– Мы живем в оккупированной стране под гнетом машины геноцида, но мы не сдались. Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!
– А это не вы, девушка, были женой лидера общественного мнения Ломма?
– А что изменится, если я скажу «да»?
– Я стану вам доверять. Вы раньше всех нас раскусили стратегию раскола. Так вы предлагаете восстание?
– Это рано. Нас разобьют. Предлагаю правильно воспитывать детей.
– В недоверии космополитам, феминисткам и зарубежным интеллектуалам?
– Можно долго перечислять, кому не следует доверять. Главное – кому довериться. Совести и Всевышнему.
– А это не слишком долгий процесс – воспитание детей? У нас же геноцид в государстве. Мы не успеем.
– Даже наши враги не могут и не будут уничтожать праведных. Они прекрасно знают, кто в их власти, а кто нет. Мы успеем. А когда дети вырастут, поступая по совести в русле Промысла – изменится общество, изменится государство.
– Думаете, обойдется без стрельбы, без насилия?
– Не все люди сразу станут праведны, так что без насилия не обойдется. Но повезет тем, кто на стороне Бога.
Представитель зарубежной интеллектуальной элиты доложил боссу, что не все получилось с Тридевятым царством, и Три-восьмое и Три-десятое стали задумываться, почему не получилось. И, вообще, на чьей стороне быть. На чьей стороне правда?
Босс хотел спросить представителя зарубежной интеллектуальной элиты, почему им снова не повезло, хотя план был безупречным. Но не стал спрашивать. Это, действительно, не их ума дела, не интеллектуалов. На этот вопрос босс должен был ответить сам. Хотя снова и снова не находил ответа.
Тем большим шоком стал для него вопрос представителя зарубежной интеллектуальной элиты:
– А почему нам снова не повезло, хотя план был безупречным?
Где управа на Василис Премудрых?
Или Сказка про шесть Иисусов и Церковь Антихриста
Не так давно в соседней галактике в рукаве Василисы Премудрой светила звезда по имени… Впрочем, вам все равно не выговорить это название на щелкающе-щебечущем языке местных обитателей. А возле звезды вращалась не в ту сторону планета, на которой текла не в ту сторону история. Или так не бывает, и история всегда течет в нужную сторону? Вот об этом и сказка.
После крушения Тридевятого царства его территорию взяли под контроль соседние государства – Три-восьмое и Три-десятое.
Заместитель командующего Объединенных оккупационных войск по геноциду Джеймс Сильверман пригласил зайти своего друга – главного редактора «Разврат-ТВ» Дэвида Цукера и встревоженно прощелкал (на нашем языке, это прозвучало бы так):
– Я хочу тебя послать на шабаш ведьм, Дэвид.
– Что, настоящих? Летают на метлах? Насылают порчу на хомячков соседей? – прощебетал матерый репортер, явно недооценивая важность задания и упражняясь в остроумии. – И где находится Лысая гора?
– Лысая гора находится на центральной площади нашего города…
Тут надо отметить, что цивилизация планеты была птичьей и жили птицы на деревьях, поэтому автору приходится переводить на наш язык не только слова, но и понятия. «Площадь» в данном случае – это самое высокое дерево с самой большой кроной, где могли поместиться практически все обитатели столицы. Но, чтобы не напрягать воображение, читатель может представлять жителей планеты людьми.
– Лысая гора находится на центральной площади нашего города, и там сегодня состоится Слет юных Василис, – серьезно сказал заместитель командующего.
– Что это за Василисы? – посерьезнел главред.
– По обмену премудростями… – продолжил генерал в задумчивости и все же ответил на вопрос друга. – Это передовой отряд Сопротивления тридевятых.
– И они собираются открыто на центральной площади города?
– Я тебе покажу видео с прошлогоднего шабаша, чтобы ты понял, что происходит. Или чтобы перестал понимать.
Красивая девушка в традиционном тридевятом наряде представляла на экране свое изобретение:
– Это машина счастья!
Машина счастья представляла из себя параллелепипед со скругленными углами – блестящий и переливающийся разными цветами.
– Она делает людей счастливыми? – выспрашивал репортер за кадром.
– Да! – подтвердила девушка.
– Но это же невозможно!
– Возможно!
– Как?
– Вот представьте, что вам нужно для счастья? Кто вам нужен для счастья? Где вы будете счастливы? Как вы это выразите – щебетом или взмахов крыльев? Представили?
– Представил.
– Вам от этого радостно на душе?
– Да!
– Значит, сработало!
Дэвид Цукер рассмеялся:
– Это же все словоблудие! Начитались книжек по психологии и саморазвитию! Какое же это Сопротивление?
– Погоди, я тебе еще покажу! Тебе не до смеха станет! – пообещал генерал.
На экране появилась еще одна из Василис – еще красивей и улыбчивей, чем первая. Хотя это, пожалуй, было невозможно.
– А что это у вас? – спросил репортер.
– Читайте! – сверкнула сияющими глазами Василиса.
На пустом столе стояла табличка «Усилитель вероятности».
– Это устройство?
– Это название!
– А где же сам прибор?
– Не нужно никакого прибора! Действует название! – объяснила девушка.
– Э-э… Вероятность чего усиливает название?
– Вероятность невероятного, – и, смилостивившись над впавшим в ступор репортером, радостно защебетала. – Вы же знаете, что закономерность исторических явлений обратно пропорциональна их духовности? Вследствие этого при неизменной духовности, несущей неизменную же алгоритмику, история повторяется как одна и та же пьеса, которую ставят разные режиссёры в разных театрах, с разным составом актёров: хоть декорации и костюмы разные, а сюжеты одни и те же с некоторыми вариациями.
– Вы хотите изменить пьесу? – слегка запнувшись, спросил ведущий.
– Вы хотите! Это же ваша история, ваша жизнь! – сияла глазами Василиса.
– И что же мне делать?
– Вы уже делаете! Вы подумали, что именно нужно изменить в настоящем – и этим изменили вероятность наступления счастливого будущего.
– Ты все еще думаешь, что это словоблудие? – спросил замкомандующего по геноциду.
– Знаешь, Джеймс, – задумчиво произнес главред «Разврат-ТВ», – я, пожалуй, соглашусь с тобой. Это серьезно. И это опасно. Почему ты их просто всех не убьешь? Ты же организатор геноцида, тебе не нужны поводы, чтобы отправить кого-то в мир иной. Достаточно того, что они тридевятые.
– Оказывается, мне нужен повод, – саркастически молвил Джеймс Сильверман. – Эти же ведьмы теперь не простые тридевятые, а медийные тридевятые, известные всему миру. Они же с этими хохмами выступают на центральной площади столицы.
– Да, легко творить геноцид, когда с тобой воюют, исподтишка взрывают, стреляют из-за угла. Это плохие люди – и они должны быть уничтожены, – согласился Дэвид Цукер. – А как уничтожать тех, кто улыбается и смеется, даже если они во сто крат опаснее? Ты хочешь, чтобы я их разоблачил, – догадался он. – Показал оборотнями, волками в овечьей шкуре.
– Мне это нужно, Дэвид! – подтвердил генерал. – Простой корреспондент-новостник с этим не справится. Тут нужен матерый стервятник.
– А, может, несчастный случай? – еще пытался отвертеться от сложного задания главред. – Организуешь утечку на химкомбинате, прорыв дамбы с затоплением города. Погибнет сто или двести тысяч и вместе с ними твои Василисы. Все шито-крыто, а я расскажу, что аборигены сами виноваты – не соблюдали технику безопасности.
– Есть такая пословица, точнее говоря, будет – много времени спустя в совершенно другой галактике: «Слово – не воробей! Вылетит – не поймаешь!». Они выпустили слово – чик-чирик! – теперь любой может его повторить, придумать продолжение, добавить свое.
– И ты хочешь, чтобы я поймал воробья, – обреченно склонил голову Дэвид.
– Кроме тебя, мне не на кого надеяться.
Дэвид Цукер появился на Слете юных Василис в сопровождении ассистента с камерой. Он послушал доклады – на очень разные темы – от защиты приматов от вымирания до вреда случайного секса. Зацепили его доклады о вечной молодости и альтернативной энергетике высоконравственного общества. Но почему-то от всего происходящего он только мрачнел.
– Представляю вам кровать для непорочного зачатия, – прищелкивала языком очередная насмешница.
– Что же в ней особенного? – уточнили из зала. – Таких в любом мебельном магазине полно.
– Вы совершенно правы! – радостно согласилась Василиса.
– И зачем для непорочного зачатия нужна кровать? – не унимался критик. – Вы как этот процесс представляете?
– Все очень просто! – возвестила девушка. – На кровать надо возложить непорочную деву, а вместе с ней её непорочного мужа. И оставить наедине. Так и происходит непорочное зачатие. Сейчас я вам расскажу, как воспитывать непорочное дитя и какие ему Бог может даровать способности.
– А как соотносится ваш хитроумный план размножения с государственно утвержденной политикой геноцида тридевятых? – перебил критик.
– Вот и видно, что вы издалека! – улыбнулась Василиса. – Наверно, из обслуги оккупационных войск? Впрочем, неважно. Отвечу на вопрос – вопросом. Вы ведь имеете право меня убить?
– Имею.
– И у вас есть для этого оружие?
– Есть. Пистолет.
– Где он?
– Дома.
– Как вы меня можете убить оружием, которое дома? – спросила Василиса и добавила. – Так же и ваша политика геноцида. Это оружие, которое не выстрелит.
– Но как вы могли знать? – воскликнул критик. – Ведь я мог взять с собой пистолет!
– Не могли! Потому, что мне суждено непорочное зачатие!
«Черт знает что!» – подумал Дэвид Цукер, наблюдая эту сцену. А вслух сказал:
– У меня с собой пистолет!
– И вы будете стрелять? – подняла изящную бровь Василиса.
Главред «Разврат-ТВ» вспомнил про воробья, которого не поймаешь, и опять внутри себя чертыхнулся. Нужно было как-то с юмором выйти из тупиковой ситуации.
– Разве что себе в голову! – неожиданно для себя сказал он. – Разболелась она от ваших идей!
Люди в толпе заулыбались, напряжение спало.
На выставке Дэвид подошел к девушке в тридевятом сарафане и… пионерском галстуке.
