– Сто процентов. Ладно. Покурить есть?
– Две штучки.
– Ну делись. Я пиво вообще-то принёс.
– На.
– В окно или в подъезд?
– Давай уже в окно. За дверью свинарник.
– Ну ещё бы. Ты же здесь живешь.
– Хах.
Из отрытой форточки подуло морозным весенним вечером. Улицы освободились. Водители нашли пристанище для своих тарантаек. Хорошо на улице. Пусто.
– Слушай, я вот чё думаю…
– Ну.
– Если ты ничего не писал… ну кто-то же это писал?
– Да ты капитан очевидность.
– Кто-то другой… кто знает твою жизнь… и тебя самого… какой-то старый знакомый…
– На кого ты намекаешь?
– На себя, естественно.
– Я бы на тебя в жизни не подумал. Ты не то, что книги писать… ты даже с Т9 в телефоне делаешь ошибки.
– Может Лера?
– Вряд ли. Она так обиделась, что я ей не скинул эту книгу.
– Может придуряется?
– Нет. Уверен, что нет.
– Но кто тогда?
– Понятия не имею. Да и какая вообще разница?
– Бабки, брат! Бабки.
– Что бабки?
– Кто-то другой написал книгу про тебя, использовал факты из твоей жизни и сейчас купается в Хабаровсках! Аки Скрудж Макдак!
– Он же купался в золотых.
– Да какая разница! Ты видел сколько прочтений у этой книги? Она в тренде! Бестселлер.
– Это да. Хорош этот… «Иван Вольнов».
– Но это же ты! Ну в смысле… это твоя фотография, твои инициалы, твоя жизнь! Он просто их украл!
– Я понимаю.
– Ты же у нас юрист! Мы можем подать в суд за нарушение авторских прав!
– Суд… ой не… мне их во время практики хватило. Грустное место. На кладбище и то веселее.
– Но бабки, Вань!
– Бабки… бабки… чё ты заладил! Я скоро кольцо продам. Будут бабки.
– Да это… слушай… на один раз. Всё же пропьём…
– А потом ещё что-нибудь найдём. Не парься.
– Вань. Это глупо. Кто-то другой использует твою жизнь в своих корыстных целях, а ты вот так спокойно об этом говоришь! Ладно бабки… но тебе самому неинтересно, кто это?
– Честно… мне уже давно ничего неинтересно.
– А мне интересно!
– Ну вот иди и найди этого паренька. И вытряси с него «бабки».
– Ага, щас. Чтоб меня опять посадили?
– А тебе не всё ли равно… думаешь только о деньгах…
– Я думаю о том, как бы нам выбраться из этой задницы. А ты вообще никаких вариантов не рожаешь!
– Потому что мне плевать. Понимаешь? Абсолютно. Всецело. От всей души.
– Нет, не понимаю, Вань. Выпить, покурить… Лерку подраконить. Вот и все твои развлечения. У меня хотя бы работа есть.
– Говно твоя работа.
– Зато хоть бабки какие-то.
– Голова начинает гудеть. Хватит уже об этом.
– Ладно. Прочитай эту книгу хотя бы. Может поймёшь за что ухватиться.
– Ты видимо не расслышал. Мне плевать, понимаешь.
– Пошел ты.
– Сам пошел.
Они попрощались. Ночь воцарилась за окном. Соседи утихли. Холодно в квартире. Отопление еле-еле, а на улице шесть-семь градусов. Сволочи. Лерке позвонить что ли? Она уже спит. Рабочий человек. Не стоит беспокоить. Не пьяный же. Чем бы себя занять… ах да. Нужно прочитать это «великолепие».
Часы за прочтением пролетали стремительно. Что-то пропускалось ввиду небольшой значительности. На чём-то приходилось остановиться. Перечитать. Вдуматься. Давненько ничего похожего не читал. Это как «Множественные умы Билли Миллигана» или что-то из Кафки. Написано неплохо. Читабельно. Эмоционально местами. Чуть приторно. Ой, четырнадцатая глава… ну это прямо скажем… совсем неуважение к читателю. Что за духота! Вот же Толстой, этот Иван Вольнов. Да никакой он не Вольнов… ещё один Лжедмитрий. Ой, про Натаху неплохо… да, да – так и было всё. Только мы не общались давно. Много лет утонуло в омуте пьянства. Я уж и не вспомню её. Узнаю, конечно, если увижу. Но вряд ли поздороваюсь. Да и она тоже… стихи неплохие. Одно не могу понять: поначалу идут как будто бы мои, а потом не мои вовсе… но в моем духе… мистика какая-то… а эссе… да что эссе… я такие в школе писал, наверное. Что-то припоминаю. Смутно. Про Аньку много… про неё, что ли, книга вся? Да вроде нет. Хотя название… да-да, мы же вроде тогда и познакомились… вот же чудик этот Вольнов. Моей встрече с Анькой целую книгу посвятил! Вот бы она уделалась. Хотя она ничего не читает. Но было бы забавно. А что за фантасмагория с доктором, третьим, четвёртым? У этого Ивана – в голове не без изъяна. Больной что ли… да ещё бы! Содрать половину моей жизни, добавить какой-то ереси, ещё и продать… да он гений! Хороший парень. Эх… мне бы так… Может и, впрямь, посудиться… нее. Спать уже пора. Утро наступает. Пиво закончилось? Да чтоб его… ничего. Скоро кольцо продам.
Из архивов, датируемых 15.03.2020:
«И спать пора, и в небе тучи,
Подобны копоти богов,
И в тёмной бездне чей-то лучик,
Укроет жизнь мою зонтом.
И спать пора, но звёзды ночью,
Раскроют явь моей души,
Помогут стать: хитрей и ловче,
Помогут слёзы иссушить.
И спать пора, но новый день,
Сулит невиданные смыслы,
И древнегреческий халдей,
Бросает звёздам моим вызов.
И спать пора, но в полумгле,
Блестит момент намного лучше,
И судьбоносный арбалет,
Заслужит лишь великий лучник.
И спать пора, но там в тиши,
Хранится подлинное сходство,
Оно украдкой мельтешит,
Меж мною и моим юродством.
И спать пора, но здесь царит,
Двусмысленность и однозначность,
Гутарят принцы, короли,
Как фермеры гудят на ранчо.
И спать пора, но нет причин,
Сомкнуть глаза в одном движении,
И кто-то вдалеке кричит,
Что нет мгновения блаженней.
И спать пора, но в мире всём,
Одна лишь ночь диктует правду,
А утром, вечером и днём,
Я блудный сын в холсте Рембрандта».
3
Звонок в дверь. Кому там жить надоело? В такую-то рань… Уроды. Слов нет. Повторный. Нету меня! Умер! Уехал! Исчез! Третий. Ну ладно, видит Бог, не повинен я в грядущем кровопролитии. Надеть что-нибудь? А смысл? В трусах самое оно. Если свидетели Орифлейма – то сами потеряются. Если соседи… дверь захлопну, да и всё. Ненавижу соседей. Сами с утра до ночи сверлят, пилят, а как я чуть погромче музыку сделаю, так тут же стучат ментам. Крысы. Ладно, иду я! Голова кружится. Давно ничего не ел. Ноги еле плетутся. А может, ну его? Ну позвонят ещё раз десять, да и свалят. Присел. Тяжело жить на Руси. Ещё один звонок. Ладно. Может и впрямь случилось чего? Ага. В лотерею я выиграл. Сто процентов! Миллиард! Прямо в конверте принесли. То-то и звонят, назвониться не могут. Ждут не дождутся своего счастливчика! Да иду я! Щас! Еле дополз до двери.
– Лерка?
Хороший увесистый правый боковой не оставил всяких сомнений в её присутствии.
– Лерочка…
Второй удачно был пойман. Хоть и за секунду до попадания. Поцеловал.
– Ты чего это?
– Я же сказала, что завтра приеду!
– А уже завтра?
– Уже сутки прошли, Вань! Опять авиарежим врубил! До тебя не дозвониться!
– Так в этом же весь его смысл…
– От меня то ты чего прячешь? Трусы свои нестираные? Или задницу свою наглую, оборзевшую?
– Да заходи уже.
– Фу. Какая свинья здесь умерла…
– Упокой, Господи, душу православную…
– Я тебе сейчас покажу душу православную! Где тряпки, швабра?
– А мне почём знать?
– Да пропусти ты уже. Сама всё найду. Пакеты на кухню.
– Да, мэм! Так точно, мэм.
– Чудовище ты. Зачем я к тебе катаюсь…
– Вопрос, интересовавший и Декарта, и Канта… а теперь ещё и Валерию…
– …
– Ну не злись… сейчас я…
Он пошатнулся и не устоял на ногах.
