– Хорошее начало, – согласился Элмас, потирая шею.
Девочка потёрла ладоши и сцепила пальцы в замок:
– Слушай, а можно вопрос? – она спрятала руки за спину.
– Давай, – охотно кивнул Элмас.
– Ты как-то спрашивал меня про белую поганку.
– Поганку? – удивился мальчик.
– Да, ты спрашивал, болела ли я. Ещё давно. Всё время забывала уточнить.
– А… Это, – Сайлос пожал плечами, – Мне показалось, что я тебя где-то видел. Сперва подумал, что на районе или хотя бы на юге. А потом вспомнил, что я, пока болел, меня забирал лекарь, и у него я видел кого-то, похожего на тебя. Вернее, мне так кажется, потому что я много не помню. Кажется, её звали тоже Мишель…
– Меня тоже забирал лекарь, – Браво кивнула, – И там был мальчик. Но я плохо помню, что тогда происходило… Лихорадка, все эти лекарства, волдыри…
От последнего слова её передёрнуло. Вспомнилось ужасное лечение, когда старый лекарь высасывал всю дрянь из этих волдырей при помощи огромных игл.
– Да, я тоже почти ничего не помню, – соврал Сайлос, – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Сайлос действительно помнил мало. От лихорадки он почти ничего не соображал, только после лекарств его разум немного прояснялся, но этого времени мучительно не хватало. К тому же, когда Сайлос осознавал себя, всё его тело начинало биться в агонии от бесконечных иголок и средств для прижигания. Но кое-что отпечаталось в голове довольно чётко: льняные локоны на серой подушке, шуршание простыней и голос, который постоянно повторял имя "Мишель". Уже после выздоровления Сайлос часто вспоминал о девочке, лежавшей с ним в одной комнате. Но чем больше времени проходило, тем меньше верилось в реальность. Для борьбы с эпидемией Белой поганки используют только первого заболевшего, превращая субстанцию, добытую из его волдырей, в лекарство. Зачем лекарю потребовался второй пациент? Постепенно Сайлос убедил себя, что девочка ему привиделась. Измученный разум искал себе безопасную гавань и, наверное, решил, что страдать в компании лучше, чем в одиночестве.
Но потом он попал в Башню, и потихоньку память вернулась. Мишель выглядела знакомой. И её внешность, и голос, и имя – Сайлос знал это прежде. Но окончательно вспомнил только к после праздника Первой звезда, когда Мишель сказала, что тоже болела. Подумать только, они ведь тогда чуть не умерли. Поганка убивала большинство заражённых, чаще всего эпидемию останавливали искусственно – болеющих сгоняли в одно место, где оставляли умирать, а после трупы сжигали драконы. Первые заражённые находились редко, а выживали ещё реже. “Что там прорицательница говорила про судьбу? – подумал Элмас, – Чтоб мне снова заболеть, если она не имела в виду что-то такое.”
Глава 6 “Неудача”
В Серую Башню Генерал приехала прежде всего из-за инспекции. Должность обязывала её лично ежегодно облетать основные крепости Дрейка и лично убеждаться в их боеготовности. Генерал обходила все цитадели вдоль и поперёк, осматривала оборонительные башни, защитные укрепления, крипту, ротонду, изучала отчёты, удостоверялась в наличии и качестве запасов продовольствия, обмундирования и оружия, проверяла условия жизни воинов и учеников, убеждалась в эффективности методик обучения новобранцев, если таковые присутствовали. Серую Крепость Генерал традиционно проверяла последней, поэтому, заканчивая инспекцию, она с чистой совестью задерживалась здесь на несколько дней прежде, чем вернуться в Арлеон, столицу Дрейка.
Хоть уже начались Золотые месяцы, погода стояла прекрасная. Светило редкое для этого времени года солнце, с Пустоши дул тёплый ветерок. Находиться во внутреннем дворе крепости было верхом блаженства.
После сытного обеда Мишель и Сайлос вышли на улицу. В углу внутреннего двора слуги свалили кучу сена, которую Браво решила использовать в качестве лежанки. Девочка распустила тугой хвост, позволив своим светлым прядям свободно лежать на стогу, переплетаясь с тонкими соломинками. Сайлос прикатил откуда-то небольшой бочонок и сел на него так, чтобы опираться спиной на колонну. Прикрыв глаза, мальчик отдыхал. Сегодня ночью друзья снова пробрались на крышу и там до самого рассвета разглядывали созвездия. Сначала Сайлос пытался объяснить Мишель, где находятся Манорок и Роталлеб, а затем стал показывать более известные созвездия: Дракона, Пояс героя, Кошачий глаз и другие. После этого дети, толком не проснувшись, отправились на тренировку, а затем на уроки. К обеду оба падали с ног от усталости, но от планирования следующей вылазки это их не останавливало.
Выйдя из крепости, Генерал остановилась, чтобы насладиться свежим воздухом. Поправив перчатки, она осмотрела двор и начала спускаться. Следом за ней, на полшага позади, шёл комендант крепости Аластор Бейн – высокий, поджарый мужчина с тёмными волосами. Он происходил из семьи потомственных военных. Его отец, бабка, прабабка, прадед и многие другие служили в разных частях армии, большинство во флоте или инженерных войсках. Аластору же повезло поступить на обучение в крепость при родном Остеоне. Из этого же города происходила и Генерал. Разница в возрасте между ними составляла всего три года, так что несколько лет они даже учились вместе.
– Сколько раз здесь бывала, – покачала головой Генерал, – До сих пор не понимаю, как тебе удаётся сохранять такую атмосферу.
Она взглянула на стену над воротами, по ней как раз шёл один из караульных. Он нёс корзину с обедом для дежурных.
– Ещё и держать здесь всё в боевой готовности, при этом оставляя место для простых радостей.
Генерал кивнула в сторону Сайлоса и Мишель. Она откинула русую прядь и вдохнула воздух. Пахло свежим сеном, яблоками и дикими травами. Волшебный аромат, который не встречался даже в Каннингеме, только в Серой Башне. Ещё один штрих к образу этой цитадели, ещё одна причина, по которой Генерал всегда чувствовала себя здесь легко и свободно, словно это место исцеляло её душу после лизоблюдства и подхалимства в других крепостях.
– Вы сами знаете, – Аластор гордо улыбнулся, обводя взором внутренний двор.
Секрет состоял в том, что никакого секрета не существовало. Бейн никогда не готовился к проверкам. Никогда не узнавал заранее даты или, что ещё хуже, настроение проверяющего. Он знал, что между комендантами некоторых крепостей существует договорённость обмениваться информацией о результатах инспекции, о том, на что в этом году обращали внимание, как реагировала Генерал, в каком состоянии отбыла. Бейн всегда относился к этому с сомнением. Всё, что Генерал видела в Серой Крепости, являлось оплотом повседневности. Башня всегда была готова отразить нападение. В ней всегда хранилось достаточно продовольствия, обмундирования, оружия и всегда присутствовал полный состав людей. Дозорные неизменно стояли на башнях, не смея ни на секунду сомкнуть глаза, патрули каждый день совершали облёт ближайших территорий. Всё это выполнялось точно и безропотно. И вовсе не из-за жёсткости или жестокости коменданта, всё функционировало именно так, потому что никто не знал, как это сделать по-другому. Большинство воинов, находящихся в стенах цитадели, провели здесь свои юношеские годы. С раннего детства они усвоили порядки Башни. И все прекрасно знали, что, если они хотят отдыхать, сначала нужно выполнить свою работу. Если сделаешь плохо – придётся переделать, и в этом будешь виноват только ты сам.
Эту простую истину знали все. Как знали и то, что друг без друга они не выживут. Если случится нападение, обороняться придётся всем вместе, плечом к плечу. Система ценностей, выстроенная в Башне, выглядела достаточно просто: Дрейк, королева, Башня, я. Эта несложная иерархия помогала избежать большинства проблем, например, больной конкуренции, которая существовала в Остеонской крепости или при королевском дворе. Конечно, конкуренция присутствовала везде, даже в Серой Башне. Дух соперничества витал в воздухе во время тренировок, докладов, соревнований. Но это соперничество всё же не походило на готовность вырвать крыло противнику, лишь бы стать первым. В этом заключалась вторая простая истина, известная каждому: твой первый враг – ты сам, хочешь стать лучшим, работай над собой, а не строй козни другим.
Из-за такого подхода в Башне царила домашняя атмосфера. И хоть когда-то крепость утопала в крови, сейчас она слыла самым мирным военным оплотом Дрейка. За последние годы здесь не происходило ничего ужаснее казни или публичного наказания магов.
Генерал не лукавила, говоря, что Серая Башня вполне себе способна отразить нападение любого врага. Крепкие стены, башни, ворота, качественное оружие, большие запасы провианта – всё это обеспечивало возможность длительное время оборонять крепость. А в случае необходимости осуществить нападение. Кроме того, здешние драконы, в большинстве своём, не знали никакого другого дома, поэтому они делали всё, чтобы защитить его. Подобное единство существовало только в этой крепости. Генерал прекрасно знала это.
Интуиция, чувство, которое многие считали излишним, никогда не подводила её. Оно никогда не врало и всегда предупреждало об опасности. И именно благодаря ему Генерал чувствовала, что Серая Башня выдержит любой шторм. Мирные люди зачастую самые опасные. Они не склонны к громким, но пустым угрозам, не нуждаются в эффектных демонстрациях своей силы, они всего лишь желают защитить своё, и делают это быстро, точно и наверняка.
– Благодарю, старый друг, – Генерал улыбнулась и протянула руку коменданту.
– Вам спасибо, – Бейн пожал протянутую руку. Вдруг его глаза озорно сверкнули, и он добавил, – Мисс Марианна Крейг.
Генерал улыбнулась, она редко слышала это имя.
Марианна Крейг родилась тридцать шесть лет назад в славном городе Остеоне, в семье бургомистра. Волею богов её лучшей подругой стала представительница ещё более древнего и могущественного рода, будущая королева Дрейка – Илизабет Арлеон. В двенадцать лет Марианна поступила на обучение в Северную Башню, академию, уступающую в привилегированности только нааррской крепости Мар. Там Крейг быстро стала лучшей ученицей в декаде, в шестнадцать лет её посвятили в рыцари, в двадцать три она стала Лидером драконов и сразу же вслед за этим – Генералом. В тот момент, когда королева вручила ей знак главнокомандующего войск Дрейка, Марианна Крейг перестала существовать. Она не умерла, но само имя исчезло, теперь все обращались к ней не иначе как "Генерал". Конечно, некоторые, как например сама королева или воины, с которыми Марианна провела немало времени в годы своей юности, по-прежнему обращались к ней по имени, но с каждым годом таких людей становилось всё меньше. Титул в глазах других вытеснял собой человека, который его носил.
В углу внутреннего двора тем временем разгорался оживлённый спор. Причиной стала нечаянная фраза Браво о том, что все люди – добрые. Сайлос тут же возмутился, что будь это так, то тюрьмы и плахи никогда бы не существовали. Как и большинство споров, этот напоминал философскую беседу или театральное представление. Так происходило всегда. Характеры и темпераменты друзей слишком разнились между собой, но при этом странным образом друг друга дополняли. В результате Сайлос и Мишель так ни разу не поссорились, хотя они часто находились на грани.
Остальные в декаде смотрели на это с подозрением и плохо скрываемыми смешками. Джереми считал, что рано или поздно Сайлос и Мишель в порыве страсти прибьют друг друга. К чести последнего надо сказать, что он совсем недавно закончил читать книгу (которую мучил полтора месяца), где главный герой убивал свою возлюбленную именно в порыве страсти. Слава богам, про любовь Вайт не заикался, и, по правде говоря, даже не думал о ней. Зато на романтические отношения часто намекала Фелисити. Она находила это забавным, особенно ей нравилось, как каждый раз злилась Мишель. Ведь если Сайлос ограничивался усмешкой и уничтожающим взглядом, то Браво начинала громко возмущаться, говоря, что Град ничего не понимает. Мишель решила твёрдо стоять на том, что это только дружба. Сайлос целиком и полностью поддерживал её, но считал, что самый простой способ избавиться от подобных разговоров – перестать отвечать на выпады друзей.
– И всё-таки, – сказала Мишель после долгого молчания, – Всё-таки я считаю, что все люди добрые. По крайней мере сначала. Просто иногда обстоятельства вынуждают их поступать плохо.
– По моим наблюдениям, – усмехнулся Элмас, – Люди творят зло и без всяких на то причин.
– Уверена, причины есть. Вот, например, воровство. Люди же воруют, чтобы есть, или, чтобы заплатить долг.
– Даже если допустить, что причины есть, это не значит, что человек хороший. Предположим, человек ограбил богача ради шантажа, ради денег на всякие развлечения.
Браво приподнялась на локтях и отвернулась ко входу в крепость, обдумывая следующую реплику. Там стояли Генерал и комендант, выглядели оба мирно и, видимо, не собирались требовать приветствия, к которому обязывал устав. Вдруг внимание Мишель привлёк странный шелест. Словно где-то по полу носились листья и одновременно рвалась ткань. Не успела девочка моргнуть, как позади Генерала появилась старуха в зелёном платье, через секунду её скрыла странная вспышка, которая, по ощущениям, понеслась прямо в Сайлоса. Не успев всё обдумать, Мишель подскочила к другу:
– Ложись!
– Что за?.. – договорить Элмас не успел.
Бочонок отлетел в сторону и покатился к воротам. Сайлос упал на холодные камни, больно стукнувшись боком о выпуклый камень. Мальчик зашипел. Он резко встал и посмотрел на саднящую ладонь. Тыльная сторона оказалась ободрана, из мелких ранок уже сочилась кровь. Элмас раздражённо фыркнул. Он обернулся, чтобы узнать, что, собственно говоря, случилось.
– Мишель! Что с тобой?
Девочка лежала на сене, раскинув руки в стороны. Она стала бледнее, чем обычно: мне не убрать это выделение
– Хей! Очнись! Очнись! – Сайлос упал рядом и начал трясти Мишель за плечи, – Давай!
Ничего не происходило. Мальчик сжал её запястье. Пульс не прощупывался. Элмас поднял глаза и огляделся по сторонам, ища помощи. Вокруг бегали слуги и солдаты. Со всех сторон слышались крики.
– Сай!.. Сайлос! – он сумел различить эти слова, – Отпусти меня! Ты ничего не перепутал?
Мишель начала извиваться в его руках, пытаясь вырваться или хотя бы принять удобную позу. Сайлос выдохнул:
– Ты жива!
– Да, – возмутилась девочка, – Ты тоже.
Наконец ей удалось высвободиться. Мишель вдохнула полной грудью и потёрла спину:
– Что это была за вспышка?
– Вспышка?
– Я тебя оттолкнула… А дальше темнота.
Браво несколько раз моргнула, в голове всё ещё не прояснилось, перед глазами возникали пятна.
– А кто все эти люди? – спросила Мишель, проводя рукой, словно пьяная.
– Понятия не имею, – пожал плечами Сайлос, – Сумеешь встать?
Позади раздались голоса Генерала и коменданта.
– Откуда здесь взялся маг?
– Нужно разбираться… – неуверенно ответил Бейн, – Все амулеты работают.
– Видимо мне придётся перепроверить всё еще раз, – они остановились около детей, – Мишель, ты как?
– Всё хорошо, спасибо, – девочка улыбнулась.
– В тебя попало заклятье, – заметил Бейн, – Уверена?
– Да, сир.
– Можешь подняться?
Браво кивнула. Она несколько секунд собиралась с силами и затем поднялась. Мир вокруг кружился, но в целом Мишель чувствовала себя прекрасно. Девочка улыбнулась, жизнь продолжается, какое чудо! Скорей бы рассказать это однокурсникам!
– Сайлос, отведи Мишель к лекарю, – велел Бейн, затем он оглянулся и, выхватив из общей толпы тёмноволосого мужчину лет сорока, жестом подозвал его, – Элиот, видел, что произошло? Отлично. Доложи Медведю и Дэну. Проверьте все входы и выходы. Выясните, как она пробралась через защиту. Надеюсь, эта дрянь ещё здесь.
Элиот кивнул и убежал выполнять приказ. Бейн и Марианна переглянулись, что бы только что ни произошло, за этим явно скрывалось нечто большее. Неспроста маги рискнули напасть именно на Генерала Дрейка. Хорошо, что их планы не удались.
Старуху драконы заметили в последний момент, когда та уже начала шептать заклятье. Каким-то невероятным образом колдунья на виду у всех пробралась за спину Генерала и коменданта. Её не заметили ни слуги, ни стражники. План колдунья сработал почти идеально, ещё немного, и армия Дрейка лишилась бы главы. Благо, Марианна успела пригнуться, и заклятье с шумом пролетело мимо. Оно угодило бы прямо в Сайлоса, если бы его в последний момент не оттолкнула Мишель, приняв всю силу удара на себя. Сама колдунья бесследно испарилась.
– Странное заклятье, – задумчиво произнесла Генерал, провожая взглядом удаляющихся детей.
Аластор молча кивнул. Он прокручивал в голове план крепости, стараясь понять, откуда пришла угроза. От магов крепость защищала сложная система амулетов. Генерал проверяла её буквально накануне… Вероятно, эти твари смогли вывести из строя один из них. Или даже все… Когда только успели!
– Чего они хотели добиться? – спросила Генерал. – Неужели рассчитывали убить меня тем, что даже на ребёнке не сработало?
– Возможно, это заклятье ближнего боя, – сказал Аластор.
Сайлос и Мишель почти добрались до лестницы, ведущей к воротам крепости. Всё шло отлично, как вдруг Браво запнулась нога об ногу и начала падать набок. Благо, её вовремя подхватил Элмас. В противном случае человек, переживший заклятье, умер бы, распоров бок о деревянный штырь.
– Уверена, что в порядке? – с усмешкой поинтересовался мальчик.
– Да, – кивнула девочка, – Просто запнулась.
Элмас хмыкнул, но возражать не стал, списав всё на последствия резкого падения. Когда Мишель чуть не поскользнулась на ступеньках, Сайлос решил промолчать, всё-таки, на неё только что напала колдунья. Возможно, организм ещё до конца не восстановился.
Спустя каких-то полчаса они ввалились в покои лекаря. Тот сидел за столом и листал толстенную книгу с жёлтыми листами. Свет в комнате давали несколько свечей и масляная лампа. Окна закрывали плотные шторы и ставни. Сквозь них в комнату не проникало никаких посторонних звуков с улицы. Мужчина оторвался от книги и с удивлением посмотрел на детей:
– Растяжение? – наугад бросил Дендр.
Обычно дети приходили к лекарю или из-за растяжений и вывихов, или из-за кашля. Реже – из-за переломов, синяков и ран.
– Заклятье, – невесело усмехнулся Сайлос, а затем строго посмотрел на Мишель, – Садись и не двигайся!
– Хватит командовать, – скривилась его спутница, но всё же послушно села на указанное место.
Лекарь удивлённо посмотрел на девочку. На секунду старику почудилось, что он уже где-то видел это лицо. Впрочем, он тут же прогнал эти мысли. Ему шёл уже восьмой десяток, его глаза видели множество самых разных лиц, неудивительно, что порой память подкидывала такие сюрпризы. В конце концов, мало ли в мире похожих людей. Дендр поднялся со своего места и направился к пациентке:
– Рассказывай, – велел лекарь.
– Были яркий свет и вспышка, – пожала плечами девочка, – Она врезалась в меня, потом настала темнота. А потом я очнулась, лёжа на земле. В объятьях…
Мишель драматично указала на Сайлоса.
– Она сначала побледнела, – дополнил Элмас, – Но потом всё стало хорошо.
– Хорошо, давайте посмотрим.
Магия в первую очередь отражалась на коже и на глазах. Первое Дендр отмёл сразу, Мишель выглядела бледной, почти белой, но, похоже, так она выглядела всегда.
Дендр аккуратно оттянул веко девочки и заглянул под глаз. Белок выглядел абсолютно здоровым. Лекарь нахмурился. Если это магия, то она должна отразиться в глазах.
– Ничего не болит? – спросил старик.
– Нога. Рука, – Браво задумалась, – Обе руки. Лоб.
Девочка принялась загибать пальцы и тут же скривилась. Лекарь кивнул на руку пациентки:
– Действие заклятья?
– Возможно, – хмыкнул Сайлос.
Дендр удивлённо посмотрел на мальчика, бездумно отмечая про себя, что видел кого-то похожего и на него.
– Если можно считать действием заклятья тот факт, что Мишель по дороге снесла две вазы, врезалась в четыре двери, задела пять косяков, съехала с лестницы. Сколько там ступенек? – невинно осведомился Сайлос.
