Павел Николаевич Волченко "Сашенькины сказки"

– Ох и пыльно же у тебя там! Ты вообще, когда-нибудь прибираешься?

– Всегда прибираюсь! – обиженно заявил Пашка и тут же стыдливо опустил голову. – Только мне под стол и под кровать лазить неудобно.

– Зря. Грязи там у тебя накопилось!

– Приберусь.. – вздохнул Пашка. – Обязательно приберусь. – тут же встрепенулся. – Так ты его видел? Большелапого этого?

– Ага!

– Ну? Какой он?

– Он… Большущий! Прямо как гора! Больше Егорки, больше Антошки! – Пашка испуганно присел. Он то до этого думал, что больше Егорги, а тем более, больше Антошки никого быть не может, а тут… Александреус же, размахивая всеми своими лапками, продолжал. – Идет значит этот, большелапый, ревет, орет, рычит, и лапами как мельница машет. А когти у него! С тебя длинной, никак не меньше! Я как когти эти увидал, так все, совсем страшно мне стало. Я под листочек залез и думаю: «хоть бы не заметил, лишь бы не увидел!». А он идет, ни на что внимания не обращает, лапами топает аж земля дрожит! И как бах! Рядом со мной, вот настолечко от меня, представляешь – еще бы чуть-чуть, и все, осталось бы от меня одно мокрое место! Стра-а-ашно.

– Ага, стра-а-ашно… – Пашка почувствовал как дрожат коленки. – Бедняжка, как же ты?

– Да вот так. – приосанился Александреус, вскинул победно усы. – Я ж не дурак! Как только он прошел, я юрк, и к тебе, в норку, под стол. Под столом то он меня точно не найдет.

– Это да, или, еще лучше, под кроватью. – задумчиво произнес Пашка.

– Не, под кроватью грязно сильно. Я туда залез аж исчихался весь. – Пашка почувствовал, как его розовые ушки покраснели от стыда.

Снаружи в дверку кто-то тихонько постучал.

– А-А-А!!! Это он! – взвизгнул Александреус и ловко юркнул обратно под стол, тут же чихнул и из под стола вылетело целое облачко пыли.

– Ой-ёй-ёй! – испуганно вскрикнул Пашка и заметался по норке. Сунулся было под кровать, но там было так пыльно, что Пашка тут же оттуда вылетел и бросился к шкафу, забрался во внутрь и прикрыл за собой скрипучие дверки.

В дверцу снова постучались, и чей-то голос из-за дверцы спросил:

– Эй, есть кто дома?

– Нет! Никого нет! – испуганно закричал Пашка, тут же понял, что если бы дома и вправду никого бы не было, тогда никто бы и не ответил, но тут же подумал: а вдруг, тот кто стучится, не догадается.

– А кто тогда это ответил? – спросил догадливый голос снаружи.

– А… – замялся Пашка, и тут же нашелся, и спросил в ответ. – А кто там?

– Да, кто там? – пискляво добавил из под стола Александреус.

– Это я, котенок Егорка.

– Чем докажешь?

– Мяу. – спокойно мяукнул Егорка.

– Он? – испуганно прошептал из под стола Александреус.

– Вроде он. – так же испуганно прошептал Пашка.

– Ну тогда открывай.

– Не, давай ты.

– Ты хозяин, ты и открывай.

Вроде бы Александреус был прав. Не хорошо как-то заставлять гостя открывать дверь, да и вообще, заставлять гостя делать что нибудь. И, хоть Пашке было очень страшно, так страшно, что даже ушки его дрожали, он вылез из шкафа и пошел открывать дверь.

– Открывай, открывай. – шепнул Александреус, выглянув из под стола, и тут же спрятался обратно, только усы наружу торчат.

– Эх-эх-эх. – Пашка испуганно зажмурился, потянул за ручку дверцы, та скрипнула, отворилась. Секунду Пашка простоял с зажмуренными глазами, потом открыл один глаз – перед ним была полосатая, усатая мордочка Егорки.

– Что, испугались? – спросил Егорка.

– Ага. – улыбнулся Пашка.

– Ты второй-то глаз открой. И кто там у тебя еще пищал? Чей это ус из под стола торчит? – Пашка оглянулся и увидел, как ус мгновенно пропал под столом.

– Александреус это. Эй, Александреус, трусишка, вылезай – это Егорка пришел.

– А я и не трусишка вовсе. – Александреус быстро выполз из под стола, огладил лапками запылившиеся усы. – Я разумно насторожен.

– А вы чего попрятались-то все? В прятки что ли играете? – спросил Егорка.

– Не. Мы от большелапого прячемся. – Пашка поправил съехавшие на кончик носа очки.

– От кого? – удивился Егорка, его кошачьи глаза сощурились. – Кто это, большелапый?

– Ты не знаешь? – воскликнул таракан Александреус. – Пошли, сейчас мы тебе всё покажем, сейчас ты сам всё увидишь!

Александреус юрко прошмыгнул между Егоркиных лап и нетерпеливо закричал:

– Чего встал, пошли!

Егорка пожал плечами и пошел следом за Александреусом. Пашка тоже засеменил за ними, хотя он и видел уже и следы, и лопух растоптанный, и внушительную длину когтей, отпечатавшихся в земле.

– Вот. Вот под этим листочком я и прятался! – громко кричал Александреус. – Егор, ты посмотри! Ведь он чуть меня не раздавил! Еще бы вот столечко, еще бы чуть-чуть и всё, мокрое место, а не таракан Александреус!

Пашка посмотрел на листочек, посмотрел на самый близкий к нему след. Да, не близко, совсем не близко. А Егорка так и вовсе, отсчитал расстояние шагами.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать! Двенадцать шагов! Да Александреус, действительно: еще бы чуть-чуть!

– Ой, и не говори. До сих пор, как вспомню, так все лапки дрожат!

– Так кто это сделал говорите? – спросил Егорка.

– Большелапый. – ответил с готовностью Александреус. – Страшный, большущий, больше тебя! Когтища – во! Зубища – во! Лапы! Ревет, орет – стра-а-ашно!

– Ну пойдемте, посмотрим на этого вашего большелапого.

– Нет, ты что! – испуганно заверещал Александреус и усики его тонко задрожали. – Он же нас на клочки порвет!

– Не порвет. Мы издалека посмотрим.

– Ну если только издалека… – проворчал Александреус. – А давай ты издалека посмотришь, а я совсем издалека.

– Как это?

– Отсюда. Я вас тут подожду.

– Ну если ты трусишь. – Егорка махнул хвостом, презрительно фыркнул.

– И вовсе я не трушу. Просто я его уже видел, вот. А вы еще нет. Вот и идите, смотрите на своего большелапого.

– Пойдем, Паш, а этот трусишка пускай остается, если у него душа от страха в пятки ушла. – Александреус зло фыркнул, сложил лапки на блестящем брюшке и горделиво отвернулся. Мол сами вы трусишки, а на меня и так уже почти наступили – двенадцать шагов всего до меня было! Если честно, Пашка с удовольствием бы остался вместе с Александреусом здесь. Ну что, в самом-то деле, на этого большелапого смотреть? Итак все ясно. Большой и страшный. Так зачем рисковать? Но трусить было стыдно, поэтому Пашка послушно засеменил следом за Егоркой.

Найти большелапого было не сложно. Его глубоко отпечатались в траве, оставалось только бежать вперед и смотреть на все то, что по дороге порушил большелапый. Вот дерево старое повалено, а на нем следы когтей, вот прямо через крапиву прошел, не побоялся и всю крапиву потоптал, а вот так и вовсе – через орешник прошел, все попереломал вокруг, одни ветки обломанные висят.

– Ой, Егорка, а может зря мы идем? Ну что в самом деле глазеть на него? А?

– Да, Пашка, твоя правда: что на него смотреть? – видно было, что и Егорке уже страшно стало, после того, как он увидел все эти поваленные деревья да кусты поломанные. – Большой он – это и так ясно, маленький такого не натворит.

– Ага. Может обратно пойдем? – с надеждой пискнул Пашка.

– Правильно говоришь, пошли обратно. Итак уже много увидели.

И тут, совсем неподалеку, буквально в десяти шагах от них, в овраге, раздался рев, да громкий такой, что Егорка с Пашкой даже присели от испуга.

– Эт-т-то он… – заикаясь, прошептал Егорка.

– Аг-г-га. – Пашка тоже начал заикаться и почувствовал, как у него затряслись коленки.

– Иди, посмотри. – шепнул Егорка.

– Не, давай лучше ты.

– Давай тогда вместе.

– Давай.

Они вместе поползли по траве вперед, заглянули вниз, в овраг, и увидели там его – большелапого! В точности такой, как про него рассказывал таракан Александреус: большой, бурый, лапы длиннющие, когти черные, длинные, ревет, разве что лапами не машет, как Александреус говорил.

– Какой он… – шепнул Егорка.

– Страшный! – шепнул Пашка.

И они оба быстро поползли назад, а когда выбрались из зарослей переломанного орешника, так и вовсе бегом припустились.

– Нет, ты видел? Ты видел, какой он! – кричал на бегу Егорка.

– Видел! Ой, и наломает же он дров в нашем лесу!

– Это точно, это ты правильно говоришь! – кричал Егорка. – Это ж надо, он как гора прямо! И как только Александреус уцелел!

– Ага. Представь, всего двенадцать шагов до такого! Я бы наверное умер от страха!

– И я!

Они неслись и даже по сторонам не смотрели, и не видели, как уже пробежали мимо того поваленного дерева, не видели как пронеслись и мимо ошарашенного Александреуса, и только когда их Антошка окликнул остановились.

– Эй, куда несетесь! Вы наперегонки бегаете? Да?

– Не, Антошка, мы от большелапого убегаем.

– От кого? – удивился Антошка.

И они вдвоем, с Егоркой, наперебой стали рассказывать Антошке про большелапого, а потом и Александреус подоспел, и во всех красках описал, как он прятался под листочком, а большелапый чуть было на него не наступил.

– А потом мы на него смотреть ходили! – громко и храбро заявил Егорка.

– А там столько всего поналомано! – перебил Пашка.

– Да, и деревья повалены, и кусты все потоптаны! – перебил Егорка.

– А потом его видели! – снова Пашка.

– Да, в овраге! – Егорка.

– Он там!

– Большой!

– Страшный!

– Когти во!

– Ревет!

– А лапы!

– Тише-тише. – перебил их Антошка, которому надоело смотреть то на Егорку, то на Пашку, то на Александреуса. – Может он не такой и страшный.

– Страшный! – громко вскрикнули хором все трое.

– Ну тогда… – Антошка задумчиво склонил голову набок. – Тогда я тоже хочу на него посмотреть.

– Он там, за ореховой рощей, в овраге! – опять хором сказала троица.

– Пойдете со мной?