Царевна в бегах
Анастасия Александровна Пророкова
Континент Эдом населяют люди, но скрытно от большинства живут Белые Великаны – потомки древних цивилизаций, а так же мурийцы – подводные жители. Много сотен лет назад была страшная война, почти уничтожившая обе расы. Часть Белых Великанов смешалась с людьми и населила Эдом, а часть живёт в древних Цитаделях, не доступных человеку, и вместе с мурийцами следит за балансом добра и зла в мире.Царевна Тира, наследница Тентумбрии, едет на свою свадьбу с наследником могущественной державы, но по воле будущей свекрови, злой ведьмы Мортиды, оказывается в плену, а потом пускается в приключения, пытаясь вернуться на родину
Анастасия Пророкова
Царевна в бегах
Пролог
На вершине угольно-чёрной скалы, грани которой выхватывали отражения всполохов единственного зажженного факела, стояла фигура. Закутанная в сверкающий плащ, она будто светилась в темноте ночи, одиноко нависая над уходящим в пучину волн обрывом. Фигура стояла не шелохнувшись, пристально всматриваясь, как внизу с шипением разбиваются о камень смоляного цвета волны. С каждым ударом выбивали они из скал пламя и искры. Но вот, в один миг, море взволновалось так, что волны стали взлетать почти к самым ногам светлой фигуры. Пучина вздулась, начала подниматься выше и выше, пока не достигла вершины. И вот уже кажется, что кипящие воды поглотят белую фигуру, но она не шевелится, не отступает и так же пристально смотрит. А волна, тем временем, закружила водоворот и будто выплюнула на твердь вторую фигуру, долговязую, в тусклом свете совсем черную, как сама скала и вода. И тут же волна разбилась об утёс и схлынула, окатив обе фигуры каскадом искр.
– Здравствуй, друг мой, Нэрбэ, ты звал меня? – зычно произнесла тёмная фигура.
– Олей! Звать тебя долго не пришлось, друг. – С извечной усталостью в голосе произнёс Нэрбэ и жестом пригласил Олея пройти в глубь скалы.
Таинственными фигурами оказались Нэрбэ, старший из всех оставшихся на Эдоме Белых Великанов, как звали их люди, и Олей, царь подводной, когда-то самой могущественной, империи мурийцев. Они прошли к выбитому в толще камня выступу и присели на него.
– Так зачем, всё же, ты позвал меня, Нэрбэ? Ведь, хоть сейчас мы и живём мирно с вашим народом, много столетий назад наши предки жестоко воевали друг с другом.
– Да, Олей, ты прав, много меж нами было всего, но вам ли – тем, кто уничтожил нашу родину, напоминать о прошлом? Сейчас оба наши народа живут скрытно от людей, как и договорились наши отцы давным-давно. И много, о чем ещё договорились, как ты знаешь.
Муриец отвёл взгляд и кивнул. Его зеленоватая кожа подсыхала на воздухе и начинала светлеть. Лицо заострялось и менялось буквально на глазах. К сожалению, мурийцы не могут долго обходиться без воды, поэтому разговор будет по делу.
– Хорошо, – снова начал Нэрбэ, – не будем пустословить. К делу. Мне поступило сообщение о том, что в Сулистане к власти рвется та девочка, Мортида, ты должен её помнить. Она погубила свою сестру и обрела кое-какую силу. Я видел её, она сейчас на пути в Сул, и много бед ее черная душа может причинить всему Эдому. В видениях моих проскользнуло, что она снова, как и много веков до неё делали другие смертные, захочет абсолютной власти над миром. И, как любой тиран, будет добиваться её силой оружия. – Нэрбэ сделал многозначительную паузу. – А это, как ты знаешь, непременно приведёт к таким непоправимым разрушениям, которых мы с тобой обязаны избегать.
– Ого. – нахмурился Олей, – неужели снова мир на пороге тех ужасов, что происходили когда-то меж нами…
– Да, друг мой. И нам нужно как можно быстрее это остановить!
– Да-да, ты прав, лучше сразу это пресечь, пока они не уничтожили друг друга, как те, что жили до них. Да и как наши народы тоже. Мурийцев осталась горстка, а вас и того меньше. Но что же делать? Может, просто убить эту Мортиду?
– Глупости, на ее место непременно придёт кто-то ещё. Сейчас нужно действовать, и действовать решительно. Но я уже устал делать ставки на слабых смертных. Потом ошибаться и исправлять то, что они сотворили. Поэтому и позвал тебя. – Первый раз за долгое время в черных глазах Нэрбэ мелькнула искра надежды. – Что скажешь о царевиче Тирии?
Олей лукаво приподнял уголок пересохших губ.
– Тот, что сейчас идёт морем за сулистанской невестой?
– Да! Он не должен заключить этот брак! Я приготовил ему другую жену.
– Хитрец. А мне, видимо, ты отвел роль сводника.
– Да, повелитель морей! Ты всё верно понимаешь, как всегда. – Ответил Нэрбэ с довольной улыбкой на белоснежном лице.
Олей снова ухмыльнулся.
– Хорошо, помогу. И что, ты думаешь, он в силах остановить Мортиду? Остановить войну?
Нэрбэ свел массивные брови к переносице. Задумался.
– Нет, не на него я рассчитываю.
– Ох, – закатил глаза Олей, – только не говори, что будешь ждать этого от его сыновей!
На лице Нэрбэ засияла невольная улыбка.
– Да, ты прав, но не сыновей. Будет у Тирия первенцем девочка.
– Женщина? Спасет Эдом?
– Да.
1. Отец
Лето 5124 года
Царевич Тирий, наследник престола крупной северной державы Тентумбрии, стоял на носу небольшого гребного судна и с грустью всматривался в первые, еще совсем тусклые, звёзды. Чёрные, до лопаток, кудри были стянуты в две тугие косы, показывая его принадлежность к царской династии Аркелидов. Обветренное в морских битвах лицо его выражало крайнее беспокойство.
Молодой жених плыл к своей наречённой – младшей сестре Мобаса, правителя Сулистана, прекрасной и добродетельной принцессе Руде. Но, внезапно налетевший будто изниоткуда шторм, разметал небольшую флотилию царевича так, что теперь кругом не было видно ни кромки суши, вдоль которой они шли, ни следа от других пяти кораблей.
Сзади подошёл здоровенный воевода, добрый боевой товарищ и наставник Тирия, Халеб и, хлопнув царевича по плечу, прогремел:
– Сейчас, друг мой, выскочат на небо звёзды и сообразим, куда грести. Пока лучше не двигаться, а то ненароком ещё дальше от берега уйдем!
Царевич скривился и ещё больше нахмурился.
– Только, судя по тем звёздам, что уже взошли, мы отклонились от курса на много лиг. Возможно, нас даже выкинуло из Сардиньего залива в открытое море. – Сдвинув брови, хмуро и серьёзно проговорил молодой человек.
Но через некоторое время дозорный на мачте замахал руками, и заорал во все горло:
– Земля! Земля справа по борту!
– Справа? – переспросил Тирий, и тут же сам убедился в этом, взглянув на едва видневшуюся вдалеке кромку. – Странно… Сулистан же должен быть по левую руку. Куда же нас занесло?..
– Причалим – увидим, – нахмурив кустистые брови пробурчал Халеб. И тут же проорал команде и гребцам, – Гребите к суше!
Когда до берега оставалось совсем немного, из-за густой растительности джунглей показался купол какого-то древнего, давным-давно заброшенного и обвитого лианами, храма. Грозный Халеб побледнел и, отступив назад, благоговейно прошептал:
– Всемилостивейшая Астет, да это же остров Заблудших Дев…
Тирий, ничуть не испугавшись, первым спрыгнул с носа корабля и поплыл к белоснежному песчаному берегу, на пути припоминая легенды, которые слышал об этом загадочном и даже мифическом острове. В голове всплывали рассказы матери о том, что раньше сюда привозили увечных или больных девушек, от которых не было толку их семье, и они жили в заброшенном храме, до самой смерти лишенные связи с внешним миром. Ещё Тирий припомнил, что уж почти век этот обычай предан забвению и считается варварским пережитком прошлых поколений. Остров Заблудших Дев… Название как-то не вяжется с сутью. Он бы назвал его островом Отвергнутых дев.
Но само Проведение привело Тирия на этот остров. Царевич вошёл в джунгли в поисках пресной воды, а встретил свою первую и единственную любовь. По разрушенным ступеням древнего храма к нему вышла прекрасная, как Леля среброкудрая девушка, но абсолютно глухая и немая. Любовь и страсть затмили сердце Тирия из Тентумбрии, и он увёз чудную деву, которая оказалась одной из немногих оставшихся на Эдоме сфеидок, потомков древних морских богов, на родину, в Нуминард.
Однако, в родной столице вместо свадебных пиров влюблённые застали поминальную процессию, уносившую в мир иной Великого Владыку Тентумбрии Тирия Второго. Так, едва ступив на родную землю, царевич стал полноправным правителем Тирием Третьим.
Но в народе невзлюбили новую правительницу, чужестранку и колдунью, как про неё говорили. Ситуация усугублялась тем, что в Герате Тирия ждала просватанная ещё его отцом невеста! Мобас, правитель Сулистана, был настолько разгневан таким пренебрежением к своей сестре, что готов был объявить войну неверному жениху. Дело бы и вправду не обошлось без крови, если бы не вмешалась сама пострадавшая, принцесса Руда. Неожиданно даже для своей семьи, девушка решила разорвать помолвку, послав в Нуминард письмо с уверениями в мире и надеждой, что когда-то потомки Тирия и наследники Сулистана всё же сочетаются браком.
Но и урегулирование этого конфликта не сделало Владыку Трех Провинций счастливым. Его прекрасная жена, забеременевшая еще в плавании, умерла, едва произведя на свет маленькую, чудесную девочку. В День Первоцвета малышку нарекли Тирой, в честь отца, а имя её матери и вообще её существование, в Нуминарде, как и во всей стране, решили просто предать забвению.
Девочке не исполнилось и года, как Тирий Третий женился вновь. Жена его не была царской крови, не отличалась никакими талантами и красотой, но она нравилась народу, и через год родила Владыке двух близнецов – мальчика и девочку. В пятилетнем возрасте Тиру, как наследницу престола отца, отправили на Дельфиньи острова, в поместье казначея Кано-Валида и его семьи, чтобы обучать искусству управления государством. Так она и жила на мирных торговых островах, не зная толком ни отца, ни матери. Рассказ наш пойдёт именно о ней.
2. Корабли из Сулистана
Весна 5136 года
Солнце, видимо, уже укатилось за горизонт, и клочок песчаной тропинки, что был доступен моему обзору, постепенно терял цвета. Зелень становилась чёрной, песок белым. А это могло означать только то, что сижу я на дереве уже как минимум три часа. Видимо, место для засады я выбрала слишком мудрёное. Никто тут ни разу не прошёл, не слышно было ни шагов, ни голосов. Похоже, вся игра проходит мимо меня. А я так надеялась перебить врагов из укромного места. Да уж, перемудрила. Все мои десятилетние соперники оказались слишком недалекими тактиками и посредственными стратегами. И где их носит? Уж не закончили ли они игру и не возвратились благополучно во дворец?
Живот начинал урчать от голода, и все мышцы затекли без движения. Но самолюбие никак не давало слезть и опуститься до того, чтоб самой искать друзей.
Но что это? Звук? Как будто вдалеке крикнули моё имя. Встрепенувшись, я вытянула шею вперёд и вслушалась. Показалось что ли? Да нет, вот опять. Ти-и-ира!.. Да, определённо, это зовут меня. По голосу здоровяк Финт.
Должно быть, что-то случилось, если он нарушил правила игры и во всеуслышание горланит в разгар «войны». Я ловко спрыгнула со своего укрытия, но тут же свалилась на бок, как подкошенная. Левую ногу свело так, что я задохнулась от боли и не могла выдавить из себя и звука.
–Тира! Тира что с тобой? – на звук моего падения прибежал тот самый Финтибор, выпучив глаза схватил моё плечо и начал трясти. – Тира, да что с тобой? Ты умираешь? Что? Что?
Я уже не могла сдерживать конвульсий, но не от боли, а от смеха! Пухлый Финтик выглядел настолько испуганным, его глаза, казалось, сейчас вылезут из орбит. От моих содроганий он позеленел от страха, наверное, уже представил, как его пытают все палачи Нуминарда. И пока он не поехал головой от пережитого «ужаса», я выдавила из себя сквозь смех:
– Да я смеюсь, дурень, смеюсь!
И тут же на его пухлом лице сменилось столько чувств, которые он совершенно не умел скрывать: и радость, и сострадание, и какие-то сомнения, но в итоге он насупился, отвернулся от меня и забурчал под нос:
– Тебя, вообще-то, все ищут! Отец твой прибыл, да с ним ещё шестнадцать кораблей, да такие чудные, не как наши…
– Что? – я резко прервала зануду Финта,– мой отец здесь? На Дельфиньем острове? Что он здесь забыл? Он же года три назад последний раз тут был. И что за корабли с ним? Чего молчишь, увалень, немедленно рассказывай, что знаешь!
Финт с видом важного господина только ухмылялся, а меня разрывало от любопытства.
– Извинишься за дурня – расскажу.
– Ах ты… – я подбоченилась, собираясь уже показать этому недоумку его место, но резко прикусила язык, ведь мне нужно немедленно знать, что происходит, а пока я найду кого-то ещё, может пройти время. – Ладно, Финтик, прости, я не буду обзываться. Расскажи.
Он прищурился, не очень-то доверяя моим словам, но рассказать ему самому хотелось до коликов. И он начал вещать, тут же забыв все обиды.
– Давай, вставай, меня ведь привести тебя послали, пойдём. Да, вот никто ж не ожидал, а тут с утра ещё корабли эти прибыли, когда мы уже в лес ушли. Я-то на опушке был, меня одним из первых «убили». вот и гляжу, со стороны городских стен твоя воспитательница бежит, Радита. Она-то мне и сказала, что да, мол отец твой приплыл, да с ним ещё шестнадцать судов заморских, вроде из самого Сулистана! А с опушки-то море видно, я и сам увидел. Вот она меня за тобой и послала, чтоб я тебя привёл.
Мы шли очень быстро, почти бежали. Я не видела отца почти три года и сердце в груди замирало от скорой встречи. Сердце-то радовалось, а разум задавал не очень приятные вопросы. Зачем на самом деле он здесь? Кто и с какой целью прибыл с ним? Если это действительно корабли из Сулистана, мне это не предвещало ничего хорошего.
Впереди, навстречу нам, слуга вел за поводья Демона, моего любимого коня. Цвета воронова крыла, коренастый, лохматый, как як, он строптиво тряс гривой, ведомый чужой рукой. Из-под его широких копыт выскочил такой же лохматый черный пёс – мой любимый Бес. Я потрепала его за загривок, тут же забыв все тревоги. Два моих верных друга всегда придавали сил и уверенности.
– Царевна Тира, – поклонился мне слуга,– вас просят незамедлительно явиться во дворец…
Не дослушав, я вскочила в седло и во весь опор полетела к главным воротам дворца.
Тот же день, к вечеру
В свои одиннадцать с половиной лет я походила больше на мальчика, чем на царевну – и внешне, и повадками. Но для приёма меня разодели в лучшие тогарийские шелка, ниспадающие блестящими складками хоть немного округлившими угловатую фигурку. На голове корона – три искусно переплетенных металла – серебро, медь и золото, символы власти над тремя провинциями, входившими в состав Тентумбрии. Золото это, конечно, южная провинция Золотой Берег, главнаяи богатейшая за счет торговли в Сардиньем заливе, в нее входит и столица царства, город-порт Нуминард. Медь – символ северной Омурии, богатой медными рудниками, а серебро, мой любимый металл, это Океания, включающая все острова и архипелаги, входившие в состав Тентумбрии. Океания, хоть и считается отдельной провинцией, по сути ею не является, на каждом острове есть свои наместники, каждый из которых подчиняется только Владыке Тирию Третьему.
Отец давно забросил моё воспитание, передав заботы о старшей дочери семье своего казначея Кано-Валида. Мать свою я вообще не знала, она умерла вскоре после моего рождения, и отец женился снова. Такая типичная история. Мачеха, другие дети, им всем не до меня. Все сразу думают, что я несчастный, сосланный к черту на кулички ребёнок, но на самом деле всё не совсем так. Я – старшая дочь правителя, законная наследница, если не всего государства, то одной из провинций точно, и как будущую Владыку меня отправили сюда учиться управлять. Начинать ведь надо с малого, да? Правда, я страшная лентяйка, все эти приёмы послов, суды над повинными и чтение разных договоров и соглашений мне очень в тягость. И я как могу отлыниваю от всех этих дел, придумываю турниры и всякие очень «значимые» игры, в которых принимаю всегда непосредственное участие, я ж вроде как тут главная. В общем, пока правитель из меня так себе, но что поделать, я ведь ещё ребёнок.
Хотя из зеркала на меня смотрит немного даже и симпатичная девушка.
Волосы у меня всегда были острижены очень коротко для девочки – мне они всегда только мешали, поэтому вместо локонов, которые должны бы ниспадать на плечи, мне прикрепили к короне какую-то красивую переливающуюся ткань, якобы прикрывающую пышные кудри. Несуществующие. Да ладно, главное произвести впечатление на гостей, а волосы, как говорит моя кормилица, дело наживное.
–Госпожа, Вас все ждут, идёмте. – молоденькая служанка, почти моя ровесница, просунула голову в дверной проём.
–Иду, Мэмэ, – ответила я, поправляя складки на платье. – Ох, скажи, много там народа?
–Да, моя госпожа, даже ещё один стол принесли, самого большого не хватило! А какие все чудные, какие-то полуголые, – Мэмэ хихикнула и скорчила рожицу, а у меня сердце сжалось от страха.
