Рин Скай "Тройной сюрприз для шейха"

– Что за чудесный снежный цветок? – раздалось позади меня на английском.

Я быстро обернулась. В нескольких метрах от меня стоял молодой мужчина. Высокий, смуглый, с аккуратной бородой. Симпатичный мужчина. Одет он был в джинсы и футболку-поло без логотипов. Смотрел прямо на меня, любовался с восхищением.

Наверно, никогда в жизни не видел светловолосых девушек – пронеслось в голове.

– Я хочу взять тебя в жены! – прямо, без утайки сообщил мне мужчина.

– А кто вы такой? – удивилась я.

– Я – старший сын шейха. – улыбнулся мужчина. – В будущем тоже стану шейхом. Пойдешь замуж за шейха?

– Э-э-э… – растерялась я.

Парень хоть и был симпатичным, но в простой скромной европейской одежде он не походил на сына шейха. Наверно, скорее всего, он просто ко мне клеится, а значит и воспринимать всерьез его не нужно.

– Я пока еще не женат. – лучился улыбкой «сын шейха». – Станешь моей первой женой.

– Эм… спасибо, конечно, но нет. – отмела я подобное заманчивое предложение. – И вообще, вы меня впервые видите. Как можно жениться, зная девушку одну секунду?

– По тебе видно, что ты – чистая и добрая. И очень красивая! – добавил «будущий шейх» с придыханием.

– Лилия, вот ты где! – позвала меня преподавательница, идем, продолжим танцевать!

– Лилия… – повторил мужчина, будто пробуя мое имя на вкус. – Я же говорил, цветок! Снежная Лилия…

Но я его уже не слушала, выбежала на сцену, начала танцевать. И ловила на себе восхищенные взгляды «сына шейха» из толпы.

Но внезапно все изменилось. Музыка оборвалась. Раздались крики и выстрелы. Мужчины в черных масках, закрывающих лица, ворвались к нам.

– Бедуины! Бедуины! – кричали тут и там.

Я видела, как в рассыпную разбегаются мои подруги, а вот сама убежать не успела. Черная плотная ткань с характерным запахом опустилась мне на лицо, и от удушливого смрада я потеряла сознание.

ГЛАВА 3

Шесть лет назад

ЛИЛИЯ

– … – какой-то незнакомый язык произносит гортанные фразы прямо над ухом.

Меня тормошат, брызгают в лицо водой.

Я открываю глаза, и тут же зажмуриваюсь.

Какое яркое солнце!!! Как жарко вокруг! Хотя, жарко – это не то слово, описывающее происходящее вокруг. Обжигающе! Будто я на раскаленной сковороде лежу.

Тут же привстаю. Голова еще кружится. Меня чем-то опоили, и я совершенно не помню, как прошла ночь. Вокруг, насколько видно глазу – во все стороны простираются барханы и пески. Ни единого зеленого кустика, ни капли воды.

Вокруг меня привязанные ноги верблюдов, и я сама, лежу в их тени, пристегнутая к ним длинной металлической цепью.

Какой бред – отмечаю про себя. Зачем меня связывать, ведь понятно, что я и так не убегу. Куда тут бежать? В пески, чтобы изжариться под палящим солнцем, или умереть от жажды?

Рядом бродят закутанные в светлые ткани, вместе с лицами бедуины, как их назвал кто-то вчера в панике. Я не знаю, бедуины это на самом деле, или кто-то другой, но, беря во внимание пустыню, верблюдов и их одежды, буду считать их условными бедуинами.

Один из них склоняется надо мной, протягивает флягу. Мне страшно из нее пить, а вдруг еще какую гадость туда подмешали?! Но жажда сильнее меня, и я пью… На вкус это обыкновенная вода.

Едва заканчиваю пить, как флягу тут же грубо забирают из моих рук, а меня закутывают в огромное светлое полотно.

Я пикнуть не успеваю, как меня отстегивают от верблюда, подхватывают, и уже закидывают сверху на него, какой-то бедуин садится рядом, сжимая меня, и верблюд начинает свое медленное движение, монотонное движение.

Я могла бы долго и протяжно орать, что это незаконно, что это похищение, что я – иностранка и меня будут искать все – и полиция, и мама, но понимаю, что это – бесполезно. Бедуины не знают ни русского, ни английского, а я не знаю их языка.

Поэтому сначала надо узнать их цель. Посмотреть, куда именно они меня увезут, и что захотят сделать.

Моих подруг и преподавательниц нигде не видно. Неужели с праздника похитили только меня?!

Сколько меня так везут – непонятно. Монотонный грузный шаг верблюда убаюкивает, гадость в крови еще до конца не уходит, а возможно, меня опоили по новой, поэтому в итоге я снова проваливаюсь в сон, а может, оно и к лучшему, ведь палящая невыносимая духота изматывает, как пытка.

***

ЛИЛИЯ

– … – Снова будит меня голос.

Кто-то подхватывает меня и ссаживает на землю. Под покрывалом темно. Я приоткрываю лицо, и убеждаюсь, что наступил вечер. Бедуины остановились на ночлег.

Барханы остались лишь справа. А мы стоим около пещер, выдолбленных прямо в земле. Тут и там раскинулись глиняные постройки, пылают костры.

Блеют загнанные в загоны барашки, верблюды меланхолично жуют губами.

Несколько замотанных в платки женщин подхватывают меня, ведут в глиняный сарай.

Там мне дают кружку воды и теплую лепешку. Я не снимаю покрывала, потому что на мне все тот же танцевальный костюм, и мои светлые волосы очень уж привлекают местную публику, поэтому я ем закутанная, с головой. Так я чувствую себя более защищённой.

Интересно, куда же меня все-таки везут?! Со мной обращаются, можно сказать хорошо – не бьют и не калечат, дают воды и еды. Что бы это значило?

Две женщины начинают что-то говорить между собой, поглядывая на меня.

– Меня похитили? – на свой риск спрашиваю по-английски.

Одна из женщин начинает что-то мне объяснять, но вторая обрывает ее, видя что я ни черта не понимаю.

– Аукцион… – вдруг проскакивает в ее речи. – Раб.

– Аукцион? Раб?! – перепрашиваю я, хмурясь.

Женщина интенсивно кивает в знак того, что я поняла правильно.

Жесть! Меня выкрали и похитили ради того, чтобы продать на аукционе, как рабыню?! Они что, совсем что ли?! Разве рабство не отменили? На дворе двадцать первый век! Какой аукцион?!

А вот теперь, когда вся гадость окончательно выветрилась из крови, а мозг получил хоть какое-то питание в виде углеводной лепешки, я с ясностью осознаю весь тот переплет, куда меня угораздило попасть!

Истерика запоздало накрывает меня. Я стараюсь дышать, и не показывать, как сильно нервничаю сейчас. Потому что истерить и нервничать – бесполезно. Я – молодая восемнадцатилетняя девушка одна в незнакомой стране, похищенная для того, чтобы меня продали в рабство! Что я могу сделать, чтобы спастись?!

Жестами, кое-как объясняю женщинам, что мне нужно в туалет. Одна из них кивает, и выводит меня на улицу.

Тут, помимо домиков, раскинулись и обыкновенные палатки, обтянутые брезентом. В одну из таких и заводит меня женщина.

Фу, ну и вонища! Неудивительно, ведь в полу просто вырыта дырка, в которую и предполагается справлять нужду. Естественно, никакой воды, никакой канализации, раковины для мытья рук, и бумаги тут не предусмотрено.

Женщина указывает мне на два мешка, в которых лежат гладкие, одинаковые по размеру камни. Один мешок с грязными камнями, второй, с чистыми. Женщина жестами объясняет мне что стоит брать чистый, вытирать сами понимаете что, а потом класть его в грязный мешок. Вот такая незамысловатая система.

Женщина выходит, отворачивается, но стоит рядом, стережет меня, чтобы я не удрала.

Задержав дыхание, я начинаю шарить по брезенту в попытке найти прореху. И нахожу-таки ее, внизу палатки. Подныриваю под брезент, и вот, я уже свободна! Закутываюсь посильнее и замираю!

Потому что на стоянке кочевников творится что-то экстраординарное! Повсюду крики, слышна стрельба, песок поднимается в воздух. Я без понятия, что это обозначает, одно племя напало на другое? Не успела я в одну передрягу попасть, как тут же начинается вторая?!

Тем временем, гортанные мужские крики продолжаются, их перемежает цокот копыт. Опомниться не успеваю, как около меня останавливается мощный вороной конь, и всадник, закутанный в черное, протягивает мне ладонь.

– Снежная Лилия… – произносит он на английском, и одним мощным рывком отрывает меня от земли, и сажает на скакуна впереди себя.

ГЛАВА 4

ЛИЛИЯ

Шесть лет назад

Я вскрикиваю от страха и неожиданности, но мой спаситель (или похититель?) прижимает меня к себе, закутывая в черную накидку.

– Не бойся, Снежная Лилия. Со мной ты в полной безопасности!

Пока я перевариваю слова незнакомца, одним глазком подглядываю из-под накидки, чтобы знать, что происходит вокруг.

Оказывается, наш конь не единственный. Мой защитник, в окружении таких же всадников на конях вырывается вперед, увозя меня подальше от бедуинов. Его окружение криками и выстрелами отпугивают моих похитителей, отрезая им возможность пуститься в погоню.

– Кто вы? – оборачиваюсь я на своего спасителя.

Мужчина, одной рукой стаскивает ткань, закрывавшую его лицо, и я с удивлением узнаю того самого парня, который клеил меня накануне в отеле.

– Я – сын шейха, Снежная Лилия, я ведь говорил тебе.

В полном изумлении я замираю в его объятиях. Значит, не врал?! Выходит, что все-таки не обманул меня!

Четверо всадников по обе стороны от нас скачут на почтительном удалении, будто подчеркивая статус моего шейха.

– Куда вы меня везете? – только и могу выдавить я.

– Тебя увезли довольно далеко от отеля, моя Снежная Лилия, – мягко отвечает мужчина. Я весь день гнался за вами со своей стражей. Было не просто вас отыскать среди песков и барханов, но потом я понял, куда именно они тебя везут, и где остановятся на стоянку.

– Что они хотели со мной сделать?

– Продать подороже. Ты ведь невинная. – сын шейха осторожно стаскивает с меня полотно, и нежно проводит по волосам.

– Девственницы, а особенно такие красивые как ты, высоко ценятся на рынке. Тебя бы продали какому-нибудь шейху в гарем наложницей.

Разворачиваюсь на сына шейха и испуганно смотрю ему в глаза.

– У вас… вы тоже такое практикуете?!

– Нет, красавица, – усмехается сын шейха, – моя семья такими вещами не занимается.

Я не знаю, верить ему или нет, но по крайней мере с ним я чувствую себя в намного большей безопасности, нежели чем будучи привязанной к верблюдам с бедуинами.

– Откуда им знать, что я девственница? А вдруг я уже потеряла невинность? – задаю логичный вопрос.

– Ну, тогда тебя бы тоже продали. Вот только не в гарем. – сын шейха многозначительно умолкает.

– А куда?!

– В бордель. – разводит руками сын шейха. – И участь твоя была бы совсем печальной…

– Она по любому была бы печальной! – с горечью воскликнула я.

– О, нет. – спокойно возражает шейх. – Одно дело, жить в гареме, в полном достатке, кушать лучшую еду, одевать красивые одежды и украшения, ублажать одного единственного мужчину, и то, если повезет, ведь бывает, что шейх так и ни разу не осчастливливает свою наложницу, и совсем другое дело удовлетворять десяток-другой похотливых мужиков за сутки. Как долго может прожить женщина, которую грубо пользуют изо дня в день? И как долго проживет наложница, у которой служанки в распоряжении, врачи, полный достаток. Чувствуешь разницу?!

Я вздрагиваю. Меня одинаково страшат и первая перспектива, и вторая. Я хочу быть свободной. Я хочу жить так, как сама решу! Получить образование, работать, и самой распоряжаться своей жизнью. Выйти замуж за того, кого сама выберу, быть у него единственной, а не десятой наложницей в гареме!

– Не бойся! – голос сына шейха становится хриплым, обволакивающим. – Я же сказал, что со мной ты в полной безопасности!

Я оборачиваюсь на него. Его черные глаза влажно мерцают на красивом правильном мужественном лице. Миллиард звезд на черном безоблачном небе мерцают сверху нас. Шейх прижимает меня сильнее, и у меня дыхание сбивается. Сердце начинает биться, будто кто-то за ним гонится.

– Ты правда вернешь меня в отель? – мой голос посреди пустыни звучит слабо и дрожит от волнения.

– В отель не верну! – отрезает шейх, а у меня внутри все обрывается. – Потому что там не безопасно для тебя! – поясняет он. – Мы скоро доедем до города. Остановимся в гостинице. А на утро я отвезу тебя в посольство твоей страны.

– Правда?! – не верится мне, а к глазам подступают слезы.

– Я никогда не вру. – спокойно отметает мои сомнения мужчина.