– Не смею больше задерживать, сержант. В начале второй вахты быть у меня. Будет брифинг.
– Есть, сэр.
***
В начале второй вахты лейтенант собрал командиров штурмовых взводов и озвучил задачу, выполнение которой высшим командованием было возложено на его Пятую штурмовую роту. Лейтенант МакМилан убедился, что все командиры в сборе, и начал:
– Как многие уже, наверное, знают, через пятнадцать стандартных суточных циклов нам предстоит боевая операция на отдалённой, Создателем забытой планете, где была секретная база генерала Басилевса. По данным разведки, там, на орбите, дредноут «Аврора» и, как минимум, линейный крейсер монархистов. Ожидается сопротивление, но нам в плюс – фактор неожиданности. Задача нашей Пятой штурмовой роты, пока первые четыре будут штурмовать корабли, высадиться, обнаружить и обезвредить противника на базе. Лучше склонить монархистов сложить оружие и сдаться, если нет – уничтожить. Есть вопросы? Вопросов нет, – МакМилан обвёл всех взглядом и продолжил:
– Господа, я хочу представить сержанта Седьмого Элая. Он служил под началом генерала Басилевса до гибели Си Си Допла . Я думаю, ему есть что рассказать о себе и о месте нашей высадки. Ведь так, сержант?
– Да, сэр.– Поднялся Седьмой.
– Выйди сюда.
– Есть, сэр. О себе мне говорить особо нечего. Служил юнгой в роте обеспечения. Позже зачислили рядовым. Уже здесь был принят на службу и прошёл сержантские курсы. Это, собственно, и всё. Теперь о планете прибытия. Мне уже приходилось бывать там, и далеко не с туристическими целями.
– Ухо там потерял? – Выкрикнул кто-то.
– Итак. Планета имеет ось вращения, направленную к светилу. Условно, Юг всегда освещается, Север – всегда в тени. На планете есть пригодная для дыхания атмосфера. Температура на освещённой стороне не даёт шанса для выживания белковой жизни. Однако в тени она не опускается ниже плюс тридцати двух –тридцати трёх градусов. С непривычки может быть жарковато. Флора – лишайники и мхи. Фауна… – тут Седьмой прокашлялся, пытался продолжить, но вновь кашель взял верх.
Среди собравшихся, прокатился едва сдерживаемый смешок. Седьмой выпил воды из протянутой ему кем-то бутыли и продолжил.
– Фауна не многообразна, но крайне опасна. Планета населена всего одним видом насекомых, насколько мне известно. Размеры насекомых – от самых скромных до по истине огромных, как тимбурийский стомбр, а возможно, и больше. Так что это пять, шесть, а то и все семь метров в высоту. И у каждой твари, вне зависимости от размера передние конечности-сабли, длинной вдвое превышающие размеры тела. В брюшках находятся железы, которыми они могут «стрелять» в любом направлении и, в зависимости от размера, на расстояние от пяти до тридцати метров. Для кораблей и скафандров их выделения безвредны, но при попадании на кожу вызывают неприятное, хотя терпимое жжение. Эти твари не сильно умные, но они едят всё. Так что если вы подстрелите кого-то на удалении, то ближние твари к поверженным скорей накинутся на них, нежели будут преследовать вас. Это главное, но единственное преимущество. Они не умеют летать, но могут прыгать примерно на четыре, пять своих размеров как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскостях. Падение с больших высот, превышающих возможности их прыжков, для них могут быть фатальными, но они, не задумываясь, прыгнут с ближайшей скалы на летящий бот, если расстояние будет в досягаемости их прыжка. И напоследок я приберёг важное. Если вдруг будет обнаружен армейский радар-сканер в рабочем состоянии, ни в коем случае его не следует уничтожать. Я не уверен, но мне кажется, именно работа сканера отпугивала этих тварей от базы в первую нашу экспедицию. После того, как мы уничтожили сканер, эти твари нас атаковали. Лейтенант, МакМилан, на дредноуте найдётся радар-сканер старого образца?
– Сканер… – задумчиво произнёс лейтенант МакМилан, только сейчас обратив внимание на гробовую тишину в помещении. – Поищем. Если у Фрэда нет, то нет и во всём флоте.
– Хорошо. Сержант Седьмой доклад окончил.
– Благодарю, сержант. Есть вопросы по теме? Нет? Тогда перейдём к тактическим вопросам.
– Господин лейтенант, – опять спросил Седьмой, – разрешите предложение?
– Разрешаю, сержант.
– Дозвольте, на штурм базы пойдёт мой взвод, остальные взводы с десантных ботов будут осуществлять огневое прикрытие с недосягаемых для тварей высот.
– Хочешь должок за ухо отдать или второго лишиться?
– Я знаю устройство базы, я смогу подготовить бойцов.
– Есть ещё предложения? – Лейтенант обвёл тяжёлым, пристальным взглядом присутствующих, – Может быть, возражения?
Возражений не было.
– Хорошо, сержант, выдвигается твой тринадцатый, вторым кольцом пойдёт первый взвод, будет прикрывать ваши тылы. Быстрая высадка и рассредоточение. Окружение базы. Далее – по обстоятельствам. Боты ждать будут в воздухе. Участвуют второй, третий, четвёртый, пятый и шестой взводы. Они обеспечат огневое прикрытие с посадочных ботов. Остальные – в оперативном резерве при полной боевой готовности. Операцией на земле руководит сержант Седьмой Элай. Воздух и резерв контролирую я. Если всем всё ясно, разойтись.
Седьмому вдруг показалось, что лейтенант находится совсем не на своём месте, не его уровень. Да, и это звание – лейтенант… По возрасту он должен быть не менее майора, а то и выше. Создалось впечатление, что лейтенанта сюда сослали. А теперь поручили одну из самых сложных операций. Конечно, брать на абордаж корабль, а тем более дредноут – это тоже не лёгкая прогулка, но всё же операция на планете, кишащей миллионами кровожадных тварей, куда опаснее. А Пятую штурмовую роту, видимо, совсем не жаль. Она была укомплектована, по давней флотской традиции, из самых низших слоёв общества. Плохо обученные, плохо вооруженные, но очень сильно мотивированные бойцы часто совершали на полях сражений то, что не могли так называемые элитные. Их первейшая задача – измотать противника. А уже после… на красивом боевом тимбурийском стомбре в бой вступит главный, кто бы он ни был.
***
Конечно, Седьмому достались, как говорят на флоте, гадкие утята. Молодые, неопытные, необстрелянные – одним словом, желторотики. Но и сам Седьмой в роли сержанта был точно таким же новичком, хотя и имел опыт управления отрядом по численности, значительно превосходящей штурмовой взвод. Оставалось надеяться на благосклонность удачи и тренироваться.
– Тогда получилось, – мысленно приговаривал он сам себе в трудную минуту, – и сейчас получится.
И, надо признать, получалось. Не всё и не сразу, но всё же. По его чертежам старина Фрэд изготовил несколько разных макетов тварей, населявших планету прибытия. Даже получилось приблизительно воспроизвести динамику их движений. Седьмой стал отрабатывать в тире со своими подчинёнными возможные боевые ситуации. Он объяснял бойцам, куда и как стрелять.
– Если тварь большая, совершенно не значит, что в неё надо расходовать весь рожок или всю батарею лучевого ружья! – увещевал он новобранцев. – Главное, когда с ними встретитесь, не поддаться панике. И бить точно в голову. С мелкими всё понятно, у них хитин слабее, и всегда хватает одной пули или заряда. С особями крупнее – иначе. Если знать, куда бить, хватит пары или тройки выстрелов.
Всё время, пока они летели к назначенной цели, личный состав отряда Седьмого проводил в изнурительных тренировках. Фрэд брюзжал, что после каждой тренировки мишени приходилось восстанавливать, но выполнял все просьбы Седьмого беспрекословно и в лучшем виде. Фрэду нравился этот энергичный юноша, с точёной фигурой, бодро поднятой головой и невероятной, непонятно откуда берущейся хари?змой. Ему очень импонировало, что тот относился к своим подчинённым, словно старший брат, и эта еще вчера, можно сказать, разношёрстная банда с каждым днём превращалась в слаженный боевой механизм. Фрэд удивлялся этому, и во всём пытался помогать, ворча, скорей, для вида, когда его подопечные в очередной раз превращали мишени для стрельбы в груду обломков. Он наблюдал, всматривался и думал. Наконец он собрался с духом и сам явился к командиру Седьмого с весьма серьёзным разговором.
– Послушай, Мак, – удобно устроившись в кресле с бокалом бренди, услужливо налитым ему МакМиланом, – этот парень не простой! Я уже не говорю о том, как его взвод ему буквально в рот заглядывает. А результаты стрельб! Где это видано, за неделю каждый бьёт 9 из 10! Он это, я тебе говорю, Он!
– С чего ты это взял? Где это видано, чтобы личные качества грамотного командира были доказательством благородства происхождения?
– Да с того, мой друг, я не первый год живу. Я лично знал Императора. Седьмой его копия в юности. Я тогда служил при столичном кадетском корпусе. За руку здоровался… бывало…
– Не сходи с ума, старина, он не может быть Им!
– Это ещё почему?
– Он мне сам сказал, что тот Он был в полном здравии, когда этот Он покидал косморазведчик.
– Что, так и сказал?
– Он сказал, что когда…
– Постой, скажи дословно.
– Ну, хорошо, постараюсь… Я его спросил: «Скажи, он точно мертв?», он мне ответил: «Когда я», ну, то есть Он, «покидал косморазведчик, Император был в добром здравии».
– И в чём проблема? Из сказанного нет понимания, что он – это не Он!
– Да, только и что он – это Он, тоже.
– Надо его на Совет офицеров привести, пусть всё сам и расскажет.
– Фрэд, Он сержант.
– Да иди ты, Мак! Эта ваша игра в благородство довела до государственного переворота! Что сделал ваш Совет, чтобы воспрепятствовать генералу Джонсону в его бунте?
МакМилан ткнулся лбом в иллюминатор:
– Ничего…– и глубоко вздохнул.
– То-то! Генерал отстранил всех офицеров Совета от реальных управленческих постов и назначил сюда с понижением как в должностях, так в званиях! Правила пишут люди! А людям свойственно меняться. Следовательно, и Совету пора меняться, раз о вас вытерли ноги.
– Ты призываешь к бунту?
– А что плохого в бунте против бунта?
– Хорошо, Фрэд, …. подумаю. Вынесу на повестку на следующем собрании.
– Ты не исправим, Мак, но… как знаешь.
– Через три вахты мы прибываем в точку «Икс», будет не до этого.
– Да? А я-то думаю, что это мне сегодня в тире выходной сделали. Я, пожалуй, пойду, – протягивая пустой бокал МакМилану, с фальшиво исполненным старческим кряхтением поднялся Фрэд из кресла.
– Ага, – приняв бокал, ответил МакМилан с улыбкой, – иди, отдыхай, дружище. Ты ему отнеси ещё глазивскую пуленепробиваемую стеклопластину.
– Не твоего ума дело, – бросил через плечо Фрэд, выходя из кабинета Мака.
Дверь за Френком закрылась автоматически. МакМилан, погрузившись в собственные мысли, довольно хмыкнул и улыбнулся, произнеся словно самому себе:
– А ведь он может оказаться правым.
Из бортового радио прозвучал сигнал склянок, вещающий о начале третьей вахты.
***
Косморазведчик «Остин» медленно, экономя топливо, почти дрейфовал в сторону от известных торговых путей. Сама мысль, что они были на волосок от смерти, казалась ужасной, но ещё более ужасной предстала мысль… вернее фраза, сейчас сказанная Его величеством. На мостике воцарилась тишина. Возникло такое чувство, когда слышишь слова, понимаешь значение фразы, но само естество отказывается его понимать и принимать. Император мёртв!
Тишину наконец нарушил Микулас:
– Надеюсь, Вы пошутили, Ваше величество, или Вы всерьёз решили отказаться от престола?
– Да какие могут быть шутки, дружище Микулас? Ты не хуже меня понимаешь, что произошло. Это государственный переворот!
– Вернее, революция. О! Простите меня, Ваше величество, – поправил и тут же осёкся Микулас.
– Да! Революция. Мы чудом, благодаря твоей прозорливости, остались живы. За что тебе отдельная благодарность. А теперь давай думать! Кто Император для республиканцев?
– Враг.
– Какой?
– Самый главный.
– А если это их самый главный враг, то…?
– Он цель номер один, – с выдохом ответил Микулас.
– Именно! Но не только! Под удар попадают все, кто находится рядом. Если у них появится хотя бы намёк на то, что я жив, от нас всех мокрого места не оставят. Так что, пожалуйста, уйми свои инстинкты и прими уже, наконец, мысль, что Император мёртв, а я всего лишь штатный медик Унжи Торн. И относиться ко мне следует именно как к медику. Иначе все мы будем в большой опасности.
– А что будет, когда они узнают, что мы не погибли? – спросила Кэт.
– Надеюсь, им будет уже не до нас.
– Это ещё почему?
– Видишь ли, Кэтрин, сначала, они, словно пожарные, будут метаться от одной планеты к другой, «тушить пожар» контрреволюции. И делать это будут до тех пор, пока не перетянут на свою сторону достаточное количество сторонников. И, надо сказать, с мёртвым Императором это будет делать им легче, а потом…
– Ну, так и надо объявить, что ты жив!
– Боюсь, это будет, – вмешался Микулас, – безрассудно. Смело, но безрассудно.
– Но…
– Нам нужен один-единственный маломальский козырь. А у нас нет пока ничего, – рассудительно завершил свою мысль Микулас.
– Боюсь, Микулас прав. Пока козырей явных нам сильно не хватает. Думаю, сперва нам надо найти и добраться до лояльной империи планеты, что в новых условиях равносильно ходьбе по минному полю.
– Ну, тут как раз всё просто, – сказала Кэтрин.
Микулас и Николай вопросительно посмотрели на неё.
– Чего тут не ясного? У нас топлива только до Глазиса осталось. Так что выбор не велик. И что будем делать, если там республиканцы?
– А ничего. Скажем, что этот, как его, ну генерал, приказал доложиться республиканскому Министерству и получить новое предписание…– ответил Микулас.
– И почему не доложились?
– А у нас вышла из строя связь! Вывели из строя агенты Империи. Но злодеи были пойманы и казнены. По приказу генерала Джонсона, – до фантазировал Микулас.
Это заставило улыбнуться Кэтрин и Николая.
– А что? Чем нелепей объяснение, тем верней, что в него поверят. Проверено.
– Ладно. Пусть будет так, – согласился Николай и добавил:
– Кэтрин, объяви своим людям, что и как. Они тоже должны все играть в эту игру. Если кто захочет выйти из игры, высадим на Глазисе.
– Ты сомневаешься в них? Они перед целым генералом на дредноуте не спасовали!
– Не кипятись. Я не об этом. Мы лезем в самое пекло гражданской войны. Всякое может случиться. Если кто пожелает сойти, это его право. Мы не можем никого неволить!
Тут все техники, операторы, штурманы и связисты, что были в рубке и не могли не слышать этот разговор, повернулись к Николаю лицом и встали по стойке смирно.
– Медик Унжи Торн, – произнёс самый близко стоящий, – я с Вами.
