9785005532718
ISBN :Возрастное ограничение : 18
Дата обновления : 04.07.2024
Я увидела лакея, в растерянности смотрящего на меня. Я подбежала к нему.
– Быстро снимай кафтан, – скомандовала я. – Быстро! – закричала я, стараясь перекричать гул голосов и музыку.
Не дождавшись, я стала стягивать кафтан с лакея. Стянув, бросила его на парик и, подняв юбку, потопталась на нем.
К вельможе подбежала дама, начала его тормошить, расспрашивать, кто-то подал ему воды. Вокруг него сгрудилась толпа. Я, пользуясь суматохой, стала пробираться подальше от них, глядя себе под ноги. Вдруг я в кого-то врезалась, подняв голову, увидела, что это был Дмитрий.
– Ой, – только и сказала я.
Строганов молча схватил меня за руку и в прямом смысле слова поволок в сторону тронного зала, в котором тоже стояли накрытые столы, и играл оркестр. Дмитрий, не останавливаясь, привел меня в аудиенц-зал. Я даже не успела рассмотреть тронный зал, а ведь он тоже сейчас не такой, как в будущем.
В аудиенц-зале никого не было, только горели свечи в настенных бра между окон над зеркалами. В зале было практически темно. Двери в буфетную и в белую столовую были закрыты.
Дмитрий остановился, усадил, практически толкнул меня на стул, стоящий у дверей в буфетную, и навис надо мной.
– Это что такое там было? – довольно грозно спросил он тихим голосом, почти шепотом, но мне стало жутковато.
– Что? Я помогла предотвратить пожар и человека спасла, – пожав плечами, ответила тихо я.
– Это было очень дерзко, юные барышни так не поступают, тем более с князьями.
– Если князь, пусть горит? Что же все стояли как истуканы? А где вы были, Дмитрий Михайлович? Что же вы не поспешили на помощь? – пошла я в атаку.
– Где вас воспитывали, барышня? – оторопев, спросил Дмитрий.
– В России, папенька с маменькой, – продолжила дерзить я.
«Не нарывайся, – останавливала я себя, – замолчи, прикуси свой язык. Молчи, дурочка».
– Простите, Дмитрий Михайлович, – через силу попросила я прощения, сама не понимая за что. Я ведь спасла пьяного князя, спасибо пусть скажут.
– Хорошо еще, в тронном зале пожар не устроили, – Дмитрий остановил меня жестом, увидев, что я собираюсь возражать. Я только и успела рот открыть и закрыть. – Сидите здесь, пусть все затихнет, да и Елизавета Петровна сейчас должна приехать. Я найду Катю и приду за вами, поедем домой. Достаточно на сегодня.
Хмыкнув и кинув на меня непонятный взгляд то ли осуждения, то ли одобрения, Дмитрий развернулся и быстрым шагом вышел из зала.
«Все обещают скоро вернуться, – усмехнулась я. – Поела мороженое, увидела Елизавету Петровну, называется, как же досадно. Вот и спасай их».
Я пыталась рассмотреть аудиенц-зал, зная, что он был полностью восстановлен реставраторами. Но в зале было уже слишком темно. От несправедливости и досады я встала и направилась к окну, решив, что, может, в окно удастся увидеть Елизавету Петровну, только если она приедет не со стороны западной части дворца.
Не успела я устроиться у окна, как за дверью буфетной раздался шум и послышался чей-то голос. Голос был властный и недовольный. Я испугалась сама не знаю почему. И быстро встала в углу комнаты, чтобы, открывшись, дверь меня загородила. Я вжалась в стену. Юбку платья я сжала как могла плотнее, чтобы она не торчала из-за двери. Сердце колотилось как бешеное. Я старалась даже дышать тише.
– Алексей Петрович, разрешите объяснить, – услышала я мужской голос.
– Извольте, да быстро, – ответ был грозным.
«Алексей Петрович, – опешила я, – не Бестужев ли это часом? А ведь я собиралась держаться от него подальше. А подобралась ближе некуда. Почему я такая невезучая, да куда ж я опять вляпалась?»
23
Алексей Петрович Бестужев стоял у окна и барабанил пальцами руки по стеклу. Его осведомитель в кафтане лакея переминался с ноги на ногу, иногда вытирая пот со лба рукавом.
– Я жду, – поторопил Алексей Петрович.
– Я видел и слышал, как государыня передала француженке де Бомон письмо, – осведомитель замолчал.
Бестужев повернулся к осведомителю.
– Дальше? Чего замолк? На дыбу хочешь? – раздраженно спросил он.
– Простите, ваше высокопревосходительство, я пытаюсь точнее вспомнить, – теребя треуголку в руке, бормотал осведомитель.
– Говори.
– Государыня вытащила письмо из шкатулки на столе и сказала, что это ее ответ Людовику и что в скором времени получат разрешение на выезд.
– И что де Бомон сделала с письмом?
– Мне плохо было видно, мне кажется, она положила его в свою книгу.
– Чертовы французы, – пробормотал Алексей Петрович.
– Что, ваше высокопревосходительство? – переспросил осведомитель.
– Тебя не касается.
Бестужев подошел к осведомителю, из кармана кафтана достал монету, подал ее лакею.
– Благодарствую, ваше высокопревосходительство, – кланяясь, сказал тот.
– Иди, и чтобы никому ни слова, – Алексей Петрович по-прежнему был суров.
Осведомитель, пятясь задом, вышел из комнаты и аккуратно прикрыл за собой дверь.
24
Невольно я стала свидетельницей разговора канцлера с каким-то шпионом. Услышав, что они разговаривают и не собираются выходить, я хотела потихоньку уйти. Но в это время у входа в зал раздался шум, в зал, хихикая, забежала парочка и, прижавшись к стене, стала целоваться. Я старалась не шевелиться, затаила дыхание.
Дамочка вырвалась и, дразня партнера, снова выпорхнула из зала, он за ней.
Я решила воспользоваться возможностью и уйти из аудиенц-зала до того, как закончится разговор канцлера. Стала выбираться из своего убежища-угла, как услышала, что где-то рядом открываются двери. Я замерла и прислушалась. Там, за дверью, раздались удаляющиеся от меня шаги.
«Есть несколько вариантов, куда он выйдет, – прикидывая план дворца в голове, думала я. – В белую столовую и потом сюда или из белой столовой в сторону китайского кабинета. Может из буфетной пройти через служебную комнату и выйти к лестнице у дубового кабинета, вариантов много».
Времени прошло достаточно, в аудиенц-зал никто не вошел, за дверью комнаты было тихо, я снова решила попытаться ускользнуть из зала. Я на цыпочках, поднимая платье, сделала несколько шагов.
– Иди сюда, – раздался голос Алексея Петровича.
Я остолбенела.
«Что мне делать, что говорить, дурочкой прикинуться? Я и так дура», – мгновенно пронеслось у меня.
– Заходи и быстро, у меня для тебя важное поручение, – продолжил он.
Я медленно повернулась и поняла, что дверь закрыта и все это говорилось не мне. Я нервно захихикала и тотчас же закрыла рот рукой.
– Слушаю, Алексей Петрович, – с акцентом произнес мужской голос за дверью.
– Следить за де Бомон, изъять всю переписку, особенно обыскать книги.
– Слушаюсь.
– Беспорядка не наводить.
– Слушаюсь.
– Все, что найдешь, сразу ко мне.
Больше я не стала слушать и ждать. Я побежала, стараясь не поскользнуться и не упасть на паркете. Проталкиваясь через толпу у столов в тронном зале и ловко управляя фижмами на платье, я продолжала думать о том, что мне удалось услышать.
Я помнила по истории, что Бестужев радеет за англичан, в свое время он все сделал для того, чтобы удалить от двора Лестока и Шетарди и рассорить Елизавету с французами. Шуваловы и Воронцов, наоборот, хотят восстановить отношения с Людовиком. Я знаю: Англия заключит договор с Пруссией и Франция, Австрия и Россия будут воевать в семилетней войне против Пруссии.
«Нельзя допустить, чтобы история изменилась, если письмо Елизаветы не дойдет до Людовика», – думала я, остановившись в аванзале и высматривая Дмитрия или Екатерину Андреевну. Я не увидела их и решила идти в танцевальный зал.
«Я не имею права вмешиваться в историю. Кстати, та француженка с книгой, с которой я столкнулась в парке и которую видела в зале, не де Бомон ли? – стала рассуждать я, – точно, она де Бомон».
В танцевальном зале звучала быстрая мелодия, под которую прыгали и скакали пары, парики на их головах подпрыгивали, это выглядело довольно забавно. Если бы у меня было время и настроение, я бы обязательно посмотрела и посмеялась бы над ними. Медленно двигаясь в танцевальном зале в толпе, я иногда вставала на цыпочки и искала глазами Дмитрия и Екатерину Андреевну.
«Но если замысел Бестужева удастся, тогда вся история изменится. Куда мне тогда возвращаться? В какой мир я вернусь? – пробираясь к выходу, задумалась я. – Я сама не могу предупредить де Бомон, никому рассказать ничего не могу».
В наступающем отчаянии я вышла на парадную лестницу. Здесь было прохладно. Дышать сразу стало легче. Я оперлась ладонями о перила. Прохладные камни охладили ладони сквозь перчатки.
Я решила спуститься по лестнице, выйти на улицу, подышать свежим воздухом и там подумать. Спустилась с лестницы, на улице было светло от факелов. Боковым зрением я увидела тень у колонны, и меня потащили в неосвещенный угол. Я оказалась прижатой к стене каким-то пьяным юнцом, у которого неровно прорастала щетина.
– Сударыня, вы прекрасны, – заплетающимся языком проговорил он, дыхнув на меня перегаром.
– Отпусти, – вырываясь, с усилием проговорила я. Но он хоть и был пьян, был очень силен. – Да отпусти ты, черт.
Юнец только захохотал и стал засовывать руку мне в корсет, второй рукой он пытался пробраться мне под юбки.
«Вот сейчас бы и пояс целомудрия не помешал бы», – успела подумать я.
– Ну, держись, гаденыш, – я разозлилась, – тебя по-хорошему просили.
Со всего размаха отработанным приемом я ударила его коленом, уж не знаю, куда я там ему попала, но он согнулся пополам и завыл.
Не успела я отойти от юнца и поправить платье, как меня снова дернули за руку и поволокли к выходу.
– Да что ж такое, куда меня все время тащат, – закричала я, пытаясь вырвать руку и упираясь.
– Быстро иди, – услышала я голос Дмитрия.
«Свои, – радостно подумала я, ускоряя шаг. – Боже мой, ну и денек выдался. Видел бы мои приключения брат, а то все ругает за мои вылазки. Да они – детский сад по сравнению с сегодняшними приключениями».
Дмитрий выволок меня на улицу, протащил за угол здания и остановился, прижав меня к стене.
– Ты что делаешь? Ни на минуту нельзя тебя оставить: то пожар устраиваешь, то дерешься с баронами, – сквозь зубы тихо говорил Дмитрий, остановившись.
Меня отпустило напряжение, зубы застучали, стала бить мелкая дрожь.
– Я ничего не делала, я спасала и защищалась.
– Свалилась на мою голову. – Дмитрий потащил меня к карете. – Катя уже ждет, поехали.
– Не на голову, а под колеса кареты, – решила поправить я, продолжая бороться с несправедливостью и наговорами, еле успевая за ним.
25
Михаил Илларионович Воронцов, мужчина средних лет, сидел за большим письменным столом и прижимал печатку к расплавленному сургучу на письме. Перед ним на столе стоял канделябр с зажженными свечами, чернильница, стакан с перьями, песочные часы, на углу стола лежали стопкой книги, папки с бумагами. С правой стороны, под рукой, находился бронзовый колокольчик для вызова и шкатулка для писем.
– П-по п-приказу к-канцлера установлена с-слежка за м-мадемуазель д-де Бомон, – докладывал, чуть заикаясь, молодой помощник Воронцова Григорий.
– Немедленно установить своих наблюдателей, сразу сообщать обо всех их действиях.
Михаил Илларионович, подняв голову от письма, надел печатку на палец левой руки и внимательно посмотрел на помощника:
– Это все?
– П-появилась н-новая девица, к-какая-то г-гостья или родственница г-графини Ростовцевой и г-графа С-строганова. Ее в-видели разговаривающей в парке с м-мадемуазель д-де Бомон. На б-балу ее тоже з-заметили, г-говорят, что из-за нее к-какой-то с-скандал вышел.
Михаил Илларионович встал из-за стола, взял письмо.
– За девицей пока наблюдение не устанавливать, а за бестужевскими прихвостнями следить неустанно, – он отдал письмо помощнику. – Доставить незамедлительно.
– С-слушаюсь, – сказал помощник, выходя из кабинета.
– Так, так, так, – вслух проговорил Михаил Илларионович, – надо выяснить, что за девица появилась. Но это я узнаю сам.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом