Она вновь посмотрела на него, – в его глаза цвета чёрного мориона[15 - Во времена фараонов этот колдовской камень шел на изготовление своеобразных солнцезащитных очков для правителей Древнего Египта. В средневековой Европе адепты магических искусств использовали его в своих ритуалах. В ХХ столетии помимо ювелирной отрасли камень нашел применение в радиоэлектронике.].
– Устраивай свою жизнь, Джеррелл, а я буду устраивать мою жизнь!
– Да что случилось?! – Вновь вспылил он, повысив на неё голос.
– Ничего.
Элен встала, и отчуждённо вышла из кухни.
Джеррелл так расстроился, что из всех работ, которые были предложены сегодня жителям города, – мужчинам, выбрал… работу на кухне – готовка его успокаивает! Когда-то, много лет назад, он любил готовить…
На улице шёл дождь, и на душе шёл дождь – он хмуро чистил овощи тупым ножом.
Пришла Мари – жена брата.
– Привет, Джеррелл! – Удивилась она, увидев его работающим на кухне. – Я думала, ты пошёл в патруль с ребятами…
– Нет, – Горько сказал он. – Не сегодня.
Она подошла, красивая – эффектная женщина, и, посмотрев на неё, Джеррелл подумал, – Какой ты была в той, нормальной жизни?
Тим рассказывал ему, что Мари была «белым воротничком» с Уолл-Стрит.
– Что произошло!? Говори!?
Настырная какая…
– Ничего.
– Если ты скажешь это слово ещё раз, я тебя стукну!
Она беззащитно улыбнулась, заглянула в глаза, и в её глазах был страх за него.
– Говори!?
– Повздорил с Элен.
– Почему?!
Мари посмотрела на него с недоумением.
– Вы же всё время держитесь вместе… Этот ребёнок слушает только тебя!.. Что не так?!
– Хочет переехать…
Дурацкий тупой нож соскользнул, и порезал ему палец.
– Твою мать!
– Не упоминай мою маму в суе!
Мари Миллс быстро подошла к нему, взяла за руку, и посмотрела на ранку.
– Царапина…
Посмотрела на него, – подняла голову, и посмотрела.
– А разговоров!..
Ирония в её голосе… Насмешка. А в глазах – нежность.
– Тим приезжает завтра.
– Да?!
Джеррелл обрадовался.
– С ним всё в порядке?!
– Как с гуся – вода.
Он улыбнулся.
– Это на него похоже, он всегда был лёгким, – лёгким человеком.
– Почему девочка хочет переехать? – Прямо спросила Мари, неотступно смотря в глаза.
– Говорит; восемнадцать лет… Хочу жить своей жизнью!
Мари улыбнулась, – понимающе, улыбнулась.
– Элен – повзрослела.
Задумалась.
– Ты что-то сделал не так… Задел её чувства. Она бы тебя никогда не покинула!
Джеррелл смутился.
Мари посмотрела на него задумчиво:
– Она же тебя любит… Знаешь, когда уходят любя? Когда перестают надеяться…
Кухня вдруг стала ему – для него, тесной, душной, невыносимой! Потемнело в глазах.
Джеррелл вспомнил «Куда бы я ни пошла,
Я – одна.
В небольшом кафе
Звучат песни для одиноких
Песни о прошедшей любви»
Не одинок? Больше…
Он взял полотенце, и вытирал руки, вытирал…
– Куда Ты пойдёшь, – Подумал он. – Без меня!.. Я Тебя не отпускал!
Дэйв Гаан пел в кухне «Condemnation» – мужчины и женщины, работающие сегодня в кухне, подпевали.
Джеррелл подумал, – Чтобы жить людям нужна и пища духовная – музыка, и вера! Для кого-то – в Бога, а для кого-то в – лучшее… Нужен дух этого мира – Любовь!
Он понял – знал, но понял; если она уйдёт, куда придумала – он её вернёт… Он тоже не может без неё жить! Любит…
Джеррелл Миллс не стал бы жить в этом городе – по чужим правилам, если бы не Элен, он понимает: ей нужна нормальная спокойная жизнь!
Он вдруг ощутил себя неспокойно – был спокоен, – вроде бы был – насколько это возможно, и потерял покой, – конфликт с Элен его растревожил!
– Мечта, – Подумал Джеррелл. – В холодной темноте на языке огня
со мной поговори…
Вспомнилось: «я кровь от рук [моих] отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Он вдруг понял себя, всё не понимал – понял: смерть Сандры стала для него личным поражением. Понял: если он потеряет ещё и Элен, он себя окончательно возненавидит – он не сможет выкарабкаться из этой ненависти… Из этой ненависти он выкарабкался только благодаря любви Элен!
Глава 17
«– Заклинаю я вас, [демоны] Иерусалима:
Если найдёте любимого моего,
Что скажете вы ему? —
Что я любовью больна!
– Чем любимый твой лучше других,
Прекраснейшая из женщин?
Чем любимый твой лучше других,
Что ты так заклинаешь нас?»[16 - «Песнь Песней»]
Элен готовила – ужин, для Джеррелла, – для них с Джерреллом, он скоро вернётся домой с работы.
Рис с овощами – как он любит. Жизнь, и правда, налаживается – с продуктами стало лучше – общины выживших людей стали охотнее договариваться друг с другом об обмене.
Мир понемногу оживает, – совсем по чуть-чуть, но… рождаются дети, обустраиваются новые люди… Джеррелл сказал ей, что признак налаживающейся жизни – это рождение детей, когда всё совсем плохо, люди перестают думать о будущем, о том, чтобы дать жизнь детям.
Люди увидели будущее – у Даны и Джона будет ребёнок…
Дана заходила к ним сегодня, сказала Элен, что видела Джеррелла работающим на кухне.
Элен не сказала Дане, что хочет переехать – не хочет, – погорячилась, но в душе понимает: так будет лучше, Джеррелл, – наверное, полюбил эту женщину…
Когда он придёт, она объяснится с ним, – объяснит ему, что не может видеть его с ней – их вместе, не может! Это выше, больше, её сил, просто – не может!
Он поймёт, он должен понять. Есть такие вещи, которые… понимают все?
Мадлен Кейн пела рядом с ней:
Ты и я…
Как вечно плывущий корабль.
