Александра Китляйн "Поэмы"

Отвечала предельно честно,
Не кривила душой ни в чём,
О себе, что Христова невеста,
И что лес ей – родимый дом.

– Буду жить, как велено тятей,
И, молясь за себя и за всех,
Попрошу у Христа благодати,
Чтоб простил вам невольный грех.

.

Сила духа отшельницы

2

Ещё тятю смерть не скосила,
Он тихохонько угасал —
А она в новый дом носила
Многочисленные туеса.

Всей семьёй их плели из тонкой,
Из берёзовой верхней коры.
Короба, сундучки, плетёнки —
В них запасы для зимней поры.

Всё одна, что под силу бригаде
Настоящих сибиряков,
Рыси, волки – лесные бродяги,
Растерзать бы могли легко.

Заплясали седые метели,
И мороз затрещал круговой,
Всё одна там, где рыскали звери,
Нависал леденящий вой.

Но работающий умело
От беды всегда защищён,
И участье людское грело,
Да одна молитва ещё.

И при солнышке и под звёздами,
По-старинному, искони,
Клала крест и молилась:
– Господи,
меня, грешную, сохрани.

Не скопила вины никакой

3

Когда тятя был призван Богом
В лучший мир, отслужив своё,
Рядом с ней геолог безногий
Тоже выстроил зимовьё.

Ерофей стал её собеседником,
А с речами короче зима.
Предлагал помочь по-соседски,
Не позволила – всё сама.

На двери своего жилища,
На листе «а – четыре» – формат
Написала для тех, кто отыщет,
Что её здесь постройки стоят.

Слову верила. Ведь не знала
Ни предательств, ни лжи людской,
И обиды не собирала —
Не скопила вины никакой.

Богатырша

4

Волонтёры в тайгу глухую
Приезжают из года в год,
Будто жилу нашли золотую —
Интерес имеет народ.

Да, сокровищ в лесах немало
Но дороже людским сердцам:
Как ты, женщина, устояла,
Человеком осталась там?

Богатырша… Никак иначе
Невозможно её назвать
На Руси такие не плачут,
И таких там не сосчитать.

Две Агафьи в моём сердце (Послесловие)

Это имя – Агафья, Агата,
К нам на Русь от греков пришло,
В нём такие значения спрятаны:
«Хороша и мудра». Что ещё?

Сердце, дивное, золотое,
Героиням моим дано,
Бескорыстием обжитое
В том, что свято и что грешно.

Потому и судьбой хранимы,
Как времён ни менялся бег,
Под защитой жили незримой
Две Агафьи отпущенный век.

Никаким заблужденьям не отданы,
Не съедала их ржа – печаль.
Драгоценные дочери Родины
Соли соль и начало начал.

Не таким ли наследством выпрямить
Можно наших судеб черты,
Нам бы только в себе не вычернить
Душ потомственных чистоты.

Две реальные героини поэмы: Моя бабушка Шевченко (по мужу Ряполова) Агафья Петровна, вторая – Лыкова Агафья Карповна, отшельница, родившаяся и выросшая в Саянской тайге, в

Хакассии, 1945 г. р., в семье староверов Лыковых, Акулины и Карпа, которые в 30-е годы прошлого столетия убежали от мирской жизни и нашлись только в 1978

Семейное предания о великой любви

Члену Православного Воинства

иерею Павлову Ивану Андреевичу

и другим родным посвящается

Предисловие

Когда наступят времена взросления,
к проблемам жизни, проявляя рвение,
пусть  внуки обнаружат  мой рассказ,
давным-давно мне матерью изложенный,
без добавленья малой капли ложного,
без всяческих затейливых прикрас.

Хочу, чтобы вниманье было пристальным
к суждениям моих героев  искренним,
людские чувства не огульно вдруг
предстали  перед  ними  жизни знаменем,
неугасимым, чистым, вечным  пламенем,
сомкнула память рода общий круг.

1

Моя бабушка Анна Андреевна,
из купцов от корня материнского,
в книгу вписана храма
симбирского.
перед церковью тороватого,
а порою за жадность клятого.
В их роду отличались нравами,
были добрыми, да и лукавыми,
не чурались купецкой скупости,
нищеты боялись да скудости.
Посылали девиц в монахини,
я подумала, не от страха ли,
отрывали от быта налаженного,
быта сытного, купле-продажного?
В Новодевичий отдана Полюшка,
монастырская выпала долюшка.
К многотрудию невольготному
сын Иван настроен охотою.
На такое его иерейство
уповало немало семейство.