Будучи ещё и разнополыми, самоделки образуют двойные конструкции посредством возбуждённых адаптеров и рефлексирующих электрических полей. Порой и однополые искрят друг в друге. Неисповедимы души женщин, впрочем, как и мужчин, все хороши, из одного теста деланы.
Мерзавцы, праведники и середнячки обоих полов, бездари и одарённые, латентные и открытые, ярко и тускло выраженные – всё это многообразие стремится вперёд, вот только где тот перед? Вместе и поодиночке они торопятся, падают, поднимаются (если поднимаются) и, отряхнувшись, толкаются дальше во мраке самолюбия. Разгораживаются стенами, за которыми башни тщеславия. В такие крепости не достучаться провидению, там не слышат.
Как разгладить скомканные души, выкроить из них праведные? Небесная канцелярия держит прачечную – службу добрых услуг Дьявола. Да только сильно усложнилось отмывание и разглаживание мыслящей материи: траченная эгоизмом она трещит и расползается по швам, недолог срок её годности, потому пускается в утилизацию. На свет божий появляется новенькая, ещё слабомыслящая, девственная материя, но быстро грубеет, пропитываясь эгоизмом. Для отбеливания под высочайший Замысел позарез нужны реагенты из раскаявшихся грешников, увлекающих нераскаявшихся. От прачечной ждут результатов там, где сам чёрт ногу сломит.
Дьявол не раз устраивал Нечистой Силе выволочку – кадровую чистку с понижениями в иерархии, отъемом магических свойств, ссылкой на Луну, где вообще работать не с кем. Бесов, не прошедших переаттестацию, сломленных лунной ссылкой, подвергают аннигиляции. Видит бог – энергичен Дьявол! Но мало что меняется на поверхности озверелого эгоизма. Самость, исправно двигая технический прогресс, вконец обездвижила духовный… Так возникла дьявольская идея изолированного учебного рая, инкубатора праведности. Это дело нехотя утвердила Небесная канцелярия, согласовала эксперимент в пределах острова магического происхождения. Кто ж даст Дьяволу рисковать всей колыбелью человечества?! Пусть пробует локально-избирательно, там видно будет.
Теперь о нём, о Князе Тьмы. Кто таков? Обыватели давно низвели Люцифера Светоносного до уровня злобного маньяка и козла отпущения. Кто виноват в моих грехах – да бес попутал! Не хочу спорить, бесов выгораживая, но сказано: «Преимущество Света оценивается из Тьмы». И не нам, тёмным, отказывать ей в праве на существование. Она уйдёт в свой срок, тихо, как ночь на рассвете. Свет растворит Тьму без остатка. Прощай чёрный рыцарь, твоя миссия завершена! Конец времён, нет больше земных сроков и границ.
Если признать, что без Тьмы не ощутишь Света (а как ощутишь Его, не зная Её?!), то Люцифер есть погонщик. Палкой, кнутом и пряником гонит он тёмных эгоистов к сияющим вершинам изменений. Да только обжитая низина не располагает обывателей карабкаться вверх – муторно и рискованно, нет явной земной выгоды. Именно Дьявол со свитой и агентами влияния подталкивает упирающихся к духовному альпинизму, ангелы слишком чисты, чтобы мараться в земле. Они лишь манят сверху, взывая к законам божьим. Но мы не законопослушны по природе, потому у Дьявола есть пенитенциарная система общих кризисов и индивидуальных страданий – принудительные уроки послушания. При неусвоении, уроки становятся жёстче, вплоть до полной жести, точно в колонии строго режима. Спираль истории, ввинчиваясь в будущее, периодически вывинчивается к невыученному прошлому, и следует наказание в настоящем времени. Такую вот обучающую игру с щелбанами подарил Творец творениям. Болезненны и обидны щелбаны в лобешник, зато с умудряющим эффектом. Куда бредёт спотыкающееся человечество? Одному богу известно. Вирусов и прочих регуляторов на всех хватит…
Силы Тьмы – суровые и абсолютно необходимые воспитатели для трудных подростков, дурно влияющих друг на друга. Ну, кто такой для нас Бог без Дьявола? Как ты оценишь любовь, не зная ненависти? Как познать смирение, не ведая гнева?
Бегут, бегут по кругу стрелки времён, беспокойным маятником подвешен смертный между Светом и Тьмой. Но пройдёт подвешенное состояние, маятник растворится в Свете за ненадобностью отмерять, будто и не было всего этого суетливого, болезненного. Но когда это ещё будет, а пока вот вам Дьявол – суть рабочий инструмент, скальпель в руках хирурга. Исчезнут болезни – выкинут скальпель и закроют приёмное отделение с часами на стенке. И скажет Творец: живите здоровыми и радостными, бестелесными! Живите во мне, вот вам прописка постоянная, вечная.
И хочется, чтобы желания Творца уже сейчас стали моими. Поработить себя Творцом, не Иродом! Хитёр Ирод и коварен, грандиозен Творец, создавший мириады реинкарнирующих песчинок. В небе над головой разлита капля Бесконечности, и даже её достаточно для всех мыслимых и немыслимых взаимодействий в окружающем мире. Он – защитный купол, среда обитания временно конечного, бредущего в Мир Бесконечности. С точки зрения Творца мы уже там, всё остальное обучающая игра «Получи и сделай сам». Играют пока плохо, с бесконечными ошибками и получением форы в виде новых и новых жизней. Оно и понятно: конечные пытаются сориентировать себя в бесконечном, где нет границ и концов с часовыми стрелками. Небо над головой играющих – словно следующий уровень. Ночь убирает всё лишнее, выкатывает манящие звёзды. Ночью случаются озарения, нередко тающие на рассвете. Эхма, всё на Земле приходится записывать, даже движения души. Тогда ей есть, от чего отталкиваться в полётах.
Ведь видит бог, что слепы человеки.
Так дайте уж прозреть иль сгинуть.
Устал быть маятником меж тьмой и светом.
Прислушиваюсь, нет ответа…
В мужьях засел инстинкт глубокий
Блондинка Света была всё ещё аппетитна. Это несмотря на семилетнее возрастное преимущество над мужем: 45+7=52 светкиных года. Да, есть фемины, легко и гордо несущие сокрушительную красу – подарок свыше – через отпущенные десятилетия.
Влад любил жену во всех смыслах этого жаркого слова, ведь заполучил он её самым что ни на есть волшебным образом. Но глянул муж налево и насвинячил. Да ещё был позорно застукан на месте преступления. А что вы думаете, и с продвинутыми случаются пакостные глупости, гении тому подтверждение! Раз и в луже. Но кончаются свинские лужи у людей, имеющих подъёмную силу и устремления.
Да, хорошенькая история случилась в писательском пентхаусе под утро, после трудов праведных. Бледнела ночь, Влад, довольный словами и ими же измученный, завершал компьютерный сеанс связи с музой. Допит последний кофе со сливками, щадящий бедный желудок творческого человека. Гаси экран, амба, ничего приличного уже не напишется, сове пора спать. Но спать не очень хотелось. Влад распахнул окно навстречу зябкому рассвету. Гнездо писателя витало в облаках, поскольку венчало «сталинскую» высотку.
Налил стопку коньяка да и жахнул, стало меньше коньяка на планете. Задумался и ещё жахнул. С чувством выполненного долга завалился на диван под плед и, поворочавшись, уснул беззаботным младенцем.
Через пару часов его разбудил шум пылесоса под дверью кабинета, это молодая Верочка прибиралась в доме – горничная имела свои ключи. Влад сам вчера попросил её сделать уборку пораньше, до возвращения с работы усталой Светы. Дважды в неделю её изматывали дежурства в хирургическом отделении. Муж предлагал бросить больницу, но медсестра Лакистрайкина – бывшая училка английского – настояла на моральной стороне: способен облегчать человеческую участь – исполняй, наращивай доброе на этом свете.
До возвращения чудесной жены было часа два. Влад умылся и, перечитав написанное, пошёл пофлиртовать с молодостью. Тем временем клининговый процесс добрался до супружеской спальни, куда и заглянул Влад. Жопоногая горничная перестилала широкое супружеское ложе, работала она в наушниках, не подозревая о явлении работодателя. Влад хотел было выйти, но не вышел. Втянул запах незнакомых духов и вытаращился, как баран на новые ворота. Подскочил столбик мужского любопытства. Как живописал один поэт:
В мужчинах есть инстинкт глубокий,
Он странно действует на нас.
И очертанья женской попки
Порой приводят нас в экстаз!
Ее упругость, округленность,
Широких бедер крутизна
И талии незащищенность
Нас сводит, видимо, с ума!
Вполне очевидно: Владислав Вениаминович сошёл с ума. Тихонько прикрыв дверь, как кот на мягких лапах, прокрался в спальню и с тыла атаковал трудолюбивую девушку в наушниках. Благодаря внезапности и решительности ему удался захват сзади с переворотом на спину. Девушка была тоненькая и лёгонькая, как пушинка, а писатель упёртый, как маньяк. Есть минуты, которые порождают маньяков из интеллектуалов.
И пали они жертвой оголённых инстинктов, притиснутые лицом к лицу, телом к телу. Раскрасневшаяся Вера шептала «не надо», но не очень убедительно. Горничная и писатель барахтались на супружеском ложе, в борьбе обнажались нужные места, и случилась любовь нецензурная. Тут хороши выражения смачные, но нет, обойдёмся, хотя вся эта едрёна-феня по матушке в великом и могучем зародилась именно через любопытство к любодейству. Животный инстинкт породил фантастические фигуры речи. Так стал язык великим и могучим!
А в спальне всё случилось без прелюдий и комплиментов. Раз и готово, писатель втиснулся в цель и проник во внутренний мир горничной. Какая уж тут свобода воли, когда судьба-злодейка химичит с инстинктами. Двое без предварительного сговора вошли в интим совсем в неподходящем месте, в неподходящий час. А любимая жена возьми, да и приди пораньше!
Светка скинула туфли и в тапочках прошла в апартаменты. «Дом, sweet home, – подумала бывшая «англичанка» по пути в ванную. И тут уловила свинячью возню в спальне, поскольку дверь была прикрыта. Почувствовав неладное, шумно распахнула дверь, и в глазах её помутилось. Отвратительная возня сразу стихла, повернулись головы с испуганными глазами, одеяло валялось на полу. Ужас и оцепенение воцарились в поруганной спальне.
– С добрым утром, котики, – нехорошо улыбнулась Светка. Вместо того, чтобы гордо уйти, шарахнув дверью, она приблизилась к лежбищу оцепеневших котиков. Под испепеляющим взглядом растерзанная Вера безуспешно одёргивала непослушную юбку. Супруг был без рубашки, в брюках настежь.
– А ну застегнись! – скомандовала гневная женщина.
Влад исполнил дрожащими руками и вперился в потолок, будто в страшное будущее. К тому же обидное: всего лишь раз и сразу попался! Раскрасневшаяся Вера мечтала провалиться сквозь землю, до которой 32 этажа.
А Светка взбесилась по полной:
– Поздно краснеть, девица! Писательского тела захотелось?! Ну-ка вон отсюда и трусы не забудь! – и уже Владу, ангельским голосом: – А вы, молодой человек, уволены из моего сердца. Предателям не место в раю!
Влад огрёб «ангельскую» пощёчину и обрёл дар речи. Залепетал о помутнении рассудка, о том, что больше никогда. А что тут умного придумаешь, кроме глупости?
– Прости меня, Света, прошу и умоляю! – твердил Влад. – Я больше никогда, клянусь, поверь!
– Больше и не надо, достаточно уже, дорогой писатель. Теперь о разводе узнаешь не понаслышке, – подытожила супруга, а слова с делами у неё не расходились. Семейный ковчег терпел крушение, наткнувшись на спальню в пентхаусе.
Каждый поймёт возмущение Светы, каждый может забросать её советами со своей колокольни. Внесу и я свою лепту. Любовь мне представляется рисковым инновационным предприятием с непаритетным участием изменчивых партнёров. Всё как в венчурном бизнесе: пан или пропал. Как ни притирайся боками, полно неожиданных поворотов. Любовь случилась – жди расцвета иль банкротства.
* * *
Не любим, но о любви поговорить горазды.
И о себе любимом, разнесчастном.
И, господи, таком прекрасном!
Но, слава богу, что не всё, совсем не всё
Подчинено желаньям человека…
Не то бы лопнуло небес терпенье,
На свою ж…у получили б мы
Большие приключенья.
Аудиенция
В тот же день Владислава Вениаминовича Лакистрайкина позвали в Подземелье. Открыл он в великой печали свой имейл, а там приглашение за подписью «Покровитель». На сей раз звали с женой, отчаянной блондинкой высшей категории, успевшей подать на развод. Скупой текст дарил надежду: «Жду с женой. Обсудим текущие неприятности». Время не уточнялось, но Влад был с этим знаком: ожидай, и тебя выхватят из текучки. А выхватив, перенесут куда надо, правда, порой экстремально. Потолкуют душевно и вернут на место озадаченным.
Накануне аудиенции в Светке активизировали оперативную память о контактах со сверхъестественным. Она, понятное дело, пребывала в отвратительном расположении духа и твердила Владу, что не нужны ей эти контакты – пропади они пропадом вместе с предателями! Разводится она, долой всю чертовщину из жизни!
Сумрачным утром – сутки спустя после катастрофы – пока ещё неразведённые сидели они у себя в столовом зале и каждый гнул своё. Влад в который раз просил покарать себя, но семью не рушить. Светка была непреклонна – и карать, и рушить. Светка жгла мосты ярким пламенем.
– Давай так, – мучила она Влада, – я остаюсь в пентхаусе, себе забирай истринский особняк. Верка там будет убираться и тебя ублажать. Дальше так: делим пять машин на два… Ладно, мне «Порш» и «Рейнджик», тебе остальные, ты ж мужчина, тебе женщин подвозить надо. Свои машины я Мишке отдам. Бедный мальчик!
Влад мученически вздохнул:
– Бей меня, пинай – всё стерплю, заслужил! Но дай нам шанс! Мы, Лакистрайкины, не как все, мы приближены к сверхъестественному. И нас вызывают, у меня новая миссия.
И Влад в надежде на женское честолюбие сбивчиво изложил про чудо-остров, с упором на своё президентство и её статус первой леди.
– Никуда не поеду! – отрезала Света. – Мне это по фиг. Верку возьми, а я – развожусь!
Едва отзвучал мягкий знак в слове «развожусь», сгинул с белого света столовый зал. Да что там зал – сменились полностью декораций жизни. Москвы как не бывало! Собственно, Москва, может, где-то и была, только супругов оттуда вынесло к черту на кулички. И очутились ошарашенные в Подземелье, тёмном, гулком, казавшимся безмерным. Света инстинктивно прижалась к Владу. Ему уже выпадали эти штуки с выдёргиванием из текущего момента, и он быстро пришёл в себя. Факелы на стенах выхватывали чёрный гладкий базальт, своды едва угадывались в сумрачной вышине.
– Вот оно, Света, то самое… Подземелье Тьмы. Отсюда моя, то есть, наша удача происходит, – шептал Влад. – Да не бойся, был я здесь. Это место силы и здравомыслия. Почерпнём всего и домой!
Светка молчала привороженная. Для смелой женщины это была уже вторая встреча с колоссальным и непостижимым, которому она сквозь свои страхи смела возражать ещё в первой книжке, когда решила, что магия попирает её права на Влада.
И вот она в Подземелье Чёрного Мага, куда вовсе не собиралась, но её и не спрашивали. Есть под Луною вещи поважнее, чем развод, но этот развод касался приближённого к сверхъестественному.
Влад, пользуясь обстоятельствами, поцеловал жену в щёку – мол, быть нам вместе, ведь судьба!
– Где же такая огромность запрятана? – прошептала она. – Чёрт знает что такое!
– О, это лишь малая часть огромности… эта чертовщина…
Тут они вздрогнули: высоко-высоко, словно в цирке, вспыхнул под чёрными сводами серебряный полумесяц. Распахнулись створки, и выскочила тень, вроде бы человеческая. Выскочившее снизилось кругами и уже вблизи в свете факелов оказалось суперменом: струился за ним красный плащ, ноги в трико, большая буква S на груди.
– Честь имею, Дьявол, – представился супермен прокуренным баритоном и извлёк прямо из воздуха две кривляющиеся фигурки, каждая не больше мыши. – А это знакомые вам Абигор и Франческа, временно в миниатюре.
– Здравствуйте-здравствуйте, – заулыбался Влад, слыша в ответ приветственный писк.
Супермен Дьявол торжественно провозгласил Свете:
– Всё моё хозяйство надёжно скрыто в раскаленном ядре Земли, в самом пекле. На правах хозяина попрошу гостей не пренебрегать здравыми предложениями. Будем логичны и взаимовыгодны!
Света промолчала, а Влад заверил:
– Конечно же, будем! Правда, дорогая?
Дорогая пожала плечами, а Влад перевёл разговор на обмельчавших знакомцев, демона и ведьму:
– Нельзя ли вернуть им естественный размер – для удобства общения?
– Для нас все размеры хороши, все личины естественны, – хмыкнул Дьявол и вытянул свой нос сантиметров на пять. Длинноносый опустил крошечных на пол, взмахнул полой плаща и ввернул им человеческие размеры. Тут и нос заклинателя пришёл в норму. Впрочем, что есть норма в Подземелье Тьмы?
Восстановленный Абигор оказался двухметровым красавцем в чалме и с арабским кинжалом джамбия на боку. Прихрамывающая ведьма будто вышла из-под ножа пластического хирурга. Отхирургированная красотка была в густом макияже и платье чёрного шёлка. Ноги в замшевых сапогах с узорами-прорезями. Ведьму можно было принять за перезрелую Анжелину Джоли из Подмосковья. Но то была Франческа из Подземелья.
– Все присутствующие в той или иной степени осведомлены об островном замысле, – объявил Люцифер Светоносный. – Новая Таврида второй месяц плещется в Чёрном море и должна стать обитаемой. Внимание на макет!
– А где он? – удивился Влад. – Куда смотреть-то?
При этих словах базальтовый пол под ними дрогнул и выгнулся. Светка покачнулась и вскрикнула, ухватившись за неверного мужа. Ну не за Дьявола же ей хвататься! Но именно хозяин Подземелья её успокоил:
– Ничего тут страшного – чёрный кот спину выгибает, ласкаясь, – базальтовый пол шутки ради мяукнул и продолжил выгибаться, образуя холм со стоящими на вершине. Женщина отпустила рукав мужа и смущённо улыбнулась. Ей улыбнулись в ответ.
Серебряная луна под сводами округлилась, засияла в полную силу, прояснив громаду Подземелья – ну, никак не меньше «Лужников» внутри земной тверди. В центре этого «стадиона» холм быстро превратился в остров, вода поднималась всё выше. С холма потекли ручейки, изображая из себя горные реки. Компаньоны Дьявола оказались метрах в десяти от берега. Франческа снабдила супругов театральными биноклями – макет продолжал стремительное развитие по всему периметру. В заливчике нарисовались причальные стенки с контейнеровозом и танкером размером со спичечные коробки, выросли грузовые терминалы, краны, ангары, Вверх потянулись изгибы улиц с коттеджами, различимыми лишь благодаря окулярам. Крыши сливались в терракотовые пятна в окружении зелени. Подземелье наполнилось пряной духотой южной ночи. В лунном сиянии вглубь острова побежали асфальтовые ленты, дороги были абсолютно пусты.
Супруги заворожено наблюдали волшебную миниатюру – словно бы трёхмерную игру «Стратегия. Остров». Дьявол в дурацком костюме супермена давал умные пояснения:
– Остров задуман как учебный рай по выпуску кадетов-праведников. Учебная задача: вживить в эголюбцев эмпатию к ближнему – к колючему ли, убогому – любому. Возлюби грязного, как себя чистого, верни потихоньку рай на Землю и живи в наведённой собой чистоте. А без грязных никак не отличиться чистым, не возвыситься перед Небесной канцелярией. У всех своя роль, и они меняются.
– Скрестить ужа с ежом? – хихикнул Влад. – А колючий скользкого не сожрёт в ходе зачатия?
– Отставить про ужа и ежа! Убедить людей, что массовое сопереживание себе подобным взаимовыгодно! А для этого кто-то из них должен начинать первыми. Ими станут островные переселенцы, которым я обеспечу учебные психодрамы с инсайтами и катарсисами. И все десять заповедей с икрой, рябчиками и вдовой Клико в придачу.
– Монастыри с послушниками не изменили мир за их стенами. – упорствовал Влад, – Выйдут добряки наружу, а там суровые пацаны… Семь континентов эгоизма!
– Так сделаем праведных рыцарями, – вмешался демон Абигор, – чтобы внушали!
– Добро с кулаками убедительнее, конечно, – согласился Влад. – Если ты добрый, дай в морду недоброму и возлюби, как самого себя, увлекая примером. Не мучь человека без крайней необходимости!
– Уймитесь, умники! – насупился Дьявол. – Никаких крестовых походов! Первым делом надо остров обустроить, потом переселенцев выбрать, готовых к катарсисам. В графике судьбы есть реперные точки, где на миг получаешь свободу воли – на пробу. Тут решительный может судьбу-здодейку обломать. Кадет учебного рая получит преференцию – возврат в реперную точку, которую когда-то проворонил. Абигор и Франческа обеспечат ретроспективу.
– Мы обеспечим, – заверил Абигор. – А то башни тщеславия заслонили небо, темно в душах.
Ведьма больно ткнула его в бок, чтобы не куролесил языком почём зря в серьёзном деле. Дьявол же обратился к Свете с лучезарной улыбкой светила:
– А развод временно отменяется навсегда. Ибо беда беду тянет. Отменяем?
– Как это отменяем?! – воскликнула Света. – Меня предали!
– Дело, конечно, гнусное, – согласился Лукавый. – Но давайте у сына вашего спросим: рубить гордиев узел или распутывать?
– Только не надо Мишку мучить, – попросил Влад умоляюще.
– И то правда, чего мучить без крайней необходимости? – слюбезничал Люцифер. – Просто подслушаем один его разговорчик.
– С кем это? – насторожилась мамаша.
