Дмитрий Вощинин "Иосиф. Часть первая"

После этой встречи Иосиф активно начал прорабатывать специальные вылазки подпольщиков – боевиков в составе проверенных пятерок для неожиданных налетов на богатых промышленников и карет казначейства. Деньги все до копейки после экспроприации или «эксов», как говорили налетчики-боевики, шли на организацию революционной работы и поддержание людей, оказавшихся в царских застенках. К этой работе он активно привлек своего давнего друга и теперь уже соратника «преданного делу революции» Симона, получившего от него кличку «Камо». Детали операций Иосиф скрупулезно прорабатывал сам, прибегая порой к неожиданным решениям, вплоть до переодевания в полицейских и жандармов. Сам же Иосиф по рекомендации подполья не участвовал в налетах. Почти все задуманное с легкой руки Камо было благополучно осуществлено, и его слава налетчика уже пугала, а порой и приводила в трепет местную полицию. Камо до конца жизни остался верен своему другу, оставляя последнего в тени прославивших его похождений. Однажды в Тифлисе был таким образом ограблен филиал Азербайджанского банка на баснословную сумму несколько сот тысяч рублей. К сожалению, все добытые деньги были очень большими купюрами и привлекали внимание. Тогда комитетом партии было принято решение отправить Камо за границу для размена купюр. В Германии его выследили и арестовали. Чтобы избежать наказания, он прикинулся умалишенным. Немецкие полицейские решили проверить это и применили жесточайшее испытание – расширение зрачков при ожогах его тела огнем. Камо напряг всю свою волю, преодолел эту немыслимую проверку и был выпущен на свободу. Покинув Германию, он продолжил революционную борьбу. После этого имя Камо становится хорошо известно в кругу российских революционеров.

На втором курсе семинарии молодой человек был с головой поглощен работой революционного движения в борьбе с самодержавием. Это обстоятельство не было не замечено руководством Тифлисского духовного ведомства, и Иосифу было отказано в стипендии, без которой он в силу бедности родителей не мог продолжать обучение. Формальной причиной отчисления была неявка на экзамен.

Перед тем, как покинуть стены семинарии, Иосифа вызвал к себе на беседу ректор архимандрит Серафим.

– Молодой человек, я вызвал вас чтобы сообщить, что мы не имеем возможности оплачивать ваше дальнейшее обучение…, – он намеренно не называл реальные причины отчисления – участие в социальных массовых собраниях.

– Мне уже сообщили, владыка.

– Жаль, но такова ситуация…Вы хороший и способный ученик…

– Но вокруг много нового…, опустил глаза Иосиф, – Буду начинать жить и в миру…

– Я понимаю, у нас жесткая дисциплина, с такой закалкой вы можете быть достойным гражданином…

– Спасибо, владыка…

– Повторю, мне жаль прощаться с вами, молодой человек, у вас неплохие способности, вы скромны, аккуратны и, …я бы добавил, имеете определенные возможности в постижении истинных знаний о человеческой душе.

– Вы же знаете, владыка Серафим, что в силу бедности моих родителей, я не могу продолжать учение без стипендии.

– Да-да. Но это вопрос мы могли бы решить. Тут несколько другие обстоятельства. До нас доходит информация, что вас одолевают смутьяны-дьяволы революционеры.

– Почему же сразу дьяволы? – улыбнулся Иосиф.

– Послушайте, Иосиф… В вашем имени звучит христианская история мира, – посмотрел на него внимательно архимандрит.

Иосиф немного смутился.

– Да. Именно так. Образ Христа хотя и косвенно, но прочно связан с ним. Ведь человек с именем Иосиф, был прижизненным отцом Иисуса по велению пришедших сверху волхвов…Несмотря на божественное происхождение Христа, Иосиф, несомненно, участвовал в его воспитании и становлении…Как много недосказанного, но очевидного, – почти прошептал последние слова владыка.

Молодой человек отвел глаза в сторону. Он никогда не задумывался об этом, но с самого раннего детства чувствовал неукротимое стремление ко всему новому в реализации задуманного. Присутствие некой неведомой силы вселяло надежды правильности выбранного пути.

– Видите ли, молодой человек, – продолжал архимандрит, – Иногда надо быть немного выше мелочных интриг политики. Сильный человек верит в себя, в Бога, который в нем единственно самом.

– Но посмотрите, владыка, как несправедливо устроен наш земной мир…, начал было Иосиф.

– Я все это знаю. Но поверьте мне, все ваши мысли и может правильные усилия и устремления принесут не меньше зла, чем пользы. И чем больше кажущейся пользы вы ощутите, тем больше будут вас топтать ногами и ненавидеть…

– Почему, владыка?

–Так устроен мир, где добро и зло идут рука об руку вместе. Есть добро благословенное богом…оно и есть истина благоденствующего добра

над злом.

– Но почему кругом такая несправедливость?

– Приятно, что вы задумываетесь о жизни других, но здесь одного детального обдумывания очень мало.

– Мало?

– Для восприятия истины мало рассудка, должна быть вера.

– Я согласен… и верю…в борьбу.

– Вам не понять, но это не всегда угодно Богу…Идите и помните наш разговор. Я искренне хочу, чтобы у вас сложилась жизнь хорошо…Скажу еще на прощание…Жизнь вне церкви с вашим характером будет не так проста, как кажется…Много соблазнов и заблуждений охватывают молодую душу…

– Но существуют и другие не менее прогрессивные учения…

– Наслышан о ваших увлечениях… «В словах правды нет» и добавлю от себя…необходима внутренняя интуиция…Надеюсь, что глубина ее взращена временем пребывания в наших стенах…на нее надо опираться…

Иосиф молчал, а владыка продолжал:

– Как бы там не говорили…но самое главное борьба с самим собой…Это ощущение благостного одиночества…или постоянное присутствие в себе частицы Бога…

– Понимаю, владыка.

–Если хоть чуточку понимаете, желаю вам успеха…и не забывайте, что вы выросли душой здесь… Если жизнь когда-нибудь поднимет вас чуть выше…над другими, не уподобляйтесь гордыни и оставайтесь всегда кротким к окружающим…Бог постоянно посылает подсказки и надо только их правильно понимать…

Иосиф молчаливо опустил взгляд.

– Слушай подсказки сверху, сын мой…Мне кажется, тебе это дано…Или будет дано…

Возможно, не случайно вскоре Иосиф взял себе партийную кличку «Коба», которая на церковнославянском звучит, как «Волхв».

3

После отчисления из семинарии Иосиф вынужден был найти способ существования в городе и несколько лет проработал наблюдателем погодных условий и неба в геофизической Тифлисской обсерватории. Казалось совсем неслучайно жизнь привела его к природе и звездам, в них было что-то мистическое, спокойное и неизменно надежное. Жил Иосиф тоже при обсерватории. Работа не отнимала много времени на периодические обходы и записи приборов, она давала и возможность заниматься революционной деятельностью. Иногда он приглашал свою ячейку сюда в обсерваторию и проводил собрания. В 1901 году по этой причине в это тихое учреждение неожиданно нагрянула полиция, правда Иосиф благополучно скрылся, после чего перешел на нелегальное положение и уже не имел постоянного места жительства.

Профессиональная революционная работа требовала большого напряжения, осторожности и каждодневного внимания к мелочам своего существования. Он шесть раз был арестован, но постоянно сбегал из тюрем и мест заключения. Скоро Иосиф стал хорошо известен в кругу революционеров подпольщиков в Тифлисе и Баку под псевдонимом «Коба».

Будучи увлеченным, а потом и посвятившим себя подпольной работе, Иосиф с этой поры себе уже не принадлежал. Оставаясь скрупулезно внимательным, скромным и аккуратным он предпочитал многому в жизни доверие товарищей. Иосиф скитался по чужим квартирам и холодным гостиницам. Непреодолимое желание жизни, вера в будущее и безоглядная молодость влекла его вперед к борьбе за справедливое общество.

Несмотря на эти трудности, Иосиф поддерживал дружбу со своими сверстниками по семинарии. Однажды он встретился со своим верным другом Александром, который пригласил его в свой дом и познакомил с младшей сестрой. Иосиф с первого же взгляда был сражен красотой этой девушки. Не ускользнуло от него, что она была модно и со вкусом одета в легкое платье. По рассказам брата она была в курсе необычной жизни Иосифа, которая казалась ей не лишенной романтики и притягательных мечтаний о самоотверженных и неуловимых героях.

– Я много слышала о ваших победах в борьбе за светлое будущее, – сразу призналась она.

Иосиф был очень смущен вниманием, считая себя не из красавцев и не имеющим опыта взаимоотношений с женским полом. Он хорошо знал о своей малоподвижной руке, слегка заметной хромоте от рождения, не говоря уже о том, что лицо было еще с детства покрыто оспиной рябью.

– Ничего особенного в моей жизни нет, – вежливо ответил молодой человек, – Просто чаще приходиться думать о других…

Глаза девушки искренне засветились. Она была в возрасте цветущего женского тела, глаза острые и насыщенные внутренней силой. Сраженный устремленным на него вдохновенным искренним взором молодой красивой женской плоти Иосиф первый раз в жизни пожалел, что сам не красив и не сказочно богат. Он опустил глаза, преклоняясь перед живостью необычной человеческой красоты. Ему хотелось уйти от этого наплыва чувств, но Като, так звали ее, не отпускала его взглядом и притягательным вниманием. При всей скромности гостя она не могла не заметить его особого едва уловимого мужского обаяния.

– Жаль, что вы недооцениваете себя…От вас исходит какая-то внутренняя сила.

– А от вас невиданная красота, – не удержался Иосиф.

Молния взаимной симпатии сразу пронзила обоих и молодой человек забыл вдруг о друзьях-товарищах, распланированной деятельности на каждый день. Ему вдруг захотелось забыть и не думать ни о чем, кроме разлета этих глаз, вдохновенного лица и нежно колышущейся груди.

Молодые не отходили друг от друга и, казалось, уже не могли существовать раздельно. Иосиф в этот вечер много говорил, читал стихи грузинские и русские, что несказанно понравилось Като.

На следующий день после бессонной ночи Иосиф очень трогательно, вовсе не надеясь на положительное решение, предложил красавице свою руку и сердце, как он искренне подчеркнул «до конца всей своей жизни».

Като под впечатлением необыкновенного обаяния и страстного внимания молодого человека ответила взаимностью и дала согласие. Иосиф в полном смысле слова «потерял голову», он будто забыл обо всем на свете. На следующий день он повез Като к матери, которой девушка тоже очень понравилась, и она благословила молодых.

Избранница Иосифа была вовсе не из бедной семьи, она была к тому же прекрасной модной портнихой в городе, пользовалась огромным спросом своих изделий и обшивала многих богатых горожан. Като вовсе не представляла с какими трудностями ей придется столкнуться после брака, но любовь пересилила все, и она безоглядно отдалась ей.

В июле 1906 года 19-летняя Като Сванидзе и 26-летний Иосиф Джугашвили тайно ночью обвенчались при монастыре Святого Давида в Тифлисе, дав друг другу клятвы быть рядом всегда, что бы ни случилось.

Поскольку Иосиф был тогда на нелегальном положении, венчался он под чужой фамилией – Галиашвили. Обряд согласился провести его бывший однокурсник по семинарии.

Уже через четыре месяца Като в полной мере ощутила свое новое положение жены подпольщика- революционера. Именно в том году Иосиф выбрал большевистское направление партии, он вынужден был активно работать в Баку, выезжать за границу, и нагрузка на него в революционной подпольной работе возросла во много раз.

В ноябре, разыскивая Иосифа, в квартиру Като на Фрейлинской улице ворвалась полиция. Ее мужа они не обнаружили, но арестовали хозяйку, так как не хотели уходить с пустыми руками. Формально ее задержали за то, что Като Сванидзе предъявила полиции девичий паспорт, хотя ее замужество было уже известно властям. Екатерина была на третьем месяце беременности, но ее все-таки посадили в тюрьму, рассчитывая, что любящий муж явится в полицию и сдаст своих соратников по партии.

Но как бы тяжело не было, Иосиф не собирался предавать товарищей. Однако он заочно подписал ходатайство об освобождении арестованной в качестве двоюродного брата. Благодаря усилиям богатых и влиятельных клиентов и многочисленных родственников Като через два месяца накануне нового года выпустили из тюрьмы. Встреча супругов была незабываемой. Они не могли надышаться и налюбоваться друг другом.

Весной молодая жена подарила сына Иосифу, который был очень счастлив и верил, что все плохое позади. Он говорил жене, что хочет и дочурку, такую же красавицу, как она. Однако судьба готовила новые испытания.

Вскоре супругам пришлось вновь бежать от полиции в Баку, где они сменили несколько квартир. Беспокойная жизнь очень напрягала нервы молодой матери, и Като неожиданно заболела туберкулезом, который впоследствии оказался скоротечной чахоткой. Молодая мать не нашла общего языка со свекровью, которая отказалась присмотреть за младенцем, и Иосиф отвез захворавшую жену и маленького сына в Тифлис к родственникам. Скоро он опять уехал из города по вызову партии– его срочно ждали неотложные революционные дела.

Через некоторое время Иосифу сообщили, что жена находится при смерти и он бросил всю конспирацию и отправился в Тифлис. Увидев измученную, исхудавшую жену, он пришел в ужас. На следующий день любимая умерла у него на руках.

Во время похорон Като Иосиф спрыгнул в могилу и начал кричать, чтобы его закапывали вместе с женой. У него случилась истерика, и друзья почти силой едва смогли вытащить его из могильной ямы.

После похорон сидели в доме Сванидзе. Иосиф с каменным лицом забился на угол дивана и молча смотрел на пол. Александр подошел к нему с бокалом вина.

– Выпей, расслабь душу немного, – участливо произнес он.

Иосиф, не глядя на друга, выпил залпом, продолжая смотреть вниз. Через полминуты тепло проникло в его тело. Он будто почувствовал тепло любимой и неожиданно для всех опять почти закричал:

–Ты в большей степени виноват, Александр! Нельзя было знакомить ее со мной…

– Успокойся, Иосиф! Это был ее выбор…Ты же знаешь…

– Да, я виноват, я был сам не свой от любви! …Но ты же старший брат и сам сочувствуешь подпольщикам. Ты должен был ее сберечь от моей безумной любви…

– Судьба…От нее не уйдешь.

– Это неправда, здесь нет ничего разумного с твоей стороны.

– О каком разуме ты говоришь, Иосиф?

– Это смерть моего сердца. Все, что было в нем любящего и живого умерло вместе с женой. С ней умерли и мои теплые чувства…Теперь их уже не будет. Никогда!

– Люди не всегда понимают, что им действительно нужно по жизни…

– Вот ты и сказал честно…И друзья теперь для меня также умерли…

Все присутствующие были потрясены не очень понятными фразами и сочли их простыми всплесками эмоций друг против друга в тяжелую минуту скорби. Но в них отражался внутренние переживания и непримиримый характер потерявшего жену Иосифа. Он глубоко переживал смерть Като и до конца жизни корил себя за недолжное внимание к ней в трудный период. Эта искренняя любовь легла суровым следом на всю его дальнейшую жизнь. Он стал более сдержан и даже холоден по отношению к женскому полу из-за отказа матери в трудную минуту позаботиться о жене и младенце, практически разорвав с ней отношения, а после смерти Като никогда не выражал отеческой любви к сыну Якову, которого косвенно тоже считал причастным к потере любимого человека. Жестким, если не сказать жестоким он стал и к самому себе, аскетически посвятив себя полностью революционному делу.

Иосиф на всю жизнь осознал и внутренне принял для себя, что семейное счастье и личная жизнь не совместима с профессией революционера, которая не позволяет проявления ярких человеческих чувств, а лишь отвлекает и расслабляет от необходимой для работы твердости и целеустремленности.

И в то же время глубокие корни православия подсказывали еще молодому человеку, что высшая форма покаяния и воспитания человека – есть всеобъемлющая божественная любовь.

Брат Екатерины Сванидзе Александр стал со временем пламенным революционером, был министром финансов Советской Грузии, несколько лет проработал в Женеве, вернувшись из которой возглавил Внешторгбанк в Москве. Однако связи с прошлым были разорваны. Фамилию Сванидзе в доме Сталина никто не упоминал.

Для Геронтия Кикодзе, вызволившего Иосифа из могилы на похоронах жены, этот добрый поступок спустя годы, возможно, уберег от ареста. Дочь Кикодзе позднее рассказывала, что потомки Сванидзе якобы в шутку всегда ругали отца – зачем он достал Сталина из могилы? Ведь тогда была такая прекрасная возможность избавиться от него.

Глава вторая – Встреча с Лениным.

Как важно иметь образ, который в молодости восхищает, рождает радужные надежды, окрыляет мечты и устремления. И, когда из воображаемого образа перед вами предстает скромный простой в общении человек, который вновь привлекает внимание еще чем-то большим и ярким, можно смело утверждать, что вы на верном пути сотрудничества с ним, и ваша общая звезда победы будет предметом всей оставшейся жизни.

1

Встреча, которой предшествовала переписка, оставила у Иосифа восторженное и неизгладимое впечатление о «вожде революции». После начала издания «Искры», где ярко была очерчена позиция Владимира Ульянова, как руководителя политической партии, он сразу понял и оценил его главенствующую роль, как он говорил, «горного орла» русского революционного движении. Мысленно сравнивая соратников Ульянова – Плеханова, Мартова, Аксельрода и других, он был уже твердо уверен, что они стоят значительно ниже по уровню осведомленности политической ситуации и убежденности реального воплощения целей и задач партии.

В конце 1903 года из сибирской ссылки Иосиф написал через своего друга об этом своему кумиру и получил в ответ простое и глубоко содержательное письмо Ульянова. «Письмецо» это было сравнительно небольшое, но в нем замечательно ясно и сжато изложена смелая бесстрашная критика сегодняшнего дня с реальной практикой работы партии на ближайший период.

– Именно с тех пор, – говорил Сталин, – Я узнал Ленина как следует.

В декабре 1905 года в финском городе Таммерфорсе (ныне Тампере) состоялась 1-я конференция Российской социал-демократической рабочей партии. Она знаменательна тем, что на ней впервые лично встретились один их лидеров пролетарского движения Владимир Ульянов и молодой делегат из Тифлиса Иосиф Джугашвили.

Как это ни странно звучит, но первое личное общение этих двух сподвижников революционной борьбы неожиданно, будто какой-то непреодолимой силой сверху, сблизило их и уже неразрывно связало каждого до конца жизни.

Будучи всегда восхищенным политическими воззрениями Ленина по его книгам и очеркам, Иосиф, вспоминая первую встречу, всегда улыбался в усы от некоторого спонтанного разочарования, ожидая увидеть «политического великана» и физически крупного человека. Молодой грузин тогда представлял своего «гуру», готового сражаться на баррикадах, поднимать под шквалом пуль народные массы и вступать в рукопашный бой за свои убеждения. Внешне Владимир Ильич выглядел совершенно другим. Его правилом даже на эмигрантских собраниях было «уходить подобру-поздорову» от всякой угрожающей ему опасности.

«Только впоследствии я понял» – писал Сталин, – «Что эта простота и скромность Ленина, это стремление остаться незаметным или, во всяком случае, не бросаться в глаза и не подчеркивать свое высокое положение, – эта черта представляет одну из самых его сильных сторон, как нового вождя масс».

По визуальному образу Ульянова Иосиф навсегда понял, что простота выражения мысли и общедоступность – наиболее яркие и привлекающие черты величия человека.

Будущих руководителей страны Советов объединяла огромная тяга к теории и практике революционного движения. Одновременно бросалась в глаза и определенная противоположность характеров в тот период.

В то время Коба был известен своими смелыми и активными действиями вместе с друзьями по экспроприации «для революции» денежных средств в Закавказье.

Ульянов вскользь упомянул с восхищением о его друге Камо, назвав его «совершенно исключительной преданности, отваги и энергии» человеком.

Коба ответил не сразу и, что удивило Ленина, стихами:

«Нет, милости не чувствует народ:

Твори добро – не скажет он спасибо;

Грабь и казни – тебе не будет хуже».