Интересными, податливыми и охотно дающими ей деньги на ее заказы в интернете и покупающие ей пиво, сигареты и другие мелочи.
Урсула даже стала находить плюсы в таком сожительстве. И выглядела очень довольной, как кошка, которой удалось стащить жирный кусок мяса у нерасторопной хозяйки.
3. До чего могут довести гости
Урсула сидит в своей комнате довольная. И чувствует себя неотразимой и очень востребованной как женщина. На ней трусы боксеры и коротенький топик на тоненьких лямочках. Она подпиливает свои очень длинные и острые искусственные ногти, которые выкрашены в цвет крови.
Поскольку племянница исповедует в последнее время хищническую философию. И очень рада, что Матвей и Сергей оказались в ее сетях. И отлично ими пользуется, наплевав на предупреждения окружающих, что такое поведение чревато определенными последствиями.
Напротив нее стоит очень злой и ревнивый Арсен, который тяжело дышит и сжимает кулаки.
– Зачем ты так себя ведешь, а? – В каком-то надрыве произносит он.
– Как? – Делает вид, что она его не понимает, Урсула хлопает своими очень густыми ресницами, которые недавно нарастила. И выглядит, как кукла.
В последнее время она хорошо загорела и излучает здоровье. Ее ноги очень полные и это подчеркивает белье, в котором она не стесняется выйти на улицу. И говорит, что ей жарко. Она же не в каком-нибудь Пакистане, чтобы ходить в парандже.
– Ты в таком виде разгуливаешь по городу? – Опять повторяет разъяренный Арсен. – Ты с ума сошла, да? Что скажут люди? Это стыдно.
– Я что украла что-то или кого-то убила? Чего все пристали ко мне? – Картинно возмущается племянница, довольная тем, что ее ревнуют.
– Тебя в таком виде украдут и изнасилуют! – Протестует Арсен.
– А тебе какая разница? – Хамит она. – Ты мне кто? Нас давно уже не связывают дети, которых я потеряла из-за тебя! Это ты собирался жениться на богатой, а меня бросил! Какие ко мне претензии?
– Ты еще ждешь, чтоб я тебя засватал? Да о тебе говорят, как о падшей женщине! – Сверкает своими черными глазами Арсен.
– Чего? Опять сплетни обо мне собираешь? – Взрывается Урсула. – Кто тебе такие глупости приносит?
– Мне сказали, что ты одна на машине с какими-то мужиками ночью в горы ездила. Тьфу! – Злится Арсен. – И даже видео прислали, как ты голая купаешься.
– Завистники и сплетники! – Кричит Урсула, собираясь переодеться.
И снимает с себя белье. Арсен возбужденно смотрит на нее и от изумления не может ничего сказать.
– Куда ты собралась? – Почти шепотом спрашивает он. – Опять мужиков соблазнять?
– Да! Ты мне никто! Не муж и не жених и нечего мне указывать. – Огрызается она и в таком виде выходит в из комнаты.
В коридоре она сталкивается с Матвеем, который вытаращивает от удивления на нее глаза и цокает языком.
Арсен выскакивает следом с покрывалом и пытается прикрыть им Урсулу с криками:
– А ну вернись и оденься!
В ответ она показывает ему средний палец и, улыбаясь, собирается принять душ, но сталкивается с Богданой, которая купает маленьких Ноя, Назара и Виталию.
– Бесстыдница! – Кидает она племяннице и шлепает ее со всей силы полотенцем.
– А ну руки прочь! – Орет Урсула. – Это моя квартира. Пошли все вон отсюда.
На этот крик из комнаты вылетает Сергей, который тоже с изумлением смотрит на голую Урсулу. А вслед за ним выходят остальные дети и Василина, которая тоже вступает в перепалку.
Златы нет дома, поскольку она, пользуясь случаем, уехала в горы с любовником, чтобы не видеть всю эту ораву.
Василина тоже начинает орать на Урсулу и обзывать ее последними словами. За нее вступается Арсен, который пытается прикрыть ее наготу.
И неловко задевает при этом орущую Василину. Та в ответ кидается на него драться. А ее муж Сергей бросается ей на помощь.
Начинается потасовка. И дети орут не своими голосами.
В это время соседка начинает стучать в дверь и угрожает вызвать полицию.
Урсула продолжает орать:
– Пошли вон отсюда все! Сволочи и тунеядцы. Это мой папа заработал мне квартиру, пока вы все жировали! Из-за вас он остался инвалидом, урооды. Какое вы имеете право жрать и веселиться, когда другие отдают свои жизни?
У нее начинается истерика. Она падает на пол и начинает биться головой об пол.
– Солнышко. Любимая моя. Ну ты чего? – Повторяет Арсен, пытаясь ей помочь.
Все гости испуганно вызывают Скорую, боясь, что это эпилепсия. Соседи успевают вызвать полицию. Дверь идет открывать Сергей.
Дети продолжают орать, а мамаши пытаются их угомонить. Соседка с жаром начинает жаловаться людям в погонах. И говорит, что из квартиры сделали притон.
На полу продолжает биться в конвульсиях Урсула. И полицейские оказывают ей первую помощь, пока едет Скорая.
4. Ради кого жить, когда все плохо
Злата, отдыхая в домике в горах с тем мужчиной, которого очень любила, наконец-то чувствовала себя безмятежно и расслабленно. И не думала о том, что дома у нее целая орава галдящих людей, которые назывались ее родственниками, но вели себя безапелляционно и нагло.
Что в реабилитационном центре лежит муж, который утратил все функции нормально жить.
И что есть мама, которая постоянно давит своими установками и капризами. И жалобами на здоровье и на несносных детей, которые успели испортить ее имущество и насаждения.
Нет. Конечно же, она думала об этом. И о том, что практически сдала своего больного сына в интернат. И что вырастила неблагодарную и очень эгоистичную дочь, с которой всегда будут проблемы.
Но она не хотела думать об этом, потому что понимала, что так можно сойти с ума, постоянно накручивая себя и пребывая в жутком беспокойстве.
Сейчас, стоя на вершине отвесной горы и глядя оттуда вниз, на бескрайнюю буйную зелень, которая снимала с нее усталость, она понимала, что есть другая жизнь, вечная, а это только часть какого-то испытания, которое она, увы, не прошла.
И у нее нет сил больше бороться с этим. Не лучше ли разом взять и покончить с неприятностями, которые на нее навалились?
Внизу люди казались какими-то маленькими шевелящимися червячками, а их жизни бессмысленными и наполненными бесполезной суетой.
Вот и она, Злата, стремилась быть лучшей в своей профессии. Разрабатывала методички, писала научные труды, выполняла планы и издавала учебные материалы, которые теперь оказались никому не нужны.
И ее звание заслуженного педагога никак не влияло на то, чтобы найти приличную работу. Вот и сейчас она снова оказалась в этом унизительном статусе домохозяйки, который раньше просто презирала. И считала всех женщин, которые сидят на шее у мужей, просто тунеядками и распустившимися особами с лишним весом и бытовой рутиной.
И теперь она стала похожа на такую же многодетную мамашу, растолстевшую и уставшую. И, хоть и продолжала, заботиться о себе и приводить себя в порядок чтобы молодой М. ее хотел, но каждый раз ей становилось все труднее худеть и выглядеть моложе своих лет.
А ведь раньше студенты вовсю за ней ухлестывали и пели ей дифирамбы!
Удивительно, что ее любовник все-таки к ней вернулся и даже дарит периодически колечки и сумочки, хотя и поколачивает ее иногда. Но это ревность. Это можно понять. Такой у него темперамент. Ведь этот мужчина офицер и принимал участие в боевых действиях в чеч@нской компании.
Мужчина и должен быть резким и жестким, считала Злата. Ведь потом он просит прощения за то, что не сдержался и поставил на ее теле синяки.
Злата вспомнила, как буквально недавно в жуткую жару ей приходилось носить водолазки с длинным рукавом, чтобы соседи не видели ее ссадин и ушибов. Иначе они снова стали бы ее жалеть и распускать о ней сплетни. А она начинала ненавидеть эту перманентную жалость, которой пытались ее окутать окружающие.
И пыталась скрыть от всех, что после инсульта она получила инвалидность. Но было итак понятно, что до конца от этого удара она не смогла оправиться. И все еще оставалась медлительной, а разговаривала часто плохо, с трудом вспоминая некоторые слова. И чуть-чуть прихрамывала, чего стеснялся ее М.
Сейчас он жарил свежую форель на барбекю. И открывал домашнее вино, чтобы угостить ее. И Злата вдруг обнаружила в себе странную и новую привычку заедать и запивать свои проблемы, чего раньше за ней не водилось. Ведь она всегда была поклонницей ЗОЖ. А алкоголиков, которые не справились с трудностями, осуждала.
Теперь она и сама периодически прикладывалась к спиртным напиткам. И считала, что пару бокалов вина перед сном, чтобы успокоиться, это ничего страшного. Но понимала, что уже не может отказаться от дурной привычки.
Потому что вино ее расслабляло. И отключало такой болезненный поток мыслей, которые не прекращали шевелиться в ее мозгу. Она испытывала чувство вины за то, что бросила своего искалеченного мужа одного среди чужих людей в казенном доме.
И от того, что ее сын находился сейчас далеко от нее и звал ее на помощь, а она в последний раз оторвала от себя этого плачущего мальчика, которого все били и унижали только за то, что он родился больным и не похожим на всех остальных. И строго крикнула ему – ну что ты ревешь, как баба?
И спешила поскорее избавиться от этой невыносимой сцены и от обязанности опекать и защищать своего ребенка, на которого ополчился весь мир.
А Макар еще долго бежал за ее машиной, и воспитательницы не могли его догнать. И кричали, чтобы он вернулся в интернат. Но он падал и снова бежал, неуклюже, беспомощно шевеля своими косолапыми ногами.
А она потом остановилась, подняла своего ребенка, встряхнула и силой заставила его вернуться туда, где она точно знала, ему будет плохо.
Но и домой, где царствовала Урсула, она забрать его не могла, прекрасно понимая, что старшая сестра будет обижать Марка. А мама отказалась ей помочь с сыном.
Тем более сейчас, когда ее квартира ей не принадлежала так же, как и ее сломанная жизнь.
Злата все еще стояла на самом краю пропасти и раздумывала, сделать ли ей шаг вперед или назад, но в этот момент к ней навстречу вышел ее М. и позвал ее, показывая жестами на ее звонящий телефон.
Ей пришлось вернуться в реальность.
Злата вздохнула и подняла трубку, видя, что звонит мама, трубку которой она не могла не взять, иначе потом получила бы порцию упреков и шантажа здоровьем.
5. Про знаки, как их читать
Алексей Егорович стал ненавидеть свою работу, хотя раньше был фанатом медицины и считал, что это его миссия – спасать людей от смерти. Его распирала гордость от осознания того, что он может бороться с Богом и вытаскивать с того света больного, у которого, казалось бы, нет никаких шансов.
Сейчас на него накатывала усталость от постоянного потока пациентов. И от неустроенности провинциального больничного комплекса, где все свалили в кучу из-за того, что мест не хватало.
Вместе стали класть каких-нибудь зависимых или сердечников. В одном корпусе рожали, а рядом делали аборты.
И, что самое удивительное, прямо под боком стоял морг, который тоже был переполнен.
И не было никакого порядка, который давал бы ощущение надежности и контроля ситуации.
Даже на свою диссертацию Алексей Егорович махнул рукой. И садился за нее редко, поскольку итак не высыпался. Да и особой страсти открыть что-то в науке или медицине не испытывал, так как хотел вернуться в столицу поближе к цивилизации и в тот город, к которому он привык.
И скучал по своим родителям, которые давно его не видели и просили вернуться домой.
Но руководство его не отпускало, повторяя, что без него в этой районной больнице не справятся, так как пациентов везли из соседних сел и аулов, где вообще не было никаких медицинских пунктов.
И именно это утомляло принципиального Алексея Егоровича, который трепетно относился к своим обязанностям. И не мог никому отказать. А больные отлично это усвоили и донимали его бесконечными жалобами и просьбами.
И вот сейчас он узнал, что в психоневрологическое отделение, где в основном лежали алкоголики и другие неадекватные пациенты, привезли его подопечную Урсулу, бабушку которой он отлично запомнил, так как именно она устроила ему в свое время кучу проблем и проверок.
Впрочем, он совсем не удивился такому стечению обстоятельств, ведь еще в прошлый раз отметил, что поведение Урсулы не может считаться нормальным. У нее отсутствовал инстинкт самосохранения и здравый смысл. И было понятно, что ничем хорошим такие приключения не закончатся.
А теперь ее бабушка, очень скандальная особа, умоляла заняться ее внучкой, а ведь совсем недавно угрожала ему проблемами и неприятностями.
Алексей Егорович согласился осмотреть больную, но испытывал заранее тревожное чувство, опасаясь, что Урсула что-нибудь выкинет.
И отдал распоряжение медперсоналу за ней следить. И на всякий случай после уколов и капельниц попросил зафиксировать пациентку, чтобы она снова не сбежала из больницы.
Но после успокоительных препаратов она никуда не собиралась сбегать, а, наоборот, выглядела отстраненной и вялой.
Вся ее прыть, которая делала ее живой, из Урсулы ушла. Она лежала в переполненной палате, привязанная к койке жгутами и голая на всякий случай, и смотрела в одну точку, ни на кого не реагируя.
Алексей Егорович знакомился с ее анамнезом и перечитывал карту, строя предположения на счет ее диагноза. И анализируя, наследственный ли это фактор или приобретенный и какие заболевания этому сопутствовали.
Алеша всегда любил головоломки и сложные задачи. И сейчас точно так же, как в детстве, решал задания повышенной сложности со звездочкой.
И размышлял еще о том, что, скорее всего, Урсулу придется перевести в учреждение закрытого типа. А это может поставить крест на ее дальнейшей судьбе. Ведь впереди у нее еще целая жизнь, а справка с определенным диагнозом отберет у нее все шансы на хорошую работу.
Может попробовать амбулаторно ее полечить, размышлял почти вслух опрятный Алексей Егорович, барабаня пальцами по столу?
Когда Урсула падала на пол, то сильно ударилась еще головой и получила еще сотрясение мозга. А впереди школа и нагрузка.
Может она все это придумала? И это не органика и не соматические явления, опять спрашивал сам себя врач? Бывают же такие личности истероидного типа? Или это похоже на психопатию?
Он поднимал все свои записи с лекциями и изучал толстые научные книги своих предшественников – ученых, пытаясь определить, что делать с Урсулой.
И вдруг ему почему-то стало ее жалко, как и бабушку, которая ждала его аудиенции в коридоре и почему-то не ругалась с ним, а плакала. А рядом сидел на кушетке ее муж, кажется, инвалид, и утешал ее, но выглядел уставшим и жалким в этой ситуации.
Алексей Егорович усилием воли подавил в себе это ненужное чувство сострадания, так как прекрасно понимал, что долго он в этой профессии не протянет, если будет сочувствовать всем подряд.
