Меня замуж не возьмешь.
Я один денек поплачу,
Ты навеки пропадешь.
Пойду плясать —
Дома нечего кусать:
Сухари да корки —
На ногах опорки.
Куда, милый, запрягаешь
Белогривого коня —
Или сватать богачиху?
Прокати сперва меня.
А мне милый изменил,
Думал, я погибнула.
Милый мой, твою измену
С моста в речку кинула.
Я не знаю, как у вас,
А у нас в Якутии
Тем скорей бананы зреют,
Чем морозы лютее.
На дворе стоит туман.
Сушится пеленка.
Вся любовь твоя обман,
Окромя ребенка.
Кавалеры наши модны
Никуда они не годны,
По метёлке в руки дать —
По амбарам крыс гонять.
Полюбила лейтенанта,
А потом полковника.
Шевельнулось в животе, —
Не найти виновника.
На этом прервемся, потому как частушек на любовную тему чрезвычайно много.
Гармонисту за игру
Две подушки и матрац.
Голубое одеяло
И жениться сорок раз.
Мы не свататься приехали
Нас нигде не зажимали,
Да и тут нас не зажмут —
А зажмут да похоронят,
По могиле не пройдут…
Кто видел и помнит прежние деревенские гуляния, тот понимает, о чём идёт речь…
Представьте себе ватагу деревенских крепких, отчаянных ребят, в пятьдесят, а может, и сто человек, которые под гармонь, да не одну, с частушками, уханьем и гиканьем движутся на гулянку в соседнюю деревню. Железные тросточки их волочатся по каменухе, высекая искры, в руках на цепочках играют гирьки…
Мы железными цепями
Разобьём чугунный мост.
А кто заденет атамана,
Измолотим, как овёс.
Валентин Александрович Купцов, ныне известный в стране политик, вырос в деревне Миндюкино бывшего Уломского, а ныне Череповецкого района на Вологодчине. И он хорошо помнит эти боевые походы молодежных ватаг в соседние деревни. К ним заранее готовилось вооружение: гирьки, ножи, трости… Разрабатывался стратегический и тактический план действий. Обратная дорога, на случай отступления, оснащалась заготовленными и спрятанными заранее кольями…
Начиналось движение в соседнюю деревню с особого наигрыша, называемого «Походным», который должен мобилизовать, подготовить ватагу к предстоящим встречам и баталиям. При входе в саму деревню игрался другой перебор, именуемый «По деревне». Он должен был представить товар лицом, показать выходку ватажников и их задачи в этой деревне.
Мы не свататься приехали,
Не девок выбирать…
Мы приехали подраться,
Из наганов пострелять…
И когда столкновение сторон было уже неизбежным, гармонист начинал игру «Под драку». Чем искуснее гармонист, чем больше в нём куража и дерзости, тем больше было шансов на успех его ватаги.
Построение самой ватаги, шаечки, партии было таким, чтобы можно было обеспечить максимальную безопасность гармониста, поскольку именно его противник будет стремиться, в первую очередь, обезвредить.
А поиграй повеселее,
Нажимай на нижние,
Чтобы нас не обижали
Ребятишки ближния…
Без гармони, без её боевого позыва боеспособность ватаги резко падала…
На мне калоши-ботики,
В кармане самовзвод…
Из деревни нас погонят,
Не задержит огород!
Часто бывало, что гармонист и был атаманом. Сыграв призыв «Под драку», он бросал через голову гармонь, зная, что её обязательно поймают или девчонки, или младшие ребята, и вступал в сражение.
Надо сказать, что в этих деревенских баталиях существовал строгий кодекс чести, предписывающий не бить лежачего, не трогать девчонок, если они закрывают собой какого-нибудь парня, не задевать взрослых и женатых, покоряться их воле. Кстати, если девчонка закрывает собой сбитого с ног парня или заступается за него в минуту опасности, то он по неписаному закону должен на ней жениться. Поэтому частушка «Нас нигде не обижали, только в Шухободи раз, Шухободские старухи заступилися за нас» имеет скрытый иронический смысл: жениться-то ребятам придется на старухах. Девки за них заступаться не захотели.
Неприязненные отношения между молодыми парнями, надо сказать, улетучивались, как только нужно было садиться за общий стол или приниматься за работу, которая чаще всего требовала совместных усилий…
Виктор Соловьев, хранитель народного фольклора, искусный гармонист и плясун, много лет собирает традиции и приемы деревенской пляски. Он не без основания доказывает, что русская пляска есть не что иное, как скрытое боевое искусство. И что человек, в полной мере владеющий этим искусством, непобедим. Поскольку русская пляска как боевое искусство превосходит все известные и широко рекламируемые восточные единоборства. Действительно, стоит только увидеть, как Виктор со своими юными учениками пляшет, сомнений в этом не останется. Тонкий и стройный, как тростинка, Виктор во время пляски вращает вокруг себя огромное бревно. И оно летает, как соломинка. Попробуй, подступись!
В прежние годы в деревнях по реке Шексне плясали так, что у неподготовленного зрителя сердце падало в пятки.
Огромный детина в надраенных сапогах гармошкой вылетал на круг и, согнувшись пополам, почти уперев голову в пол, вытянув перед собою руки, начинал выделывать ногами коленца, при этом ревел утробным голосом или хоркал, изображая то ли быка, то ли кабана. Скоро появлялся на круге и соперник с ответом, обстановка накалялась, и вот уже керосиновая лампа, звякнув стеклом, летела на пол. В темноте поднимался визг, рев. Народ валил к выходу, а на круге глухо ухали кулаки.
Сопровождавшие деревенские гуляния драки и поножовщина, а нередко целые сражения, когда огромные поленницы разбирались в несколько минут, а от огородов оставались одни прожилины, воспринимались просвещенной публикой как дикость и бескультурье.
В 1917 году на Вологодчине вышла в свет маленькая брошюрка «Лежский фронт», рассказывающая о традициях кулачных боев и драк среди населения бывшего Лежского уезда – ныне это Грязовецкий район. Так вот, автор приводил в ней такие цифры: за годы первой мировой в драках и поножовщине в Лежском уезде погибло больше мужского населения, чем на фронтах.
Не могу судить, насколько справедлива эта статистика, но одно можно сказать, что боевой дух русского человека и, прежде всего, вологжанина, в те времена был намного выше.
Вряд ли мог появиться какой чужак в пределах деревни и тем более повести себя оскорбительно в отношении ее жителей. Расплата наступала мгновенно.
Очевидцы рассказывают, что во время второй мировой войны нередко были случаи, когда наши бойцы ходили в психическую атаку против немцев с гармошками. По флангам и в центре шли гармонисты, играя вологодскую «под драку», или тверскую «бузу», или уральскую боевую «мамочку». При этом бойцы издавали характерное хорканье или мычание. На немцев эти атаки наводили непреодолимый ужас.
Массовый героизм, проявляемый нашими ребятами на всех фронтах, объясняется вовсе не заградотрядами, про которые все пытаются рассказать нам правдолюбцы, а внутренней дерзновенной энергией народа, растрачивать-то которую нам было бы никоим образом нельзя.
Надо сказать, что эта ритуальная воинственность сочеталась с добродушием, добросердечием и гостеприимством.
Сошлюсь опять же на Валентина Александровича Купцова. Отец его, профессиональный портной, обшивавший всю округу, при колхозах был избран председателем. Во время деревенских праздников он готовил пиво и еду на огромное количество гостей. А на сеновале устилались постели на полторы сотни человек, приходивших со всех концов уезда. И спали там дети, парни и девки, отцы и матери, старики и старухи. Сколько историй, баек, сказок… Представьте, какие это были веселые ночи! Какое великое чувство одной большой дружной семьи.
Только такому народу было под силу собрать огромную державу, освоить Сибирь и Крайний Север, выстоять во всех войнах, больших и малых.
Я сам когда-то хаживал под гармонь в соседние деревни и знаю, насколько поднимает человека, его боевой дух настоящая гармонная игра и частушка.
Я привожу здесь сотню таких вот боевых частушек, каждая из которых, словно отлитый в кузницах народной души боевой заряд.
Хулиганские частушки
Я мальчишка-хулиган,
Батько делает наган:
От телеги отымает
Колесо на барабан.
На гулянку собирался,
Мне доказывал отец:
«На работу парень – лодырь,
А гулять-то – молодец!»
На гулянку собирался,
Батька сунул пятачок,
Мамка на ухо шепнула:
«Не напейся, дурачок».
На гулянку собирался,
Мне доказывал отец:
«На тебя ребята сердятся,
Возьми с собой обрез».
На гулянку собирался,
Мне доказывала мать:
«На тебя девчата сердятся,
Возьми с собой ухват».
Вологодские приехали,
На лампочки глядят.
Скоро, скоро эти лампочки
Под лавку полетят…
Мы приехали с колхоза
Имени Калинина,
А наша маленькая шаечка
Нигде не гинула…
Выхожу и запеваю,
Я мальчишка-соловей,
Гармонист, не вешай голову,
Играй повеселей!
Вот она и заиграла —
Девятиладовая.
Вот она и загуляла —
Голова садовая…
Эх, птички поют
И синички поют.
Это что же за хозяева:
Вина не подают?
Запевай, товарищ, песню, —
Я не буду запевать.
У меня за праву ногу
Что-то стало задевать.
Выхожу и запеваю,
А в кармане – молоток.
Неужели не заступится
