Рэд. Возвращение
Максим Солт
После событий в Нова-сити Рэд переезжает в тихий спокойный городок и пытается начать новую жизнь. Поначалу всё идёт хорошо, но вскоре на него наваливается груз серых будней, превращая жизнь в день сурка. В отношениях снова неразбериха, денег ни на что не хватает, а начальник начинает требовать больше с каждым днём. Рэд понимает, что так продолжаться не может и решает вернуться к жизни наёмника, но на его пути появляется неразрешимое препятствие, которое требует от него немедленного действия.
Максим Солт
Рэд. Возвращение
Глава 1
1
– Отлижи мне, мудозвон грёбаный!
– Э-э, может вы не будете мне грубить?
– Ты ещё будешь говорить мне, что делать?! Да я с-час приеду и задницу тебе надеру, понял?!
– Прошу вас, ус…
– И твоё прошу тебе в жопу запихаю! Ты, молокосос недоделанный! Фил! Иди сюда! Поговори с этим ушлёпком!
В трубке послышался хриплый мужской голос.
– Алло! Слышь, тебя как зовут?
– Компания Клин энд Фреш[1 - “Clean & Fresh” – Чисто и свежо.], меня зовут Рэд.
– Всё, что моя жена сказала, я щас повторю. Услышал меня, пень обдолбаный? Чтобы приехали и всё исправили, ты меня понял?!
– Я же уже сказал, что…
– Да пошёл ты на хер! Сосунок!
Вызов прервался. Рэд выдохнул и покачал головой. Как же его достали эти идиоты! Это им не так, то не эдак. Он посмотрел на часы. До конца рабочего дня оставалось сорок минут. Целых сорок. Грёбаных. Минут!
Как же он хотел сбежать из этого уродливого тесного офиса, по которому из угла в угол бегают тараканы, а в сортир вообще зайти страшно, не боясь подхватить какую-нибудь инфекцию. Он совершил огромнейшую ошибку, когда пошёл работать в эту унылую контору, но сюда его хотя бы взяли, а не развернули и направили к выходу, как в большинстве других компаний. Когда он вставал с утра пораньше, причёсывался, надевал неудобный костюм и приходил на очередное собеседование, его спрашивали, что он умеет. Ответить ему было нечего.
Оказалось, что в Браун-сити ценник на жильё бешеный. Им с Синди нужны были деньги, поэтому, когда директор сей убогой конторки, жирный визгливый раздолбай по имени Ларри Коллинз, взял его на работу, Рэд не стал воротить носом, и когда он материл его трижды в неделю, Рэд тоже никак не реагировал, хотя каждый раз ему хотелось активировать визор и расплавить его маленький бестолковый мозг.
На экране визора всплыло маленькое табло, на котором высветилась одна звёздочка и куча написанных с ошибками матерных слов – оценка его диалога. Рэд прекрасно понимал, что теперь ему снова придётся выслушивать всю ту канитель, которую ему обычно выговаривает Ларри. Причём канитель совершенно бессмысленную, потому что каждый раз он говорил одно и то же. Удивительно устроен мир – на высоких должностях всегда сидят те, кто в своей работе, как и в работе других, ничего не смыслит и, как водится, ни хрена не делает.
Поступил ещё один звонок. Рэд принял вызов, надеясь на то, что на этот раз попадётся кто-нибудь, в чьём словарном запасе хотя бы есть слово “здравствуйте”, а не “пошёл ты на хер” или “отсоси”. Ещё до того, как в наушниках послышался голос собеседника, он произнёс заученную шаблонную фразу, от которой его уже тошнило.
– Клин энд Фреш, меня зовут Рэд, я вас слушаю!
Когда на часах засветилось двадцать ноль-ноль, Рэд отключил программу, выключил визор и чуть ли не вприпрыжку рванул к выходу. Может, ему повезёт, и Ларри не успеет перехватить его, тогда разговор перенесётся на завтра в рабочее время. Отлынивая от работы, можно и глупые речи идиота-начальника послушать. Лишь бы не нытьё клиентов.
Рэд махнул рукой на прощание коллегам, которые на это, как и всегда, никак не отреагировали, что было, в общем-то, неудивительно, ведь эти самые коллеги каждую неделю менялись. Он уже коснулся картой-пропуском сенсорной панели, чтобы открыть дверь и выйти наружу, как вдруг услышал за спиной голос.
– Рэд!
Рэд замер, прикрыл глаза и беззвучно выругался. Он повернулся и встретился глазами с Ларри Коллинзом. Выглядел тот как всегда: недовольный и злой, в засаленной рубашке, с мокрыми подмышками и вываливающимся из широких жёлтых штанов пузом.
– Зайди на минутку.
Ларри отошёл с порога и кивнул Рэду в сторону своего кабинета. Сначала Рэд хотел что-нибудь придумать, чтобы любым способом сбежать и не тратить время, выслушивая бред Ларри, но в голову ничего не пришло. Пришлось подчиниться.
В кабинете было душно, воняло тушёной капустой и отбеливателем. На столе скопились хлебные крошки, в углу высилось заваленное смятыми алюминиевыми банками мусорное ведро, рядом с которым валялись скомканные бумажные шарики. На одном из трёх облезлых стульев лежала гора коробок из-под пиццы и только книги на полках выделялись из общего хаоса свой девственной чистотой. Сразу видно, что Ларри к ним ни разу не притрагивался.
Начальник решил не ходить вокруг да около, – Рэд был ему за это благодарен, – и сразу перешёл к делу.
– Одна звезда от клиентки с Лоу-стрит.
Рэд промолчал.
– Это что ещё за херня, Рэд? Ты совсем страх потерял или как? Если так пойдёт дальше, нашими услугами вообще никто пользоваться не будет! Сечёшь?
Рэд снова промолчал. Он всегда так делал. Когда он оказался в кабинете начальника впервые, то ещё пытался что-то отрицать и орудовал имеющимися в его распоряжении аргументами, а потом понял, что это бесполезно. Куда проще со всем соглашаться и обещать, что исправишься, даже если ты ни в чём не виноват. Тогда нахождение в кабинете начальства сокращается с двадцати минут до пяти.
– Ты должен делать свою работу хорошо, Рэд. Понимаешь?
Рэд кивнул.
– Ну вот и ладно! Ларри повысил голос. – Иди отсюда, и чтобы такой херни больше не было! Теперь он почти кричал.
Рэд поднялся со стула и направился к выходу.
– Эй! Окликнул Ларри.
Рэд замер у двери.
– Завтра приди пораньше. Анетта сегодня снова не вышла. Придётся тебе за неё поработать.
Рэд сжал зубы и едва сдержался от того, чтоб не послать начальника к чёрту. В уме он уже прокручивал сценарий, когда делает это, а потом активирует “зажигалку”, и начальник с криком падает на пол, начиная кататься по нему из стороны в сторону. Корчась от боли, пуская слюни и сопли. Умоляя Рэда прекратить.
– Приду, – ответил Рэд.
– А теперь проваливай из моего кабинета!
Уже сидя в машине, Рэд не выдержал. Когда он нажал на кнопку, чтобы завести двигатель, та не сработала. Он уже давно собирался её починить, но то не было времени, то денег. То и того, и другого.
– Заводись, ржавый кусок говна! Крикнул Рэд, и двигатель, наконец, затарахтел.
Держи себя в руках. Думай о Синди! Твердил себе Рэд, сложив руки на руле. Думай о Синди! Синди!
Рэд сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, и успокоился. Он знал, что однажды это снова перестанет помогать. Всегда так происходит, когда чаша терпения переполняется. Тогда он взорвётся. В такой момент лучше бы ему оказаться как можно дальше от работы, дома и от людей вообще.
Рэд переключил передачу и выехал на дорогу. Прежде чем возвращаться домой, ему нужно было заехать на заправку, а ещё Синди просила, чтобы он заскочил в магазин за молоком и едой для Ластика. Для этого маленького мохнатого засранца, содержание которого обходилось им обоим дороже, чем Рэд тратил на одежду, но очень уж Синди его любила, да и он, Рэд, успел к нему привыкнуть. Нравился он ему, хоть и как-то раз изодрал кроссовки. Тогда он его чуть не убил и убил бы, если бы не Синди.
На заправке у него загорелся “check engine”[2 - Check engine (от англ.) – лампочка на приборной панели автомобиля, информирующая о неисправности.], что не обрадовало. Опять придётся ехать в мастерскую или тратить выходные, чтобы возиться самому. Ещё и денег наверняка потребуется. Какой-то мажор со смазливым дружком, проходя мимо, засмотрелся на гнилые пороги у машины Рэда и громко заржал, показывая на них пальцем. Рэд ехидно улыбнулся ему в ответ, представляя, как с удовольствием проехался бы по нему катком. Раньше. Но не сейчас. Сейчас у него другая жизнь. Сейчас Синди. Сейчас он, как это называет Синди: “пытается начать жить как все”. Он очень старался. Только у него не получалось.
В магазине на кассе столпилась очередь из-за того, что какой-то выряженный в костюм общипанной индейки нетрезвый мужчина устроил перепалку с кассиром по причине того, что ему не понравился вкус бананового коктейля “Дикерс”, на этикетке которого красовался облачённый в презерватив банан с пошлой улыбкой и раскосыми глазами – хит последнего лета. В итоге кассиру – пожилой женщине лет семидесяти, пришлось вызвать охрану, которая уволокла барахтающегося в костюме мужчину в чёрный фургон и увезла под громкий смех и улюлюканье собравшейся у входа шпаны. Рэду вся эта картина была отвратна. Всё, что он хотел, это просто забрать покупки и уйти. Случившаяся канитель заняла минут двадцать, и переступил порог своей маленькой конуры на окраине города он только в 21:44.
2
Рэд так замотался, что совсем забыл перекусить, а тех синтетических бургеров из забегаловки через дорогу от офиса, которые он запихал в себя во время двадцатипятиминутного обеда, едва хватило, чтобы доехать домой. Дома, как и следовало ожидать, ничего не было. Синди уже вернулась и сидела за телевизором, уплетая овощной салат и глядя передачу “Смешного Уизери”. Она даже не заметила, что Рэд вернулся.
– Опять жрать нечего, – пожаловался Рэд вслух, громко хлопая дверцей холодильника, после того, как поставил туда молоко.
– Покорми Ластика, – ответила Синди.
Рэд подошёл к миске и насыпал коту корма. Тот сразу же спрыгнул с подоконника и подбежал к кормушке, громко при этом урча. Рэд погладил любимца и подошёл к кровати. Сел. Пока он думал, что бы съесть, вспоминая скудные остатки на собственном счёту, по телевизору включилась реклама, и Синди побежала к раковине. Она поставила в неё тарелку, сполоснула и вернулась обратно, уткнувшись глазами в экран.
– Ты помнишь, что завтра у нас приём? Спросила девушка.
– А?
– У доктора Брэнсона.
– Что? Какой приём?
Синди повернула голову и только сейчас посмотрела на Рэда.
– У психолога! Ты что, забыл? Я две недели назад к нему записалась.
– Зачем это?
– Как это зачем, Рэд? Ты что, не понимаешь? Нам нужны нормальные, здоровые отношения! Ты же хочешь, чтобы всё было хорошо-о?
– Да, но…какого чёрта, Синди?!
– Не ори на меня!
– Да я не…блять, будто нам больше деньги девать некуда?
– Ты совсем на меня внимания не обращаешь!
– Я не…что?! Да я…я…да потому что я постоянно торчу на работе, в убогом офисе этого Ларри Коллинза! Чтобы этот дебил платил мне зарплату, на которую мы можем хоть как-то существовать! Компания Клин энд Фреш, меня зовут Рэд, слушаю вас!
– Я тоже работаю!
– Ну так и работай!
– Ну так и работаю! Вот видишь, да? Видишь?!
– Вижу что?!
– Видишь, почему нам нужен психолог?!
Синди тыкнула кнопку на пульте, вскочила с дивана, протопала в комнату и хлопнула дверью. В спальне громко зашумел телевизор. Реклама кончилась, и на экраны вернулось шоу Уизери.
– Пиздец… – прошептал Рэд.
Он встал с кровати и подошёл к балкону. Внимательно посмотрел на дверь в спальню, где заперлась Синди. По его предположению, в ближайшие полчаса, а то и больше, она оттуда точно не выйдет. Может дуться на него хоть всю ночь, а то и весь следующий день в придачу. Рэд прокрался на балкон и прикрыл за собой дверь так, чтобы Синди ничего не услышала. Он потянулся в карман, достал оттуда электронку, подкрутил крепость и затянулся.
Расслабление пронеслось волной по телу, и Рэд расплылся в улыбке. Все проблемы моментально вылетели из головы, и вообще, жизнь начала казаться не такой уж дерьмовой. Поглядывая через тонкое стекло на дверь в спальню, Рэд затянулся ещё раз, выпустил пар и спрятал сигарету. Нужно было возвращаться. Нельзя, чтобы его заметила Синди. Если увидит, такую истерику устроит, что мама не горюй!
Рэд знал, что курево ему не нужно. Он корил себя за то, что снова начал парить, но как по-другому?! Когда твоя жизнь превращается в день сурка, разве можно жить иначе?
Рэд открыл дверь, переступил порог и прикрыл её. Он откашлялся и помахал рукой перед лицом, чтобы прогнать остатки аромата свежего лимона. Он специально выбрал такой вкус, чтобы от него не сильно пахло. Баллончики с жидкостью в устройстве можно было, конечно, менять, ибо когда Рэд был на работе, он нещадно парил на каждом перерыве, но запасного у него не было, а покупать сейчас было затратно.
Рэд ненавидел нищету. Он стал ненавидеть её ещё больше, чем раньше, после того, как пусть и короткое время, но пожил с деньгами, как нормальный человек. После этого такая жизнь, как сейчас, казалась ему настоящим адом. Он просыпался каждое утро с мыслью о том, что сегодня снова будет отвратительный день. С этой же мыслью он засыпал, и так оно и выходило. Он вставал с постели, завтракал, ехал на работу, возвращался домой и ложился спать. В выходные мог слоняться без дела, потому что ему ничего не хотелось. Иногда они с Синди ходили в кино, иногда просто валялись дома, глядя какой-нибудь из её любимых сериалов уже по третьему разу. Рэд мечтал о том дне, когда он сможет позволить себе приставку с VR[3 - VR (от англ.) – сокращение от Virtual Reality, что в переводе означает: виртуальная реальность.] модулем Ту-Плэй, чтобы они могли проводить время за играми, но при этом прекрасно понимал, что если всё будет идти так, как идёт, этот день никогда не наступит.
Рэд ненавидел свою работу. Он терпеть не мог начальника и офис, в котором проводил почти всё своё время. Рэд ненавидел Браун-сити, который за те пять месяцев, что они с Синди здесь прожили, так плотно у него в печёнке засел, что описать невозможно. Он ненавидел дом, где они жили. Ненавидел эти тонкие картонные стены, из-за которых слышно каждый шорох. Ненавидел шпану на лестницах, хоть и после случившегося в Нове перестал её бояться. Он ненавидел эту чёртову рутинную унылость, из-за которой его тянуло блевать. Ничего скучнее такой жизни быть не могло, и дело было даже не в Синди или их отношениях, которые, по крайней мере, как считал сам Рэд, стали лучше. Не без ссор, конечно, но всё же. Нет, дело было не в этом. Дело было в том, что Рэд скучал по той жизни, которая у него была. По жизни, когда у него водились деньги, была любимая машина, которую идиот Блэк заставил загнать под пресс. Когда у него была цель. Когда были заказы, когда за спиной торчал пистолет. Когда на глазах был визор не для того, чтобы ответить на звонок очередного недовольно клиента компании Клин энд Фреш, а чтобы использовать имплант. Рэд скучал по всей той суете, в которой он варился, когда жил в Нове. Вот тогда было лучше. Тогда было интереснее. Тогда он чувствовал себя живым. А сейчас что? Тоска, хоть вешайся.
