Анастасия Топчий "Сложное взросление"

– Тогда ты спасена, юная леди. А я пошел развлекать гостей. Приятного аппетита!

После ужина было уже совсем темно. У меня раскалывалась голова, и я вышла на крыльцо подышать свежим воздухом, оставив брата и сестер убираться на кухне. В апартаментах Винса зажегся свет, слегка осветив площадку перед домом и, как мне показалось, отпугнув енота, который подбирался к нашему мусорному ведру. Через несколько минут по лестнице вниз сбежала девушка с растрепанными волосами и чересчур раскрашенными глазами с нарощенными ресницами. Она притормозила возле меня и поздоровалась, назвав меня Мисси, и даже задала мне пару стандартных вопросов, которые я пропустила мимо ушей.

– Проходите мимо, девушка, – устало произнесла я. – Мы не успеем с вами подружиться.

Девушка захлопала глазами как кукла, но обработать мою реплику не успела, потому что к дому прибыло ее такси.

Как только машина уехала, спустился и Винс. Он встал возле меня, облокотился на ограждение крыльца и глубоко вдохнул ночной воздух с каким-то нелепо просветленным выражением лица.

– Как прошел вечер? – спросила я, чтобы не давать шанса возникновению неловкого молчания.

– На «семерочку», – ответил Винс.

– Я сэкономлю на обедах и подарю тебе на Новый год секс-куклу, – пробормотала я. – Выглядеть будет так же, но не надо будет разоряться на такси и нелепые отговорки о том, что вы больше не встретитесь.

– Кто это тут ревнует, – усмехнулся Винс и приобнял меня за талию. Я не стала сопротивляться, но мурашки от его прикосновения заставили меня поежиться.

– Я ревную, – игриво согласилась я. – Но не к ней, а к Элиз. Я тоже хочу мороженое из «МакРайли», которое трудно доесть.

Мы посмеялись. Внезапно я осознала, насколько физически и эмоционально устала за целый день. Голова будто налилась свинцом, и я склонила ее к плечу Винса. Опираться на него оказалось очень удобно, ведь он был гораздо выше меня, и моя голова приходилась ровно на его широкий бицепс. Мне было так тепло, несмотря на прохладный ночной ветерок, что я мысленно пыталась замедлить время, чтобы насладиться этим теплом подольше.

– Сегодня был хороший день, – призналась я. – Но я рада, что завтра пятница. На выходных будет время все переварить.

– Кстати о выходных, я подумываю свозить вас в городской бассейн, пока еще тепло.

– Не может быть, чтобы ты занялся нашим досугом.

– Ну, это не совсем моя идея…

– О боже, только не говори, что у тебя там свидание.

– А что такого? Было бы не честно, если бы я поехал туда один.

Я отодвинулась от дяди и поплелась в дом. У меня не было больше сил находиться рядом с ним. Он как энергетический вампир высушил меня досуха.

– Спокойной ночи, Винсент, – бросила я и закрыла перед ним двери.

В солнечный субботний день открытый бассейн был переполнен горожанами. Нам повезло, что новая девушка Винса пришла сюда пораньше и заняла два двухместных лежака, которые, к слову, находились поодаль друг от друга. «Оставались только эти», – лукаво прокомментировала она, когда Мэй недоуменно развела руками.

– Мы с Элиз все равно будем все время у бассейна, – попытался снять напряжение Маркус. – Вам двоим одного лежака хватит. И надо быть подальше от Винса, если хотите подцепить парней.

Мэй фыркнула и принялась раздеваться, не сводя глаз с лежака дяди. Все мы заблаговременно надели купальники, чтобы не толкаться в раздевалке. Я стянула с себя джинсовые шорты и свободную футболку, оголяя перед всеми свое тело. Мне было некомфортно в раздельном купальнике, но и этот элемент одежды мне достался от старшей сестры, а она обожала подставлять лучам солнца каждый кусочек своей белоснежной веснушчатой кожи. Мне тут же захотелось прикрыться полотенцем, чувствуя на себе взгляды окружающих, но Мэй убедила меня, что я надумываю. Я надела солнечные очки, намазала Элиз кремом для загара и отправила младшую сестру с Маркусом в человеческий муравейник, который назывался городским бассейном.

Я отклонилась на спинку лежака и принялась медленно натирать свои ноги кремом.

– Что он в ней нашел, – жаловалась Мэй, кивая в сторону дяди и его девушки. – У него совсем нет вкуса на женщин.

– Зачем иметь вкус, когда можешь попробовать все, – ответила я, тоже устремив глаза на Винса, надеясь, что солнечные очки не просвечивают, и он не узнает, что я на него пялюсь.

Я заметила, что дядя тоже косится в нашу сторону, но не придала этому значения. Он как опекун должен смотреть за нами.

– Я тебя умоляю, оставь свои ноги, выпрямись и расслабься, – одернула меня Мэй. – Ты что, стесняешься?

– Вообще-то да, – пробормотала я, послушно выпрямляя ноги. – Мне не нравится находиться полуголой среди толпы.

– Алло, тут все полуголые, – сестра покрутила пальцем у виска и тоже расположилась на лежаке.

Я закрыла глаза и постаралась выбросить мысли из головы. Солнце пекло, и по всему телу образовались мелкие капельки пота. Самые наглые из них стекали по моей шее и падали на грудь, щекотно сползая прямо в декольте.

Наконец, я решила, что пора охладиться. Я поднялась, жестом указывая на бассейн, чтобы сестра меня не потеряла, и направилась к спуску в воду. Туда-сюда сновали люди, хаотично перемещаясь между баром, бассейном и лежаками. Все задевали друг друга локтями, но даже не извинялись, возлагая всю ответственность на аншлаг. Я шла вдоль бортика бассейна, стараясь обойти стороной толпу, но вдруг навстречу мне материализовался тучный мужчина с двумя стаканами виски-кола со льдом, такой же умный, как и я. Он успел меня заметить и сделал шаг вбок, чтобы уступить мне дорогу. Но в этот момент кто-то толкнул его, и содержимое стаканов вылилось прямо мне под ноги.

Я поскользнулась и, выпустив от испуга весь воздух из легких, упала в воду. Я начала барахтаться, чтобы всплыть на поверхность, но была дезориентирована. Глаза пощипывало от хлорки. Мне было необходимо дышать, и я инстинктивно открыла рот.

Когда что-то подхватило меня и выбросило на горячую плитку, я уже успела вдохнуть немного воды, отчего, оказавшись на суше, я сильно закашлялась.

Чужие губы коснулись моих губ. Ладони обхватили мою голову, чтобы зафиксировать положение. Я чувствовала, как в ушах раздается бешеный ритм моего сердца. Я боялась открыть глаза. Поцелуй, это действительно был он? Мой первый поцелуй. Я ощутила самый кончик языка на своей нижней губе.

– Кэсси! – истеричный вопль Мэй заставил меня очнуться. Я открыла глаза и увидела перед собой Винса. Он был мокрым, а его грудь вздыбилась словно после марафона.

Маркус помог мне подняться на ноги. Все это время я не сводила взгляда с дяди. Он выглядел очень взволнованно. Сестра обернула меня в огромное полотенце и усадила на лежак.

– Мэй, он поцеловал меня, – в бреду говорила я, вцепившись в сестру как в последнее спасение.

– Приди в себя. Он делал тебе искусственное дыхание. Если бы не он, тебя бы попросту забили в этом дурацком бассейне!

– Но мне не нужно было искусственное дыхание, – настаивала я. – Я не захлебнулась!

– А со стороны выглядело именно так!

Мэй растирала меня полотенцем, чтобы я перестала дрожать. А мне казалось, что я схожу с ума. Неужели, все, что происходило между мной и Винсом в последнее время – плод моего воображения?

– Думаю, нам пора домой, – откуда ни возьмись появился дядя.

– Я сгорела, дядя Винс, – пожаловалась Элиз, которая после часа в воде выглядела как вареный рак.

На этом наш семейный уикенд подошел к концу, хотела новая девушка дяди этого или нет.

Глава 2

К концу сентября наше расписание стабилизировалось. Элиз проводила в школе почти целый день в группе продленного дня и на дополнительных занятиях, которые школа предоставляла многодетным семьям бесплатно. Мэй работала до семи вечера с понедельника по пятницу. Я возвращалась домой в три и готовила на всех поесть. С Маркусом чаще всего мы виделись только за ужином. Винсент, как и Мэй, трудился весь день, но его график составлял три рабочих дня через два выходных, поэтому иногда после обеда мы оставались с ним дома вдвоем.

Дядя окликнул меня, когда я распахнула окна нашей с Мэй комнаты, чтобы проветрить. Наши окна как раз выходили на гараж, лестницу и его апартаменты.

– Эй, Кэсси, поднимешься ко мне?

– Что-то случилось? – недоуменно уточнила я.

– Поднимись, нам нужно кое-что обсудить.

Я пожала плечами и поплелась вверх по лестнице. На самом деле я никогда не была в той комнате и никогда не ассоциировала ее с нашим домом. Там стоит кровать, на которую слетаются местные девушки, как голуби на семечки, и это все, что мне о ней было известно.

Комната оказалась просторнее, чем выглядела со стороны. Здесь располагалась огромная кровать, которая при желании складывалась в диван. Перед ней висела плазма с подключенной игровой приставкой. По стене стояли шкафы для личных вещей и гардероба. У изголовья кровати с обеих сторон были прикроватные тумбы. Все было чисто и убрано, кроме скомканного с ночи постельного белья.

Я не осмелилась проходить дальше порога, но Винс втащил меня за руку, усадил на кровать и закрыл дверь.

– Ты мне нравишься, Кэс, и я не вижу смысла отрицать, что я тебе тоже нравлюсь, – выпалил он, нервно рассекая комнату взад-вперед. Это был один из немногих случаев, когда я видела, как он нервничает.

– Вот это да, – задумчиво протянула я и ущипнула себя за локоть. – Не «Привет, Кэссиди», не «Как прошел твой день», а вот так сразу.

– Мне надоело перебрасываться с тобой глупыми фразочками, – раздраженно ответил Винс.

– Так разговаривают абсолютно все люди!

Винсент сел напротив меня и положил горячую ладонь на мое колено.

– Я думаю, нам следует разрядить обстановку и перестать играть в эти игры с мимолетными прикосновениями, которые… бьются током, – мягко произнес он, пытаясь смотреть мне прямо в глаза.

Наверное, на моем лице в этот момент отразился весь спектр подвластных мне эмоций, начиная с раздражения из-за сравнения наших прикосновений с бьющимся током, заканчивая страхом и трусостью из-за того, что подразумевали собой слова «разрядить обстановку».

– Это твоя игра, не моя, – замерев, сказала я.

– То есть, тебе это не нравилось? – Винс атаковал меня неизвестными мне приемами, и я не знала, как обороняться. Когда его ладонь начала скользить вверх по ноге, я закрыла глаза, чтобы он больше не смог читать в них ответы на свои вопросы.

Он поцеловал меня, однозначно и напористо. От этого поцелуя у меня задрожали колени и намокло нижнее белье. Винс слегка подтолкнул меня, чтобы уложить на лопатки, и навис надо мной, такой большой, сильный и горячий. Я обвила его руками и поцеловала в ответ. Свободной рукой он гладил мое напряженное бедро, пока не осознал, насколько сильно я зажата. Тогда он выбрал тактику долгой прелюдии, чтобы заставить меня самой раздвинуть ноги и потребовать войти в меня.

Винс медленно целовал мою шею, проводя языком возле уха и покусывая мочку. Его томное дыхание было похоже на огнедышащего дракона, который сдерживает огонь из последних сил.

Я не отдавала себе отчет, когда первая стянула с его могучего торса белую мятую футболку и выбросила ее прочь. Винс не стал от меня отставать и снял с меня домашнюю майку, которая стала мне мала с тех пор, как начала расти грудь. На мне не было бюстгальтера, чему он очень обрадовался, судя по его довольной ухмылке. Винс принялся за мои соски, которые уже предательски торчали из-за сильного возбуждения. Одну грудь он нежно целовал, а вторую приминал ладонью, недолго дразня сосок указательным и средним пальцами.

Затем его рука сползла ниже по животу, и я ощутила, как горячо стало в трусиках. Я издала тихий стон и впилась когтями в его спину, оставив на ней четыре белые полосы. Кажется, Винса это раззадорило, и он стремительно вонзил свой палец внутрь меня. Я была уже очень мокрой, поэтому ему ничего не мешало нащупать точки, трение которых доставляло яркое удовольствие.

Я выгнулась вперед, тяжело дыша. Мои руки были разбросаны по кровати и сжимали подушки, пока палец Винса методично терся о точку G. Но когда мое влагалище начало сокращаться и я была готова к оргазму, Винс остановился.

Я широко распахнула глаза и требовательно уставилась на него. Винс не мог, не имел права оставить меня в таком состоянии. Он широко улыбался и даже почти смеялся надо мной. Он снял с меня шорты и нижнее белье одновременно, и я совсем этому не сопротивлялась. Я раздвинула колени почти без стеснения. Винс пожирал мое голое тело взглядом, пока раздевался сам.

Он снова навис надо мной, и я обхватила его ногами. На данный момент мы оба уже были максимально возбуждены, поэтому он не стал церемониться и резко вставил в меня свой член. Я пискнула, сильно зажмурившись и прокусив до крови нижнюю губу. Винс этого не заметил и продолжил напористо двигаться, наращивая амплитуду. Он был так глубоко во мне, что к приятным вожделенным ощущениям прибавилась боль. Теперь я стонала, не сдерживая себя, обняв Винса руками и ногами, и наслаждалась прикосновениями его спортивного торса к себе.

– Я больше не могу, – прошептала я. Пальцы ног напряглись, словно только они могли сдерживать приливающий оргазм.

– Давай, – сказал Винс и сделал еще несколько усиленных рывков, больше не оставляя мне шансов сдерживаться.

Волна тепла пронеслась по всему моему телу, от головы до ног. Я издала последний стон, выгнулась и обессиленно распласталась по кровати. Капли семенной жидкости упали мне на живот.

Винс замер стоя, смотря на свои руку и член. Они были немного запачканы кровью.

– Ты девственница? – недоуменно воскликнул он.

– Больше нет, – пробубнила я и зарылась в одеяло. Я больше не хотела, чтобы он видел меня голой, грязной и потной. – Мне восемнадцать, если помнишь. А что это меняет?

Винс задумчиво похлопал глазами, но не ответил.

– Иди в душ, я поменяю белье.

Я вскочила с кровати, нацепила майку и шорты прямо без трусов и побежала на выход. У двери Винс меня одернул.

– Эй, Кэсси, – произнес он, глядя мне в глаза. Кажется, он сам не знал, что хочет сказать, но что-то хотел. Наконец, после паузы он вымолвил: – Ты очень красивая.

Я зарделась, влезла в тапочки и побежала в дом.

Я была на эмоциональном подъеме, словно никогда не чувствовала себя так хорошо, как сейчас. Произошло то, о чем я даже думать боялась. А главное, подтвердилось, что я не сошла с ума, и весь последний месяц Винсент действительно проявлял ко мне симпатию. Я ему нравлюсь. Мне было приятно думать об этом. Мне не терпелось рассказать об этом кому-нибудь, но кому? Джил не стоит знать, что я переспала со своим опекуном. Только Мэй смогла бы меня поддержать, зная всю кухню нашей нестандартной семейки. И я решила, что расскажу ей. Ночью, когда все будут спать, а тайны сами собой выползают наружу.

И тайны выползли.

Во всем доме погас свет. Я нетерпеливо ерзала в своей кровати, ожидая подходящего момента заговорить. Мэй отвернулась к окну, но я знала, что она не спит, потому что ее дыхание было беспокойным и прерывистым.

– Кэсси, – тихонько заговорила она. – Я думала, что никогда тебе этого не расскажу, но сейчас оно разрывает меня на части, – сестра всхлипнула. – Весной, пока вы были в приюте, мы с Винсом… в общем, мы встречались. Как парень с девушкой.

Я подавилась собственной слюной и вскочила с кровати, чтобы взять с общей тумбочки стакан воды.

– Он приставал к тебе? – выпалила я, и Мэй тут же подлетела ко мне, чтобы прикрыть мне рот.

– Тихо, не ори, – пригрозила она пальцем. – Не приставал. Скорее я проявляла инициативу, а он просто был не против.

Мои ноги стали ватными. Я опустилась на подушку и прикрыла лицо одеялом.

– Он мне нравится, – прошептала Мэй. По ее щеке скользнула маленькая слезинка. – Я по-настоящему в него влюблена.

Мне сжало грудь, отчего хотелось кричать. Я чувствовала себя преданной сестрой и Винсом, но не могла четко сформулировать свои обвинения. Хотелось одеться, уйти из дома и больше не возвращаться сюда. Но нельзя было подавать вида, как мне больно, ведь сейчас в моей поддержке нуждается Мэй.

– Но все эти девушки, – протянула я, стараясь сделать так, чтобы голос не дрожал.

– Они и мучают меня! Мы вроде бы расстались… Он не смог сказать об этом прямо. Он сказал: «Это будет странно», и больше не подпускал меня к себе. А потом стал приводить других.

– Он тебе не опекун, чтобы так говорить. Ничего странного в вашей связи нет.

– Мне нужно, чтобы он был со мной, – сестра снова отвернулась к окну и расплакалась. Я присела на край ее кровати и стала гладить ее по волосам и спине, хотя у самой разрывалось сердце.

– Он козел и бабник, – успокаивала я Мэй. – Он выглядит как взрослый, но на самом деле он застрял в подростковом возрасте, где никто никому не обязан и всем все сходит с рук. Мы должны сказать ему спасибо за то, что не оставил нас в приюте, и не более того.

Сестра обняла меня как плюшевую игрушку, и я почувствовала, как намокает мое плечо от слез и соплей.

– Иногда мне кажется, что все мужики такие, – всхлипнула она. – Он не первый, кто так поступает со мной. Или дело во мне?