– Помни все, чему я тебя научила, – шепнула Изабелла, прежде чем встать и направиться к монастырю, оставляя меня одну.
Сердце колотилось в груди, когда Тристан подошел ближе. Я чувствовала, как мои ладони становятся влажными от волнения.
– Доброе утро, сестра Мариель, – произнес он своим глубоким, бархатным голосом, от которого по моей спине побежали мурашки.
Я медленно подняла глаза, позволяя им скользнуть по его лицу, прежде чем встретиться с ним взглядом. Так, как учила меня Изабелла.
– Доброе утро, брат Тристан, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко и немного загадочно. – Прекрасный день, не правда ли?
Я увидела, как его улыбка слегка дрогнула, а в глазах мелькнуло удивление. Он явно не ожидал такого приветствия от меня.
– Вы… вы хорошо себя чувствуете, сестра? – спросил он, и в его голосе я услышала нотки замешательства.
– Никогда не чувствовала себя лучше, – ответила я, позволяя легкой, многообещающей улыбке коснуться моих губ. – А вы? Как ваши дела, брат Тристан?
Тристан кашлянул, и его щеки слегка порозовели. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Я… я рад это слышать. Прошу меня извинить, мне нужно идти. Долг зовет.
Он поспешно удалился, почти сбегая. Я села на скамейку, чувствуя, как по телу разливается тепло удовлетворения. Кажется, уроки Изабеллы действительно работали. Я смогла смутить Тристана, заставить его потерять свою обычную невозмутимость. И это чувство власти было непередаваемо приятным.
– Отлично, душечка, – раздался голос Изабеллы, которая незаметно вернулась и теперь стояла рядом, улыбаясь как чеширский кот. – Ты справилась просто превосходно для первого раза.
Я почувствовала прилив гордости от ее похвалы. Но в то же время меня не покидало ощущение, что я вступаю на неизведанную территорию, полную опасностей и соблазнов.
– Завтра мы перейдем к следующему уроку – искусству прикосновения, – промурлыкала Изабелла, и ее глаза сверкнули предвкушением.
Я сглотнула, чувствуя, как мое сердце замирает от страха и в то же время от пьянящего ожидания. Что же ждет меня завтра? И готова ли я к этому? Но отступать было уже поздно. Я ступила на путь, с которого не было возврата.
Глава 4
На следующее утро я проснулась с ощущением легкости и предвкушения. Вчерашняя встреча с Тристаном и обещание Изабеллы научить меня новому искусству заставляли мое сердце биться чаще.
Сердце колотилось от предвкушения, когда я быстрым шагом пересекала монастырский двор, направляясь к нашему тайному месту встречи. Изабелла уже ждала меня, как всегда, безупречно красивая и загадочная.
– Доброе утро, Мариель, – улыбнулась она. – Готова к новому уроку?
Я кивнула, усаживаясь рядом с ней. – Более чем готова, Изабелла.
– Прекрасно, – её глаза сверкнули. – Сегодня мы поговорим об искусстве прикосновения. Это очень тонкий инструмент, но невероятно мощный.
Она взяла меня за руку, нежно поглаживая ладонь. Я почувствовала, как по моей коже пробежали мурашки.
– Видишь? – прошептала она. – Даже такое простое прикосновение может вызвать отклик. Ключ в том, чтобы делать это ненавязчиво, будто случайно.
Она продемонстрировала, как будто случайно задеть руку мужчины, передавая ему книгу, как коснуться плеча в процессе разговора, как позволить своим пальцам слегка задержаться.
– Помни, Мариель, каждое прикосновение должно быть обещанием, намёком на нечто большее. Это искусство намёка и соблазна, – наставляла она.
Мы провели утро, практикуясь друг на друге. Я училась тому, как одним прикосновением выразить целую гамму эмоций – от невинной симпатии до жгучего желания.
– Ты прекрасно справляешься, дорогая, – похвалила Изабелла. – Теперь пришло время, вновь, испытать твои новые навыки.
Как по заказу, на дорожке показался Тристан, погруженный в чтение книги.
– Иди к нему, – подтолкнула меня Изабелла. – Помни всё, чему ты научилась.
Сердце бешено колотилось, когда я направилась к Тристану. Он неторопливо шел по дорожке, погруженный в чтение книги.
– Брат Тристан! – окликнула я его, стараясь, чтобы мой голос звучал удивленно и радостно. – Какая неожиданная встреча!
Тристан поднял глаза от книги, его брови слегка приподнялись, когда он увидел меня.
– Сестра Мариель, – произнес он с легким поклоном. – Доброе утро. Чем обязан такой приятной встрече?
Я улыбнулась, делая шаг к нему и словно невзначай касаясь его руки, державшей книгу.
– О, я просто гуляла по саду и увидела вас. Не могла упустить возможность поприветствовать.
Тристан слегка вздрогнул от моего прикосновения, его взгляд на мгновение метнулся к моей руке, а затем снова вернулся к лицу.
– Это… Это очень любезно с вашей стороны, сестра, – произнес он, и я заметила, как напряглись его плечи.
– Могу я узнать, что за книгу вы читаете с таким увлечением? – промурлыкала я, наклоняясь ближе, будто желая рассмотреть обложку. Мои волосы скользнули по его руке, и я услышала, как он резко втянул воздух.
– Это… Трактат Святого Августина, – ответил Тристан, его голос прозвучал слегка хрипло. – Весьма занимательное чтение.
– О, я в этом не сомневаюсь, – прошептала я, глядя на него из-под ресниц. – Особенно в ваших руках.
Щеки Тристана вспыхнули румянцем, он отвел взгляд, явно чувствуя себя неловко.
– Сестра Мариель, я… Мне кажется… – начал он, запинаясь.
Но я не дала ему закончить. Моя рука скользнула выше по его руке, едва ощутимо касаясь предплечья сквозь ткань рясы.
– Возможно, как-нибудь вы поделитесь со мной своими мыслями об этой книге, – проворковала я, мои пальцы замерли в опасной близости от его локтя. – Я была бы очень… заинтересована.
Тристан сглотнул, его кадык судорожно дернулся. Он отступил на шаг, высвобождая руку из-под моих пальцев, и протянул мне книгу, явно стараясь избежать дальнейших прикосновений.
– Вот, возьмите, – произнес он несколько резче, чем, вероятно, намеревался. – Можете прочесть сами. А теперь прошу меня извинить, сестра. Меня ждут… обязанности.
И прежде чем я успела что-то ответить, он быстрым шагом двинулся прочь по дорожке, почти сбегая от меня.
Я посмотрела ему вслед, прижимая к груди книгу и чувствуя, как губы растягиваются в торжествующей улыбке. Пусть он убегает сейчас, но я видела, как реагировало его тело на мои прикосновения, как сбивалось его дыхание. Он чувствовал это, так же, как и я – это притяжение, это тлеющее под поверхностью пламя.
Я развернулась и пошла прочь. Адреналин бурлил в моих венах, опьяняя чувством власти и будоража кровь. Я никогда не чувствовала себя такой живой, такой сильной.
Изабелла ждала меня, сияя от гордости.
– Великолепно, Мариель! Ты рождена для этого, – воскликнула она, обнимая меня. Но внезапно её лицо стало серьёзным.
– Теперь слушай внимательно, дорогая. Ты владеешь инструментами обольщения, но ты должна быть осторожна. Мужчины – сложные создания, и играть с их чувствами – всё равно что играть с огнём. Ты можешь обжечься.
Я кивнула, хотя в тот момент едва ли слышала её предостережения. Я была опьянена своей новой силой, своей способностью влиять на мужчин.
Но как я скоро узнала, Изабелла была права. Я играла с огнём. И это была игра, в которой ставки были гораздо выше, чем я могла себе представить.
Следующие несколько дней прошли как в тумане. Я продолжала встречаться с Изабеллой в нашем укромном уголке сада, и каждый день она открывала мне новые грани искусства обольщения.
Мы говорили о том, как правильно вести беседу, как интриговать мужчину недосказанностью и намёками. Она учила меня, как использовать свой голос, свою походку, каждый жест, чтобы привлечь и удержать внимание.
Я практиковалась на Тристане при каждом удобном случае. Каждая наша встреча была наполнена электричеством, недосказанностью, тлеющим под поверхностью желанием.
Однажды мы столкнулись в узком коридоре между книжными полками. Тристан держал в руках стопку книг, и когда я проходила мимо, я будто случайно задела его плечом. Книги посыпались на пол, и мы оба наклонились, чтобы их поднять. Наши руки соприкоснулись, и я почувствовала, как от этого простого контакта по моему телу пробежала дрожь. Тристан замер, его взгляд был прикован к моему лицу. Я медленно подняла книгу, не отрывая от него глаз. Воздух между нами, казалось, искрился от напряжения.
В другой раз, когда мы столкнулись в библиотеке, я, потянувшись за книгой, как бы случайно прижалась к нему. Я услышала, как он резко втянул воздух, почувствовала, как напряглось его тело.
– Мариель… – прошептал он, его голос был хриплым от едва сдерживаемых эмоций.
Я посмотрела на него из-под ресниц, мои губы изогнулись в робкой полуулыбке.
– Да, брат Тристан? – тихо спросила я, чувствуя, как румянец заливает мои щеки.
Он сглотнул, его кадык судорожно дернулся.
– Я… Мы не должны… Это неправильно, – наконец выдавил он, отступая на шаг.
Я опустила глаза, внезапно чувствуя стыд и смущение.
– Простите меня, брат Тристан. Я… Я не знаю, что на меня нашло, – пробормотала я.
И поспешно покинула библиотеку, оставив Тристана наедине со своими мыслями. Мои чувства были в смятении. С одной стороны, я ощущала трепет от того, что могу вызывать такие реакции. С другой – меня терзали сомнения в правильности моих действий.
Оставшись одна в своей келье, я села на кровать, обхватив колени руками. Мысли путались, эмоции захлестывали. Я чувствовала себя так, будто балансирую на краю пропасти. С одной стороны манил запретный плод, сладость которого я уже успела вкусить. С другой – пугала неизвестность и возможные последствия моих действий.
***
Изабелла была в восторге от моих успехов. Ее глаза сияли, а на губах играла довольная улыбка. "Ты расцветаешь, моя дорогая,"– говорила она, добавляя, что теперь нам нужно двигаться дальше и пора научить меня искусству разговора.
Наши уроки стали более сложными и многогранными. Каждый день Изабелла открывала мне новые грани искусства обольщения. Она учила меня, как вести беседу, как задавать вопросы, которые заставят мужчину раскрыться.
– Мужчины любят говорить о себе, – объясняла она. – Твоя задача – слушать с интересом, задавать правильные вопросы и создавать впечатление, что ты полностью поглощена его словами.
Я практиковалась при каждой возможности. Когда Тристан заходил в библиотеку, я старалась завязать разговор, используя новые навыки.
– Брат Тристан, – как-то начала я, стараясь придать своему голосу заинтересованный тон, – я вижу, вы очень любите книги. Какая из них произвела на вас наибольшее впечатление?
Тристан оживился и начал увлеченно рассказывать о своем любимом трактате. Я слушала, задавая уточняющие вопросы и поддерживая беседу. Между нами постепенно возникало взаимопонимание.
Однажды вечером мы в очередной раз засиделись допоздна. Я решила использовать уроки Изабеллы и попытаться узнать о Тристане больше.
– Брат Тристан, – начала я, стараясь, чтобы мой голос звучал заинтересованно, но не навязчиво, – вы никогда не рассказывали о своей жизни до монастыря. Каким был ваш путь к Богу?
Тристан посмотрел на меня, слегка удивленный моим вопросом. Он помолчал мгновение, будто решая, стоит ли делиться этой информацией.
– Мой путь сюда был не совсем обычным, – наконец произнес он. – Видите ли, я третий сын графа де… впрочем, это не важно.
Мои глаза расширились от удивления. Это многое объясняло – его благородную осанку, безупречные манеры и намек на силу, которую не могла полностью скрыть монашеская ряса.
– Правда? – произнесла я. – Но почему вы выбрали жизнь в монастыре, а не путь аристократа?
Тристан слегка улыбнулся, но в его глазах мелькнула тень.
– Как третий сын, я не имел прав на наследство. Мой отец хотел, чтобы я выбрал военную карьеру. Но я жаждал другого – покоя, знаний, возможности служить Богу. И я выбрал церковь.
Он отвел взгляд, явно погруженный в воспоминания.
– Я думал, что здесь смогу найти покой и предназначение. Но иногда я задаюсь вопросом, правильный ли выбор я сделал.
Не задумываясь, я накрыла его руку своей в жесте поддержки. Тристан вздрогнул и быстро отдернул руку, будто обжегшись.
– Простите, – пробормотал он, вставая. – Мне пора идти.
И прежде чем я успела что-либо сказать, он быстрым шагом покинул библиотеку.
Я осталась сидеть, глядя ему вслед и пытаясь осознать то, что только что узнала. Тристан был не просто монахом, а человеком с прошлым, с историей, которая привела его сюда.
Это знание лишь усилило мое влечение к нему. Тристан больше не был для меня просто монахом, он стал человеком со своей уникальной историей, человеком, которого я жаждала понять и к которому меня тянуло с непреодолимой силой.
Но его реакция на мое прикосновение ясно давала понять, что, несмотря на нашу растущую близость, он все еще боролся со своими чувствами, считая их неправильными, грешными.
Покидая библиотеку той ночью, я чувствовала смятение. Мы с Тристаном становились все ближе, но в то же время казалось, что между нами стоит невидимая стена, которую он не желал или боялся преодолеть.
***
На следующее утро монастырь пришел в движение с прибытием графа де Морне. Я наблюдала из окна библиотеки, как его карета, запряженная четверкой вороных коней, въезжала во двор. Граф, высокий мужчина с суровым лицом и пронзительным взглядом, выглядел властным и неприступным. Его холодные глаза скользнули по фасаду монастыря, словно оценивая крепость.
Изабелла встретила мужа с безупречной грацией, склонившись в почтительном реверансе. Но даже с расстояния я заметила напряжение в ее плечах и то, как она слегка сжала кулаки, когда граф заговорил с ней. Их разговор был коротким и, казалось, натянутым. Граф резкими жестами отдавал распоряжения слугам, а Изабелла стояла рядом, опустив глаза.
Позже Изабелла нашла меня в саду. Ее лицо было бледным, а в глазах читалась тревога.
– Все готово, – прошептала она, оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. – Сегодня вечером, после вечерни, иди к старой часовне на краю монастырских земель. Тристан будет там, чтобы проверить состояние здания. У вас будет время поговорить наедине.
Мое сердце забилось быстрее, а во рту вдруг пересохло.
