Санкаршана, воплощение царственных добродетелей. Над Санкаршаной раскачиваются капюшоны с семью змеиными головами, его рука поднята в мудре, вселяющей уверенность.
Матхура между 150 и 200 годами. Фонд Нортона Саймона
Санкаршана, воплощение царственных добродетелей.
Над Санкаршаной раскачиваются капюшоны с семью змеиными головами, его рука поднята в мудре, вселяющей уверенность.
Матхура между 150 и 200 годами. Фонд Нортона Саймона
Во II веке до н. э., когда возникает почитание Вишну-Васудевы, Врадж в Уттар-Прадеше представлял собой массив бескрайних лесов. Вриндаван, или леса туласи, где Кришна провел юность, никому не известен. Он станет легендарным уже в XVI веке, когда в Вардже «найдут» места Кришны, превратившие Вриндаван в культовый центр. На стыке тысячелетий Матхура являла собой благополучный небольшой город, известный скульптурным производством. В регионе преобладали буддизм и джайнизм, народные массы верили в нагов и якшей, а ведийские брахманы почитали Вишну с Санкаршаной. Кришне поклонялась немногочисленная клановая группа, которая боготворила своего предка и чествовала его вместе с братом (Бала-)Рамой и сестрой Эканамшей (Ekana?sa).
В IV веке до н. э. Каутилья, автор «Артхашастры», после «Чхандогья-упанишады» упоминает о Кришне второй раз: во время магического обряда наряду с другими именами нужно упомянуть «Кришну с его последователями» (книга 14, глава 3, шлока 44). На протяжении нескольких столетий вплоть до IV века скульптурные изображения Баларамы-Кришны отсутствуют, хотя наши современники нередко путают их с парой Васудева-Санкаршана (Saxena, 2021, chapter 4). Об их существовании мы знаем по петроглифам да редким схематическим изображениям. Расцвет популярности триады с Кришной происходит между I и IV веками после того, как почитатели признают в нём воплощение Вишну. У Кришны возникают символы Вишну, однако его личность продолжает восприниматься победоносно-героической. Хотя в ранних источниках упоминается лишь мать Кришны, Деваки, к началу нашей эры у него появляется отец, сам Васудева, который метафорически проносит его сквозь бушующие воды Ямуны.
О том, как воспринимали Кришну в начале тысячелетия, можно судить по пьесам драматурга Бхасы (Bhasa). Его произведения на санскрите датируются между I и II веками, но не позднее IV столетия. Пьесы Бхасы оставались неизвестными, пока их рукописи на пальмовых листьях не были обнаружены Археологической службой Майсура в Южной Индии в 1910-х гг. В нескольких пьесах Бхаса описывает героические похождения Кришны. В глаза бросается, что автор называет Кришну общепринятым именем только дважды и один из них косвенным образом. В основном же его именуют Дамодарой (Damodara, Привязанным [Яшодой] веревкой), что оставляет пространство для размышлений, как его звали на самом деле (Reimann, 1993, р. 8). В пьесе «Балачарита» цель рождения Кришны объявляется уже в первом действии. Мудрец Наряда поясняет, что он пришел на Землю ради Господа Нараяны и родился как Кришна в роду Вришни. Последовательно Кришна расправляется со злобными демонами. Ими выступают Путана, притворившаяся матерью; Саката, ставший колесницей; Ямала и Арджуна, принявшие форму деревьев; Дхенука, обернувшийся ослом; и Кеши, явившийся как лошадь. После всех сражений Кришна предстает непобедимым героем, ловко расправляющимся со злом. Однако архаичные духи – не простые демоны. Каждый из них олицетворял родоначальника племени и его хранителя. В отличие от Васудевы и Санкаршаны, где родство приводило к тому, что оба становились другом и братом, в случае с вождем Вришни итог иной. Одолевая соперничающее племя, предводитель отправлял его племенное божество в небытие. У Кришны осталось бы амплуа непобедимого вождя, если бы в первый век нашей эры почитатели не разглядели в нём божественное проявление Бога богов, Васудевы (Brockington 1998, рр. 277–279).
Остросюжетные приключения Кришны, составлявшие его мифическую биографию, к IV веку легли в основу «Харивамши», написанной в духе пуран как дополнение к «Махабхарате». Её рассказы унаследовали более поздние «Вишну-пурана» и «Бхагавата-пурана». В качестве проявления Вишну Кришна перенял его черты, от эпитета Васудева и внешнего облика до миролюбивых качеств и божественных атрибутов. Баларама стал Санкаршаной, или воплощением бессмертного змея Анаиты. Его сестра Эканамша также претерпела изменения. В Ориссе она стала двоюродной сестрой Кришны по имени Субхадра. В Южной Индии её знают как Наппинней, юную жену Канны (Каппап), то есть «Любимого» (Couture and Schmid, 2001). Ничего удивительного в преображении нет, учитывая, что клановые нормы Южной Индии позволяли жениться на кузинах. Самостоятельные изображения Кришны с вайшнавской символикой впервые появляются в дни «Харивамши» уже после IV века.
О знаменитой раса-лиле (rasalila) по ночам, или мистических танцах Кришны с пастушками-гопи, в Северной Индии в первые века нашей эры никому не известно. Романтика чащи Враджа родилась уже после X века. В основу раса-лилы лег южноиндийский круговой танец куравей, во время которого юноши и девушки берутся за руки (Hardy, 2014, р. 221). Пропитавшись тамильской любовной поэзией, куравей с участием Наппинней и её любимого Канны в XV веке становится манипури, классическим стилем танца. Метаморфоза с Кришной, случившаяся в первые три века нашей эры, была бы невозможной без усилий панча-ратриков.
Триада: (Бала-)Рама с плугом и гарпуном, Кришна с булавой и цветком вместе со своей сестрой Эканамшей, держащей балдахин.
Наскальный рисунок в Тикла (Харьяна) между III и II веком до н. э.
Пять героев Вришни вместе с Нарасимхой. Слева направо: Санкаршана, Васудева, человек-лев, Прадьюмна, Самба, Анируддха. Легендарные герои Вришни оставались популярными вплоть до V века, пока им на смену не пришли аватары Вишну.
Каменный рельеф в Кондамоту (Андхра-Прадеш), IV век. Государственный музей Хайдарабада
Панчаратрики исповедовали альтернативный бхагаватам путь. Они придерживались учения панчаратра (Pa?charatra), буквально означающее «пять ночей» или «пять знаний». С III века до н. э. панчаратрики почитали пять славных героев из рода Вришни. Стихи главы 97 «Ваю-пураны» гласят: «Знай [имена] богов, которые изначально были [людьми] и которые воспеваются [мной]: Санкаршана, Васудева, Прадьюмна, Самба и Анируддха – о пятерых говорят как о героях династии [Вришни]». Санкаршана считался старшим братом Кришны от Рохини, Прадьюмна и Самба – сыновья Кришны от жен Рукмани и Джамбавати, а Анируддха – сын Прадьюмны от Рукмавати.
Кем на самом деле были герои племени, память не сохранила. Одни говорят, что это легендарные братья, возможно, Пандавы, чьи настоящие имена история умалчивает. Другие верят, что герои были главами семей или потомками знаменитого родоначальника. Наконец, третьи полагают, что легендарные герои – это покровители древних родов. Вместе пятерых называли «панча-вира» (pa?cavira?am). Некоторые индологи считают, что героями изначально были Баладева, Акрура, Анадхришти, Сарана и Видуратха, упомянутые в «Харивамше» (Saxena, 2021, chapter 4). В последующем их имена заменили на эпитеты, которые, в отличие от оригинальных имен, сохранились.
Во избежание противоречий, с которыми столкнулись почитатели Кришны, панчаратрики нуждались в гармоничном объяснении, как герои соотносятся с Вишну. Все божественные личности были объявлены эманациями, или вьюхами, Вишну. Позже Самба выбыл из списка, в результате чего «панча-вира» превратилась в «чатур-вьюху» (catur-vyuhas, или четыре вьюхи). Развитие идеи четырех вьюх имело далеко идущие последствия. Каждая из них получила собственную символику и ритуалы поклонения (табл. 2). Считалось, что последовательно вьюхи проявляют себя одна за другой: из Васудевы рождается Санкаршана и т. д. Идеологически четыре вьюхи отражали четыре цели земной жизни, четыре образа жизни (ашрама), четыре главные касты и пр.
Табл. 2. Идеология Панчаратры
Панчаратрики оказались успешными в объяснении, в чём различие между Вишну и другими племенными божествами или божественными личностями. Они предложили идею вибхава (vibhava), или божественных воплощений Вишну. В результате родовые, клановые и племенные божества бесконфликтно объединялись в вайшнавизм. За каждым объектом поклонения, каким бы он ни был, стояло одно и то же божественное всеприсутствие, или Вишну. Как бы божества ни выглядели, какие имена ни носили, чем бы ни отличались, у них одна и та же божественная природа. И эта природа – Вишну, «проникающий во всё». Все вибхавы равны между собой и являются полноценными воплощениями. Это позволило к III веку связать с панчара-трой остальных региональных божеств, включая Нарасимху и Вараху. Всего панчаратра насчитала тридцать восемь вибхав. К VI веку понятие вибхава расширилось до аватара (avatara), или (земных) инкарнаций, в чей пантеон вошли Будда и Калки. Иконографическое представление панча-ратры оформилось к V веку как Вайкунтха-Чатурмурти или Вайкунтха-Вишну. Это четырехликий образ Вишну, популярный в Кашмире и Северной Индии. Один лик представляет Васудеву, два других – Нарасимху и Вараху, четвертый – мудреца Капилу.
Странные идеи панчаратры не всегда находили понимания у современников. К примеру, во II веке Бадараяна сочинил «Брахма-сутры», или краткое изложение Упанишад. В сутрах он отмечает, что панчаратра не соответствует ведийским принципам (шлоки II.2.42-II.2.45). Из Всевышнего не могут рождаться его частичные «копии»-вьюхи, иначе они будут ограничены и не смогут обладать совершенными качествами. Если же вьюхи равны и наделены всеми божественными качествами, то нет никакого смысла в их множестве. Аналогично, душа не рождается из Брахмана, – как полагали панчаратрики, – поскольку она вечна и неизменна (Веданта Сутра, 1995).
Слева: Вира-мурти Вишну, воплощение доблести и мужества. В нём соединены аватары Вишну, в которых прослеживаются идеи чатур-вьюхи. Слева от лица Вишну-Венкатешвары виден защитник Нарасимха, справа – спаситель Вараха, снизу – хвост Матсьи. Своим обликом он благословляет на преодоление жизненных препятствий. Современный постер из Тирупати
Расхождение во взглядах ведийских брахманов и пан-чаратриков в последующем осталось как спор между вайкханса и панчаратра. Несмотря на умозрительное деление на вьюхи панчаратра сумела увязать отдельные культы вместе, заложив непротиворечивость раннего вайшнавизма. Её провидцы различали Вишну в пяти проявлениях: Пара (Верховный Вишну-Васудева на Вайкунтхе), вьюха (его эманация), вибхава (земное воплощение), антарьями (внутренний повелитель существ) и арча (зримый образ для поклонения). Идея вибхава-аватара позволила избежать конфликта между племенными божествами и обеспечила их общее понимание. Именно панчаратрикам принадлежит прозрение, что за ними кроется одна и та же божественная личность, меняющая облики и имена как одежды. Панча-ратрики распространяли видение божественного начала во всех существах, в трансцендентной и земной форме. Они же разнообразили поклонение, предпочитая домашнюю и храмовую пуджу. Их усилия позволили заложить основу для личных взаимоотношений и преданной любви.
Рис. «Махабхарата» и её редакции
Источник: Mahadevan, 2008, p. 10
С середины I века до н. э. ведийские брахманы уходят на юг, унося с собой Вишну-Васудеву. Их эпоха прошла, вера в ведийских богов осталась далеко позади. Волны политической нестабильности накрывали Северную Индию. Индо-греки, за ними индо-скифы, Кушаны, Сасаниды сменяли друг друга на престоле. Царская милость обходила стороной, дары подносили и храмы строили для новоявленных религий. Уже несколько столетий в Северной Индии процветали аскетические буддизм и джайнизм. Пространство для жизни сжималось, ведийские брахманы порой подвергались гонениям. В поисках новой жизни они уходили через ущелье Нанегхат, по Малабарскому побережью вдоль Карнатаки и Кералы. Здесь родилась легенда о брахмане из рода Бхригу, взявшем в руки оружие для защиты веры и сородичей. Расправившись с недругами, он закинул окровавленный топор в океан и удалился в пещеры горы Махендра. Океанические воды в ужасе отшатнулись, породив Малабарский берег. Отважному брахману в Керале воздвигли храмы, сегодня мы его знаем как Парашураму.
В течение ряда поколений несколько тысяч семей ведийских брахманов переселилось в Южную Индию. Большинство из них было родом из Пенджаба и Кашмира. Все они придерживались древней ритуальной традиции шраута, предпочитавшей яджни. Часть семей добралась до южной оконечности Индостана, получив название намбудири. Они по сей день продолжают поклоняться Парашураме как семейному божеству, спасшему их в прошлом. Другая часть семей осела в Андхра-Прадеше вокруг холмов Тиру-малы и в Тамилнаде вдоль реки Кавери. С собой брахманы принесли сокровища: Вишну-Васудеву, огненные ритуалы, двадакшари-мантру и эпос «Бхарату», содержащий их духовные ценности.
Курукшетра. Городские ворота при въезде, которые венчает колесница Арджуны с возничим Кришной
«Бхарата» дошла до нас в двух редакциях, северной и южной. Большинство современников знает её по «критическому изданию», подготовленному редакторами-индологами в Пуне на протяжении 1933–1970 гг. В ходе работы над разновозрастными рукописями редакторы выяснили, что северная редакция представляет собой исходный, едва ли не наивный текст (рис.). Южная редакция является поздним переработанным сочинением. Где-то в основе обеих редакций лежит оригинальная индоарийская поэма (Mahadevan, 2008). Это было короткое устное произведение о политической борьбе, славившее победы прошлого. Поэма включала описание традиций и легенд племенного объединения Куру, жившего до IX века до н. э. вдоль реки Ямуны, на территории Харьяна и Пенджаба.
«Бхарата» – коллективный труд, который дополнял не один автор. Они оставили о себе память, упоминая собственные имена в эпосе: Суманта, Джаймини, Вайшм-паяна, Пайла и другие. Между III и I веками до н. э., когда оформилась письменность на брахми, эпос из устного стал
Курукшетра. Городские ворота при въезде, которые венчает колесница Арджуны с возничим Кришной письменным, что позволило его непрерывно переписывать. По существу, прототип «Бхараты» представляет собой свод, который необходимо знать каждому придворному брахману для популярных объяснений, учёных наставлений и ведения ритуалов. Как говорит о себе произведение, «здесь всё, что есть, где бы то ни было» и «чего здесь нет, нет нигде» (шлоки 1.56.33 и 18.5.38). Эпос содержал историю правящей семьи, обычаи и философию. Хотя правителей уже давно не было в живых, их легендарные истории продолжали вдохновлять, а также поддерживать идеалы. По мере взросления сообщества ведийских брахманов материал «Бхараты» переосмыслялся и переделывался. Одни разделы уходили, новые сюжеты появлялись, литературно текст становился богаче и разнообразнее. Это объясняет, почему переработанные южноиндийские версии столь сильно расходятся с ранними северо-индийскими. В конечном счете, «Бхарата» становится художественным произведением, призванным не столько передавать историческую достоверность, сколько доносить идеологию её авторов. Обширные версии на тамильском (грантха) и телугу, набравшие сто тысяч шлок, являются конечными фазами эволюции «Бхараты». История гласит, что, когда безымянные мудрецы взвесили четыре Веды и «Бхарату», последняя оказалась тяжелее, после чего её окрестили «Махабхаратой», то есть «Великим сказанием о потомках Бхараты» (шлоки 1.1.208–209). Относительно устоявшуюся редакцию, как её знают наши современники, эпос получил уже в VI веке.
Джампаоло Томассетти, «Пандавы и Кунти входят в Хастинапур».
Современная живопись, Вилла Вриндавана, Флоренция
Главной сюжетной линей «Махабхараты» является противостояние между братьями Пандавами, олицетворяющими добродетель, и их родственниками, братьями Кауравами, исполненными пороков. Их противостояние заканчивается эпической битвой на Курукшетре, потрясшей человечество, в которой сошлись сотни тысяч людей с обеих сторон. Именно на Курукшетре Вишну устами Кришны излагает Арджуне «Бхагавадгиту», легшую в основу вайш-навской философии. Сегодня Курукшетра известна как тиртха, то есть священное место, которое ежегодно привлекает до 1,5 млн туристов и паломников. Оно расположено в одноименном городке Курукшетра в 160 км к северу от Дели. В небольшом городке находится несколько храмов, музей Кришны и даже художественная панорама битвы. Археологическое управление Индии проводило раскопки, связанные с битвой, дважды, в 1952 и 2018 гг. Исследования подтвердили существование некогда Индрапрастхи (столицы Пандавов) и Хастинапура (столицы Кауравов) и нашли признаки наводнения, разрушившего древние города. Индологи полагают, что эпические события происходили в Пенджабе между третьим и вторым тысячелетием до н. э., то есть в эпоху бронзового века.
Удивительно, но исторические анналы ничего не содержат о битве на Курукшетре, её описание встречается только в «Махабхарате». В неисторических источниках Курукшетра упоминается в девяти местах. Два из них, «Майтраяния-упанишада» и «Панчавимша-брахмана», написаны еще во времена процветания племени Куру. Пять других – значительно позднее, когда племя уже исчезло с демографической карты Индии. Раннее упоминание Курукшетры связано с жертвоприношением на месте, где боги Агни, Индра и Сома явили себя. Никаких подробностей первые источники не оставляют. В «Ригведе» встречается событие, похожее на эпическое сражение, это «битва десяти царей» (часть VII, гимны 18,33 и 83.4–8). «Ригведа» повествует, как племя тритсу под предводительством Судаса было прижато противниками к реке. Взмолившись богам, которые приняли их жертвоприношение, племя выиграло битву. Произошло божественное вмешательство Индры и Варуны: река разлилась, часть противников погибло, остальные были истреблены. Историю битвы десяти царей унаследовали потомки племени тритсу. Спустя несколько поколений предводитель племени Бхаратов женился на девушке из тритсу. У них родился сын Куру, ставший родоначальником знаменитого племени Куру, где родился эпос (Серебряков, 1963, с. 31, 195). Таким образом, битва десяти царей стала историей семейного выживания Бхаратов и легла в основу «Махабхараты».
Главные персонажи «Махабхараты» вместе с Кришной пережили не менее удивительное преображение. Победить недругов арийскому племени помогли вседержители Индра и Варуна, кому ведийские брахманы устроили жертвоприношение на поле Курукшетры. «Махабхарата» повествует об их божественном вмешательстве. Арджуна— не кто иной, как Индра, это имя было одним из его эпитетов. Кришна – сам владыка вод Варуна, нерождённый, великий, возлежащий в глубинных водах, из чьего пупа вырастает дерево. Варуна – один из многочисленных образов Нараяны (Solomon, 1970, р. 41), популярных в ведийские времена. Память о них сохранилась в гимне тысячи имён «Вишну-сахасранама» (имена 553 и 554 Varuna, Varuna). Кришна напрямую заявляет в «Бхагавадгите»: «Среди обитателей вод я – Варуна» (шлока 10.29). В «Махабхарате» можно встретить, что за каждым Пандавом кроется божество (Murthy, 2003). Юдхиштхира – бог Дхармы, Бхима – бог ветра Ваю, близнецы Накула и Сахадева – пара Ашвинов, даже неоднозначный Карна – бог Солнца Сурья. В ведийские времена они были силами природы, и для обращения к ним брахманы представляли богов как личностей. В сознании молящихся брахманов божественные силы спустились на Землю, приняв облик эпических героев, чтобы одолеть зло. Для панчаратриков, сочинявших «Махабхарату», Пандавы были вибхава, или божественными воплощениями. Это раскрывает изначальный смысл эпоса, который оказывается не кровавым повествованием о войне, а изложением вайшнавской философии. Он иллюстрирует сострадание, когда боги услышали молящихся; милосердие, когда высшие силы вышли навстречу; божественную помощь, когда чудо сохранило жизни.
В Южной Индии ничего подобного «Махабхарате» не было. Эпос представлял собой энциклопедию жизни, сюжеты которой посеяли семена вайшнавской культуры в земле тамилов. Однако произведение не оказалось в необжитом пространстве. На юге уже почитали тамильских богов и богинь, прежде всего, Муругана и Котравей. На свой манер тамилы называли Вишну «Тирумалем» (Tirumal) – «восхитительного цвета синего сапфира, кого сопровождает победа, на чьём флаге развевается птица [Гаруда] в небесной выси» («Пуранануру», стих 56). В отличие от ведийского духа, пронизанного суровостью, доктринальностью и патетикой, тамильское почитание богов и богинь носило глубоко интимный и семейный характер. Для прибывших ведийских брахманов Вишну был совершенным сознанием и бесконечным принципом, которому приносят жертвы, передаваемые богом огня Агни куда-то на небеса. Местные же воспринимали его как близкого и родного человека, которого кормят из рук и рядом с которым получают облегчение от невзгод. «Я обещаю коснуться стоп Тирумаля, на чей гороподобной груди восседает [супруга] Тирумакаль», – говорили тамилы. Взаимоотношения преданных с Тирумалем носили романтический характер.
Среди белых пляжей и туманных гор,
В окружении говорливых волн океана,
С воздетыми в высь неба руками
Преданные вместе поют славу.
Их голоса уносят четыре бескрайние дали,
Под звон высокозвучных колоколов.
В прохладных водах пред молитвой омываются
Те, кто дал постный обет.
Они молят Тирумаля, несущего чакру,
Кто трепет благоговейный рождает.
И надевают на него ароматную гирлянду
Туласи, где роятся шумные пчёлы.
Склонившись к безупречным стопам Тёмноликого,
Они возвращаются в родные дома
С радостью, наполняющей сердце.
Каппиятру Каппиянар, «Ароматные гирлянды туласи», сборник «Патитрупату»
Оригинальные северные истории энтузиасты переложили на тамильский язык. Сохранилось имя одного из них, некого Перундеванара (Peruntevanar, букв. «Великий бог»), получившего псевдоним «Перундеванар, певший Барадам», т. е. «Бхарату». Её сюжеты легли на плодоносную почву, из которой начали появляться ростки преданной любви. Всеобщая любовь к благостному Тирумалю стала возможной благодаря тому, что поклонение Вишну вышло далеко за рамки брахманского сообщества. Это в Северной Индии брахманы были посредниками между Богом и людьми, хранившими секреты мантр и правильных ритуалов. В краю тепла Тёмноликий был доступен каждому, невзирая на его знания, опыт и статус. После прибытия северных брахманов, начиная с I–III веков, Тирумалю посвящались стихи, вошедшие в сборник «Парипадаль» (Paripa?al). Их авторами были самобытные поэты, чьи имена история преимущественно не сохранила. Среди стихов «Парипадаля» на ведийских брахманов приходилось не более одной десятой всех произведений. Они воспевали его простыми словами, радовались Вишну как Солнцу и Луне, благодарили за благословения и наслаждались человеческими отношениями. «Будем петь и молиться Тирумалю из благоуханного леса, где пчелы поют, для защиты наших суровых быков и наших возлюбленных», – говорили тамильские женщины стихами куравей. Красочные сюжеты расцветали в духе любовной лирики. Безымянные поэты придумывали новые всё более чудные и чувственные истории, которыми обогащалось произведение. Их творчество сродни плетению бесконечного полотна, из которого была соткана культура будущего шри-вайшнавизма.
В Южной Индии ранний вайшнавизм распространялся по трем направлениям: повторение отдельных фрагментов «Махабхараты» как мантр, театрализованные представления и ритуальные действа. Для большинства жителей Тамилнаду и Кералы сюжеты про Вишну представляли собой живой интерес, прежде всего, как сочетание идеи и приключения. Они вышли далеко за пределы брахманской среды. На мотивы «Махабхараты» сочиняли народные пьесы, которые разыгрывали уличные и дворцовые театральные труппы. Например, обман Вишну-Мохини, защита богини Земли Варахой, явление Нарасимхи, спасение слона Гаджендры, игра в кости и раздевание Драупади, гибель Карны, приключения Канны в молодости и т. д. Всего насчитывается несколько десятков пьес с участием вайшнавских персонажей. Любимые герои выделялись и почитались за их непревзойденные качества. В тамильской среде расцвело поклонение Драупади, которая в Северной Индии оставалась второстепенным персонажем. Она слилась с сельскими женскими божествами, такими как Мариямман, и играла заметную роль в ритуальной практике.
Традиции народной драмы в Индии продолжают процветать. Вишну появляется перед зрителями на выступлении в Маджули, Ассам
Театрализованные представления носили мистический характер. На актеров сходил дух героев, которые словами и действиями раскрывали иную реальность. Зрители погружались в атмосферу легендарных событий, концовкой которой было прозрение или божественное благословение. Постановка превращалась в ритуал, связывающий зрителей и высшие силы. Все они были частью повседневной жизни: театрализованное представление могло вызывать дождь или одарить богатым урожаем.
Облака пьют воду ревущего прохладного океана,
Быстрой поступью они поднимаются в горы словно Тирумаль,
Кто защищает Землю, держа чакру с раковиной.
Забравшись высоко, их воды изливаются, охватывая Землю,
Это Тирумаль нежно обнимает Тирумакаль (богиню плодородия Лакшми).
Наппутанар, «Муллаиппану», вступительные стихи
Отдельные пьесы ставили после чьей-либо кончины, что должно было помочь освобождению души (Дубянский, 2018, с. 246). В конечном счете, сюжеты с вайшнавскими персонажами легли в основу классического репертуара театральных драм кутияттам, которые исполняются в храмах Кералы; катхакали, состоящего из танцев, пантомимы и языка жестов; и кутту, сельского театра в Тамилнаде.
Покрытые лесами низкие горы Нилгири, проходящие в Южной Индии через Кералу и Тамилнад. Любовные мотивы «тиней», посвященные Вишну, связаны с цветущий лесами и горами, такими как гряда Нилгири
Истории древнего эпоса, разносившие по Южной Индии чудесные рассказы о Тирумале, посадили ростки, превратившиеся в сады любви. Народная молва чистосердечно славила Тёмноликого, превознося его на все лады. Поэзия сангам в его честь, сочинённая до III века, лежала за границами брахманских шраута и ритуалов. Переживание и восприятие были непосредственными. Самобытные поэты пели хвалу как чувствовали, не скованные рамками традиций. Они любовались его образом, признавались в любви и навещали в храме, тонко чувствуя цветущий мир Вайкунтхи без забот и тревог. Наследие тамильской поэзии сангам, чей дух царил первые столетия, с IV века унаследовали альвары. Как и большинство поэтов сангам, они не принадлежали какой-либо строгой традиции. Среди всех «погруженных [в Вишну]» только Тондарадипподи, Перия и Андаль были потомками мигрировавших брахманов. Завораживающие произведения альваров несли всё туже искреннюю и неподдельную любовь. Во многом они повторяли лирические сюжеты сангам. Про детишек, строящих домики из песка; стихи о посланниках с весточкой к Вишну; жемчуг, «капающий» с белоснежных клыков слона; северный ветер, причиняющий боль разлуки; и многие другие. Когда Натхамуни в X веке впервые услышал стихи, он навсегда попал под их очарование. С влюбленной поэзии начинается отсчет будущего шри-вайшнавизма.
Мандала с Вишну. В центре мандалы – четырехрукий Вишну с супругой Лакшми, вокруг них десять сура-сундари (небесных красавиц) и беседки, утопающие в пышных садах Вайкунтхи. Они сложены из золота, горного хрусталя, жемчуга, граната, бирюзы, кораллов и аметиста. Как окно в мир Вишну, мандала служит для медитации на его цветущую вечность.
Непал, XVIII век. Художественный музей Ньюарка
Океана звуки стихли.
Рощи прибрежные не шелохнутся.
Заводи тёмные приуныли.
Ибис на пальме слышен едва.
[Вместе] вы будете вечны, подруга моя!
Хоть ты сердишься,
Он придёт сегодня, сбежав от разлуки.
