Илья Алигор "Вслед за Небесным Табором. Часть 1"

– Хорошо. Только можно мы сначала домой заедем, приведем себя в порядок. – попросила Рита.

– Конечно, это дело точно на долго. Так что возвращайтесь, отдохните, подготовьтесь. Я считаю, вам надо сходить в город Бессмертных посидеть там в библиотеке, может чего вычитаете.

– Спасибо! – обрадовалась Рита. Герман попрощался и отключился. Макс еще пыхтел и раздувал щеки: – Пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что!

А Борис, чтоб разрядить обстановку, попросил Риту:

– Покажите-ка мне место действия с цыганским платком, интересно посмотреть!

Рита кивнула и они пошли в лес за домом. Они вышли на поляну, здесь все было так же, как когда-то в начале расследования Рита увидела поляну в собранной ауре Тонга.

Борис явно очень заинтересовался, он долго осматривал платок, потом походил вокруг пня, и немного покружил по лесу. Только потом позвал Риту и Макса вернутся в дом.

Рита стояла все это время рядом с платком, и собиралась с духом, чтоб забрать платок. Но все оказалось довольно просто, она легко подняла платок, осталось сложить его и спрятать в своем внутреннем пространстве. Но ей до боли захотелось снова почувствовать на плечах громадное усыпанное живыми бриллиантами звезд небо, поэтому она накрылась платком. И ожидания не обманули ее, невероятная тайна Неба, его бесконечность, его вечность, его Красота смотрели на нее. Казалось звездное небо прислушивается к ней, и вот небо словно узнало ее, звезды тепло и приветливо замерцали и Рита снова услышала скрипку, в звуки музыки вплетались и Зов Саши из консерватории, и ее колыбельная, и плач небесной цыганки.

Сердце защемило от невероятного восторга и блаженства. Она не смогла удержаться и закричала, зашептала: – Спасибо! Как хорошо!

Руки ослабли, платок упал с головы, лицо было мокрое от слез счастья. Макс посмотрел на Риту и сказал: – А может ну их с табором, оставим платок себе. Тебе же платок в радость.

– Нет. – не согласилась Рита. – Для меня это просто удовольствие, а в таборе он спасает жизни. Надо обязательно вернуть.

Дома Рита спросила Бориса, заметил ли он что-нибудь интересное. Борис задумался и ответил:

– Место пока еще хранит в себе те события, что вы мне рассказали, что само по себе интересно, видимо от долгого магического воздействия само пространство стало живым, а значит помнящим, как ваше гадское болото. – улыбнулся Борис. – Ну и непонятки там есть.

– Например! – не удержался Макс.

– Например, я почувствовал, что в лесу использовали артефакты, чем-то мне напоминающие действие Ножа для Разрушителя.

Рита и Макс вздрогнули.

– Эти ножи, конечно, лишь слабое подобие вашего ножа, но все же подобие. – уточнил Борис. – Из ваших рассказов я могу предположить, что эти ножи артефакты небесного цыгана, что пришел за платком матери. Но тут его встретила тьма, и он метал в нее свои ножи. Похоже это очень ослабило тьму, и именно поэтому ваш Анатолий смог спасти Вагну, и именно поэтому вы выжили в том бою.

– Вот это да! – воскликнул Макс. – Значит, возможно, мастер, сделавший Нож для Разрушителя, был цыганом из небесного табора!

– Возможно, но не обязательно. – улыбнулся Борис. – Но мастер был точно потомок небесных цыган, больно уж сила в этих ножах схожая.

На следующий день Рита и Макс сначала проводили Бориса с ребятами. Рита приложила все усилия, чтоб убедить мать Волина, отдать сына Борису для обучения. При этом Рита велела Волину каждый день звонить матери, чтоб она не волновалась. И затем поехали к Кузнецу,

Рита должна была передать подзорную трубу мастера Кузнецу. Конечно, созвонились заранее, и их явно ждали с радостью. Закатили пирушку и потребовали подробного отчета.

И Рита с удовольствием рассказала про расследование приведшее их к цыганскому платку, про бой с зомборями, про небесный табор и небесную цыганку. В общем поведала им обо всех приключениях, кроме Волина и его артефакта Глаза. Игорек и Дора слушали затаив дыхание, даже Кузнец причмокивал от удовольствия, только Фрай, когда речь зашла про небесный табор, крепко задумался. Рита это заметила и поэтому после своего рассказа спросила Фрая:

– Ты знал небесный табор?

Невероятная глупость….

– Ну, знал – это очень громко сказано. – задумчиво ответил Фрай. – Но есть у меня одно воспоминание, в котором я не смог разобраться по молодости, а потом и забыл. И вспоминая сейчас все также озадачен… Я тогда был очень молод, меня недавно приняли в стаю.

Так вот один довольно сильный колдун предложил за хороший гонорар нашему Вожаку перерезать местный табор цыган, причем аж с лошадьми. Вожаку хотелось взять это дело, стая большая, кормиться надо, да и любой бой это всегда опыт, и вес в мире. Но наш Вожак был очень щепетилен и уничтожать женщин и детей ему совершенно не мечталось, поэтому они довольно долго торговались. И сошлись на том, что стая разорвет всех взрослых мужчин и лошадей.

Почему лошадей не спрашивайте, думаю, это колдун потребовал из вредности, раз детей не порвут, то хоть лошадей. Короче, мы вписались в контракт. И поначалу все было правильно.

Наша стая напала на табор, и хотя цыгане были обычными людьми, они знали о таких как мы, и у них были разные артефакты, как потом оказалось даже порталы. Женщины с детьми бросились в рассыпную, но они нас не интересовали и мы дали им уйти, это кстати поняли и мужчины.

А вот далее все перестало соответствовать какой-либо логике. По идее у цыган было несколько вариантов и все мало-мальски имели шансы на спасение. Можно было сразу уйти порталами, они были не у всех, но кто-то бы спасся. Можно было хотя бы, как и женщины, броситься врассыпную, мы бы потеряли время на координацию, и кого-то точно упустили. Еще можно было воспользоваться артефактами и сбить нас со следу. Короче были варианты. И пока бы мы рвали их лошадей, они бы успели скрыться. Но они выбрали вариант самый тупой, и совсем не логичный.

Цыгане вскочили на своих лошадей, и погнали их во весь дух. Глупо до невозможности, разве можно ускакать от человека-волка, тем более стаи, а они ведь поняли, кто мы. И уж совсем было безумием пытаться уйти табуном. Представляете, они и не пытались разбежаться в разные стороны, они неслись всей кучей, мешая друг другу. И уж совсем безмозглое у них было построение. Впереди себя цыгане гнали трех неоседланных без седоков лошадей, на первой кобыле сидел цыганенок, ребенок еще. Он бил ножками лошадь, и задавал табуну направление.

Ничего глупее в своей жизни я не видел ни до того ни после. Короче стая нападала на последних лошадей, разрывала животное. Цыгане некоторые успевали уйти в портал, если не успевали, то мы разрывали и их. И так мгновенье за мгновеньем мы уничтожали табун вместе с цыганами. Их уже оставалось совсем немного. Легкая и глупая добыча. Как вдруг перед носом вожака раскрылся портал. Большой цыганский платок. Из него вышел небесный цыган, мне потом уже рассказали. Так вот пояс цыгана был увешан ножами, и в руках он держал ножи.

Я не понимал, чего ждет вожак, почему не растерзает смешное препятствие гонки. Но Вожак замер. А цыган громко потребовал: – Уходите, и оставьте навсегда табор!

Я возмутился, и не я один, многие заворчали. А Вожак повел себя еще страннее, он сказал:

– Если мы сейчас уйдем, колдун все равно найдет других исполнителей, а нас после такого провала ославит и опозорит на весь мир.

– Колдун никого больше не наймет и не оставит. Обещаю! – ответил цыган.

Наш Вожак сдулся и повернул назад. Молодые волки в стае были в ярости, зрелые в недоумении.

Мы уже задумали бунт, но на следующий день пришла весть, что колдун получил ножом в спину.

Колдун был сильный, и раз цыган его быстро нашел и достал, значит мы что-то не знали, не учли, поэтому тот случай проглотили в стае… Но знаете, даже сейчас через много лет, вспоминая тот бой, я не могу отделаться от чувства, что все тогда было неправильно.

Ничего глупее в моей жизни не было, и ничего глупее я даже придумать не могу. Не говоря уже о поведении этого цыгана, ведь он очень рисковал. Вожак мог не послушать его, а броситься, и как бы быстро не метал ножи цыган нас было много, стая была большая. И кто-нибудь из нас добрался бы до него, а потом уж и до всего табора. И в порыве мести не пожалели бы ни женщин, ни детей. Совсем непонятно, зачем он так рисковал, ради чего.

Фрай замолчал.

– Может ради того мальчика на первом скакуне? – предположила Дора. – Может он был сыном этого небесного цыгана.

– Точно нет. – возразил Фрай. – Все цыгане еще в самом начале поняли, что детей мы не тронем. К тому же мальчика закинули на лошадь без седла, он мог вообще в любую минуту слететь и разбиться. Нет ребенком скорее рисковали, чем спасали, так уж точно спасти его было нельзя.

– Может они лошадей спасали? – предположил Игорек.

– Такой ценой! Жизнями всего табора! – такого не может быть. – воскликнула Рита.

– Да к тому же, они мало кого спасли.– усомнился Фрай. – Мы же большую часть лошадей вырезали. Так ни людей, ни лошадей нельзя было спасти.

– Да, действительно загадка! – согласился Кузнец. – И все же что-то, или кого-то они хотели спасти. Иначе бы они не вызвали небесного цыгана. И этот небесный цыган счел важным спасение этого чего-то даже ценой своей жизни.

– И надо заметить, что цыгане всем миром все-таки спасли это что-то! – добавил Макс.

– Да, возможно. – задумчиво произнес Фрай. – Если они табуном окружили нечто ценное, и ждали помощи. Мы уничтожали табун, но время шло, и помощь успела придти. Да, наверно такое возможно. Они просто тянули время.

– А мне еще кажется любопытным само задание. – добавил Макс. – Колдун ведь ничего ценного не хотел, он хотел просто всех уничтожить. И причем даже с этим какая-то неразбериха, то всех уничтожить, а потом долго торгуется, и уже согласен на часть, но с лошадьми.

– Да, что-то тут явно не так! – вздохнула Рита. – Но все равно, спасибо Фрай, что вспомнил, нам сейчас любая инфа важна.

.

Посидели и еще попытались строить догадки, но все они были крайне мало вразумительные.

Тогда Рита, чтоб сменить тему достала подзорную трубу. И конечно, труба вызвала большую волну интереса. Каждый брал ее в руки, расспрашивали, рассматривали, восхищались.

Фрай тоже посмотрел в трубу и с одной стороны и с другой и задумчиво произнес:

– Мастер сделал на заказ артефакт, например, нож для Разрушителя. Очень сложный заказ: Разрушитель самая большая сила в мирах, к тому же он умеет вызывать искривление пространства и временной шторм. И нож должен долететь до цели. В ноже есть и встроенный навигатор и распознаватель, различитель, его не обманешь. Нож способен сам выбрать цель, и долететь до нее, не взирая ни на какие препятствия. Ваш нож сработал даже в шаре времени отряда огнепоклонника.

– Извини. – Макс перебил Фрая. – Все это только наши предположения, реально мы не знаем. К тому же я уже сомневаюсь в некоторых наших выводах. Например, брат двойняшек не был исчадием зла, он был просто глупым парнем, а нож выбрал его. Хотя по нашим рассуждениям нож должен был развернуться и уничтожить убийцу, который был связан с демоном и послан демоном.

– Нет, ты не прав. – возразил Кузнец. – Убийца был связан с демоном, а брат из двойняшек был связан кровными связями с сестрой, цветком смерти, и через цветок с городом мертвых. Так что нож выбрал более могучее зло, и выбрал правильно с точки зрения логики.

– Но я вообще-то не об этом хотел сказать. – заметил Фрай. – Просто этим ножом можно убить не только Разрушителя, я думаю, любой артефакт можно использовать многократно. С простыми артефактами это легко, и может ими воспользоваться любой с любыми целями, а вот с серьезными не так просто.

– Возможно так и есть. – согласился Кузнец. – Даже мой зовущий артефакт оказался как сложно устроенным, и мы с трудом смогли разгадать его истинное предназначение.

– Подзорная труба принадлежала тому же мастеру, и скорее всего ее вывести из строя, просто откачав магическую энергию, нельзя. – вставил Игорек.

Все опять взялись за подзорную трубу, ее и вертели, крутили, и махали, трясли.

Солнечный караван….

– Интересно, почему Тонг спрятал подзорную трубу, нарушая прямой приказ хозяина-демона: уничтожить трубу? – спросила Дора.

– Хороший вопрос. – отреагировал Макс. – Труба отдала свой магический потенциал Тонгу, и он не до конца превратился в зомби. Но для этого надо было Тонгу очень долго держать трубу в руках. Почему Тонг вообще заинтересовался трубой, почему держал ее в руках и смотрел в нее?

– Да, он точно, должен был много смотреть в трубу. – подтвердила Рита. – Просто так он не стал бы держать что-то долго в руках. Получается, он что-то видел в подзорной трубе. Значит, подзорная труба что-то показывала важное даже после смерти мастера.

– Зовущий артефакт звал единорога, и связывал звуком-туннелем с единорогом. – заметил Кузнец. – Мастер на краю смерти сделал этот артефакт, для него это было архиважно, поэтому я думаю, и его подзорная труба после его смерти могла показывать единорога.

– Скорее всего. – согласился Макс.– Тонг был одержим единорогом, поэтому подзорная труба и привлекла его.

Игорек в это время крутил подзорную трубу:

– Зовущий артефакт зазвучал снова, когда мы накачали его своей энергией. Давайте попробуем также и с трубой.

Все согласились и сосредоточились, потом каждый по очереди брал трубу, смотрел в нее, и старался через глаза передать свою энергию. Очередь дошла до Риты, она взяла подзорную трубу приложила к глазам, и как когда-то на крыше посольства Города Бессмертных, попыталась увидеть неочевидное, скрытое, увидеть другой мир. Глаза устали, она передала трубу. И так несколько раз, но с каждым разом Рита видела все больше стеклянных-зеркальных граней в трубе, словно мастер хотел показать мир с разных сторон. Так длилось довольно долго, как вдруг, когда она поднесла к глазам трубу, все зеркала задрожали, сомкнулись. И на этой зеркальной поверхности Рита увидела Небо, в небе солнечную дорожку, по похожей уходил небесный табор. Сейчас табора на солнечной дорожке не было, зато шел караван. Так во всяком случаи решила Рита, то что она видела было соткано из лучей солнца, как огненные зверушки из живого огня. Караван выглядел словно мираж в пустыне, все в нем казалось золотым или отливало золотом солнца. Все и лошади, и верблюды, и повозки. Все, кроме одного, возле одной лошади крутился единорожка. Белоснежный маленький единорог. Все это видение Рита не дышала, и теперь шумно вздохнула, мигнули зеркала, и труба снова стала обычной.

Все видели глазами Риты, в комнате повисла тишина.