Голодное северное детство
Жизнь на севере была прекрасной во всех отношениях, и нас не огорчало отсутствие газировки, отсутствие кукурузных палочек, взамен у нас были сосульки и желтый снег, и мороженого у нас тоже не было. Ну как не было – эскимо на палочке, в шоколаде или мороженое в вафельных стаканчиках мы ели на материке, в Снежногорске его не было, но был молочный завод, где делали и молоко (из порошка) и кефир, творог и даже мороженое. За всем этим добром мы с самого детства ходили в магазин. За молоком и кефиром с бидончиками, творог был расфасован в пакеты, а сметану нам наливали в банки. Все молочные продукты почему – то продавали по талонам, и вот Аленку Тапошникову мама как-то отправила за молоком с трехлитровым бидончиком. Аленка жила далеко от магазина, кстати там же, в соседнем доме жила Женька, зато обе недалеко от начальной школы. Так вот пока дойдут они до центра и до магазина, событий могло произойти очень много. Помните путь от нас до музыкалки, озеро, плотик? Вот они шли даже дальше. И, конечно, мысли были везде, все привлекало в Аленкины раздумья – почему облака несутся так быстро, с кем бы на плотике покататься, почему у собак шерсть выстрижена клоками*. В общем Аленка пришла в магазин, выстояла очередь, подала бидончик продавцу, налили ей молока, отстояла очередь в кассу, а там кассир и говорит: «Талон давай», Аленка и по карманам, и по сторонам, нет талона…Подсказали «добрые» люди заглянуть в бидончик, и оказалось, что талон то на дне лежал, от синей печати молоко даже окрасилось в легкий небесный цвет, которым и любовалась Алена по дороге в магазин).
А вот мороженое хоть и делали, но я не помню, чтоб его нам покупали или посылали за ним в магазин. Наверное, нам хватало снега и зимы, так считали родители. Но вот редко конечно, но в школе мороженое нам давали, раздавали в граненых стаканах, приговаривая чтоб съедали побыстрее и не ляпали на стол каплями мороженого с ложек, или слюнями, сейчас это уже не важно. Мороженое в школьную столовую привозили в огромных бидонах, из которых продавали в магазине и молоко и кефир, а еще я видела, что и подсолнечное масло. Сейчас я предполагаю, что привозилось оно перед непосредственной подачей, чтоб не растаяло, не было тогда ни морозильных камер, ни мобильных охладителей. Вот и увидели мои одноклассники Пашка, Олег, Сашка Босин, что долгожданный бидон был завезен и оставлен в холодном тамбуре, который находился недалеко от столовой. В их головах тут же родилась мысль: «вот бы вдоволь набрать и наестся мороженого, да чтоб никто не увидел и не узнал». Заранее придуманного плана не было, т.к. никто не знал графика выдачи нам лакомства, поэтому на решение и выполнение задуманного у них было ну минут пять, еще меньше оставалось до звонка на урок. Урок был русского языка у самого грозного учителя Розы Александровны прозвище – Розочка, представляла собой пожилую маленького роста женщину, с кудрявыми светлыми волосами, очень строгим взглядом светлых огромных глаз, накрашенными губами, красивыми блузками с рюшами или воротничками, розовыми кофточками поверх этих блузок. В общем образе знаете ли, такая невинная старушка, кажется, что только улыбающаяся, добрая фея, от которой никогда не услышишь ни обидного словечка, не увидишь строгости или злости. Ан нет, вот здесь то мы и столкнулись, я впервые, с тем, что внешность бывает настолько обманчива и эта невинная старушка в розовых рюшах, кружевах и кудряшках была Гитлер в юбке, причем свою жестокость к людям она проявляла расстрелом через сожжение в виде двоек в дневнике и журнале, раздавала она их в огромном количестве и беспощадно, которую боялись даже родители.
Из-за того, что времени было совсем в обрез, найти что-то чем набрать и главное куда побольше мороженого у парней не было возможности, но мороженого хотелось и побольше. Начали просто есть руками, облизывая пальцы и ладони и опуская назад в бидон за порцией. Пашка недолго думая сбегал за 5 секунд в раздевалку и достал из рукава свою шапку, сказал набирать мороженое в нее. А чем? И тут Олег увидел в углу совок для мусора! Идея! Они стали совком набирать в шапку мороженое, время утекало очень быстро, а набиралось медленно, мороженое то и дело соскальзывало назад в бидон с плоского совка! Что делать? Сашка Босин сообразил лихо – снял туфель с ноги и стал загребать со скоростью экскаватора! Полная шапка набрана! Туфель тоже! И тут зазвенел звонок на урок, парни рванули в класс с добычей, бежали настолько быстро, что ни одна капля мороженого не упала на пол, ведь надо было скрываться от всех глаз учителей и завучей, надо заметить, что тамбур этот был рядом с кабинетами директора и завучей, и нельзя было опоздать на урок! Они залетели в класс очень удачно, Розочка еще не дошла до класса, задержалась в учительской, подготавливала тщательно журнал для наших очередных двоек.
Олег и Сашка сидели за первой партой, Пашка за последней. Так как шапка была в руках у Олега, он с ней так и сел за парту, шапку «незаметно» поставил на пол под парту, Сашка в одном туфле сел, поджав ноги, туфель с мороженым также «незаметно» поставил под парту сбоку. Хихикали они громко, Пашка ржал в голос, сказывалось нервное напряжение плюс интрига, о которой не знал весь класс, мол «дурачки сидят вокруг, а мы герои еще и с добычей!»
Зашла Розочка (Роза Александровна, грозный учитель русского зыка и литературы), начала опрос присутствующих, грозным взглядом выбирая очередную жертву спроса домашнего задания. Задание было выучить наизусть стих Есенина «Бабушкины сказки». Стала думать Розочка как вызывать жертв по очереди, вот вышла Ленка Углова, потому что подняла руку самая первая и стала с выражением гласить:
В зимний вечер по задворкам
Разухабистой гурьбой
По сугробам, по пригоркам
Мы идем, бредем домой.
Опостылеют салазки,
И садимся в два рядка
Слушать бабушкины сказки
Про Ивана-дурака.
И сидим мы, еле дышим.
Время к полночи идет.
Притворимся, что не слышим,
Если мама спать зовет.
Сказки все. Пора в постели…
Но а как теперь уж спать?
И опять мы загалдели,
Начинаем приставать.
Скажет бабушка несмело:
«Что ж сидеть-то до зари?»
Ну, а нам какое дело, —
Говори да говори.
И Ленка и я кстати очень легко запоминали стихи и отрывки из рассказов. Я это понятно, сама ж и поэтесса, и писатель, чуйка вне времени и пространства рифмы и размеров стихов прям способствовала запоминанию. А вот у Любы, моей подруги из города, где жили мои бабушки и дедушки, была совсем иная история с этими «ненавистными стихами». Люба очень хорошо училась, но больше всего ей нравилась математика, а вот литература заходила только со стороны чтения и пересказа прозы, но никак не стихотворений и тем более их запоминаний. Для Любы были черными днями, когда надо было запомнить и рассказать стих, как для меня дни с физкультурой. Но дар быстро запоминать любую информацию у Любы был, для этого ей надо было лишь очень вдумчиво, до образов в мыслях, прочитать несколько раз, проиграть внутренний фильм в картинках, и тогда все запоминалось легко и быстро. Минус в ее этом даре было то, что запоминалось ярко и в сто процентной точности, но ненадолго, одноразовая бонусная акция мозга, так сказать.
Люба на перемене всегда брала учебник, садилась на подоконник в коридоре, вдумчиво, аж шевеля губами и закрывая глаза, несколько раз читала стих, пересказывала в мыслях и спокойно шла на урок, там первой подымала руку, отчеканивала запомнившееся, получала пятерку и на выдохе напрочь забыв, о чем вещала минуту назад, спокойно садилась заниматься своими делами. Так было на протяжении пары лет! И вот как говорится, и на старуху бывает всякое, случился казус, стоивший Любе «почти двойки». Пошла Люба в коридор к своему подоконнику изучать очередной стих, да вот подоконник оказался занят. Время поджимало и Люба встала, оперевшись о стенку, посередине коридора. Раскрыла страницу на стихе стала вдумчиво читать и представлять:
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче… погляди в окно.
И тут пробегавшие мимо мальчишки просто снесли Любу в сторону, выбили из рук учебник и даже растрепали косу. Она сначала побежала за ними, чтоб двинуть сдачи, но остановилась поднять учебник и тут же вспомнила, что получить двойку будет иметь гораздо больше негативных последствия и решила читать дальше. Открыла страницу и стала опять шевелить губами, запоминая в образах стих.
Прозвенел звонок, Люба с полным чувством выученного домашнего задания подняла руку и вызвалась рассказывать первой.
Получилось так:
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче… погляди в окно:
По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.
Что-то слышится родное
В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска…
Посередине началось шуршание и тихое хихиканье, но Люба не останавливалась, т.к. одноразовая акция могла закончиться и посередине. С достоинством рассказала до конца, с чувством выполненного долга, но под недоумевающий взгляд учителя, села назад за парту. Дальше тишина, о причине которой Люба даже не догадывалась, чувство полного и правильного рассказа стиха не покидало, смущало хихиканье одноклассников, но ведь это могло быть «завидуют» или «сами дураки», да все что угодно. Учитель подошла к Любе ближе и спросила:
– Люба, у тебя все хорошо?
– Да, а что такое?
– Ты когда учила стих?
– Вчера весь день учила
– Ну ка выйди к доске и повтори
Вышла Люба, а не тут-то было, даже безупречно выученные два отрывка из двух стихов хоть и одного поэта, вспомнить не смогла…Вы догадались, что выбитый из рук учебник был захлопнут, а открыт на другом стихе того же поэта, поэтому чувство стиля, размера стиха осталось у Любы теми же, а вот стих другой…
