Об ноги что-то потёрлось. Она посмотрела вниз. Мурка крутилась возле неё и ожидала внимания хозяйки к своей пушистой особе. Возле крыльца чуть в стороне валялась жирная здоровенная крыса. Крыса, подумалось Насте, так похожа на нутрию…
Настасья ухнула.
Чуть присела и, покачнувшись, уже полностью села на порожек. Мурка сразу же залезла к ней на колени. А бедная женщина, перестав плакать, в каком-то горьком осознании своего одиночества, гладила кошку и приговаривала:
– Подруженька ты моя… Мурочка… Спасительница ты моя… Кормилица ты наша…
Половина счастья
Софья Петровна работала в парке развлечений. Можно сказать, что именно она дарила людям возможность хорошо отдохнуть и повеселиться.
Сидя на кассе с утра до самого вечера, она всю себя отдавала работе. Обслуживала посетителей чётко, быстро и без лишнего любопытства. А когда никого не было, отгадывала очередной кроссворд в журнале или в газете, которые читала в огромном количестве. И так день за днём, неделя за неделей, год за годом…
Особенно трудными были праздничные дни. Тогда наплыв людей был огромный: шли парами, семьями, компаниями и поодиночке. Их бывало так много, что бедная женщина еле успевала разменивать деньги.
И, естественно, иногда происходили поломки. Приходилось закрываться на ремонт и вешать табличку: «Туалет закрыт».
В такие дни посетители парка были не такими счастливыми, а лишь наполовину.
Великодушие
Лариска заваривала чай профессионально, как-никак десять лет в секретаршах проходила. Так же сноровисто она раскладывала еду по тарелочкам и нарезала бутерброды. Её подруга Ольга с выражением лёгкой зажратости на лице сидела на давеча купленной табуретке и от скуки играла тапочком на правой ноге. Энергично покачивала им на самом кончике пальцев, балансируя между снятием и одеванием. Иной раз упускала его и роняла на узорчатый кафель с неожиданным для этой вроде бы не крупной вещи шумом.
– «Послушай, Олька, что происходит? Я тебя не узнаю!» – Лариса с некоторой досадой порубила батон кекса на пластинки. Уж больно сильно она была огорчена: лучшая подруга «на старости лет» стала вытворять такое, что в голове не укладывается! Подобных глупостей она даже в очень бурной молодости не совершала. – «Как это понимать? Что ты, вообще, мать, вытворяешь? У тебя сын, здоровый лоб, скоро в университет поступать будет, а ты с ума сошла и в благотворительность ударилась, да? Это ж сколько сил, денег, нервов нужно потратить! И как только твой Пашка согласился- то? И всё ради чего, чтобы по местному каналу показали?» – Лариса от обиды, что нет больше понимания с полуслова, да и события из жизни Ольки узнаёт почти что последней, положила ей в чай побольше сахара: пусть растолстеет! Так ей и надо, нечего так поступать с почти что сестрой.
Только вчера вечером Лариса увидела повтор передачи с сюжетом про Олькину семью, под названием «Великодушие как пример». Оказывается, её подруга взяла под опеку девочку из детдома! Пятнадцатилетнюю! Нужно сказать, что корреспондентка, берущая интервью и у работников опеки, и у семьи новоиспечённых опекунов, тоже обратила на это внимание. Ведь почти взрослых детдомовцев берут в семью крайне редко, все предпочитают маленьких «ничейнышей»: чем меньше, тем легче выдать за своего. Конечно, исключения встречаются, но это люди из деревни, которым, понятное дело, нужны помощники по хозяйству. А тут городская обычная семья: мать – офисный работник, отец – прораб в строительной фирме, а сын – старшеклассник с хорошей успеваемостью и перспективами. Случай во всех смыслах положительный, поучительный и интересный. Настоящее великодушие честных простых людей. Аж за душу берёт!
Ольга сказала корреспондентке, что причина очень проста: во-первых, она всегда мечтала иметь много детей, во-вторых, взрослый ребёнок более самостоятельный и ответственный, не требует непрестанного участия в своей жизни, а в-третьих, что им очень жаль, что некоторые дети так и не находят никогда себе новую дружную и любящую семью. Такую несправедливость должны исправлять все, кто может.
А пятнадцатилетняя Леночка уже и не надеялась. Она попала в детский дом сравнительно недавно, её родителей лишили родительских прав, а остальные родственники от неё открестились: мол, куда им ещё и её, и так трудно (хотя, не со зла будет сказано, жили-поживали они все не хуже других). А девочке хотелось вырваться из порочного круга и стереть с себя невидимое клеймо «дочь алкашей», которое напрочь перечеркивало ей любое будущее, кроме подворотни. Ну, а ей так хотелось учиться, покупать красивые платья, гулять с подружками и ездить по выходным с семьёй в аквапарк! И вот, один шанс на миллион! Тётя Оля выбрала её! И Леночка была готова хоть по канату пройти над пропастью, только бы попасть в благополучную семью. Мир распахнул для неё свои крепко затворенные двери, ведь все девочки из благополучных семей имеют право на счастье и иногда даже на что-то большее, пусть даже когда-нибудь в будущем.
Ольга Игоревна хмыкнула и потянулась за куском любимой колбасы, она любила со специями.
– «Ларчик, ну ты и дура! Ты хоть представляешь, сколько я сил и времени на это всё угрохала? Что я – добрая дурочка или безнадёжно бездетная? Ты-то меня должна хорошо знать! Да мне сына родного много было, всё моё время сжирал, гадёныш. Второго-то я так и не завела. А ты тут с какими-то глупыми версиями про помутнение рассудка и впадание в благотворительную кому? Я нищим, не как ты, никогда рубля кровного не подала и не подам, мне и самой, на мой взгляд, хоть у перехода становись, денег не хватает вечно. А тут ещё и шубу в кредит новую только-только взяли. Так что эти щедроты от скудости ума не про меня. Кукиш!.. Это Пашка, как ты думает: ему всегда легко на жалость надавить, всегда детей да убогих жалко, то кота лишайного в дом принесёт, пожалеет, то займёт, кому не следует, до зарплаты. К сорока годам еле отучила, полжизни на это угрохала! Дал же Бог муженька…»
Лариска выглядела заинтересованной и уже что-то понимающей. Чай был вкусный, с лимончиком и бергамотом, а разговор – всё более и более захватывающим. Попахивало темами для сплетен.
– «Тогда, что ты придумала? Рассказывай скорее!»
– «Ой, да ничего особенного. Всё просто, как дважды два. Устала просто я по дому пахать, сил моих больше нет: еду приготовь, дом прибери, одежду постирай, носки по всем комнатам собери. Так ещё красивой быть хочется. Это ведь нам раньше достаточно было губы да глаза намазать, а теперь только одну укладку нужно делать час! Вот я и подумала: работницу нанимать дорого, а так ещё и деньги заплатят, будет дополнительный доход в семью. Это я для пробы дела взяла одну, а если всё пойдёт как по маслу, бизнес сделаю, когда сын в институт поступит, буду по несколько штук больших брать и пользоваться дивидендами».
Ольга действительно так думала, но это была только половина правды. А вторую половину знали только она да Леночка. Это было уже всё решено и подготовлено. Взаимовыгодное предложение, так сказать, на неплохих условиях для человека, у которого нет выбора. И хотя Леночка была девочка здоровая, работящая, симпатичная и достаточно умная, главным её качеством в данной ситуации оказалось сообразительность и понимание. И Леночка очень хорошо поняла Ольгу Игоревну, ведь хотя та и не была образцовой матерью своему Серёжику-Ёжику, но всегда обеспечивала ему всё необходимое, вплоть до нужных друзей и очень нужных этапов в жизни. И теперь пришёл ещё один этап, естественный. Парень, Сергей-то, уже большой вымахал, кровь играет, гормоны тоже. Мало ли к чему это может привести, мало ли что может произойти! Все эти ужасные вписки, о которых в скандальных телепередачах о подростках иногда показывают. Можно заразиться чем страшным, влипнуть в криминал или, вообще, пропасть! А тут всё тихо, по-домашнему, до института. А когда их Серёжа в Москве будет учиться, Леночку они в железнодорожный техникум отправят в соседний город. Говорят, там хорошо.
Интервью с Котлетой
– Здравствуйте! Рада с вами познакомиться. Меня зовут Маша.
– И я рада познакомиться! Я – Котлета.
Где-то на улице завыла сирена, мимо дома проехала «скорая помощь» или полиция.
– Вы готовы? Мы можем начинать?
– Да, давайте уже начнём.
Графинчик был уже почти пуст. Лимонад, холодный и освежающий, шёл сегодня на «ура». В комнате пахло иланг-илангом и чем-то из выпечки, но нигде не было видно сдобных изделий. Их, наверное, уже съели, а запах остался витать.
Наверное, это была детская комната: розовые стены, мягкие игрушки, кружева. На стенах «пин-ап» – картинки под стеклом и в рамочках. Пушистые пуфы по периметру комнаты, мягкий ковёр.
– Скажите, какое время года у вас самое любимое? Какой цвет? Какой запах?
– Больше всего я люблю лето, но все сезоны по-своему хороши: мороженое там, Новый год, яркая листва, цветы… Про цвет ответить ещё проще – розовый, все девчонки любят розовый цвет. Ну, а запах… что-то цветочное, сладкое.
– У вас есть любимое блюдо?
– Конечно! Оливье. Куда же без него? – Котлета смеётся.
– Ну, а парень у вас есть, так называемый «бой-френд»?
Котлета смущается, жмётся, но всё-таки отвечает:
– Есть один мальчик… Но больше я ничего не скажу!
– Хорошо. Тогда давайте о великом. Кто из классиков русской литературы вам ближе всего?
– Ну-у-у-ууу (тянет время и корчит рожицу), я считаю, что мне ближе всего Цветаева, даже в школе она и Маяк (имеет ввиду Владимира Маяковского) ближе всего к нам, понятнее (имеет ввиду молодёжь). Мы с ней похожи (это снова про Цветаеву).
Живо цепляюсь за слова и заинтересованно выдаю:
– И чем же вы похожи? Я, простите, не вижу…
– Ах, это! Творчеством, конечно. Мы обе – голос своего поколения.
– Ах, если так… И последний вопрос: почему Котлета?
Котлета встаёт с розового пуфа, с трудом передвигаясь на немыслимых чёрных лаковых лабутенах, и на минуту задумывается. В розовом кожаном комбинезоне, тощая, как зубочистка, с крупными, словно приделанными от другого человека ступнями и кистями, она походит скорее на инопланетянку, чем на Котлету, пусть даже диетическую. Фиолетовые волосы довершают образ, искусственные локоны продуманно обрамляют лицо-маску сорокалетней избалованной женщины.
По-детски надув губки, она наконец-то выдаёт:
– Это, конечно, секрет, но для вас я готова открыть даже его, – сделав короткую паузу для подчёркивания важности момента, Котлета говорит томным голосом, – Я в детстве однажды подавилась котлетой, еле откачали. Вот!
Я, отойдя от непроизвольного шока, говорю:
– Это была рубрика «Наедине со звездой», с Машей Брюкиной. И сегодня мы были в гостях у популярнейшей певицы и блогера – Котлеты! – И оператор с облегчением выключил камеру.
Первая любовь
Ян торопился как мог. Летний лагерь для детей младшего школьного возраста был весёлым, шумным и неповторимым.
А Ян Врош был румянощёким, ясноглазым, добрым шестилетним мальчиком, только-только вступившим в школьную жизнь. Первоклассник. Троечник. Не то, чтобы он был хулиганом или лодырем, просто у Яна были свои интересы, а родители не придавали большого значения оценкам в школе, говорили: главное, чтобы здоровым и счастливым был, а там как-нибудь определимся. Под своими интересами подразумевался кружок робототехники, в который он однажды зашёл к двоюродному брату и так там и остался. Ян был самым юным участником и его считали чем-то вроде талисмана: когда он рядом – всё делалось быстрее и задорнее, атмосфера была семейной.
Ян сначала не хотел в летний школьный лагерь, но соседи оформили туда своего сына Толика, одноклассника Яна, и родители настояли на том, чтобы и он хотя бы попробовал туда ходить. А роботы никуда за это время не убегут. Яну пришлось покориться столь логичным выводам. Да и ему самому было любопытно провести время не под маминым присмотром или одному дома и во дворе (и пусть места хватало, да и игрушек было много, но мама всегда в телефоне…), но хотелось гулять, а родители строго-настрого запретили ему выходить со двора, когда их нет дома (а дома их не было каждый день, потому что они работали).
А тут с разрешения вожатой можно было ходить по территории школы и покупать разные вредности вроде шипучек в соседнем магазине: и одному, и вдвоём с Толиком. И вроде бы все прелести вот такой летнелагерной жизни были распробованы и оценены, как случилось непредсказуемое: Ян влюбился.
Любовь была удивительной. Он с нетерпением ждал каждой новой встречи, каждый раз открывая для себя что-то неизведанное. Это был целый новый мир чувств. Любовь на всю жизнь – знал Ян. Первая любовь, о которой не догадывался никто: ни друзья, ни вожатая, ни даже Толик, чья раскладушка во время дневного сна стояла всегда рядом с его. Даже лучшему, самому близкому другу он ничего не рассказал: хотел сохранить это чудо в тайне.
Каждый день на завтрак, полдник и обед они ходили в столовую. Вот туда и торопился Ян. Сегодня он упал и поранил колено, в результате чего его отправили в медпункт, а потом сказали «если сможешь – приходи в столовую на обед». Ян сказал, что обязательно придёт, ведь он не мог поступить иначе.
И с перевязанной ногой, почти не хромая и не морщась от боли, он дошёл до отдельно стоящего здания, где располагалась школьная столовая, и поспешил в обеденный зал. Толик сидел за столом у окна и, как истинный друг, охранял место для Яна. Все уже ели. Ян махнул товарищу рукой, мол, я в порядке, и пошёл к Оленьке (она, как обычно, раздавала тарелки с едой).
Молодая двадцатилетняя девушка с задорным кучерявым каре всегда очень мило улыбалась. Она нравилась всем и казалось, что и ей нравятся абсолютно все, а в особенности – это жаркое, такое солнечное лето. Её звали Оленькой. Красивое имя для красивой девушки… Оленька увидела Яна, когда он только появился в дверях, и заправила непослушные волосы под косынку, призывно помахала рукой.
На немного слабых ногах, но не от травмы, а от волнения, Ян пошёл к стойке, за которой находилась Оленька. Он очень волновался: ладошки вспотели, в животе слегка сосало где-то внутри, искусно намекая, что пора кушать, а не дурью маяться. Он подошёл к стойке. Оленька улыбнулась широко-широко:
– Где поранился? Всё в порядке? Может, пусть родители домой заберут?
Ян и думать не хотел, чтобы раньше положенного времени вернуться домой, тем более и любовь… его любовь вон как близко, только руку протяни.
– Да нет, со мной всё хорошо. Я только чуть-чуть колено оцарапал. Уже и хожу нормально, даже не хромаю. – И для убедительности прошёл туда-сюда от Оленьки до ближайшего столика и обратно.
Девушка кивнула с пониманием.
– Молодец! Держи поднос. Донесёшь сам?
– Угу! – И аккуратно, неспешно ступая, чтобы случайно не дёрнуться от боли в ноге и не уронить тарелки, пошёл к Толику. На подносе было первое, второе и третье. Толик участливо помог составить тарелки на стол и сбегал – отнёс пустой поднос. Переглянувшись, сели есть.
Ян пододвинул к себе поближе тарелку с супом и начал есть. Сегодня это был свекольник. Ааааааах! Вот она, его первая любовь! Его любовь к супам и борщам навсегда! Всё-таки хорошо, что он стал ходить в летний лагерь. Ведь дома совсем никогда не готовили суп, потому что всегда некогда.
Папина дочка
Маленькие детские ножки, обутые в розовые резиновые сапожки на утеплителе, весело вышагивали рядом с мамиными строгими туфлями цвета графит. Ребёнка вели на занятия танцами в Дом культуры и творчества.
По улицам только-только прошёлся весенний дождик, наскоро умыв засорившиеся за осень и зиму тротуары. Трава нагло выглядывала из-под каждой кочки, на ветвях набухали любимчики поэтов и художников – первые цветы. Дождевые черви каким-то непонятным образом попавшие на асфальт рисковали быть раздавленными, но в большинстве своём из-за брезгливости рода человеческого выживали, будучи откинутыми в сторону жёстким пинком. Все и всё радовалось жизни и весне.
Хозяйка розовых сапожек с изображением сказочной принцессы на их тыльной стороне спросила, специально пробегая по луже, пока её мать отвлеклась на своё отражение в витрине магазина.
– Мамочка, ты купишь мне то пышное платье на день рождения? Я ведь пригласила подруг, они принесут мне подарки, а я их за это накормлю тортом!
– Серьёзные графитовые туфли приостановились на секундочку и пошли дальше в прежнем темпе. Мать стала объяснять дочке:
– Солнышко моё, Леночка, мама, скорее всего сейчас, не сможет купить тебе в подарок то платье… Оно стоит достаточно дорого, а те резиновые сапожки, что сейчас на тебе, вот-вот станут тебе малы, так что нужно в первую очередь купить новую обувь. А платье мы потом как-нибудь… Вместе с бабушкой его купим, но только после дня рождения.
Ножки в розовом перестали радостно скакать и через силу поплелись дальше за туфлями.
– Но мой день рождения послезавтра! Я всем девочкам сказала, что мне купят то самое платье! Мама, это нечестно! Мне оно нужно сейчас, а не потом!
Так и дошли ребёнок и мать до своего пункта назначения, совершенно далёкие от решения этого вопроса.
Вернувшись домой после занятий в кружке маленькие ножки первым делом сняли резиновые розовые сапожки и пошли в свою комнату. Девочка плакала.
За дверью, в прихожей, начали тихим шёпотом спорить мать ребёнка и бабушка.
– Я ей сказала, что купим новую обувь, а потом только платье. По-другому сейчас у нас не получается. Она уже должна понимать, что мы живём небогато, как-никак восемь лет уже девке через день исполнится, торт и другие угощения уже вылились в кругленькую сумму.
– Света, ты неправа! Пока можем – мы должны её баловать, а то вдруг она станет такой же, как её отец… – здесь голос бабушки опасливо скатился до шёпота. – Если она не будет в детстве получать того, что хочет, то не начнёт ли она… – фраза не была закончена. Мать девочки быстро перебила:
– Она с ним никогда не общалась! Она не станет нарушать закон и, вообще, от него в ней ничего и нет! Ты и сама знаешь, Коля в своё время просто связался с дурной компанией.
– Хорошо, хорошо, – успокоила разошедшуюся дочь старушка. – Тогда что же нам делать? Она так его сильно хочет…
– Детские ножки спустились с кровати и быстро-быстро побежали в прихожую. Мать и бабушка опешили от внезапности. Ребёнок деловито вытер слёзы с соплями рукой и быстро обул розовые резиновые сапожки на голые ноги.
– Вот, смотрите! Они мне совсем не маленькие! Я в них ещё долго могу ходить!
Бабушка уступчиво присела на корточки, прощупала детский носок и с удивлением вскинула взгляд на стоящую рядом дочь.
– Света, здесь и вправду ещё много места. Вполне достаточно до конца года. С чего это ты решила новые покупать?
Мать застыла в недоумении: буквально на днях она проверяла и точно помнит, что места в обуви было впритык, и вскоре обувь должна была начать жать. Неужели забегалась, заработалась и ошиблась? Немой вопрос повис в воздухе.
День рождения был самым счастливым днём в году. Девочка в новом платье танцевала в окружении приглашённых подруг. Ей подарили много всего, о чём только может мечтать маленькая принцесса. Бабушка и мама в тихом согласии и взаимопонимании общались между собой, сидя чуть в стороне, счастливые.
