Мила Дрим "Криминальная любовь"

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Вчетвером – я, Калаш, Макс и Майя, мы подошли к дому, когда, вдруг, его дверь с треском открылась, и на пороге показался совершенно незнакомый мне мужчина.

Он был высокого роста и имел слегка неопрятный вид. Мятая, клетчатая рубашка была, кажется, на размер больше своего хозяина, впрочем, это можно было сказать и про поношенные, с чуть вытянутыми коленками, джинсы.

На голове – что называется, воронье гнездо из русых волос.

Его лицо имело правильные черты – прямой нос, красиво очерченные губы, которые сейчас даже не пытались изогнуться в подобии улыбки. И без того узкий разрез глаз казался еще более узким из-за нависающих темных бровей.

Взгляд у незнакомца был такой, словно его только что вырвали из привычного ему мира, и он пытался понять, что здесь происходит.

– Башка, здорово, ты что, уже проснулся? – Калаш вытянул руку и крепко пожал протянутую ему широкую ладонь.

Тоже самое сделал и Макс.

Я заметила, что у всех мужчин были жилистые руки. Они так отличались от холеных ручек отчима и тех парней, что учились со мной в универе!

– Типа того, – ответил Башка и смерил нас с Майей, которая теперь стояла слева от меня, все тем же непонимающим взглядом.

– Это наша гостья, Василиса, она будет жить у нас. Вечером привезем её младших сестер, – чуть сильнее сжимая мои плечи, сообщил Калаш, – а это её подруга.

– Майя, – самодовольно, будто ему предстояло развернуть желанный подарок, добавил Макс. – И я постараюсь сделать все, чтобы она тоже заночевала у нас.

Сбоку послышался насмешливый смешок Майи.

– Макс, не забывай, что они – наши гостьи, – произнес Калаш, и я почувствовала в его тоне предупреждение.

– Да как такое забыть? К нам бабы-то сюда никогда не приезжали, а теперь – сразу две! Долго мы тут будем стоять? В ногах правды нет!

Значит, мы первые гостьи тут? Вот это очень интересно!

Калаш кивнул, и мы прошли в дом.

– Обувь снимайте, – скомандовал он.

Я непроизвольно улыбнулась.

Меня всегда раздражало, вызывало неприятные чувства привычка американцев, канадцев и прочих ходить дома прямо в обуви.

Помню, как долго пыталась привыкнуть к тому, что Ганс расхаживает по дому в туфлях. Но так и не привыкла.

Все-таки, дом – это не просто стены и крыша.

Это место, где можно расслабиться, успокоиться. А вот обувь никак не способствовала этому. Создавалось ощущение, что дом слишком грязный, чтобы ходить по нему босиком.

Я скинула кроссовки, Майя поставила рядом свои модные туфельки. Их острые носы претензионно поглядывали на мою простую, но такую удобную, обувь.

Мужчины тоже, разумеется, разулись.

Наконец, мы прошли дальше.

Признаться, я уже начала испытывать некое волнение от того, что нас пустили сюда.

Ведь мы оказались не где – нибудь, а в доме Калаша!

Говорят, о том какое жилище, можно понять, что за хозяин у него. Если это правда, то мне трудно было подобрать подходящие слова для того, чтобы охарактеризовать хозяев дома.

Здесь была особая, мужская атмосфера.

Первое, что я ощутила, был запах.

В воздухе витал аромат крепкого кофе вперемешку со свежим лесным воздухом. Видимо, дом хорошо вентилировался.

Я прошлась взглядом по пространству.

Всё – стены, пол, потолок выдержаны в темных тонах в разных его вариациях. Никаких картин, аляпистого декора. Все строго. Почти по-спартански. Но уютно.

Казалось, я забрела в берлогу к медведю.

Мы прошли по просторному коридору и оказались в огромном зале.

Ух! От увиденного у меня перехватило дыхание.

Темное дерево, кожа, большой камин, от вида которого у меня разыгралось воображение, и я представила, как, наверное, уютно было бы растянуться перед ним на ковре и читать хорошую книгу. Одну из тех, полки с которыми, занимало часть стены.

А за окном шел бы дождь…

Окна!

Отдельная любовь, настоящий шедевр, от которого трудно было отвести взор.

Окна занимали всю стену – от высокого потолка до пола – и с них открывался вид на еловый лес.

Интересно, а на втором этаже такие же окна?

– Ничего себе у вас тут просто замок какой-то! – крутя головой, восхищенно протянула Майя.

Я перевела на неё взгляд. Большие глаза подруги сияли, как у ребенка, который оказался в магазине игрушек.

– А ты как думала? – Макс встал позади Майи, и та, заметив это, повернулась к нему лицом.

Окинув его улыбающееся лицо надменным взглядом, подруга выдала:

– Ты дистанцию-то сохраняй, а то того гляди спалишь мне волосы своим дыханием.

– Это я могу, – улыбка Макса стала еще шире, и он шагнул к Майе, – пчелка Майя…

– Макс! – рявкнул Калаш.

Макс дернулся, как собака, которую настиг окрик хозяина.

– А?

– Чайник поставь. А то у нас гостьи.

Макс переменился в лице. Было очевидно, что ему совсем не хотелось покидать общество Майи, но судя по всему, команды Калаша не подвергались обсуждению.

Макс покорно скрылся в коридоре.

– Ой, я твои вещи в машине оставила, – спохватилась Майя.

– Я могу помочь принести, – впервые за эти минуты нарушил молчание Башка.

Майя окинула его внимательным взглядом. На секунду её взор переменился, но, наверное, это заметила только я – потому как знала подругу не первый год.

– Было бы неплохо, а то я тут потеряюсь, – сдержанно ответила она.

Башка качнул головой и пошел к двери. Майя поспешила за ним.

Когда они ушли, то до меня дошло, что мы с Калашом остались одни. Впервые. И почему-то эта мысль вызывала нервную дрожь.

А может, дело было не в этом, а в том, что я была голодная, уставшая и мучающаяся от боли?

– Идем, покажу комнату, где ты будешь жить со своими сестрами, – Калаш прошел до дальней стены, и только теперь я заметила в ней дверь.

Он открыл её и прошел внутрь.

Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Я оказалась в просторной спальной комнате. В середине стояла добротная двухспальная кровать, напротив – шкаф, рядом с ним письменный стол с креслом, у квадратного окна – небольшой диванчик.

Сбоку я заметила еще одну дверь. Предполагаю, что она вела в ванную комнату. Очень хотелось, чтобы было именно так, потому что от одной только мысли, что я буду ночью блуждать с сестрами по этому огромному дому в поисках туалета, мне становилось не по себе.

– Чистое белье, полотенца – в шкафу, – ровным голосом, словно начальник, рассказывающий своему подчиненному о том что где лежит, сообщил Калаш.

Я вяло кивнула головой. Взор мой заметался между кроватью и диванчиком. Хотелось прилечь и закрыть глаза.

Хотя бы минут на десять.

– Располагайся, а мне нужно сделать звонок, – с этими словами Калаш быстро вышел из комнаты.

А я сделала то, что так давно хотела. Подойдя к диванчику, я медленно опустилась на него и легла.

Господи! Я и забыла, каково это – просто лежать. Вот так, не переживая, что кто-то ворвется и сделает ужасное с твоей семьей или тобой.

Пожалуй, можно немного полежать, и даже закрыть глаза. Недолго, разумеется.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Что-то давящее, пробуривающее мне лицо, заставило меня открыть глаза.

Как только я сделала это, то пожалела об этом. Прежняя боль, обжигая, принялась меня снова терзать. Глаз закололо, и я почувствовала, как из него покатились слезы.

– Таблетки на столе. Рекомендую выпить их, а потом я осмотрю твой глаз, – все тем же строгим тоном начальника, заявил Калаш.

Калаш…

Когда он успел прийти? Я даже не заметила его появления… Похоже, я все-таки уснула.

Я начала садиться. Голова в отместку за это действие закружилась и заболела. Казалось, что кто-то вгонял мне в щеку и глаз раскаленные иглы. Ужасная боль!

Взор мой был мутный, и потому я не могла разобрать каким было выражение лица Калаша. Единственное, что я заметила, что тот сидел в кресле.

– Как долго ты сидишь здесь? – сдавленным голосом, спросила я и, наконец, села.

Пытаясь сфокусировать свой взгляд, я несколько раз моргнула. Кажется, это немного помогло. Теперь мне стало чуть лучше виден Калаш.

Его красивое лицо выражало глубокую сосредоточенность. Словно он прямо сейчас решал какую-то сложную математическую задачку.

Интересно, что он успел увидеть, пока сидел здесь? Может, я храпела или, что еще хуже, испустила газы?

Такое часто бывало с моими сестренками, значит, и меня могло настигнуть подобное.

Я почувствовала, как мое лицо начала заливать краска стыда.

– Около часа, – ответил он на мой вопрос, о котором я уже забыла.

Калаш встал, взял что-то со стола и подошел ко мне.

– Выпей это, – он протянул мне две таблетки.

Синюю и красную.

– Ха, – усмехнулась я, – прямо как в кино. Это на выбор или сразу две? Я узнаю правду или все забуду? Окажусь в матрице?

– Сразу две. Тебе будет не так больно и отек немного спадет, – игнорируя мой шутливый тон, он положил мне таблетки на ладонь, и я послушно проглотила их.

Хотя будь это иной случай, добровольно я бы никогда не сделала так. Но я доверилась Калашу, и была уверена, что это лекарство будет мне во благо.