– Сегодня у меня будет дело, отец. Завтра я хочу увидеть Аврору из семьи Де-Моно. А послезавтра я приду в совет на заседание. Я не стану молчать, если это потребуется. Но и сам создавать тебе трудности не буду.
Уинкорн вяло улыбнулся:
– Меня там не будет. Ты знаешь.
Раст снова кивнул.
– Прости меня еще раз, – сказал он и обнял отца.
7
Его плащ шевелился под слабым ветром. Шлем сливался с темнотой. Стояла глубокая ночь, луна почти никак не освещала. Посох был закреплен за спиной. Он всё-таки взял его. Раст сделал шаг вперед, готовясь вылезти из-за крыши.
Движение мелькнуло между двумя зданиями, освещаемыми светом из окон. Темная фигура показалась и тут же скрылась между ними.
Хранитель двинулся за ним.
8
При шпионе ничего не было; никакой сумки с оборудованием или прочим. Он шаркал как-то странно, то ли был увлечен атмосферой, то ли пытался притвориться бродягой, которых в Центральной Аделии не существовало. Капюшон куртки свисал за головой человека. Пристрастившись к тишине, он задвигался более уверенно, почти что с восторгом, и не догадываясь, что был давно вычислен. Единственное, что его насторожило, так это шорох, послышавшийся откуда-то сверху. Он глянул туда и не увидел ничего, кроме высоченной башни и одной белой птицы на верхушке одного из храмов. Ему казалось, что этот день не выпадал из ряда вон, как и все предыдущие, он выполнял сделку удачно, и пока ничего не предвещало провала. Когда он услышал второй шорох, было уже поздно.
Он уже практически покинул главные территории Центральной Аделии, когда всё тело пронзило болью и он отлетел на полметра.
Удар был занесен рукой нечеловеческой силы пониже груди. Сердце забилось слишком часто, адреналин подскочил, но он действовал правильно: выхватил пистолет-бластер из своего кармана (что весьма удивило Раста – шпион пронес сюда оружие) и нацелился прямо в цель, высокую фигуру на фоне башен и желтой луны, но был сбит с ног.
Вытерпев тяжелый удар ноги, в глазах замерцало (то ли от страха, то ли было сотрясение), по его рукаву скользнул запрятанный нож, направляясь в ладонь, но руку что-то защемило – это Полубог наступил на неё.
Шпион вскрикнул, но Хранитель заткнул ему рот, подняв его и прижав к стене.
– Кто ты такой? – прошипел Раст. Как и ожидалось, посох ему не понадобился. – Кто тебя послал?
Он сдернул с его лица тканевую маску. Лицо человеческое, грязное, с щетиной, глаза не боялись, но ненавидели. Лей Раентэм, так звали шпиона, глядел испытующе, злясь до красноты, непонимающий, как был разоблачен.
Раст оттолкнул чужака, но тот остался на ногах.
– Не пытайся бежать. Для тебя все кончено.
Он не пытался, хоть и задергался. Лей прекрасно понимал, что для него все кончено.
Хранитель обернулся со стеклянными глазами:
– Скажи его имя, и я не сдам тебя страже.
Он пришел в себя, хотя голова его выступала вперед так, будто бы он был готов упасть навзничь. Прохрипел что-то невнятное, откашлялся, продолжил:
– Какой смысл, если он убьет меня?
– Не убьет, – ответил Раст. – Даю тебе слово, ты уйдешь. Может, даже останешься в Нижней Аделии, если захочешь.
Казалось, шпион на мгновение совсем обезумел, оглянулся вокруг, потом заговорил. Голос его был хриплым, скользким, грубым и жадным:
– Какие гарантии?
– Гарантии? – Раст сделал шаг вперед.
– Стой! Ладно. Я не знаю его имени.
Раст изогнул бровь.
– Он не представлялся, честно.
– Он? Если ты знаешь, что это он, то опиши мне его.
– Я… – запнулся было шпион, но всё-таки описал, а когда закончил, то был обескуражен, потому что увидел в глазах Хранителя настоящий шок.
…Не нужно строить никаких предлогов, мы все знаем, почему сегодня собрались. В зале практически все мудрецы Аделии, и они здесь, чтобы поговорить о национальной безопасности Центральной Аделии, которая уже сейчас претерпевает некоторые подрывы, вызванными недавними событиями, которые связаны с семьей Де-Блу. Напомню, что Уинкорн Де-Блу, мудрец шестой степени, сейчас здесь не присутствует в связи с Кодексом Совета. Вернемся к тому, что было уже обсуждено: нас больше не интересуют национальные приоритеты. Мы хотим избавиться от угрозы, так давайте примем меры.
Введение в Совет Мудрецов, Центральная Аделия.
Архив №664
Глава V
Совет и старик.
1
Черный плащ развевался на ветру. Он стоял среди пустых домов, жители которых давно сгнили в бесплодных землях. Не так давно Хранитель тронулся в путь и был все еще на шаг впереди. Хотя меры уже были предприняты. На Домоусе у него большие возможности, здесь он мог находиться сразу в нескольких местах, земля была пропитана темной магией. Но ему нужно поторопиться, действительно поторопиться, если он хочет догнать его. Еще никогда не было такого, чтобы человек – будь тот Полубогом – становился настоящей угрозой для самого Титана.
Быть может, его лидер ошибается? Может, никакой угрозы нет? Сателлит не может даже допустить таких мыслей. И всё-таки Мейсу задумывался… Нет, Титан Деймос – самый великий и могущественный из всех Титанов. Но разве это спасает его от допущения небольшой ошибки?.. Даже если и так, пути назад уже нет. Он здесь, на границе Хемпуда, на дороге к забытым местам, в которые уже отправился Раст Де-Блу, человек, которого он должен остановить.
У этого человека есть навыки, доспехи, оружие, но только из металла. Человек умен, но недостаточно, даже для самого слабого врага Титана и его Сателлитов. Люди, которые погибли из-за него, лишь первая кровь. За Хранителями идет смерть, и это уже давно всем известно. Многие хотят от них избавиться лишь потому, что другие хотят от них избавиться. Поэтому Расту Де-Блу никогда не сойти с пути. Его спина всегда будет открыта для кинжала, и никто не подставится для него. Мейсу доводилось быть изгнанником и не раз, поэтому он знал, что это такое. Он уже устал следить за пустынными тварями, откармливать их и убирать за ними дерьмо – срут эти турперии где попало и, похоже, из-за отсутствия песка некоторые могут подохнуть, так и не дождавшись. «Ну и срань», – сказал бы люмпен. Человек в черном двинулся дальше, оставляя за собой кровавый след в тех местах, где побывал.
2
Он смотрел на неё уже не теми глазами, какими раньше, да и она тоже. Теперь в их взглядах было больше доверия, того же количества страсти, меньше любопытства и никакой тайны, что удивляло обоих. Она все еще ассоциировалась у него с теми белыми скульптурами неизвестных им людей, но так четко изображенных. Он запомнил их лица лишь потому, что Аврора Де-Моно была очень талантливой и посчитала это дело действительно важным.
Леди Макграт уже привыкла к этой замечательной девушке, которая была с ней так вежлива, будто она служит здесь не первый десяток лет. Она была в белом, как кончики её волос. Раст спустился к ней.
Он взял её за руку, как брал в прошлый раз, когда они гуляли и обсуждали роль взглядов прошлого в настоящем. Хоть у Раста никогда не менялись взгляды, эта тема обоим показалась очень интересной. Его рука была жесткой и мозолистой, но, когда она держалась за нее, она была мягкой. От неё пахло цветами, настоящими цветами, какие растут на полянах за тропинками или в садах его матери. Он никогда не нюхал цветов, но знал, что лучшие запахи исходят от них. Теперь же это была девушка. Еще ни одна девушка до этого так не пахла. Этот запах был сдержанным, не резким, даже не мягким. Расту нравилось быть с Авророй, но вскоре они перестанут видеться. Аврора знала. Он рассказал ей. Сообщил. Проинформировал. До каждой детали. Но она знала. Потому предложила наслаждаться моментами. Хранитель согласился. Доказательствами тому стали их последующие встречи, включая и эту. Раст знал дорогу, по которой они шли. Она вела в дворец Де-Моно.
Они пришли очень быстро, даже слишком. На этот раз они не пошли в то место со скульптурами. Она вела его в свою комнату, Полубог ничего не спрашивал.
Внутри не было никакого запаха, окно раскрыто нараспашку. Аврора подошла к своей кровати и села. Он прикрыл дверь и смотрел на нее, не отрывая глаз. Она встала и подошла к нему, снова взяла за руку и медленно повела к кровати. Встала на носочки и зашептала:
– Ты любишь меня, Раст Де-Блу? – не дождавшись ответа, который и так знала, она продолжила: – Так люби.
Раст поцеловал её. Она упала спиной на кровать. Он сбросил с себя длинную белую полупрозрачную футболку, обнажив свои наполовину зажившие, багровые, и зажившие, белые, шрамы. Мышцы играли на спине, бугрились по мере того, как он двигал руками. Она смотрела на шрамы; пыталась не смотреть, но не могла оторваться. Это не было красиво, вовсе не было, больше похоже на изуродованное мясо. Их множество преобладало на спине – там, куда тянулись почти все клинки и заряды орудий. Больше всего её привлекал тонкий шрам на груди в виде царапины, который заканчивался под пупком, пересекая почти весь торс, и напоминал полумесяц. Это был самый свежий кроваво-багровый след, который просвечивался и раньше, когда футболка плотно прилегала к телу; он затянется, когда Хранитель пересечет границу Аделии. Раст прикоснулся к ней. Нащупал её. И наконец почувствовал. Теперь они были вместе. Теперь были на общем пути, теперь оба искали ответы в конце. Аврора дышала часто, прерывисто. Ей не хотелось ответов. Все ответы были ужасающими, предсказуемыми, разочаровывающими, но этот один показался ей блаженным. Они постигали его аккуратно, не слишком нежно, с предвкушением и даже какой-то одержимостью; они оба погружались в какой-то сон, фантазию, зазеркалье, в котором больше не было солнечного света, не было дующего ветерка через окно, не было чирикающей птицы, не было дворца Де-Моно и её комнаты, а были только они и их путь, путь длинный, но с наградой, путь удовольствия, путь избавления, путь освобождения. Но, как и всех, у него был конец, обрыв, бездна. Они достигли её вместе и встретили вспышку, не просто вспышку, а взрыв, который окончательно унёс за собой весь внешний мир, поглотил их целиком с беспощадной жадностью. После взрыва последовало молчание, тишина, но чувство долго не проходило, продолжало пульсировать во всех местах, окружать их.
Когда блаженство спало, солнце все так же светило, как и часом ранее, когда они встретились. На небе плыли облака, но все они пролетали мимо, не перекрывая желтые лучи. Аврора накинула на себя белое платье. Раст стоял возле балкона, уже одетый.
Она подошла к нему, и он заговорил. Его голубые глаза (Они не серые, нет не серые, подмечала она) обратились к ней.
– Что-то изменилось, верно? Даже тут, в Центральной Аделии, что-то изменилось.
– Да, – ответила она, понимая, о чем он говорит.
– Раньше все будто не было таким. Я… не знаю.
– Я понимаю, про что ты. Раньше я думала, что мир изменился, потому что я выросла. Но теперь поняла, что нет. Дело не в Аделии, верно? Это что-то большее…
– Скорее всего не только наш мир. – мрачно проговорил Раст, и Аврора даже почувствовала укол изнутри от такого голоса. – Это не перемены… – Он замолчал. – Ты чувствуешь то же, что и я? Я про то, что мы здесь. Вдвоем. Я и ты. Мы должны быть здесь, вместе.
– Я думала, ты не веришь в пророчество…
– Пророчество? Нет. Это не пророчество. Хотя в него я тоже верю. Оно сыграло свою роль, безусловно, и сыграет ещё. Просто… оно больше не стабильно. Особенно для меня. Для Династии.
– Но некоторое сбывается, так?
– Да. Очень многое. Мы принадлежим ему. В данный момент. Вот что я чувствую.
– Кто-то это предсказал? Ты веришь в это?
– Возможно, но вряд ли пророки.
Аврора задумалась. Неужели кто-то сейчас, существо с такой высшей силой, наблюдает за ними? Следит, как они занимаются любовью? Ждут чего-то? Но чего? Скоро он уедет, и тогда…
– Иногда мне кажется, что я вовсе не Хранитель и не Полубог. Что я принадлежу кому-то другому, но не Династии Хроно… Да, говорят, что она пала. Но мир переменился не из-за этого. Точнее, Хроно пала из-за изменений… катаклизма, который случился. Я думаю, это верное слово. Я часто думал об этом… слишком часто.
Аврора долго молчала.
– Я тоже думала об изменениях, – наконец заговорила она. – Гадала об Истине, заглядывала в свои сны, пыталась понять что-то о себе. Но всё всегда без толку. Всегда я прихожу в тупик. Тупик, за которым еще один тупик. Что-то… там будто бы что-то есть. Что-то, что пытается скрыть от меня Истину, скрыть Тайну, скрыть Предназначение. Что-то, что намекает мне о чем-то, но боится сказать напрямую. Почти все мои сны – кошмары, но я знаю, что эти кошмары порождены не моим страхом. Я знаю, что что-то хочет, чтобы я боялась, но хочет этого только потому, что боится меня. Один раз я смогла прорваться через все тупики, дойти до самого конца, но в итоге провалилась… Я смогла забрать кое-что с собой. Я смогла увидеть крошечную деталь. Эту крошечную деталь я отобразила в одной из комнат своего дворца.
Она глядела на него, но слов так и не дождалась, потому продолжила:
– Раст, все эти тупики… Всё то, что от меня пытаются скрыть… Почему, Раст? Почему они прячут это? Ведь это… это о тебе?
– Я не знаю, – резко ответил Полубог. – Слишком много… Слишком много нам – всем нам – запрещено знать. Я понимаю, что ты говоришь. Ты, Аврора, пророк, но теневой. Ты не можешь служить Пророчеству, но у тебя все равно в нём роль. Я… не знаю. Я просто не знаю. Ты спрашиваешь, обо мне ли это, когда я сам толком ничего разобрать в себе не могу. А что думаешь ты? Тот ли я, кем являюсь? Хранитель и Полубог, Раст Де-Блу? Или кто-то другой говорит с тобой сейчас?
Аврора ответила сразу, без колебаний:
– Ты – последний Хранитель. Вот что я думаю. Я… видела это. Видела, когда ты был последним.
3
Прошло какое-то время, показавшееся Авроре целою вечностью. Время безмолвия, тишины, но не мертвой тишины. В этой тишине была своя крошечная жизнь. Жизнь витала по всей комнате.
– Раст? – позвала она его к себе.
Полубог повернулся с мягкой улыбкой на лице, которая на мгновение состарила его, отобразив какую-то перенесенную боль, может быть, копившуюся очень давно. Она взяла его руку.
– Скоро все закончится, верно? – не выдержала Аврора.
– Да, – ответил Раст, холодно и честно.
– Ты не знаешь, когда вернешься?
– Не знаю.
– Ты бы хотел остаться?
Тут он ответил не сразу.
– Только если ненадолго.
– Ты будешь любить меня там?
– Я буду помнить о тебе, Аврора Де-Моно, и любить тебя тоже. Но любить так, как здесь, я не смогу, как и ты.
Она крепко сжала его руку.
