ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 04.07.2024
– Что тут, в конце концов, происходит?
Я сделала слабую попытку перекрестить нежить. Но та почему-то не испугалась, не начала корчиться и не растаяла в воздухе, а только с досадой сплюнула и попробовала открыть дверцу кабины с моей стороны. Я опять завизжала. Не нарочно. Как-то само вырвалось. Лейтенант Семенов тихонько застонал. Дима обмахивал его полотенцем. Любопытствующие уже давно отбежали на безопасное расстояние. Поэтому, когда лейтенант резко выхватил пистолет и пальнул через раскрытую дверь в воздух, вздрогнули только я, Дима и дети. Может, привидение тоже испугалось, не знаю. Кричать я больше не могла. Дима медленно поднял руки вверх. Мальчишки, разинув рот, восхищенно глазели на Семенова.
– Руки на капот! Ноги на ширине плеч! На пол! – прокричал лейтенант и со стоном схватился за голову.
Малыши и Дима рухнули в траву. Привидение опять сплюнуло.
– Да что тут происходит? Раиска, это ты представление устроила? – Люськин голос звучал вполне убедительно, но я не собиралась выходить из машины.
– Сгинь, нечистая!
Я все-таки смогла перекрестить ее и теперь сидела, вполне довольная собой, вцепившись обеими руками в иконку, которую, не помню как, оторвала от приборной панели.
– О-о-о! – простонало привидение. – А где «скорая»?
– Ждем, – стараясь не двигать головой, обнадежил лейтенант.
– Понятно, – привидение уселось на траву.
– Ваши документики, – протянул руку лейтенант.
– Да какие документики? Я погулять с утра вышла. И вообще, ее забирают, не меня. Зачем вам мои документы?
– Вы тоже знакомы с потерпевшей?
– А кто здесь потерпевший?
– Со слов свидетельницы, некая Людмила Петровна, найденная сегодня в состоянии утопления.… Нет, утопития.
– Чего-чего?
– Ну, погружения в воду без последующего затем выгружения, – лейтенант потер лоб. – Что ж это голова так болит?
– Спятить можно. Какого еще выгружения?
– Люська, это ты?
– Нет, папа римский! Да прекрати ты меня крестить! Что я тебе – покойник?
– Ага!
– Что, ага? Отвечай быстро! А то я за себя не ручаюсь!
– Покойник. Ты же утонула в разных тапочках! А теперь кричишь на меня. А я тебя опознавать пришла, между прочим!
– Что??? В каких еще тапочках? В белых?
– Нет, один с желтым помпончиком, а другой кожаный. Они у тебя в номере остались. А в двух тебя выловили.
– Ну и ну! Что у вас за каша в голове? Да живая я, живая! – прикрикнула на меня Люська. – и нет на мне никаких тапочек, посмотри!
Я посмотрела, сначала через окно. У машины стояла живая и босая Люська. Одета она была в пижаму, впрочем, очень приличную, и ветровку.
– Ты живая? – я разревелась, припав к плечу подруги.
В голове образовалась пустота, казалось, что я очень просто могу сейчас взлететь, как воздушный шарик.
– Да объясните же мне, что происходит? – вполголоса спрашивала Людмила, ласково поглаживая меня по спине.
Так как никто, включая лейтенанта, ничего вразумительно объяснить не мог, мне пришлось утереть слезы и начать повествование.
Люська терпеливо выслушала рассказ о моих попытках найти ее с утра в «Эдеме», поинтересовалась, остались ли целы ее оладушки. Это окончательно убедило меня в том, что подруга жива и здорова. Но когда я дошла до того момента, когда, потеряв голову, бросилась опознавать Люську в утопленнице, возмущенно фыркнула.
– Как ты могла подумать, что я утону в этой луже? Да я в Красном море с аквалангом ныряла, я в Турции по горной реке сплавлялась, и вообще в пятнадцать лет выполнила норматив на второй разряд…
– Откуда я знаю? Марьюшка же утопилась. И еще тапочки…
Люська пожала плечами.
– Да, с тапочками нескладно получилось, – Люська покосилась на лейтенанта Семенова.
– Меня с утра петух разбудил. Я и вышла в том, что первое попалось, уже на улице заметила, что обувка не парная, но возвращаться не хотелось.
– А то, что в пижаме вышла, не заметила?
– Это не пижама, а домашний костюм. В нем можно выходить, когда на отдыхе.
– Значит, ты не тонула?
– Раиска, не нервируй меня. Здесь нельзя утонуть.
– А как же утопленница в твоих тапочках?
– Какая еще утопленница? Живая я, живая? Не поняла еще?
– Но кто-то ведь утонул? Зачем ты думаешь, тут милиция и «скорая»?
На берег как раз въезжала «буханка» с красным крестом.
– Я думала, за тобой. Очень уж странно ты себя вела. Извини.
Возмутиться у меня не было сил.
– Девушки, давайте все же посмотрим на потерпевшую, – это, наконец, подал голос Семенов. – Мне, признаться сразу показалось странным, что вы про подругу говорите, не похожа она на вашу подругу. Но может, все-таки, поможете опознать?
– Откуда вы знали, на кого похожа моя подруга? – поинтересовалась я.
– Ну, я же все-таки детектив, – произнес лейтенант, скромно потупив взор. – Могу кое о чем догадаться.
– Детектив?
– Это в перспективе. Вообще-то пока я не успел себя проявить. Тут ничего не случается. Одно слово, деревня.
– Это у вас называется «ничего»?
– Такое здесь впервые. А так, обычно, или соседки поцапаются, или жена сперва мужика до белого каления доведет, потом сама же его в милицию сдаст. Оформить не успеешь, как она уже бежит, слезы льет, просит, что б освободили кормильца. Потому что он мужик вообще-то хороший, а нам лишь бы забрать человека, не важно, за что. Это, по-вашему, работа? Недавно, правда, в соседней деревне магазин ограбили. Я это ограбление по «горячим следам» раскрыл.
– Молодец.
– Да, чего там, это ж комедия была, а не следствие. Пацаны в магазин залезли, водку взяли, говорят, для родителей. И конфет набрали полные карманы. Так их по фантикам и нашли. Они ж эти конфеты сразу есть начали, а фантики на землю кидали. Бескультурье! Где тут дедуктивный метод применять? Правда, с недавнего времени в районе стали появляться наркотики. Но этим занимается специальный отдел. Извините, с головой что-то, – лейтенант остановился и на секунду прикрыл глаза.
Тем временем Люська решительно маршировала к обрыву. Мы с Семеновым за ней. Медики уже суетились возле тела. Да… Действительно на мою подругу утопленница не была похожа. Это было неопределенного возраста существо с испитым лицом, в немыслимом тряпье. Принадлежность к женскому полу с трудом угадывалась по длинным неопределенного цвета лохмам и тапочкам маленького размера – один кожаный с блестками, другой – с желтым помпончиком.
Конечно, мы с Люськой клятвенно заверили, что видим утопленницу первый раз в жизни. И единственное, что можем опознать – это обувь. Люська сказала, что гулять в разных тапках было неудобно. Она их сняла и оставила в укромном месте, за кустиком, но, видать, их быстро нашли. Только вот попользоваться не успели. Лейтенант Семенов, время от времени постанывая и потирая лоб, записал наши данные и отпустил на все четыре стороны. Предупредил, правда, что Люське будет сложно получить назад свою обувь. Но она и не претендовала.
Дима с мальчиками ждал нас в сторонке.
– А это кто? – в глазах у Люськи загорелся зеленый огонек. – Неужели папаша?
– Нет, гувернер мальчиков.
– Ого! – Люськины глаза уже вовсю полыхали хищным пламенем. – И что он им преподает? Боевые искусства?
– Понятия не имею.
Мы подошли к ребятам. Дима крепко держал мальчишек за руки. И правильно делал. Они громко скулили и изо всех сил рвались посмотреть на тело.
– Людмила, – проворковала Люська, протягивая Диме руку.
Дима кивнул на детей. Пожать даме руку возможности не было.
– Как он?
– Кто?
– Да лейтенант. Ну, после нокаута. Может пойти, извиниться? У меня, понимаете, реакция такая. Я сначала действую, а потом думаю.
У Люськи, по-моему, дыхание перехватило. Еще бы! Нелегко было осознать, что это физическое совершенство способно думать.
– Не стоит. Ему память отшибло. Только бы никто не заложил.
– Да некому закладывать, можете успокоиться. Когда я в стекло постучала, ты такой вопль издала, прям – «соловей-разбойник»! Народ как ветром сдуло. Дальнейшее все уже с безопасного расстояния наблюдали.
– А мелочь? – я кивнула на мальчишек.
Те оживленно обсуждали последнее событие и на нас внимания не обращали.
– Они ничего не видели, – заверил Дима. – Я же, как крик услышал, так и рванул к машине в три прыжка, они сзади остались. Им из-за моей спины не видно было.
Действительно, разглядеть что-нибудь из-за Диминой спины было непросто. Практически невозможно.
– А чего ты вообще влез? Я так конкретно на помощь не звала.
– Так я и говорю, реакция у меня такая…. А думаю я после…. Все проблемы от этого, – и Дима сокрушенно вздохнул. – Ох, и будет нам сегодня от Розы.
– Ерунда. На Марьюшкину гору она вас сама отпустила. Кто же знал, что там утопленник? А про твой подвиг ей рассказать не кому. Мы с Людмилой не будем няне на тебя ябедничать, можешь поверить.
– Да так-то она ничего тетка, только уж очень занудная. Как разохается…
Дети прислушались и согласно закивали.
– А знаете, что? Вы ей по-английски расскажите, как все было. Ей понравится. Может и ругаться не будет.
Идея была принята с благодарностью. Мальчишки принялись репетировать. Но самым странным было то, что Дима им помогал. У Люськи буквально челюсть отвисла.
– Людмила, приди в себя! Расскажи мне правду, а то я за себя не ручаюсь.
Люська с трудом оторвалась от завораживающего зрелища.
– Да правду я рассказала, правду. Только не всю.
– Люська, не томи.
– А что ты хотела? Всю правду – это надо было со вчерашнего Эдика начинать.
– Он-то здесь при чем?
– При том. С утра меня, правда, петух разбудил, будь он неладен. Я в окно выглянула – красавец!
– Кто? Эдик?
– Да нет, петух! Ну, я и решила его заснять. Очень хороший клип мог получиться. Представляешь, первое утро на отдыхе начинается с петушиной песни!
– Конечно, представляю. Для меня оно точно также началось. А Эдик-то где?
– Слушай, не перебивай! Значит, достаю я камеру, снимаю петуха, а потом начинаю снимать пейзаж. Делаю панораму, и вдруг за рекой вижу…
– Эдика!
– Да, но не совсем.
– Как это «не совсем»? Дядю Васю, что ли?
– Вижу я цветовое пятно, родное такое. Приближаю.… И точно! На другом берегу, на балконе коттеджа стоит баба в моем парео! – и Люська победоносно уставилась на меня. – Вот, смотри! – и она извлекла из-под ветровки свою новенькую камеру.
Я Люське поверила и без просмотра записи. С цветовосприятием у нее всегда было нормально. А пресловутое парео она приобрела у одной моей знакомой художницы. Это была авторская работа, вполне возможно, что в единственном экземпляре.
– Ну, я сунула ноги в тапки, не видела, в какие, потому что от окуляра не отрывалась, и – в окно.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом