Хеён энергично помахала указательным пальцем в знак того, что сейчас она не хочет есть.
– Господин Ким ожидает Вас в обеденном зале.
Она закатила глаза, вздохнула и бросила одежду, которую держала в руках, на пол.
– В спортивном костюме не подобает идти за стол. Вам следует переодеться.
Горничная ушла вглубь гардероба и вернулась с черным джемпером, брюками и тяжелыми ботинками. Хеён потянула руки за висящей на стене катаной, но горничная сказала, что с оружием в обеденный зал не ходят. Хеён нахмурила брови и с кислым лицом пошла встречать Кима.
Стол обеденного зала был заставлен различными деликатесами, подобный пир обычный человек, вероятно, смог бы позволить себе раз в жизни. За столом сидели Ким и Зэт, о чем-то болтая.
– Привет, Хеён, как прошёл твой день?
Хеён пожала плечами, не зная, что ответить.
– Ты, наверное, была удивлена, что у тебя на сегодня нет никаких дел?
Она опустила взгляд и, проигнорировав вопрос Кима, стала накладывать себе в тарелку креветки. Зэт закурил и с ухмылкой посмотрел на Кима:
– Капризничает.
Ким потягивал из бокала темно-красную человеческую кровь.
– Тут ещё попробуй разобраться от чего, от того, что я её перегружаю, или наоборот, не догружаю.
– А ты не пробовал у неё спросить?
– Как видишь, она не особо разговорчивая.
– Зэт выдохнул облако серого дыма и лениво потянулся.
– Время идёт, а ничего не меняется.
Хеён продолжала сидеть, опустив глаза. Ким отрезал кусок мяса и перевёл взгляд на Зэта.
– Сегодня в баре ты действительно хотел выстрелить?
– Если бы в этом была необходимость, я бы сделал это без малейшего сомнения.
– Корпорации стали терять субординацию. Такую дерзость даже тяжело припомнить с их стороны.
– Мы должны поставить их на место.
– Это всего лишь лающие псы, не стоит заострять на этом внимание. Как тебе креветки, Хеён?
Она продолжала молча жевать, не отводя взгляд от своей тарелки. Ким тяжело вздохнул.
– У тебя всё в порядке?
Хеён кивнула в знак согласия. Никто не обращал внимания на её странное поведение, так как она вела себя так всегда. Ким аккуратно вытер рот салфеткой, встал из-за стола, подошёл к Хеён и поцеловал её в лоб.
– Сегодня у тебя выходной, можешь делать всё, что захочешь, только без глупостей. Не выходи на улицу одна, там опасно.
Он накинул пальто и под какой-то весёлый рассказ Зэта удалился из зала. Хеён отодвинула от себя тарелку. Она глянула по сторонам, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает, и бесшумно, будто змея, проскользнула в свою комнату.
Хеён заперла деверь изнутри и побежала в гардероб, попутно скидывая с себя одежду и разбрасывая её по комнате. Она нашла черный дождевик, который должен был спасти её от дождя, сняла со стены катану, повесила её себе за спину, а затем накинула плащ. Надев маску, которая закрывала половину её лица, и накинув на голову капюшон, она выскользнула из комнаты. Увидев двери открывающегося лифта, Хеён ускорила шаг и вскочила в него практически в последний момент. В здании клана камеры просматривали каждый метр, но Хеён за годы жизни здесь успела изучить все слепые зоны. Она нажала на сенсор лифта и спустилась в подземный паркинг. Выскочив на свободу, Хеён, наконец, почувствовала прилив адреналина.
Город Псайко тут же ударил своими грубыми запахами ей в нос. Люди двигались потоками, полицейские квадрокоптеры патрулировали кварталы, автоматы местных ублюдков с нижних этажей жалили копов, не жалея патронов. Хеён осторожно влилась в поток людей. Дождь барабанил по её капюшону, неоновая реклама, которая светилась даже днём, зазывала людей сделать паузу. Запахи мест общественного питания, где продавали быструю еду, били в нос переизбытком приправ в жареных блюдах. Хеён всматривалась в лица людей и жадно пыталась надышаться свободой.
Гуляя по улице, она увидела знакомые иероглифы. Они означали, что в этом заведении подавали кимчхи, которые она обожала с детства, но сейчас в обеденном зале их перестали подавать вовсе. Хеён всё-таки решилась зайти и заказать себе кимчхи с рисом и курицей. Тарелку с едой ей выдали сразу же, она приступила к трапезе в одиночестве. Это было невероятно вкусно, каждый кусок она ела с жадностью, думая о том, что хотела бы есть это каждый день.
За соседним столиком стояли трое мужчин, Хеён услышала их разговор:
– Смотри, это же маленькая сучка Кима.
– Не может быть. Черт возьми, не может быть.
– Смотри, как она жадно ест, будто бы её не кормят деликатесами на верхних этажах.
– Может, мы обознались?
– Её лицо ни с кем не спутаешь.
Один из мужчин запаниковал:
– Парни, пойдемте отсюда, она вампирша.
Двое остальных засмеялись:
– Вампирша? Она всего лишь девчонка. Маленькая глупая девчонка, которая оказалась не в том месте и не в то время. Ты представляешь, сколько нам за неё могут заплатить?
– Парни, она вампирша.
– Да заткнись ты. Если ты боишься, то можешь проваливать прямо сейчас.
Третий мужчина остался стоять на месте.
– Парни, поймаем её – и мы миллионеры.
Хеён, не доев свою порцию, стала медленно двигаться к двери. Трое мужчин вышли сразу же за ней. Не оглядываясь, она чувствовала запах их крови и вполне понимала дистанцию, которая всё сокращалась. Хеён рванула в переулок в надежде оторваться, но в этом переулке был тупик. Подонки медленно приближались и окружали её, как шакалы окружают свою жертву:
– Маленькая сучка, неужели ты думала, что мы тебя не узнаем?
На улице лил дождь. Самый крупный из всех, тот, кто организовал эту погоню, резко рванул к ней в попытке схватить, но Хеён молниеносно достала из-за спины катану и разрезала его нос поперёк. От болевого шока он упал на спину, по его лицу стекала кровь, смешиваясь с каплями дождя. Не понимая, что происходит, он бессмысленно размазывал эти струйки по одежде. Второй мужчина достал из кармана нож и кинулся на Хеён, желая отомстить за товарища. Выставив свой меч и сделав шаг вперёд, она пронзила его сердце, а после, резким ударом в грудь, скинула со своего оружия уже мёртвое тело. Третий напарник, не произнеся ни звука, стал пятиться назад, а затем развернулся, в панике убегая с места преступления. Только дождь всё также продолжал идти, смывая остатки крови с холодной стали.
Ярость 2. Тихон
– Ну и что это? Почему я должен тебе на всё указывать пальцем? Ты сам не видишь, что здесь везде грязно?
Тихон драил полы в комнатах, где жили старшие монахи. Он ненавидел это место, вот только идти ему было некуда. Родители Тихона, которые всё его детство пропивали детское пособие и кормили его объедками, после того как он вырос, отдали его в детский приют и, вероятно, уже завели следующего, чтобы не работать. О судьбе своих родителей Тихон ничего не знал. Единственным человеком, с которым он имел кровную связь, была его бабушка, которая доживала свои годы в съёмной квартире на нижних этажах. Именно она устроила Тихона в духовную семинарию, желая ему зажиточного будущего. Священнослужители в городе Псайко считались неприкасаемой кастой, как и те, кто принадлежал к клану вампиров. Как ни крути, а деньги в этом городе решали практически всё.
– Почему я должен делать это один? Разве людей не достаточно?
– Вопросы тут задаю я, а ты их будешь задавать, когда будешь на моем месте. Точнее, если вообще на нём окажешься. Тебе всё ясно?
– Ясно.
– Или делай то, что тебе говорят, или вылетишь на улицу.
Старший, уходя, толкнул Тихона в грудь, и тот, споткнувшись, перевернул ведро с водой на себя. Хотелось громко материться, но смысла не было никакого. Всё, что он скажет, в этих местах будет использовано против него. Тихон стал медленно вытирать воду. Каждый день он терзал свою душу вопросами из детства. Действительно ли бабушка отдала его сюда, потому что очень любит? Тогда почему она не забрала его домой из приюта, где, между прочим, намного хуже, чем здесь? Он домыл пол и вдруг заметил, что за ним наблюдает незнакомый парень.
– Всего лишь шесть лет, и нас распределят по точкам, где мы будем делать большие деньги, верно?
– Мы должны будем им помогать.
– Кому «им»?
– Людям.
– Если он мне исповедался, значит, я уже ему помог. Ты ведь из сиротского приюта, верно?
– Верно. Как ты узнал?
– Они заставляют делать нас самую грязную работу здесь, зная, что нам некуда сбежать, и зная, что у нас нет богатых родителей. Но ничего страшного, так будет не всё время, стоит только потерпеть. В приюте было ведь намного хуже.
– Намного хуже.
– Меня зовут Яков, хоть я и скучаю за своим нецерковным именем. – Он протянул Тихону руку.
– Меня зовут Тихон.
– Отлично, Тихон, помочь тебе?
– Нет, я уже закончил. Откуда ты знаешь, что дальше будет проще?
– Тут есть парни постарше, которые тоже из приюта, они рассказали мне. Мы пытаемся держаться вместе, так первое время будет проще для всех.
– Ого, не думал, что найду тут таких же, как и я.
– Я, честно говоря, тоже. Ведь ни один из тех людей, с которыми я был знаком в приюте, не верил в Бога. Как ты попал сюда?
– Меня пристроила бабушка.
– Значит, ты не полный сирота?
– Нет.
– Твои родители живы?
– Можно и так сказать. Они алкоголики, живут от бутылки к бутылке, тяжело назвать это жизнью. Я уже давно отрёкся от них, помню только немного из детства.
– Ты бы хотел их увидеть?
– Нет, а почему ты спрашиваешь?
– Не знаю. Для меня это немного странно слышать. Моих родителей убили, когда мне не было и года. Я их совсем не помню. Поэтому я бы хотел их увидеть, даже если бы они были алкоголиками.
– Почему так получилось?
– Это были воры, они обокрали нашу квартиру, а родителей убили. Я не знаю, почему они не убили меня. Может, не заметили, а может быть просто пожалели. Но иногда я думаю, что лучше бы они сделали это и лишили меня страданий.
– Так почему ты здесь? Разве ты веришь в Бога после того, что с тобой произошло?
– Чтобы быть священником, не обязательно верить в Бога. Большинство ребят здесь в него не верят. Достаточно знать священные писания. Отвечать на вопросы, что думает церковь о поступках людей.
По коридору шёл священнослужитель низшего ранга. Он заметил Якова и Тихона. Увидев, что рядом никого нет, он решил подойти к ним и проучить.
– Что вы тут делаете?
– Мы… убираем.
– Кто вы? Для начала представьтесь.
Тихон дрожащим голосом ответил:
– Я Тихон.
Сразу после этих слов ему прилетела звонкая пощечина.
– За что?
– А ты подумай ещё раз, перед тем как говорить. – За первой пощечиной полетела вторая.
– Раб Божий Тихон.
– Вот именно. Ты сюда приехал учиться, а не коровам хвосты крутить. – Он перевёл свой взгляд на Якова.
– Раб божий Яков.
– И чем же вы тут занимаетесь?
