Внутри, как обычно, было полно народу. Запах пота, еды и не особо качественного алкоголя смешались в единый фирменный аромат таверны «У Вилли». Аркуса тут уже хорошо знали. Всего-то потребовалось отрезать палец местному воротиле. И сразу почтенная публика «У Вилли» прониклась уважением к эридоржцу. Ну, или страхом. Второе устраивало охотника даже больше. Он подошел к трактирской стойке.
– Здрав будь, Вилли, – Аркус оперся на стойку. – Пару бутылок будь любезен.
– И ты, Аркус, не хирей. Ужинать будешь?
– Пожалуй, нет. – Охотник на мгновение задумался. – Хотя собери мне с собой снеди какой-нибудь.
– Понял.
Кухарята быстро собрали во внушительную корзину сыр, вяленое мясо, пару хлебов и вино.
– Бывай, Аркус, – тавернщик поставил увесистую корзину на стойку.
– Бывай, Вилли, – охотник положил на стойку пару монет.
С удовольствием для себя Аркус отметил, что ему удалось убедить завсегдатаев и работников «У Вилли» и его самого, что разговоры с Фогриппером далеко не самое приятное времяпрепровождение. И только сейчас он заметил, что разговоры в заведении с его появлением стихли. Развернувшись на каблуках, охотник неспешно двинулся в сторону выхода.
– Хорошего вечера, други!
Дверь за охотником закрылась.
Спустя полчаса Аркус уже наслаждался вином, сидя у небольшого камина в просторном кабинете Филиппа Коха, с которым он недавно познакомился. Молодой хирург пришелся по нраву Аркусу, ибо он с большим энтузиазмом отозвался на просьбу охотника сообщать ему о странных смертях. Вот и сейчас мужчина лет тридцати пяти с рыжей шевелюрой расхаживал в видавшем виды халате по заваленной книгами, анатомическими картами и прочей макулатурой комнате. Филипп взволнованно говорил, попутно пытаясь прожевать дубленое мясо.
– Разорван пополам, Аркус, представь только. Позвоночный столб поломан словно тростинка. Нижнюю часть тела нашли метрах в тридцати от верхней.
– Ну, – Фогриппер пытался скрыть свое разочарование и досаду, – ворота на ночь редко закрывают. Может, заплутавший волк с голоду одурел?
Зверское убийство четырнадцатилетней девочки именно и походило на нападение волка, если учесть что бардсглардские волки размером со среднего теленка и разорвать щуплую девчонку им, прямо сказать, по зубам. А это совершенно не интересовало охотника. Пусть егеря этим занимаются. Его цель никогда не будет действовать так грязно и явно. Ведьмы не оставляют после себя такой беспорядок, по крайней мере, он никогда с подобным не сталкивался.
– Нет, говорю же, старина, – воскликнул Кох засыпая пространство перед собой сырными крошками из рта, – на теле нет следов укусов, по крайней мере ни одного волчьего.
– По крайней мере?
– Готов поклясться, что на лодыжке отпечаток пятерни. Это был человек, понимаешь?
– Филипп, ты же сам знаешь, что это невозможно. Представь, какая сила нужна для подобного.
– Колоссальная, мой друг. Но факт есть факт. Это точно не волк.
– И кто это, по-твоему?
– Есть одно соображение, но перед тем как высказать его капитану Фарглуму, хотелось бы, чтобы ты его услышал. Я думаю, что это орк, а точнее огранд. Понимаю, что звучит дико, но подумай. Южная гряда и тамошние леса исследованы слабо. Кто знает, может, там еще сохранились очаги некогда местных орочьих народностей. Вот один из их представителей, совершенно одичав, и напал на бедняжку. И сейчас где-нибудь в канализационном тоннеле жует крысу.
Обо тихо рассмеялись, хотя и немного нервно.
– Не думаю, что это орк, – наконец заключил Аркус. – Такое под силу огранду, но он бы не ограничился одной жертвой. Я думаю, все же, что это волк.
– Очень аккуратный волк.
– Даже свинья аккуратней, чем огранд.
– Откуда такие познания об орках?
– Я родился в месте вроде этого, на самой границе с орочьими землями. За детство насмотрелся на последствия нападений этих сукиных отпрысков.
– Да уж. – Кох поежился. – Интересное детство.
– Какое есть.
Филипп, плотнее закутавшись в халат, подошел к окну, через которое открывался «чудный» вид на Ржавый канал и мануфактурный квартал Сирока.
– Темнеть стало раньше. Лето уходит, – задумчиво пробормотал Кох.
– Угу, – раздраженно кивнул Аркус. Теперь поиски ведьм станут бессмысленным занятием. Тысячи столбов дыма из труб дымоходов плюс мгла из-за сезона туманов исключат возможность вычислить ведьму в самое уязвимое для нее время.
– Нет заказов до сих пор? – Филипп с участием смотрел на Аркуса. – Я же тебе говорил при нашей первой встрече, что человек с твоей профессией вряд ли сможет заработать в наших местах.
– Я еще не брался за заказы. – Фогриппер смотрел в пляшущий в камине огонь. – Думаю, с утра зайду в штаб стражи за ордером на розыск какого-нибудь негодяя. Сирок – большой город, и работа все равно найдется. Ладно, засиделся я у тебя, бывай, Филипп.
– Глупости, – молодой врач всплеснул руками, – оставайся сколько хочешь.
– Нет, пойду. Будет что-то интересное, дай знать.
– Непременно. Спасибо за ужин…
Аркус, на ходу накинув плащ, закрыл за собой дверь. Убивать остаток вечера за выслушиванием патетических соображений Коха категорически не хотелось. Зайти, что ли, к Вилли. Пожалуй, не сегодня. Влажная мгла неприятно холодила лицо и шею. Охотник накинул капюшон и, спрятав руки в карманы, двинулся в сторону дома.
Дошел он быстро. Тихо, словно кот, не скрипнув ни одной ступенькой в лестнице, Фогриппер поднялся к себе в квартиру. Дверь открылась и закрылась столь же бесшумно. Только когда засов запер дверь, охотник позволил себе с досады пнуть груду поленьев, сложенную рядом. В комнате было холодно. Печь давно погасла. Не снимая одежды и сапог, охотник лег на кровать и осмотрел свое скромное жилище. Если не считать горы пепла рядом с печкой и стол, заставленный грязной и уже изрядно воняющей посудой, у Фогриппера было весьма уютно. Он не заметил, как уснул.
* * *
Аркусу не особо нравился командор стражи. Слишком благородный профиль, слишком правильная речь, слишком складный с виду и, что самое главное, слишком ответственный к своей работе. Сэр Мэтью Фарглум некогда служил в дворянском полку Эктора, а сейчас за заслуги или, напротив, за провинность его отправили в столицу префектуры.
– Аркус Нотториус Фогриппер – охотник за головами, – многозначительно проговорил Фарглум уже во второй раз. – Что же нам с тобой делать?
– Вернуть мою цеховую грамоту и выдать, наконец, какой-нибудь розыскной ордер? – Охотник сидел, закинув ногу на ногу. Честность и верность своему долгу Фарглума позволяли допустить некоторую фривольность. – Господин Фарглум…
– Сэр Фарглум, – лицо командора было словно высечено из гранита. – Розыскной ордер дает право участвовать в розыске преступников и действовать от имени Его светлости Герцога Эктора. Я хочу быть уверенным в том, кому я передам этот документ.
– Вы слишком много значения вкладываете в эту бумажку. Гос… Сэр Фарглум, я найду того, кого вам нужно найти, живым или мертвым, а вы мне за это, согласно ордеру, заплатите деньги. Все просто до неприличия.
– Это, может, где-то на севере или в центре с этим просто, наемник, – рыцарь словно выплюнул последнее слово. – У нас не принято прибегать к услугам охотников за головами.
– А если учесть, что вы в этих услугах нуждаетесь? – Аркус встал на тонкий лед, но ему нравилась эта игра. – Верстовой столб по дороге в Кросстаун завешен портретами. Я понимаю, что людей на охрану префектуры не хватает, и потому предлагаю свои услуги. Если вам угодно, работу я буду выполнять тихо, без шумихи, а вы можете объявить поимку преступника успехом стражи.
– Осторожнее со словами, – процедил Фарглум. У Аркуса пропало желание дальше подтрунивать над рыцарем. Несмотря на все еще каменное лицо, в глазах командора бесновалась ярость. Охотнику не нужен был такой враг.
– Простите, сэр Фарглум, – Аркус взглянул в лицо рыцаря, – я не хотел вас обидеть. Откровенно говоря, мне просто нужны деньги, и то, что я предлагаю вам, я делаю хорошо. Для меня не новость, что люди вроде вас обоснованно привыкли не доверять людям вроде меня, но даже с этим условием вы обязаны знать, что как только я получу ордер, вы получите преданную ищейку, заинтересованную, как никто, чтобы ордер был исполнен.
Фарглум пристально смотрел в глаза Фогриппера. Не отвести взгляд от стального цвета глаз было дьявольски трудно. Рука командора опустилась под стол, и охотник услышал выдвинувшийся ящик. Через секунду сэр Фарглум положил перед собой лист пергамента, украшенный тремя неизвестными Аркусу геральдическими печатями. Рядом с листком встала чернильница. Командор, макнув перо в темные недра маленькой склянки, отчетливо произнес.
– Держатель ордера – Аркус Нотториус Фогриппер, охотник за головами.
* * *
Телега мерно раскачивалась, катясь по выложенному брусчаткой тракту. Аркус лежал, зарывшись под тюками с одеждой, шкурами и прочим барахлом. Дорога была недалекой, и все же идти пешком до Кросстауна смертельно не хотелось, а лошадь пришлось продать. Альтернативой стала поездка вместе с торговым караваном. Не самый комфортный экипаж, зато недорого, неболтливый возница и за шиворот не капает. Да вдобавок одинокий торговец гораздо более лакомый кусок, чем одинокий путник. Аркуса все устраивало. Хотя ехать можно было бы и побыстрее, но торговец берег свою клячу.
Охотник очередной раз мысленно повторил описание.
Братья Квилл и Долк Бредоки. Дезертиры и разбойники. Душегубы, на чьей совести девять смертей. Промышляют на трактах.
Фарглум решил дать ему самый сложный и по совместительству самый дорогой заказ, который висит больше пятидесяти недель. Братья Бредоки уже стали едва ли не городской легендой в Сироке и Кросстауне, ибо, если верить слухам, им всегда удается ускользнуть от разъездов и одурачить стражу. Их практически сверхъестественное везение так же велико, как и их жестокость и садизм, опять же если верить слухам.
Как бы там ни было, за них по ордеру полагалось семьдесят золотых криойев. Деньги немалые и позволят Аркусу вздохнуть свободнее в своих изысканиях.
«Доставить живыми или мертвыми». Любимая фраза Аркуса. Нет, он не считал себя чрезмерно жестоким и, пожалуй, таковым и не являлся, но он и не тяготил себя патетическими размышлениями на тему природы убийства. Он убивал, только если этого требовала ситуация или если это было его личным делом. В большинстве случаев он не испытывал ни ненависти, ни неприязни к жертве, как правило, он даже не видел ее лица. Один удар и дело сделано. Если не он нанесет этот удар, то это обязательно будет кто-то другой, кто в итоге заберет куш. Это было непозволительным расточительством, ибо охота на ведьм была и будет предприятием чрезвычайно затратным.
– Пр-р-р, – над головой послышался голос торговца, – господин, там на дороге человек.
– Он вооружен? – тихо спросил охотник.
– Не вижу, вроде в руках что-то есть. На дубину похоже или на клевец.
– Спроси, что у него случилось.
– Ты чего там, мил человек? Случилось что? – пробасил торговец.
Ответа Аркус не услышал.
– Держи самострел поближе, но накрой его чем-нибудь, – предупредил охотник. Сам же Фогриппер проверил нож. – Трогай помаленьку.
– Но-о-о, старая.
Повозка дернулась и покатилась.
– Спроси еще раз.
– Случилось, говорю, что? – послушно и весьма фальшиво спросил вновь торговец.
– Ды нет, – послышался голос незнакомца. – Че везешь?
– А твое какое дело? – в голосе торговца сквозила наигранная претензия. – Вязу и вязу. Нечего, куда не просят, свое рыло совать.
Молодчина торгаш. Если выживет, обязательно надо будет угостить его с награды.
– Та я-то ничо, – в голосе незнакомца слышалась насмешка, – вот только братишка мой страсть какой любопытный. Хоца ему посмотреть, чего там у тебя в кузовке, да, братишка?
– Ага, – послышался голос явно позади повозки. – Че ты там везешь, купчина? Мы глянем, и все. Ну, мож, возьмем че. Ну, все ж не отберем.
– А ну, рученки свои на хер убери от фуры, гнида. – В голосе торговца послышались поддельная угроза и неподдельный страх. – Отойди, говорю, сука, а то дырку еще одну сделаю.
– Ты че, полоумный, убери самострел, пока не поранился, – донесся голос второго. – Убери сам, и мы тебя не сильно покалечим. Мож, даже ходить сможешь.
Ну, вот и замечательно. Аркус, растолкав тюки, выбрался наружу и едва не присвистнул, увидев перед собой разбойников. Оба почти на голову выше его, плечистые верзилы, бугрящиеся под льняными рубахами мускулами. Еще и вооружены добротно – мечами и окованными металлом булавами. Похоже, оружие они прихватили, дезертировав из полка.
– День добрый, други, – голос Аркуса звучал крайне неприятно. – Вы, видимо, братья Бредоки?
– А ты что за хер,? – скривившись, отозвался один из разбойников. – По какому праву ты нас об этом спрашиваешь?
– Тут у меня розыскной ордер на ваш арест или казнь. – Охотник легонько похлопал по груди. – И перед тем как случится то, что случится, я обязан предложить вам сложить оружие и добровольно сдаться.
Верзилы, переглянувшись, заржали, и в ту же секунду набросились на охотника. Первый упал сразу же. Стрела торговца угодила чуть выше ключицы. Истошно воя, раненый Бредок поднялся и двинул в сторону трясущегося торговца.
Второй Бредок, с рваным шрамом на щеке, уже подошел опасно близко и замахнулся на Аркуса. Охотник молниеносно подскочил вплотную к верзиле, попутно обхватив поднятую с дубиной руку и шею нападающего. Нож Фогриппера уже скользнул через одежду и плоть Бредока и, как планировалось, достиг печени. Разбойник обмяк и осел. Аркус, отпустив Бредока, на ходу полоснул его по шейной артерии и двинулся к его брату. Тот пытался стащить торговца с козел. У последнего были другие соображения на этот счет. Торговец яростно отбивался разряженным самострелом. Бредок орудовал одной рукой, ибо меткий выстрел купца заставил безжизненно повиснуть его правую руку. Аркус бесшумно подошел со спины и, дождавшись, когда разбойник в очередной раз выбросит левую руку в попытке ухватиться за торговца, ударил Бредока через подмышку в сердце. Громила ойкнул и точно так же, как его брат мгновениями ранее, начал оседать и заваливаться набок. Тут же наступил болевой и травматический шок, Бредока начала бить крупная дрожь, но очень скоро он затих в разросшейся темно-алой луже.
Спустя час Аркус задумчиво сидел на тюке со шкурами, всматриваясь через спускающиеся сумерки в помятый листок, очевидно, вырванный из книги, который он нашел в поясной сумке одного из Бредоков.
«И те, кто сердцем чист и смел,
Узрят всю суть и правду.
Поймут они, что их удел
Безвольным стадом править.
Их двое было. Брата два,
Что знают себе цену.
И бросят на алтарь себя,
Чтоб верность облачить в измену.
Но знай, что нет сильнее их,
И каждый, кто о братьях вспомнит,
Обязан помянуть их дух.
И дочь твоя героев вскормит».
Похоже на какой-то безвкусный сонет или балладу. Любопытно, откуда это? Аркус не был большим ценителем поэзии, но все же мог похвастаться знанием пары весьма популярных вещей.
Торговца снова мощно вырвало прямо с козел. Вероятно, отрезать головы Бредоков на глазах неискушенного торговца было не лучшей идеей. Охотник взглянул на валяющийся у ног мешок, испачканный темно-бурыми пятнами. Надо бы в Кросстауне засыпать солью.
– Долго еще ехать? – Аркус замерз и порядком проголодался.
– Миль пять еще от силы, – торговец прокашлялся и вытер с усов остатки рвоты. – Надо б фонарь зажечь, господин Фогриппер. Подсобите?
– Конечно. – Аркус пожал плечами.
С фонарем охотник провозился изрядно. Порядком поношенное огниво никак не давало искру. От бесчисленных попыток воспламенить этот проклятый фонарь уже начала ныть рука. Наконец, вожделенная искра зажгла фитиль, и тележка осветилась мутным желтым светом. Торговец поджег от фонаря щепку и подкурил трубку. Терпкий запах табака волной обдал охотника.
– Как тебя зовут? – молчание прервал Аркус.
– Э-э-э, – похоже торговец был удивлен. – Это вы мне, господин?
