогать беспомощным путникам, его веселила.
– Хватит распыляться, – Сулитерии надоело молчать и слушать, как Саймон строит из себя хитрого лиса.
– Полезайте в повозку. Только, корзины, осторожно, не сломайте. – Согласился купец. – А веселой компании в пути мне и правда, не хватает.
Саймон забрался в повозку. Сулитерия ожидала, что хотя бы руку ей подаст, но ошиблась, и пришлось ей лезть туда самостоятельно. Пыхтя и отдуваясь, она уселась на корзину и бросила в сторону Саймона уничижительный взгляд.
***
Карси и Тюбенций шли по лесу. Всё глубже и глубже. Тюбенций, перешагивая через поваленное сухое дерево, чуть не заехал Карсилине по носу узелком с бутербродами. Так они шли очень долго, пробираясь через густые дебри. Благо, комаров почти не было.
Тюбенций, думавший только о подвигах, то и дело спотыкался о коряги.
Вскоре, показался просвет, и высокая отвесная скала впереди. А в скале была небольшая пещера.
– Может, привал сделаем? – предложил Тюбенций, бросив палку с провизией, чтобы размять пальцы.
Узелок упал в лужу и бутерброды окончательно и бесповоротно размокли.
– Ладно, давай сделаем. – Ответила Карсилина, наблюдая, как он их поднимает.
Они подошли ближе к скале, но тут раздался жуткий протяжный вой. Над лесом поднималась снежная пелена, метель, которая стремительно приближалась.
– Быстрее, в пещеру! – приказал Тюбенций, схватив Карси за локоть и потянув за собой.
– В чём дело? – не понимала она, чего это парень, интересно, так испугался?
– Снежные псы Январиса! – крикнул он, затаскивая Карсилину в пещеру.
И как раз вовремя! Снаружи поднялся сильный ветер, а солнце скрылось за тучей, начался буран. А по поляне носились с воем шальные снежные вихри. Холод дотягивался даже до ребят. Тюбенций казался очень напуганным.
– У вас погода такая странная, – буркнула Карси, потирая ушибленный бок. – Сначала лето было, а теперь в зиму перетекло!
– Конечно, это же неопределенное время года, – Тюбенций говорил таким тоном, словно это должен знать с пелёнок каждый ребенок.
– У вас и такое бывает?
Но парень резко сменил тему.
– Я есть хочу, будешь?
Он принялся разворачивать узелок с провизией, а, развернув, увидел вместо бутербродов грязное месиво. Тюбенций даже поморщился от отвращения, выковыривая оттуда кусочки курицы.
– Я, пожалуй, воздержусь. – Фыркнула Карси. – Каша быстрого приготовления «Походная Гадость»! Ты бы мог в Леймакаре на этом деньги зарабатывать, они на рынке и не такое продают.
– У меня аппетит пропал.
Неужели он тоже побывал на той площади?
Тюбенций отбросил узелок подальше, и старался больше на него не смотреть.
Завывание ветра снаружи становилось всё громче и тоскливее. Тюденций стоял у самого дальнего свода пещеры, не решаясь встать даже на шаг ближе.
Карси пошарила в своём кармане, пузырьки с жидкостью – есть, но мешочка с записками там не было. Неужели он выпал!
– Эй, ты куда! Зачем! – крикнул Тюбенций, когда Карси, без предупреждения, выбежала из пещеры.
Холод снаружи обжигал щёки и руки, Карси чувствовала себя так, словно оказалась прямиком во льду. Снежные вихри тут же скрыли вход в пещеру, как будто изображали автоматическую дверь супермаркета. Видимость была практически нулевая. Но девушка должна была найти свою вещь. Ведь там доказательство того, что она существует, что не Мирель, не бредит, и ее ждут.
Заметив свой кожаный мешочек под ногами, девушка быстро сунула его в карман. Холод сковывал движения, старался пробраться к самому сердцу, воткнуть в него осколок льда.
Карси посмотрела на пальцы рук, она едва могла ими шевелить. Пальцы покрылись инеем. Замерзая, обхватив себя, Карсилина двинулась в обратную сторону, еле переставляя ноги, которые словно оцепенели.
Девушка сумела пройти только пару шагов: на пути возникло три исполинских белоснежных пса, похожие на волков. Они не собирались нападать, просто сидели и наблюдали за ней, не сводя с Карсилины серых светящихся глаз. Их взгляд пронизывал насквозь.
– Нет, не надо! – простонала Карси, поняв, что весь холод пришел вместе с ними, и что она сейчас, возможно, может умереть. По собственной глупости.
И тут три пса дружно завыли, оглушая. Карси больше не смогла удерживаться на ногах, упав на спину, прямо в снег, девушка уставилась в небо остекленевшими глазами. Псы, однако, не уходили, они глядели на нее с ожиданием.
Тюбенций тем временем переборол себя, попытался выйти из пещеры. Но успеха не возымел.
Когда он высунул правую руку, то почувствовал обжигающую ледяную боль, и отпрянул внутрь. Вся кисть была покрыта льдом, Тюбенций стиснул зубы от боли.
Стараясь не стонать, он прижал руку к груди и отошел вглубь пещеры, прислонившись к стене. О том, чтобы покинуть это место сейчас, не могло быть и речи. Придётся ждать, пока буря утихнет. Страшно подумать, но что стало с Карсилиной? Неужели она превратилась в ледышку! Тогда, бедняге уже ничем не помочь.
Тюбенций разозлился на самого себя! Какой же он дурак, зачем вообще согласился участвовать в поединке драконов, пытаясь ее впечатлить!
– Карсилина! – крикнул Тюбенций. Буран не отозвался…
***
– Откуда будете? – поинтересовался купец, подгоняя лошадёнку, но та и не собиралась ускоряться.
– Мы из Листона… – Честно ответила Сулитерия.
– Это большое королевство, находящееся за тридевять земель отсюда! – поспешил перебить Саймон, в то время как кучер озадаченно поднял бровь.
– Интересно, – тот почесал бороду. – Что же заставило покинуть родные края?
Корзина, на которой сидела Сулитерия, издала жалобный треск, но их спутник этого не заметил, крепко держа поводья.
– Мы ищем… – Начала Сулитерия, бегая глазами по пейзажу, пытаясь зацепить мысль.
– …озеро вечной жизни! – соврал Саймон, толкнув ее в плечо, чтобы не подавала повода мужичку для сомнений.
Ни к чему корзинному купцу знать все подробности, да и в принципе – правду.
– А, вежливей нельзя? – возмутилась Сулитерия, она только начала оттаивать после ночной неловкой истории.
– Это не грубость, – искренне не понял Саймон.
– Зачем тогда толкаться, обидно же. – Она готова была снова надуться, как индюшка, и промолчать еще полдня.
– У меня и в мыслях не было, – Саймон растерялся от такой реакции, желая отвернуться. Люди такие сложные!
Что Сулитерия вообще ждала от него? Откуда этот угрюмый вид? Что он опять не так сказал или сделал? Какое право Трегторф имела его в чем-то упрекать? И тот поступок на привале…
Саймон поморщился, хотелось залезть в душ и смыть воспоминания о произошедшем. Но здесь, в Шелмексе, он даже не знал о том, как здесь принимают ванну местные.
Кучер молчал, смотря на круп своей лошаденки.
– Твои мысли никогда не заняты мной, – обиженно проговорила девушка.
Её умозаключение было настолько неожиданным, что Саймон не смог промолчать:
– А они разве должны? На свете так много вещей, которыми можно забить свою голову…
– Например, Карси Фротгерт, – ядовито скривилась Сулитерия.
Парень одарил ее взглядом, который мог прожечь насквозь. Затем презрительно оскалился:
– Например, некоторые не понимают значения слова «Нет».
Сулитерии давно надо было понять, что не интересна ему в романтическом плане. А то, как открыто она пыталась навязываться, (после того, как с Карси случилась беда), будто они уже лет десять женаты, очень выматывало. Конечно, Трегторф наивно полагала, что в будущем всё изменится, но Саймон знал точно, что этого не произойдет, ведь его сердце и душа навеки привязаны к другой. Да, у Сулитерии есть свой шарм, и некрасивой она не была. Эстетически приятное лицо, голос – низкий баритон, глаза цвета грозовой тучи.… Даже можно пару раз нарисовать, если попросит. У нее могло бы быть множество поклонников, но почему-то колдунья взяла и зациклилась на Саймоне. А он чувствовал из-за этого только неудобство. И хотелось быть как можно дальше от Сулитерии и не испытывать такой брезгливой неловкости, но обстоятельства почему-то заставляли их сталкиваться, падать в одну лодку. Вот даже сейчас.
Наступила напряженная пауза, и кучер вежливо поинтересовался:
– Почему вы решили искать озеро вечной жизни? Еще никому не удавалось добраться до него и вернуться.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70772839&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
