– Аллея Бруттон, право слово, дивное место, господин Фогриппер. К сожалению, не часто доводится прогуляться по этой прелестной улице. Мне кажется, что Бруттон – это небольшой кусочек столицы, перенесенный в Паруа. Лучшие магазины и мастерские расположены именно здесь. У нас, знаете ли, уже есть целых две парфюмерных мастерских.
– Уже есть?
– Да. Старина Лукка владеет своей мыловарней уже лет тридцать, но вот мадам Павлиетта привезла к нам сюда из столицы новые модные ароматы. Многим мужчинам пришлось крепко раскошелиться на душистое мыло и ароматные масла для своих дам.
– То есть мадам Павлиетта не так давно в городе?
– Не больше полугода. Ей чрезвычайно повезло, что Юлий Кемнер продал ей свою кондитерскую мастерскую. Впрочем, его уже ничего не держало в городе, ибо его бедняжка жена умерла, будучи на сносях.
– Какое несчастье, – Аркус проявил искреннее участие. – А от чего умерла жена Кемнера?
– Так и не удалось установить. Врачи говорили, что признаков болезни не было, а бедняга Юлий с ножом в руках защищал тело жены, препятствуя вскрытию. В конечном счете командор стражи решил исполнить волю вдовца, и усопшую похоронили как есть.
– И часто у вас такое случается?
– В том и дело, что нет. Поэтому я и обращаюсь к вам, Фогриппер. Я знаю каждого наемника и головореза в Паруа, и я знаю, что ожидать от каждого из этих головорезов. – Ярре положил руку на рукоять меча, выглядывающую из-под камзола. – Но меня несколько беспокоит, что я ничего не знаю о человеке, который смог в одиночку найти, обезвредить и повесить на главной площади убийцу, которого много дней разыскивал каждый третий в этом городе.
– Справедливости ради, скажу, что повесить Вольмо мне помог трактирщик, что разговаривал с вами утром.
– Я не о том, – Ярре настойчиво перебил Аркуса, – меня больше интересует, почему вы не убили его на месте. Для чего это представление? Фетиш? Жажда внимания?
– Вы полагаете, что человек, жаждущий внимания, будет, что-то делать ночью, чтобы никто не видел? – Фогрипперу надоел этот разговор, да к тому же ему срочно нужно было кое-что проверить.
– Вот и я не понимаю, а я не люблю, когда я чего-то не понимаю. Мне пока невдомек, что вы за человек, Фогриппер, но признаюсь, мне не очень нравится перспектива того, что вы проведете в моем городе еще несколько дней. Поэтому я абсолютно искренне рекомендую вам, господин Фогриппер, насладится красотами самого живописного места в Паруа, может быть, немного раскошелиться на продукцию мадам Павлиетты и покинуть город до заката солнца.
– Боюсь, что не смогу обещать вам этого.
Ярре остановился и пристально посмотрел в лицо Аркуса.
– Я настаиваю на своей просьбе, господин Фогриппер.
Юстициар легонько поклонился и, развернувшись на каблуках, зашагал прочь от Аркуса.
Что ж, возможно придется немного огорчить господина юстициара, хотя тот, если не нравился Фогрипперу, ты вызывал уважение хотя бы к своему профессионализму и любови к родному городу. Так ненавязчиво его еще не нанимали. В иных обстоятельствах Аркус, не подтвердись его догадки, не тронул бы никого, но, Бездна его забери, юстициар Клод Ярре и впрямь пришелся по душе Фогрипперу.
* * *
Аркус подошел к небольшому, до тошноты слащаво украшенному магазинчику. Вывеска гласила «Парфюмерия мадам Павлиетты». Даже сквозь закрытые двери из него тянуло приятным лавандовым запахом.
Охотник глубоко вздохнул и потянул ручку двери. Крошечный колокольчик над дверью тотчас оповестил о посетителе. В магазинчике было светло и приятно пахло парфюмерией. Стены были заставлены стеллажами с всевозможными флаконами, колбами, бутылочками и склянками. Как следует Фогриппер не успел осмотреться, ибо из недр магазина выплыла женщина лет тридцати пяти. Из-под покрывающего голову чепца выбивались каштановые пряди, прилипая к вспотевшим шее и лицу. На женщине был надет кожаный фартук по типу мясницкого и толстые кожаные перчатки.
– Добрый день, – сладко пропела женщина, стягивая перчатки. – Чем могу помочь?
– Добрый день, мадам, – от холодного и отстраненного тона Аркуса не осталось и следа. – Я всей душой надеюсь, что вы мне поможете.
Аркус чувствовал нарастающую симпатию. Это ничего не доказывает, он, как и любой человек, может ощущать чувства, хотя это часто доставляет неудобства.
– Видите ли, я кое-что ищу. И очень надеюсь, что в этом чудном магазинчике я найду это. И клянусь удачей, с каждой секундой для моих надежд все больше причин.
– И что же вы ищете? – женщина мило улыбнулась. – В моем заведении вы можете очень многое найти.
Она чувствует. Она заинтересовалась. Это она.
– Утешения, мадам, – голос Аркуса стал скорбным, – а еще флакончик благовоний, что нынче модно у молодых горожанок.
– Так вы охотник на женщин? – улыбка исчезла с лица женщины.
– Увы, виновен, но в свою защиту скажу, что как только я найду ту самую, ради которой я прилагаю столько усилий, охота навсегда закончится.
– Ну, хотя бы что-то. – Мадам Павлиетта стянула чепец, высвобождая копну буйных локонов. – С какого аромата вы планируете начать свою охоту?
– Этот же вопрос я хотел задать вам, как профессионалу своего дела.
Женщина снова улыбнулась и, наклонившись под прилавок, достала пару вычурных флаконов с благовониями.
– Эти два благовония самые популярные у горожанок. Во всяком случае, у тех, кто может себе это позволить.
– А какой аромат нравится вам?
– Из этих – никакой. Я предпочитаю благовония более естественного характера.
– Например?
– Боюсь, на этих полках вы этого не найдете.
– А, положим, в заведении мастера Беручи?
– Ну, только если захотите обидеть меня.
Сука. Берет в оборот. Сомнений не остается. Нужно быстрее уходить отсюда.
– Забери меня Бездна, если решусь, – Аркус с наигранным возмущением всплеснул руками на керужский манер.
– Возьмите этот, – мадам Павлиеттта с видом победительницы подвинула один из флакончиков. – На мой вкус лучшее, что я могу предложить.
– Быть может, мне он уже не нужен. Быть может, охота уже окончена. – Аркус ловко подхватил руку женщины и легонько прикоснулся к ней губами.
– Пять золотых. – Женщина не вырвала руку, а на ее лице красовалась игривая улыбка. – Это мужские благовония.
Аркус положил монеты на стойку и взял флакон. Он не мог определить запах, и он сильно сомневался, что у этих благовоний есть запах. Охотник поклонился, стараясь загадочно улыбаться и не выдать отвращения, и пошел в сторону двери, а за тем внезапно остановился.
– Я зайду после вашего закрытия с вашего позволения.
– Я, думаю, смогу сама вас отыскать, – голос мадам Павлиетты был немыслимо приятен уху, а последовавший за словами смех тем паче. – Главное, не забудьте про благовония.
* * *
Время уже близилось к полуночи. Аркус видел как из дымохода «Парфюмерии мадам Павлиетты» потянулся белесый дым. Очень хорошо. Значит, с минуты на минуту она отправится его искать. И если план сработает, поиски эти продлятся долго, ибо купленные благовония были благополучно выброшены в вонючий канал, тянущийся через менее респектабельные районы города, чем Бруттон. Пришлось поискать место слива алхимических реагентов, чтобы наверняка запутать монстра, что будет искать владельца благовоний, так любимых мадам Павлиеттой.
Аркус выждал минут пять и достал из внутреннего кармана круглый предмет размером с куриное яйцо, прикрепленный цепочкой к жилету охотника. Фогриппер пару раз встряхнул «яйцо», и как только в ушах раздался тихий, глухой стук сердцебиения, он двинулся в сторону магазина Павлиетты.
Он обошел здание со стороны черного хода. Замок был примитивным, и Фогриппер справился с ним очень быстро. Осторожно открыв дверь, он скользнул внутрь магазина. Внутри стояла жуткая вонь прогорклого жира, тухлятины и еще чего-то. Аркус бесшумно достал нож и двинулся на источник вони. Спустившись по узкой лестнице, он оказался в полуподвальном помещении, стены которого были уставлены гораздо большими емкостями. В комнате было жарко, ибо горело два очага. На одном, как и предполагалось, варился жир, на другом стоял чугунный котел, из которого и смердело тухлятиной. Довершала картину мадам Павлиетта, парящая над полом.
* * *
Где же он? Где? Почему она не чувствует его запаха? Почему не слышит его душу? Этого не может быть. Она неслась над крышами домов, всматриваясь в окна, пытаясь почуять его. Как? Как ему удалось скрыться? Но что это? Почему она чувствует боль, и еще. Теперь в кистях. Что это? Что…
– Доброе утро, принцесса.
Она сидела привязанная к стулу, а перед ней стоял посетитель, за которым она отправилась на охоту.
* * *
Аркус старался бить точно, пытаясь рассечь плоть. В основном ему это удавалось. Хотя нос, наверняка, он сломал. В подвале-мыловарне было жарко, поэтому ему пришлось снять плащ. Руки в перчатках уже вспотели, хотя, возможно, это была кровь из разбитых костяшек. Рилаз, так на самом деле звали мадам Павлиетту, очередной раз потеряла сознание. Все лицо, грудь и колени были залиты кровью. На полу валялась пара зубов.
Фогриппер снова окатил женщину водой из медного ковша, смывая кровь с разбитого лица. Рилаз со стоном пришла в себя.
– Ну, давай попробуем еще раз, скажи мне, где я могу найти Мюриет или ее дочь?
– Я… я… я… не знаю.
Аркус сел на колени женщине, опрокинул за волосы голову и начал бить кулаком в поломанный нос. Брызги крови разлетались в стороны, попадая на одежду и лицо Фогриппера.
Ударив с дюжину раз Аркус, тяжело дыша, поднялся. И, зачерпнув тем же ковшом воды из бочки, сделал пару больших глотков.
– Крепкие же вы твари. Ни одна не начинает говорить, пока как следует не покалечить. Но я знаю, что боль физическая для вас гораздо сноснее, чем то, что могут сделать с вами священники. Признаюсь, я о таком только читал, и сейчас вряд ли удастся найти, человека, практикующего подобное. Поэтому будем работать с тем, что имеем. К твоему счастью, у меня не так много времени, и я буду пытать тебя быстро. За каждый вопрос без ответа, я буду отрезать от тебя куски. Сначала уши, потом нос, глаза и так далее. Или ты можешь сказать мне все, что меня интересует, и все закончится.
– Я… не знаю где она, – слова давались с большим трудом женщине, над месивом, что когда то было носом то и дело надувался кровавый пузырь. – Но ее дочка осела где-то в Бардсгларде.
– Точнее, – Аркус достал с полки банку размером с голову. – Бардсглард тянется почти через весь материк.
– В топях, – Рилаз говорила с закрытыми глазами, – где-то в Аркасии.
– Ну, вот видишь, – Аркус надевал мясницкий фартук, в котором его встретила днем мадам Павлиетта, – это не так сложно, а боли тебе причинило много.
Фогриппер начал бесцеремонно расстегивать пуговицы на блузке женщины.
– Лифон, – Аркус осуждающе глядел на грудь Рилаз. – Ты с удовольствием пользуешься продуктами столь ненавистной тобе цивилизации. И, казалось бы, ты прогрессивная женщина, ценящая комфорт и дорогое, красивое белье, но ты не более часа назад варила в том котле кошку. Вот уж действительно парадокс.
Охотник достал нож и разрезал надвое бюстгальтер, обнажив грудь.
– Что-нибудь скажешь напоследок?
– Будь ты проклят.
– Впрочем, ничего нового…
* * *
Клод Ярре стоял напротив плахи и смотрел на висящую перед ним фигуру. Где-то в стороне вне света факелов помощник Малверст бурно блевал. Нет, этому человеку нельзя доверять руководство стражей.
– Господин юстициар, – к нему подбежал запыхавшийся парень лет шестнадцати в камзоле посыльного. – Лейтенант Тобельхопф просит вас прибыть в дом командора Штайльегера.
– Ни много ли на себя берет господин лейтенант?
– Господин юстициар, – голос посыльного стал тише, но Ярре точно знал, что услышит в следующую секунду, – командор убит.
– Очень интересно. – Ярре закинул руки за спину и взглянул на затихших солдат стражи. – Ну что ж, поехали. Господин помощник, я полагаю, вам тоже нужно проехать со мной.
Через минуту он, сидя в крытом экипаже, смотрел в окно, дожидаясь пока Малверст прочистит желудок. И вот они тронулись и уже далеко отъехали от площади, но у него перед глазами все еще висела в петле немыслимо изуродованная и искалеченная мадам Павлиетта, а над рассеченной грудью висела грубая деревянная табличка, украшенная надписью «ВЕДЬМА».
Аркус Нотториус Фогриппер
Обвиняется в убийствах, разбоях и вымогательствах.
Особо опасен. Разыскивается живым или мертвым.
Награда 3000 золотых монет.
Юстициар Клод Ярре
Глава 1
Дни тянулись невыносимо долго. Скука притупляла разум, мешала ясно мыслить. Вдобавок отсутствие работы сильно сказалось на полноте карманов. Аркус уже отказался от роскошных апартаментов в таверне и перебрался в гораздо более скромную квартиру, в которую перестроили чердак трехэтажного дома. Да он, в принципе, мог и еще сэкономить, сними он жилище подальше от площади и ратуши, но ему нужно всегда быть в курсе событий. И горлодер глашатай, регулярно скандирующий новости с плахи прямо посередине площади, ему весьма в этом помогал. И каждый раз охотник разочарованно отходил от окна, не услышав и намека на то, что он жаждал услышать. Ни одной новости или слуха, подтверждающего присутствие ведьм. Неужели эта мерзкая мыловарка его обманула. Аркус стоял напротив стены увешанной плакатами с физиономиями разыскиваемых преступников. Конокрад, разбойник, насильник, наемник, мародер, беглый каторжник. Нет, это все не те. Ни одного, кого можно было бы связать с ведьмами. Сирок, как ни странно для города, построенного для войны и только для войны, оказался на редкость скучной дырой. Почти семьдесят тысяч горожан, относительно мирно жили изо дня в день. За три месяца он слышал лишь о паре убийств, которые никак не могли быть связаны с присутствием ведьм.
Аркус взглянул через окно на площадь, начавшую тонуть в сумеречном тумане. Частые и плотные туманы придавали здешним местам хоть какую-то прелесть и изюминку. Это нравилось охотнику. Прицепив нож на пояс, Аркус подхватил плащ и направился к выходу. На лестнице ему повстречался домоуправитель и по совместительству владелец здания – Отто Варонслав. Безобидный улыбчивый старикашка с бакенбардами и широкими усами.
– Аркус, мой мальчик, ты сегодня вновь ужинаешь у Вилли? – звонко отозвался Отто. – Напрасно ты пренебрегаешь стряпней моей старухи, сегодня жаркое вполне сносное. Тем более ужин входит в плату.
– Добрый вечер, Отто. – Аркус натягивал перчатки. – Завтра обязательно угощусь кухней мадам Варонслав.
– Завтра будет чечевица, – старик заметно погрустнел.
– Тогда послезавтра. – Охотник легонько хлопнул домоуправителя по плечу. – До скорого, Отто.
Миновав два пролета, охотник вышел на улицу с другой стороны от площади. Почти весь первый этаж занимало юридическое бюро господина Фитца, который дал понять, что не очень жалует остальных клиентов своего арендодателя. Надо бы как-нибудь припугнуть этого скрягу. Или спросить про работу. На своем веку Аркусу частенько приходилось выполнять грязную работу для всякого рода юристов.
Шел он быстро и тихо, стараясь не пересекать широкие улицы. Сказывалась профессиональная паранойя и бесценный опыт наемника. Любое место, лишенное укрытия, потенциально опасно для тебя. Но туман практически полностью исправлял ситуацию.
Он шел не очень долго. Едва успело стемнеть, как он прибыл к таверне «У Вилли». Не самое приятное место, и далеко не самое безопасное, но зато одно из самых недорогих и непритязательных к публике заведений. Именно в подобных тавернах и роятся так необходимые Аркусу слухи и городские легенды, и тут и только тут можно найти их корни.
