И снова старался выглядеть беспристрастным и отстраненным. Опять я раскис как-то, подумал про себя доктор, приглашая в кабинет родственников Урсулы.
И опять мысль, что нужно вернуться в Москву посетила его. И так сильно зацепилась в мозгу, что он с какой-то невероятной тоской посмотрел на горы в своем окне, которые перестали его вдохновлять и умилять.
И, чтобы выглядеть солиднее, поправил очки и свой выглаженный белый халат.
А в его старинное окно, которое пристроилось между высокими потолками, стала биться птица. Одно крыло у нее было сломано. И Алексей Егорович, открывая форточку, пытался помочь белой голубке, совсем еще юной и неопытной.
Это знак, подумал он, осматривая подбитое крыло птицы и собираясь пристроить ее медсестрам. А потом оборвал себя – я стал в этой дыре каким-то суеверным и темным, как и все местное население. Какая же это ерунда.
Пора вернуться домой. В цивилизацию. Но чувство, похожее на тоску, снова пришло к нему. И он решил, что в конце смены опять выпьет стопочку спирта, чтобы успокоиться и побыстрее уснуть.
6. Как бросить дурные привычки
Когда в кабинет вошли бабушка и дедушка Урсулы, Алексей Егорович, как врач, который увлекался генетикой тут же отметил про себя, что Урсула – это внешне копия бабушки. Все жесты, которые делала эта пожилая женщина в белой блузке, совпадали с манерой жестикулировать ее внучки.
Доктор вздохнул, приготовившись сформулировать диагноз и обосновать то направление, которое он собирался выписать, но, глядя на бабушку Урсулы, почему-то осекся.
Она смотрелась вся черной и осунувшейся. Хотя надела к лицу светлый воротничок, чтобы выглядеть свежее. Но в определенном возрасте ничего не может нас спасти уже от старости и от морщин.
Хотя бабушка Урсулы держала спину ровно, чтобы казаться моложе. Или это было в ее характере – стоически переносить трудности.
Рядом сидел муж этой женщины, одутловатый после онкологии (и это уже знал врач), с каким-то скорбным выражением лица. И почему-то в галошах, на который прилип чернозем.
Эти мелочи почему-то сразу бросились в глаза щепетильному доктору, который привык рассматривать людей под микроскопом.
И почему-то сделал вывод, что дедушка Урсулы очень умный. Человек, который может завалиться к нему в домашнем обличье, определенно, должен быть или совсем уж маргиналом или с хорошей здоровой самооценкой. На маргинала мужчина, на котором была одежда для работы по хозяйству, не был похож. Значит плюет на стереотипы или торопился, отметил про себя Алексей Егорович это несоответствие между белой блузкой пенсионерки и растянутой футболкой с дырками ее мужа.
– Ты бы, Алеша, окна поменял. Зимой у нас сыро. И ты замерзнешь. – С какой-то неуместной тоской заметила бабушка Урсулы.
И ее голос, зычный, с низкими грудными нотами эхом пролетел по кабинету главного врача.
– Да что мне ваша зима то? – Попробовал как можно бодрее сказать врач. – Я не собираюсь здесь оставаться. С меня итак хватит. И я, между прочим, Алексей Егорович.
А потом как-то закашлял нервно и принялся шуршать бумагами.
– Ни в какую Москву тебя не переведут. – Вдруг снова добавила женщина, которая сидела напротив врача. – Будешь ты куковать здесь не одну зиму, Алексей Егорович.
Он поднял на пожилую женщину свои детские голубые глаза и столкнулся с тяжелым взглядом настоящей ведьмы, глаза которой были огромными, немигающими, а их оттенок из зеленого и мутного переходил в желто-ореховый.
Врач вдруг вздрогнул, ощутив на себе этот звериный взгляд какого-то тигра. Очень долгий, опасный и холодный.
– Приступим к анамнезу. – Как можно официальнее начал Алексей Егорович, и снова почувствовал, как ему становится плохо от этого высасывающего из него жизнь немигающего и пристального взгляда.
Надо будет под душем постоять, подумал молодой доктор, снова ощущая, как теряет волю, как будто его загипнотизировали.
Но как, черт возьми, она это делает, опять пронеслось в голове у врача. Наверное, как цыганка, которая смотрит на тебя и вытаскивает все деньги и золотые кольца.
И снова он отметил про себя, что нужно изучить этот феномен. И даже собирался позвонить своему коллеге в столицу, чтобы тот рекомендовал ему литературу на эту тему и посоветовал бы, как от этого защититься.
– Ты вот иконы у себя расставил. А совсем не веришь никому из святых. – Перебила его вдруг пожилая женщина, которую доктор определил как ведьму. – Нас может спасти только искренняя молитва. И вера. В нашего Создателя.
Алексей Егорович, зачитывавший с листа течение болезни Урсулы, вдруг осекся и замолчал, повернув свою голову к иконам, которые остались в этом кабинете от предыдущего начальника. И которые выбросить или убрать у него рука не поднялась.
– Это от предыдущего хозяина наследство осталось. – Почему-то начал оправдываться он.
– Хорошим человеком был наш бывший главврач. – Согласилась бабушка. – Но мягкотелым. И спился. От тоски, наверное, или от тяжелого труда. Жена то от него ушла. А детей у него не было.
От этих слов по коже Алексея Егоровича пробежал мороз. И он снова посмотрел в эти огромные глаза пожилой женщины, которая озвучивала его тайные мысли.
– Пока пусть полечится у нас ваша внучка. А потом подумаем, что делать дальше. – Почему-то произнес он совершенно не то, что хотел выдать этой паре.
– Давайте не будем портить девочке жизнь. – Деловито добавил дедушка, стараясь выглядеть бодрым. – В дурдом отправить вы ее еще успеете. А у нее учеба на носу. Пусть закончит хотя бы школу. Мы ведь все были молодыми и беспечными. Я вот в деревне стрелял в воробьев из рогатки. А теперь жалею об этом.
На этих словах Алексей Егорович вспомнил свою голубку с подбитым крылом, которую отдал медсестрам, чтобы те обработали рану.
И хотел еще много чего добавить, но решил свернуть свою консультацию и разрешить этим людям навестить свою родственницу, хотя этого делать было и нельзя.
Но они сами отказались почему-то от визита к больной, покидая кабинет главного врача.
– Я пойду молиться. – Почему-то сказала бабушка Урсулы. – А дите пусть спит. Не будем ее беспокоить. И за тебя буду молиться, Алексей Егорович.
– Ну да это ваше право, конечно. – Как-то неуверенно произнес главврач, провожая к выходу пару пенсионеров. – На территории есть небольшая часовня.
– Да храни нас всех Господь. – Произнесла опять раскатисто незнакомая женщина.
И снова Алексей Егорович поразился ее необыкновенным интонациям в голосе, предположив, что перед ним профессиональная певица.
– Ты, наверное, думаешь, что я – старая ведьма, вышедшая из ума. – Почему-то с печальной ухмылкой добавила бабушка Урсулы. – Я педагог по вокалу. И раньше пела на сцене. А муж мой, хоть и в старых галошах, бывший руководитель крупного холдинга. Но когда стареешь, становишься похожими друг на друга. Старость, Алеша, уравнивает в болезнях и морщинах всех.
Закрыв за этой парой дверь и попрощавшись со стариками, Алексей Егорович хотел достать из шкафа графин со спиртом и опрокинуть стакан по привычке. Но почему-то подошел к самой большой иконе.
На него смотрела женщина с покрытой головой, которая держала на руках младенца. И врачу даже показалось, что она живая. Так как в глазах у нее застыло страдание. В невероятно красивых и кротких глазах, полных какого-то женского или материнского обаяния.
Алексей Егорович вдруг вспомнил, что видел такие глаза у Златы, мамы Урсулы, в которых застыла вечная скорбь, необыкновенная женственность и смирение.
Он решил не пить. И проверить, как поживает его голубка. Которую назвал мысленно почему-то Уточкой.
7. Когда мы имеем право болеть
Злате пришлось оставить свой отдых с любимым мужчиной и вернуться домой. Так как мама сообщила ей, что Урсула в больнице. Слава Богу, пенсионерам как-то удалось повлиять на врача, и он назначил курс лечения дочери Златы амбулаторно без направления в учреждение закрытого типа.
Необходимости оставлять в стационаре ее не было, так как больница снова оказалась переполненной. Врач предложил днем делать капельницы и принимать таблетки, а на ночь уходить домой.
Урсула обрадовалась тому, что она не будет ходить в школу хотя бы пару недель. А таблетки, которые ей назначили, принимать отказалась. Хотя и делала вид, что лечится.
В итоге капельницы ей отменили, заменив их пилюлями. Урсула снова была довольная тем, что с ней никто не связывался, опасаясь ее нового истерического припадка.
Разумеется, никаких детей для присмотра ей больше не подсовывали, повторять прошлогодний материал к школе не заставляли, по дому она продолжала ничего не делать, благо всю уборку на себя взяли Василина и Богдана, так как им в любом случае приходилось мыть посуду и унитазы за своими детьми.
Мужья теток работу так и не нашли. И слонялись по дому, ничего не делая. Смотрели телевизор, ходили в магазин за продуктами или попивали пиво. Бабушка пробовала привлечь их к труду в своем саду и огородах, но те сразу уставали или делали работу так плохо, что приходилось за ними все переделывать.
Всех обслуживал, разумеется, дедушка. Он привык вставать рано, управляться с хозяйством и готовить на всю ораву завтраки, потом обеды и ужины.
Никто ему в этом не пытался помочь, так как все считали, что раз он везет, значит ему просто нравится это делать.
Но вдруг дедушка заболел и слег. И все начали протестовать и требовать, чтобы к ужину был шашлык, как раньше, а на завтраки хачапури.
Больше всех возмущалась моя мама. Остаться вдовой не входило в ее планы. Она вдруг осознала, что это ей придется самой делать столько дел, к которым она не привыкла.
Ее раздражало то, что нужно было ставить клизмы немощному человеку, варить ему бульоны и давать таблетки по часам, а также переживать о его самочувствии и хлопотать о визитах к врачам.
Мама жаловалась всем, что у нее тяжелая ноша – нянчится с взрослым инвалидом. Она не высыпается, вынуждена подметать огромный двор и отдавать распоряжения непутевым строителям, которые затягивали ремонт.
А еще собирать на работу своего сына Илью, встречать гостей, которые почти переехали к ней жить, и терпеть капризы детей.
И постоянный шум, гам и неурядицы, которые создавали своим присутствием Назар, Ной и Виталия.
Мама снова пробовала шантажировать окружающих своим давлением, но никто не вовлекался в ее манипуляции, поскольку все эти люди в ее доме привыкли и сами быть эгоистами. И только один мамин муж всегда опекал ее и заботился о ней.
А она почему-то стала считать, что это в порядке вещей, когда весь быт лежит полностью на моем отце. И можно постоянно болеть, жаловаться и говорить, что тебе ни в коем случае нельзя надрываться.
Это очень удобно, когда есть кто-то, кому все это делать можно. Но наступил момент, когда папа слег. Действительно заболел очень сильно.
И мир вокруг него изменился. Хотя все пытались жить по-прежнему.
Врачи стали говорить, что в этот раз онкологию отцу не победить. Но он старался выглядеть бодрым, насколько это было возможно.
И согласился лечь на лечение в стационар. Ему предстояла длительная реабилитация.
Мама испугалась того, что лишится своего донора, ведь всю свою жизнь она питалась папой, а он охотно ее кормил.
Ее панические атаки стали частыми и настолько невыносимыми для нее, что она стала и всех остальных родственников пугать тем, что умрет от очередного приступа.
Не умерла. Да и папа остался жив.
8. Как избавиться от нежданных гостей
Василина первая забеспокоилась о том, что ее муж Сергей как-то не так стал смотреть на племянницу Урсулу. Ее насторожило еще и то, что детские стали исчезать с карты стремительно и большими суммами.
Она выяснила, что ее муж тайно от нее дает деньги дочери Златы. Василину это возмутило, конечно. Понятно, что вся семья живет у кузины, и вроде бы должна как-то компенсировать это, но не за счет же пособий на детей!
Василина пришла в бешенство, когда это узнала. И устроила скандал своему супругу, а заодно начала уличать его в неверности. Сергей пытался оправдываться и уверять свою скандалистку в том, что он ее любит и что он давал Урсуле деньги просто потому, что это как-то некрасиво, жить в доме Златы и ничего не покупать.
Кузина с ними гостеприимна. А он давал, конечно, деньги ее дочери на продукты и на разные мелочи. Это ерунда. И Василина зря ревнует. Ей нельзя нервничать, так как скоро у их появятся детки.
Но Василина орала на всю квартиру громко, так как была очень темпераментной особой и даже расцарапала Сергею лицо. А тот неловко от нее отбивался и смотрелся виноватым.
Урсула, наблюдая эту разборку, выглядела довольной до ужаса. Ей удалось незваным гостям напакостить. Она продолжала свой план по выдворению родственников со своей территории.
И снова расхаживала по квартире полуголой, чтобы мужья кузин на нее реагировали. А те облизывались, конечно, глядя на красивые формы молодой девушки. Они же не железные. Притом, что их обе жены были беременными и толстыми. И постоянно рыгали, хотели клубники среди ночи и стали занудами.
А вот Урсула была свежей, легкой и задорной. И стала заниматься сексом в своей комнате с Арсеном и намеренно громко издавала те самые звуки любви, чтобы эти мамаши пришли в ужас от того разврата, который она творит за тонкими стенами.
Благо, Арсен быстро откликнулся на эту игру своей подруги. Он давно ее хотел, а тут предоставилась такая возможность показать соперникам, кто имеет больше прав на молодую самку.
Сергей и Матвей злились на то, что у них под носом творится такое безобразие, поскольку оба ревновали Урсулу к Арсену. Они считали Урсулу своей.
И решили вызвать Арсена на мужской разговор. А тот, разумеется, притащил на стрелку своего дядю и братьев.
Урсула была счастлива, как никогда. Из-за нее поклонники устраивают гладиаторские бои!
А эти противные и старые тетки Богдана и Василина пусть ей завидуют! Или сваливают из той квартиры, которая по праву принадлежит ей!
В итоге драка вышла не совсем драка, так как в нее вмешался дядя Илья. И как только все увидели этого двухметрового амбала, то тут же рассосались.
Никто не захотел связываться с призером по гиревому спорту и вообще здоровым мужиком без тормозов.
Настала очередь Богданы закатывать истерику своему Матвею, обвиняя того в неверности. Но он отпирался, только не так, как Сергей, трусливо и неубедительно, а нагло, обвинив еще и свою беременную жену в том, что та растолстела, и с ней недолго теперь превратиться в импотента.
Богдана рыдала от такой правды. И срывалась на Урсулу, обещая той проблемы.
Урсула победоносно улыбалась. Ее цель свернуть кровь родственникам была достигнута. Она ждала того момента, когда вся эта орава съедет с их квартиры.
9. Какой бывает месть
Урсула перешла к активным боевым действиям по всем направлениям, так как поставила себе цель выжить нежданных гостей со своей территории. И потому стала покупать своим племянникам конфеты, которые их мамаши категорически запрещали детям.
Ной родился аллергиком, а Назару и Виталии их мама сроду не покупала ничего сладкого, так дети потом отказывались от ее тефтелей и супов.
Но Урсула, прекрасно зная, что детей ограничивают во вредной еде, стала потихонечку кормить детей чипсами, мороженым и снеками.
У Ноя сразу высыпала аллергия. И Богдану вместе с ним увезли на Скорой в больницу. А Назар и Виталия стали капризными и неуправляемыми. Отказывались есть нормальную еду и все время требовали шоколадок.
