– Они любят стебаться над всем и вся. Не обращайте внимания. Я уже привыкла.
– Хм-м… ну не знаю, как у тебя в школе, а здесь лучше… Как ты сказала? Стебаться?
Лучше так не делать. Иначе им найдут много интересных занятий.
Тут все девочки рассмеялись. Тамара непонимающе на них смотрела. Но уточнять не стала. Ладно. Это их дело.
* * *
Физика, математика, английский, химия, история и устройство летательных аппаратов: занятия оказались интересными, заполненными интерактивными заданиями. Было видно, как влюблены преподаватели в свои предметы. Они увлечённо и доступно рассказывали детям новые темы. То, что не проходят по школьной программе. Использовались современные технологии: задания голограммами появлялись в воздухе, обыгрывались ситуациями. Преподаватели шутили и поднимали настроение детям. И у тех не было ощущения, что они пришли на занудные уроки. Хотелось восхищённо улыбаться. Тамара была в восторге! Это действительно рай для обучения.
После обеда у них был перерыв. Потом должна была быть физподготовка продолжительностью три часа. Завтра обещали экскурсию на весь день в Столицу. Круто!
Пока перерыв, Нейма предложила Тамаре прогуляться по территории лагеря.
Всё утопало в зелени и цветах. Было жарко. Тамара подумала, что одета неуместно этой летней красоте: насыщенному зелёному, яркому розовому, огненному красному, солнечному жёлтому. Сейчас бы в лёгкий шифоновый сарафан, а не жаркие синие джинсы и серую майку. «Вот завтра обязательно надену сарафан на экскурсию», – мечтала Тамара, разглядывая пышные розы и пионы. И тут Нейму кто-то окликнул:
– Хей, Нейма! Ну как там занятия прошли? Меня не искали? – Голос был весёлый и при этом мягкий и бархатный.
Тамару как пробило током. Что? Не может быть! О боже! «А я в джинсах и серой майке! И даже ресницы не накрасила. Может, развернуться и уйти? Может, спрятаться? Ну и бред… Не об этом ли я мечтаю уже несколько лет? Фиг с ним. Какая есть. Он всё равно даже не заметит меня».
– А чего это тебя не было на уроках? Преподаватели ведь доложат отцу, и тебе снова влетит. Где ты был? И кто это с тобой?
– Э-э-э… я? Познакомься, это Вероника. Она из Испании. Прилетела вчера утром. Она мне рассказывала про архитектуру Барселоны, про творения Гауди, про Сограду Фамилию. Это же входит в образовательный план? Вероника, как я думаю, лучший знаток испанской архитектуры. Она победительница многих европейских конкурсов. Мечтает стать архитектором и строить на Либерти красивые и необычные дома… – Грен произнёс это всё слегка мечтательно и чуть насмешливо, и было непонятно, шутит он или серьёзно. Он приобнял Веронику и поцеловал её в шею. Та закатила глаза от восторга и умиления. Высокая, красивая, с длинными волнистыми тёмными волосами, чёрными бровями, насыщенными карими глазами и фигурой 90/60/90. Яркое оранжевое с разводами фуксии платье из жоржета смотрелось на ней потрясающе. От Вероники сложно было отвести глаза.
– А это кто с тобой? Я её не знаю.
Тамара почувствовала, что её бросило сначала в жар, потом в холод, потом голова закружилась, губы растягивались в глупой счастливой улыбке, язык присох к нёбу. Она ещё больше обычного ссутулилась, плотно сжала губы, подбородок заходил ходуном. М-да, красотка из «Не родись красивой».
Нейма, увидев, как преобразилась Тамара при виде её брата, совсем не удивилась.
Она привыкла, что на этого балбеса девочки так реагируют. Вздохнула.
– Тамара, как ты уже поняла, этот любвеобильный разгильдяй – мой брат. Грен.
– Грен, Тамара прилетела этой ночью из Москвы. Она так же, как и ты, хочет стать пилотом. Кстати, у нас сейчас у всех совместная физподготовка будет. Ты придёшь?
– Конечно. Тамара, моё почтение! Рад знакомству и что пилотов-девушек прибавляется. – Грен сделал театральный поклон и протянул руку.
Тамара робко протянула свою. Нейма закатила глаза.
– Хватит поясничать, Грен! Мы переодеваться. Надеюсь, встретимся в зале. Если ты снова не увлечёшься Испанией.
Глава 2
Кросс в пять километров по тропе здоровья, которая проходила вокруг лагеря. А потом всех отправили умываться и переодеваться в кимоно. Далее общие упражнения и спарринги.
Было волнительно. Не ударить бы в грязь лицом. Тамара переживала, с кем ей придётся бороться.
Но, к её счастью, соперницы оказались все побеждены. Может, у них слабая подготовка…
И когда она уже собиралась покинуть татами, Тамара услышала:
– А слабо со мной? – Грен отделился от парочки симпатичных девчонок и ступил на татами.
Поклонился преподавателю, потом Тамаре.
– Смешанные спарринги не запрещены, но всё-таки это девушка. Удары в грудь, ниже пояса и в лицо запрещены. И у вас разный вес. Решать ей. – Мастер восточных единоборств Ли вопросительно посмотрел на Тамару.
– Я согласна. – А про себя Тамара подумала: «Зачем? Чтобы выпендриться? Сейчас с позором продую на всеобщее посмешище».
– Кумите, свободный бой. В процессе сражения нельзя разговаривать друг с другом или с судьёй, за исключением экстренных случаев, травма и тому подобное. Любая злонамеренность по отношению к противнику запрещена.
Бойцы кланяются судье и друг другу. Начинается бой. Тамара и Грен начинают осторожно двигаться друг к другу. Тамара производит прямой технический удар Ой-цуки в голову левой рукой. Грен блокирует этот удар и бьёт Ура-кеном (резкий удар кулаком снизу) левой рукой, переходит на бросок и перекидывает Тамару через себя, хочет выйти на болевой, но она не даёт этого сделать и резко встаёт на колени, наваливается на Грена, пытаясь применить удушающий приём левым предплечьем. Он перекидывает её на левый бок, перебирает ноги, и её рука оказывается между его ног. Продолжая держать её левую руку, он выворачивает её в правую сторону, тем временем приподнимая таз и растягивая её. Тамара пытается сопротивляться, но Грен намного сильнее её. Больно. Бесполезно. У-у-у…
– Стоп! – кричит мастер Ли.
Грен отпускает Тамару. Прыжком встаёт и протягивает ей руку, помогая подняться. Она раздумывает, стоит ли подавать руку. Смесь обиды, страха, злости на себя. Как же глупо вышло! Все смотрят. Ужас!
– Ты молодец! Не парься! Всё норм? – Грен ободряюще улыбается.
Тамара подаёт руку.
– Да, всё хорошо. У нас всё-таки разная весовая категория.
Они кланяются снова друг другу и судье и вместе уходят с татами.
– Прости. Наверное, это была глупая идея – вступить в спарринг с девушкой. Я так-то девочек не бью. Ты не подумай. Просто мне было интересно. Я наблюдал за твоими поединками. У тебя прекрасная техника. Может, будем иногда тренироваться вместе на площадке за корпусом?
– Думаю, мы могли бы друг друга чему-нибудь научить. – Грен вопросительно посмотрел на Тамару.
Вот и пойми, прикалывается он или серьёзно. Это же невозможно. Но, похоже, невозможное – не про Либерти. Ещё суток не прошло, а столько волнительных событий.
– Давай. Когда? Завтра у нас, правда, экскурсия, – сказала Тамара и почему-то почувствовала себя виноватой.
– Я знаю. Послезавтра в шестнадцать часов. Я найду тебя, не переживай. Ты ж с сестрой моей в одной комнате теперь.
– А, ну да… – «Блин, я опять начинаю глупо улыбаться и смущаться. Надо завязывать этот разговор». – Спасибо за спарринг, Грен.
Тут откуда ни возьмись подлетела Нейма и набросилась на Грена:
– Ты с ума сошёл?! Ты зачем с девочкой решил подраться? Пацанов мало? Это у тебя такая новая фишка? Тамара, ну а ты как?
– Нейма, спасибо тебе. Всё хорошо. Это же отработка техники. – Тамара попыталась успокоить Нейму.
– Мы решили тренироваться вместе иногда. Ты ж сама хотела, чтобы я больше занимался учёбой. Вот я и решил позаниматься. – Грен расплылся в ухмылке с издёвкой и послал Нейме воздушный поцелуй.
Тут к ним подошли те же красотки модельной внешности, с которыми он болтал до спарринга, и начали причитать:
– О Грен! Ты был великолепен!
– Ой, всё, девочки. Приберегите ваши комплименты для моих поцелуев. – Грен притянул за талии обеих к себе.
– Тамара, пойдём. Мой брат невыносим.
Тамара покорно пошла за Неймой. Как-то сразу скисла. Почувствовала дикую усталость. Слишком много всего: ночной прилёт, чужая планета, чужие люди. «Что я здесь делаю? Кому я пытаюсь, а главное, что доказать? Но, с другой стороны, я там-то никому, кроме родителей, не нужна. Поэтому что я теряю?.. И хотя бы у меня есть возможность видеть его… О, ещё и тренироваться! Если не обманул, конечно…»
– Ну чего ты расстроилась? Что этот балбес тебя победил? Ну так он же сильнее. Зачем было ввязываться?
От Неймы исходили такое тепло и доброта, что Тамара сразу же улыбнулась, захотелось обнять эту девочку. За какие такие заслуги Бог послал ей её?
– Правда, всё хорошо. Я просто устала. Много всего и сразу. Видимо, тест на стрессоустойчивость не прошла.
– Ну нет. Как раз, как мне кажется, прошла. В первый день ни одного занятия не пропустила. Хотя могла. Имеешь право на отдых. Твои одноклассники, как я поняла, на половину занятий не пошли.
«И мы сидели, сидели в каком-то недоумении счастья. Одной рукой я обнимал тебя, слыша биение твоего сердца, в другой держал твою руку, чувствуя через неё всю тебя. И было уже так поздно, что даже и колотушки не было слышно, – лёг где-нибудь на скамье и задремал с трубкой в зубах старик, греясь в месячном свете. Когда я глядел вправо, я видел, как высоко и безгрешно сияет над двором месяц и рыбьим блеском блестит крыша дома. Когда глядел влево, видел заросшую сухими травами дорожку, пропадавшую под другими яблонями, а за ними низко выглядывавшую из-за какого-то другого сада одинокую зелёную звезду, теплившуюся бесстрастно и вместе с тем выжидательно, что-то беззвучно говорившую. Но и двор и звезду я видел только мельком – одно было в мире: лёгкий сумрак и лучистое мерцание твоих глаз в сумраке».
И. Бунин. «Поздний час». Сборник рассказов «Тёмные аллеи».
«Боже мой, как красиво!» – зачитывалась «Тёмными аллеями» И. Бунина Тамара, сидя на скамейке в саду за жилым корпусом. Она обожала русскую классическую литературу. Переливы оборотов, глубокий смысл, красоту каждого слова, как выстраивалась при этом картинка в воображении. Сейчас так не пишут. Большинство, а это, наверное, процентов девяносто пять точно, подростков не разделяло её любви к литературе. Если и читали, то по диагонали, а в основном вообще не читали. Краткое описание в интернете. Максимум на что их хватало. Они искренне считали это пустой тратой времени. Поэтому за это очень часто Тамару высмеивали, говоря, что дружит она больше с книгами и что она очень отстала от жизни. Но Тамару это не расстраивало. Она читала и читала, много стихотворений Серебряного века знала наизусть, сама писала стихи, чем заслужила уважение и любовь у своего педагога по русскому и литературе Виктории Владимировны. Она всерьёз предлагала ей заняться изучением литературы и пойти учиться на филолога. Но мечта о космосе, полётах, другой планете и, конечно же, любовь были сильнее.
– Тамарка – литературная дикарка! А-ха-ха! Говорят, что тебе сегодня хорошо навешали? И не абы кто, а сам принц! Совсем нюх потеряла, что ли? – Тимоха и все те же с ним ржали и улюлюкали.
«Боже мой! А ведь самое обидное, что они правы», – ком к горлу подкатил у Тамары. Огромных трудов стоило, чтобы не заплакать.
– Молодые люди, что-то я не видел вас во время нашего поединка. Может быть, вы хотите честно померяться силами, а не вести себя как стадо гиен? – Грен на русском обратился к этим недорослям. Чем ещё больше ввёл их в ступор. И откуда он взялся?!
– Э-э-э… мы… ну… ну мы пошли? О’к? – Тимоха сразу же перешёл на английский. Похоже было, что единственное, что он вспомнил, так это блеянье.
Грен пожал плечами, снисходительно на них посмотрел. Он явно был выше их во всех отношениях и, если бы не их неподобающее поведение, вообще бы их не заметил. Троица попятилась назад и быстро унеслась.
А Тамара так и продолжала сидеть на скамейке удивлённая и счастливая.
– Ты знаешь русский?
– Представляешь? – Видно было, что Грен явно доволен собой. Ох уж эти мальчики, а особенно если ты «Его Высочество».
Он подошёл и довольно бесцеремонно заглянул в планшет Тамары.
– Что читаешь? – чем смутил её. А когда не знаешь, что ответить, говори правду, пусть даже и подумают про тебя, что ты странная:
– Бунин «Тёмные аллеи». Представляешь?
– Ого! Тан мы, оказывается, не только умеем драться, да ещё любим русскую литературу! Неожиданно! Ща! – Грен занял театральную позу чтеца, приподнял правую руку и начал читать на русском:
– Вашу мысль,
мечтающую на размягчённом мозгу,
как выжиревший лакей на засаленной кушетке.
буду дразнить об окровавленный сердца лоскут,
досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий.
У меня в душе ни одного седого волоса,
и старческой нежности нет в ней!
Мир огромив мощью голоса,
иду – красивый,
шестнадцатилетний!
– А-ха-ха! Круто! Маяковский, поэма «Облако в штанах», наизусть знаю, один из моих любимых поэтов! Только там было «иду – красивый, двадцатидвухлетний». – Глаза Тамары сияли от восхищения. Она от души смеялась.
– Ну мне же шестнадцать, а не двадцать два! – продолжал паясничать Грен.
– Откуда ты знаешь Маяковского?
– А ты думаешь, только на Земле его изучают и ставят в программу? Я поэтому и заинтересовался русским. Захотел читать в оригинале. Ну и на девочек это производит неизгладимое впечатление. Большинство ничего не понимают, но восторженно охают и ахают. – Грен смеялся от души. – Прости, пожалуйста. Это не про тебя. Мм… Я помог тебе разобраться с этими негодяями, а с тебя помочь мне с русским и просветить ещё в литературе, и обещаю, что никто больше тебя задирать не будет. Вот такой я меркантильный тип! – ухмылялся, прищурив свои пронзительные дымные глаза.
– Без проблем! С превеликим удовольствием, Ваше Высочество! – И Тамара шуточно сделала реверанс.
– Да ладно тебе! Хватит меня стебать. Хочешь, познакомлю со своими друзьями? Пойдём.
«Как будто я бы могла сказать „нет"».
Веймин, Стиф, Андерс, Серадж, Тео.
Китаец, американец, швед, индиец и португалец.
Какая разношёрстная и интересная компания. В Москве такую разве что в Институте дружбы народов встретишь. Такие разные и при этом друзья.
Все они учатся в одном классе с Греном и дружат уже давно. Их родители так же, как и сам Император, кто двадцать, кто пятнадцать лет назад прилетели на Либерти, чтобы её приспособить для жизни людей, и сегодня это крупные бизнесмены, министры, врачи и прочие уважаемые на Либерти люди.
Правильно говорят: скажи, кто твои друзья, и я скажу, кто ты.
