Со стороны казалось, что люди просто стояли в темноте, но это было не так, внутри они двигались по направлению к живой жизни, волнующая музыка изменяла их состояние в соответствии с волей нот, то поднимая возвышенно высоко, то низко опуская почти на дно, вместе с тем не давая упасть. Арман не знал, о чем думал каждый из них, нравится ли им музыка, его задачей было расшатать их, напомнить о ценностях многим из них, давно утратившим связь с собою, сбившимся с пути и позабывшим.
– А теперь прошу вас пройти в бар, в этой, последней комнате, вы можете заказать себе реальную еду и реальную выпивку, а я составлю вам компанию. Если вы не желаете есть или пить, мы можем просто посидеть, и я отвечу на все ваши вопросы, это будет заключительной частью вашего приключения.
Все прошли в бар, темное и пустое для глаз место, но не лишенное предметов. Люди стали трогать все, к чему можно было прикоснуться, но никто так и не решился есть и пить: потрясенный этим путешествием, каждый из них просто хотел обдумать произошедшие события, интегрировать опыт в своем сознании.
– Хэй, Фил, ты где? – шептал Дэн.
– White rabbit, вы кого-то потеряли, – иронизировал Филипп, похлопывая по плечу друга.
– Ух ты, чёрт! Не подкрадывайся так ко мне!
– Вообще-то, я стоял здесь, это ты меня не заметил, – засмеялся не в полный голос Филипп.
– Здесь никто не подкрадывается намеренно, но все пугают, – отметил для себя Дэн. – Как ты, может, перекусим?
– Здесь?
– А что, интересный опыт.
– Мне что-то не хочется, ты же знаешь, я брезглив до еды и, пожалуй, предпочту уйти голодным, а тебя ждет Роззи, так что тоже не стоит набивать желудок.
– Блин, ты прав, как всегда!
– Как тебе?
– Давай я отвечу после, как выйдем отсюда.
Когда все дали понять Арману, что успокоились, создав оглушительную тишину, он спросил, будут ли еще вопросы.
– Заранее извиняюсь, – робко начала девушка.
– За что вы извиняетесь? – ответил Арман.
– Боюсь, мой вопрос окажется бестактным.
– Позвольте мне самому определять степень бестактности вашего вопроса, поверьте, я смогу отличить бестактность от любопытства.
– Благодарю! Ранее вы сказали о том, что утратили зрение десять лет назад, каково это – видеть мир таким, каким вы показали нам его сегодня, на постоянной основе?
– Не стану лгать, это непросто, у вас, зрячих, есть возможность ненадолго перезагрузиться в пространствах, подобных этому, окунуться в незнакомый мир темноты, веселое приключение, да? У таких людей, как я, нет и шанса заново увидеть мир зрячими глазами, со всеми его красками, линиями и очертаниями, не придумали еще такого пространства. И я не виню вас, на вашем месте я бы, наверное, чувствовал то же самое. Но мне ещё повезло. Гораздо более труден путь у тех, кто рожден незрячим. Мне удается жить, воскрешая образы увиденного ранее: форм, красок, даже банально предметов. Для меня такие слова, как «прозрачный» или «невидимка», понятны, ибо я знаю, что это такое. Я знаю свет звезд и силу моря, я видел горы и траву, солнце и смех, людям, лишенным и этого, скажем так, я не могу говорить за них, но, по моему мнению, их мир кардинально отличается от нашего. Вы когда-нибудь задумывались над тем, каково это – жить, не зная, как ты выглядишь? – Повисла тишина. Никто не осмеливался вставить и слово. – Подумайте над этим. Большинство людей одержимы погоней за красотой, их вечно не устраивают они сами, ни их форма носа, ни вес, ни губы, волосы, рост, размер ноги, подбородок, черт, так много, к чему мы готовы придраться, а ведь есть люди, которые не имеют и понятия о том, какие они, и, знаете что: они могут быть счастливы. Последний раз я встречался с собой десять лет назад, и образ мой слегка забывается, сейчас я не представляю, как выгляжу, и для меня, все, на чем имеет смысл концентрироваться, – это мои решения, поступки, ценности, вот мое новое отражение. Каждое утро я задаю себе вопрос: «Арман, сегодня ты счастлив?». И, если ответ неискренне утвердительный, задаю следующий вопрос: «Что сегодня ты можешь сделать, чтобы вернуть счастье в свою жизнь?», и, опираясь на ответ, я действую. Не ищите глубокого смысла в этой маленькой хитрости, просто проживая жизнь, старайтесь ориентироваться на себя и не растрачиваться на то, что, в общем-то, не имеет особого смысла. Кто следующий?
– Арман, – вслепую, Филипп протянул руку, чтобы пожать ее, спасибо вам за все, этот опыт, дар. Вы и представить себе не можете, насколько сильное влияние оказали на меня.
– Как вас зовут?
– Филипп.
– Филипп, я благодарен вам за отзыв, и, надеюсь, каждый из вас уйдет из этого пространства не просто с мыслями о том, как это забавно ничего не видеть, но и с зернами раздумья. Если есть в вашей жизни что-то, что требует перемен, не ждите подходящего момента, иначе рискуете его упустить.
– Спасибо! – Филипп пожал ему руку и отошел в сторону, чтобы не мешать.
– А что это были за запахи в предпоследней комнате?
– Ах точно, кто-нибудь желает высказаться?
– Это было непросто, вначале я почувствовал отчётливый запах травы! – Да, да, – раздались обрадованные возгласы, поддакивая Дэну.
– Вы абсолютно правы, запах свежескошенной травы был первым в списке, – ответил Арман. – Что еще подметил ваш нюх?
– Трудно сказать, запахи были знакомыми, но, лично для меня, не поддающимися интерпретациям, – продолжил Дэн.
– Не уверен, но мне показалось, что я уловил запах книжных страниц, – взволнованно произнес Филипп.
– Вы абсолютно правы, молодой человек, он был во втором аромате.
– Мне показалось, что я почувствовал запах ели или сосен, не уверен, что конкретно это было, – раздался грубый мужской голос из толпы.
– Ах да, этот аромат называется «Лес», и для каждого он раскрывается по-своему, туда включены нотки древесины, хвойных листьев и не только, чудесно, что вы это подметили, давайте же, не бойтесь, это не экзамен.
– Да, про древесину, это ловко, – подметил Филипп. – Я все гадал, что за знакомый запах.
– Да, дивный аромат, один из моих любимых, – дополнил Арман.
– Ну что, будут ещё идеи? Что вам напоминали другие ароматы?
– Сейчас уже сложно припомнить, – подметила девушка.
– Вы не упомянули «море», этот иссушающий слизистую носа, солоноватый аромат.
– И правда, вот когда вы говорите, пазлик складывается, но был же и еще один аромат, пятый, самый сложный, для меня, во всяком случае, – вставил свое слово Дэн и услышал поддерживающие возгласы одобрения.
– В последнем было то, что вы в него вложили сами. Прямо сейчас вспомните свои ощущения от того запаха, что он вам напоминал?
– Мне показалось, что у него не было запаха, – заметил Филипп, – либо он был так слаб, что я не смог уловить его.
– Есть еще мнения?
– Для меня это было что-то свежее, свободное, ни к чему не принадлежащее, – произнесла девушка.
Остальные воздержались, старательно выжидая, пока Арман даст верный ответ, одолеваемые любопытством.
– Давайте поиграем в ассоциации напоследок. Что будет, если я вам скажу, что в последней баночке была сама жизнь, будут идеи?
– Воздух? – предположил мужчина.
– Нет, это не воздух. Еще будут идеи?
– А про воздух очень хорошая идея! – высказался Дэн.
– Быть может, это вода, без вкуса и запаха, но без нее невозможно наше выживание, – осмелился выразить свое мнение Филипп.
– Да, вы абсолютно правы молодой человек, как я уже говорил ранее, в последней баночке было то, что вы сами наполняете смыслом, это про вас и ваши жизни. Что же, на этом у меня все, благодарю за внимание.
Не сговариваясь, абсолютно каждый участник этого путешествия стал аплодировать, выражая благодарность за столь чудесное времяпровождение.
– Каждое доброе дело, как шаг в нужную сторону, – размышлял про себя Арман, довольный проделанной работой. Он никогда не хотел пугать людей своей реальностью, но и не желал делать из этого шоу, обещающее новые ощущения. Своей миссией он видел хотя бы возможность минимального влияния на сознание других людей с перспективой их развития в лучшую сторону. Помочь им увидеть жизнь в отрыве от их реальности, через новый опыт, – прекрасная возможность для реализации его задумки.
Все стали покидать наполненный невидимым светом мрачный зал.
– Что ты теперь скажешь, друг? – произнес Дэн, попутно протирая отвыкшие от солнечного свечения ламп глаза.
– Спасибо, это именно то, что было мне нужно.
Филипп посмотрел на часы и поспешил поторопить друга к Роззи.
– Без двадцати минут восемь, тебе следует поторопиться, если не хочешь заставлять девушку ждать.
– Ах, точно, тогда я побежал, но мы обязательно все еще обсудим, да?
– Конечно, беги, давай! – Филипп одобрительно похлопал друга по плечу, после чего Дэн, вдохновленный предвкушением скорого свидания, удалился, оставляя друга наедине со своими мыслями. – Удивительно как бывает: целый мир вокруг, мир наполненный жизнью, а я прозябаю под гнетом мыслей, терзаемый сожалениями об утраченном прошлом и пугающем будущем. Так много времени трачу, концентрируясь вовсе не на том, что важно, абсолютно слепой к окружающему миру, к своей недолговечной жизни.
За деревьями не вижу леса,
Полный масштаб картины
Ускользает,
Стремительно скрываясь,
Я же настойчив и ищу причины.
Скрупулезно скрывался в деталях,
Ничего не видел,
Пока мир внутри трещал по швам,
А я этого не замечал.
Самодовольно игнорируя действительность.
Ощутил, когда резко
Тобою был сбит,
Потерялся,
Провалившись в твой целостный мир.
Растерял все.
Покажи мне другую реальность,
Чтобы видеть больше,
Чем просто части,
Отделенные от целого,
В пространстве ни к чему и никому,
Свободные и не принадлежащие.
Потребность в…
Свобода как необходимость,
Необходимость в себе,
А я цеплялся за анализ,
