Андрей Соколов "Последыш"

– Вот зараза! – натягивая штаны, не вставая с покрывала, ругался он. – Ведь видит, что звоним, беспокоимся. Так нет же! Обидку включила. Теперь реально, пока не проясню, что все нормально, не успокоюсь ведь. А она где-нибудь в парке книжку читает. Ты чего не одеваешься? – это уже ко мне вопрос.

– Плавки не высохли еще, – повернул к нему голову. – Чего-то неохота, переодеваясь, с полотенцем танцевать. Чувствую, пьяный еще, могу не справиться.

Жора, выслушав меня, обвел взглядом берег. Пляж, на котором мы проводили время, был диким. Так что кабинок для переодевания здесь не было. А народу по случаю жары предостаточно.

– Тьфу ты, ну ты, – вынес он заключение от увиденного. И обратил взор красных, хмельных глаз на меня. – Пофиг. На мокрые штаны надень. Высохнут по дороге. Ну или к тебе домой по пути заедем, переоденешься.

– Пф-ф, – не согласился я с ним. – Полчасика еще позагораем, потом поедем. Но Жора уперся.

– Я уже такси вызвал. Потом пробки будут. Да и за Ритку беспокоюсь. Скорее решить вопрос с ней надо. Ну и вообще, я кушать хочу, – озвучил он под конец истинную причину своего нетерпения.

Тут зазвонил его телефон. Оказалось, такси. Похоже, водитель караулил клиентов где-то неподалеку. Ответив, Жора начал отряхивать ноги от песка и натягивать носки. Совершая эти действия, предложил вариант:

– Давай ты пока сушись, а я до АЗС сгоняю. Возьму чего-нибудь перекусить. Как раз не меньше получаса проезжу.

Тут уже я спорить не стал.

– Ладно, мне тоже возьми. И попить газировки.

– А чего газировки? Я думал, пиво продолжим, – он как будто даже расстроился.

– Не-е, хорош. Устал пьяным быть.

Жора в молчании надел кроссовки. Встал с покрывала и, проговорив: «хозяин – барин», отправился к дороге. «Час как минимум проездит», – подумал я, провожая его взглядом. Так что смело еще раз можно искупаться. Но тут встала проблема. Как быть с вещами? Не бросать же их без присмотра.

– Девушки, – обратился я к компании соседок. Две из них повернули ко мне головы, третья – как лежала в очках, так и продолжила загорать, не реагируя. – Искупаться хочу сходить. Присмотрите за вещами, пожалуйста.

– Ладно. Иди купайся, – махнула рукой та, что сидела ближе. – Присмотрим. – И обе синхронно отвернулись.

Ну я и пошел. На этот раз заплыв совершил длиннее. Даже запыхался. Выходя из воды, почувствовал себя куда более уверенно, чем в прошлый раз. Это означало, что трезвость все ближе. Странно, подходя к месту загара, увидел только наше с Жорой покрывало – и никаких девчонок рядом. Разом в животе появилась тревога за оставленные вещи. Невольно ускорил шаг. Подойдя, сразу же поднял угол одеяла и с облегчением выдохнул. И телефон и портмоне с картами и деньгами лежали там, где я их и оставил. Ну девчонки! Чего же вы так? Вроде нормально соседствовали. Может, пока дремал, Жора чего-нибудь лишнего в их адрес позволил. Мысленно возмущаясь безответственным, по моему мнению, поведением девушек, я наклонился и поднял телефон. О, ничего себе. Пропущенный от Маргариты. Я непонятно почему немного поколебался и потом все-таки нажал на вызов.

– Привет, Глеб, – достаточно дружелюбно ответила Маргарита. – Чего звонил?

– Да потеряли тебя, Рита. Жора звонил тебе, ты не отвечала. Он переживает. Да и сам переживал, – решил я признаться.

– Он рядом? – задала вопрос Рита.

– Нет. Отъехал за едой.

– Понятно, опять бухаете.

– Почему так решила? – поинтересовался я.

– А чего, нет?

– Ну так-то да, только… Да я уже трезвый. Сегодня вообще больше пить не буду, – сказал и покраснел, поняв, что оправдываюсь. Блин, всегда так с Ритой.

Она немного помолчала. Потом издала что-то вроде хмыканья.

– Все нормально у меня. Можете быть спокойны. Двенадцать пропущенных от брата. Четыре от тебя. Были бы трезвые – давно бы приехали, – решила все-таки объяснить она свой вывод насчет нашего времяпрепровождения. – И, судя по звукам вокруг тебя, вы где-то на природе. А на природе вы только пьете, – вот точно сейчас добавила в интонацию обвинение.

На этот раз я себя сдержал от желания защититься и, не забыв об истинной причине беспокойства за Риту, предложил:

– Рит, давай встретимся. Хочу поделиться кое-чем, и вопросы еще остались.

– Давай, – на удивление не сопротивляясь, согласилась она. – Только без брата. Ему передай, чтобы отстал.

– Хорошо, – принял я ее условия. Когда? Где?

– Завтра. В девятнадцать часов возле пиццерии на аллее.

Вот же! Прям холодом повеяло от этого злополучного названия. Так сильно захотелось предложить другое место встречи, но из опасения получить отказ я согласился. Мы попрощались, и я, нажав отбой, тупо уставился перед собой.

Посидев так и потупив какое-то время, начал потихоньку собираться. Сложил все вещи в рюкзак. Смотал покрывало и отправился к дороге. Штаны так и надел поверх влажных плавок. Дошел по горячему песку до придорожной травы и здесь уже, отряхнув ноги, надел сланцы. Огляделся. Вдоль дороги было много припаркованных автомобилей. Среди них увидел несколько втиснувшихся машин такси. И, повинуясь внезапно возникшему импульсу, я направился в их сторону. Все. Действительно хорош. Хочу тишины, спокойствия и трезвости. Приняв решение ехать домой, я позвонил Жоре. Он, ответив, сразу начал оправдываться:

– Глеб, да тут шашлык продают на выезде. Стою вот жду, пока пожарят.

– Да не спеши. Без обид, но я домой, Жора. Устал уже от отдыха. Вещи забрал. До Риты дозвонился. – Я поведал ему о нашем с ней разговоре. – Так что вот так.

Жора, выслушав меня, прокомментировал:

– В обидке она. По-любому тебе выскажет. Ну ладно. Я тогда до Никиты. Давай, на связи. – И тут же спохватившись: – Капец, Глеб. Я же по две порции нам заказал… Может, заедешь, заберешь?

Я, мгновенье поколебавшись, прислушался к сигналам желудка и все-таки согласился. Подошел к ближайшему автомобилю с шашечками, договорился с водителем и уселся на заднее сиденье. Авто тронулось, и таксист решил завести разговор.

– Как водичка? – начал он с банальности.

– Норм, – пересиливая себя, просто из вежливости ответил ему.

Водитель посмотрел на меня в зеркало и не стал продолжать. Сообразил, что собеседник не горит желанием вести светскую беседу. Так молча и доехали. Открывая дверь и собираясь выйти из машины, предупредил его:

– Подождите, сейчас заберу еду у друга, и дальше поедем.

– Давай. Только цена другая уже будет.

– Без проблем, – согласился я.

Остановились мы возле расположенных рядком вдоль лесополосы мангалов. Автомобили, зонтики, люди, запахи жарящегося мяса, шашлычники. Среди них выделялся мужик в желтой панаме. Возле него и стоял Жора, болтая по телефону и уплетая свою порцию. Увидев меня, махнул рукой и что-то сказал шашлычнику. Тот кивнул, и когда я подошел, протянул мне одноразовую тарелку с ароматным и сочным мясом.

– Хлеб, соус на столе. Сам возьми, – он указал рукой на стоявший рядом с мангалом белый пластмассовый столик.

– Огонь шашлык! – спойлернул Жора.

Шашлычник усмехнулся, а я, нисколько не сомневаясь в оценке Жоры, потому как доверял своим глазам и обонянию, приступил к поеданию своей порции. Осторожно, чтоб не обжечься, оторвал зубами первый кусок мяса и даже заурчал от удовольствия, когда ароматный сок наполнил вкусовые рецепторы во рту.

– У-у, реально вкусно, – промычал я и больше на разговоры уже не отвлекался. Мужик, жаривший шашлык следующим клиентам, улыбаясь, с удовольствием поглядывал на нас с Жорой.

Увлекшись едой, я даже как-то забыл, что меня ждет таксист, и вспомнил об этом, только когда он вышел из своей машины, подошел и, покосившись на меня, спросил у шашлычника:

– Долго жарить?

– Пятнадцать минут, друг, – дружелюбно ответил ему мужик. – Сейчас вон дальнобойщикам пожарю, и тебе будет готово.

– Нет, пожалуй, откажусь, – еще раз бросив на меня взгляд, помявшись, ответил таксист и обратился уже, собственно, ко мне: – Чего, поедем дальше-то?

– Да, сейчас, – оторвавшись от еды, подтвердил ему нашу с ним первоначальную договоренность. Таксист кивнул и пошел обратно к своему авто.

Вторые порции, пока мы ели, шашлычник упаковал нам с собой. Мы его искренне поблагодарили и пошли к автомобилю. Оба сели сзади. Пока ехали до моего дома, занимались тем, что подсчитывали вчерашние и сегодняшние расходы. Подвели итог, и я пошел домой. Жора же покатил дальше к Никите.

Поднявшись в квартиру, я первым делом направился в душ. Там больше стоял под потоком воды, чем мылся. Потом выключил кондиционер, открыл окна, уселся перед телевизором и понял, что уже жалею о своем отказе поехать с другом. Почему-то до того, как попал домой, были ожидания, что, добравшись до своей квартиры, я буду ощущать спокойствие и умиротворенность и ничего не захочу делать. Но, попав к себе, понял, что состояние далеко от спокойствия. На душе было неуютно. Нарастало какое-то непонятное беспокойство. Неужели похмелье наступает?

Я заставил себя встать с кресла. Пошел на кухню заварить себе крепкого чаю. Ладно. Я давно хотел произвести генеральную уборку в квартире. Вот этим и займусь. Так что, выпив кружку купца, размеренно, не торопясь приступил к наведению чистоты. Протер пыль, пропылесосил, помыл полы. Загрузил в стиральную машинку грязные вещи. На все про все ушел где-то час. Не такой уж и беспорядок был у меня в квартире, чтобы заниматься этим дольше. Но останавливаться не захотелось. Поэтому дальше решил заморочиться с приготовлением какого-нибудь блюда. Прислушался к себе, стараясь понять, чего хочу, и понял, что сытый желудок отказывается мне в этом помочь. Постоял на кухне. Посмотрел на контейнер с шашлыком. Открыл морозильник, проверил наличие продуктов. И сообразил, что беспокойство никуда не уходит. Мысленно ругнулся и вернулся в гостиную.

Уселся в кресло, включил новости, убрал звук. Посидел. Понял, что сменяющиеся картинки на экране мешают сосредоточиться, и нажал кнопку на пульте, отключая изображение. Посидел еще. Закрыл глаза. И через какое-то время до меня дошло. Все дело в назначенной на завтра встрече. Даже не то чтобы беспокоила сама встреча с Маргаритой, а больше все-таки не давало покоя место, где была она назначена. Понял, что триггером для неприятных ощущений внутри срабатывало название. Пиццерия на аллее. В голове сразу пыталась возникнуть череда образов и воспоминаний, которые мозг, помня нанесенный психике вред, старательно пытался гасить в зародыше. Осознал это и помучился какое-то время сомнениями. Стоит или не стоит туда влезать. Решил рискнуть. Не сдерживать воспоминания, а попробовать прожить их заново. Очень уж неуютное было состояние, чтобы в нем дальше продолжать оставаться.

Получив разрешение от разума, память, не церемонясь, сразу перенесла меня на лестницу. В момент встречи. Начав мысленно ее проживать, тут же столкнулся со странностью. Странность была в том, что образы Маргариты и Братиславы почему-то начинают у меня смешиваться. Выглядело в моей голове это следующим образом. Стоило мне вспомнить Братиславу – и перед глазами встала Маргарита. И воспоминания сменялись на произошедшее в моей квартире. Но тут вместо Риты я четко видел сидящую в кресле Братиславу.

– Ерунда какая-то, – выдал я вслух. Взял в руки смартфон, чтобы посмотреть время. А он как будто этого ждал, завибрировал вызовом. О-о, племянница звонит! Давно не общались. Я нажал «ответить».

– Привет, Танюш!

– Привет, Глеб! Как дела? – И, не дав мне ответить на этот дежурный вопрос, продолжила: – Глеб, пожалуйста, спаси меня от этих жестоких родителей! – Я невольно улыбнулся. Тут Танюха сделала паузу, давая мне возможность задать вопрос.

– Случилось что-то? – вынужден был я отреагировать.

В ответ, добавив в интонации плаксивости, Танюха затараторила:

– Они вообще меня не понимают! Только про себя думают. Вот им надо, а я должна слушаться. А я не хочу! Почему они нарушают мои границы? Ну и что, что они взрослые. Я тоже уже не ребенок! Я уже подросток! Они не имеют права меня заставлять. А-а-а, – горько заплакала она. – Гле-еб, спаси-и меняя!

– Чего нужно-то? – немного на раздражении от выплеснутых на меня эмоций задал ей вопрос.

– Можно я у тебя поживу? – шмыгнув носом, выдала мне Таня.

– В смысле? – растерялся я от ее просьбы.

– Мама с папой собираются к бабушке в деревню. Сказали: либо с ними, либо проситься к тебе. Одна, типа, не останешься. А я уже не ребенок! Мне уже тринадцать лет! А они этого не хотят понима-а-ать! – Танюха снова начала переходить на подвывания.

Не желая этого, торопливо выдал разрешение:

– Конечно, приезжай.

Таня замолчала. Потом сказала:

– Подожди.

Я услышал, как она высморкалась и после уже совершенно с другой, деловой, интонацией продолжила:

– Спасибо, Глеб. Ты тогда в субботу за мной в двенадцать заедь. А то они на две недели уезжают, поможешь мне с вещами.

– На сколько? – опешил я.

– Да не переживай, Глеб. Со мной сидеть не надо. Если на ночь нужно будет куда уехать, я подружек приглашу. Только маме не говори, и все.

Н-да-а… Племяннице я был всегда рад, но две недели…

– Глеб, ты самый лучший дядя в мире! Люблю тебя! – Танюха, похоже, правильно истолковала мое замешательство и незамедлительно применила безотказный способ. Чего тут сказать?

– Ладно, – обреченно вздохнул я. Заеду.

– Ура-а! – уже точно искренне прокричала Танюха. – Спасибо, Глеб, до субботы.

– До встречи, – ответил я, и мы разъединились.

«Пилим-пилим», – заиграл домофон. Ну теперь точно нет. Подумав, что это Жора, укрепился я в своем решении больше не пить. Встал с кресла. Разблокировал дверь подъезда, открыл замок на входной двери в квартиру. Не торопясь вернулся в комнату, посмотрев на распахнутое окно, обратил внимание, что на улице уже смеркается. Решил закрыть их все и включить кондиционер. Подошел, взялся за ручку фрамуги. Не опасаясь высоты седьмого этажа, выглянул вниз. И разом весь покрылся холодным потом. Напротив подъезда, перегородив дорогу, стоял белый «Эскалейд». К голове прихлынула кровь, сердце в груди заколотилось. Я, ни секунды не сомневаясь, чей это автомобиль, развернулся и кинулся к входной двери. Но, забегая в коридор, как будто натолкнулся на стену, увидев, как в квартиру, мило улыбаясь, заходит Братислава.

– Здравствуй, мальчик, – все так же продолжая улыбаться, поздоровалась она со мной.

Я в ответ промолчал. Вообще в голову ничего не шло. Не было у меня понимания, как реагировать на ее появление. Она, наклонив голову, выдержала небольшую паузу и, не дождавшись ответа, повернулась к двери. Закрывая ее на замок, пояснила:

– Чтобы никто не отвлекал.

Изящно разулась и прошла мимо меня в комнату. «Дежавю», – подумал я, пропустив ее мимо себя и направившись в спальню сменить трусы на что-нибудь более приличное.

Страх отпустил, но напряжение оставалось. Сердце по-прежнему работало в режиме стресса. В спальне поменял трусы на шорты, надел футболку и уставился на сейф. Всерьез раздумывая, а не достать ли мне «грозу». Мой травмат. Да елки-палки! Что это за женщина такая? Ведь я реально не хочу к ней выходить без оружия. Да и с оружием, если уж на то пошло.

– Мальчик, ты скоро? – вмешался в мои размышления голос Братиславы. Я развернулся и вышел в гостиную.

– Не называй меня мальчиком, пожалуйста, – угрюмо пробурчал я, остановившись напротив нее рядом с креслом. Она так же стояла, игнорировав стоявшее возле нее второе из трех моих кресел.

– Что, Глеб? Боишься меня?

В ее вопросе я не почувствовал насмешки. Как будто ее просто интересовало мое состояние. Внутреннее напряжение начало уверенно трансформироваться в раздражение. От этого почувствовал себя устойчивей.

– Немного, – все-таки решил я ей ответить.

Ответив, обошел кресло, уселся в него и впервые решился взглянуть ей в глаза. Глядя в глаза, я периферическим зрением оценил ее всю. Красивое, ухоженное лицо. Небольшая грудь без лифа под легким коротким платьем. Стройные загорелые ноги. Белый маникюр на длинных пальцах. Так, похоже, я уже не в глаза смотрю. Вернувшись взглядом к ее лицу, увидел выжидающее выражение.

– Рассмотрел?

– Угу, – ответил, сохраняя угрюмость. Она кивнула и аккуратно села на краешек кресла.

– Значит, не хочешь, чтобы я к тебе обращалась как к мальчику. – Это прозвучало как утверждение. – Хорошо. Буду вести себя с тобой как со взрослым.

Я, перестав пялиться на нее, перевел взгляд на стоявший между нами столик. Хм. Ловко. Вообще-то я имел в виду именно ее ко мне обращение. Но после того, что она сказала, возражение уже звучало бы нелепо.

– Поэтому перейдем сразу к сути моего к тебе визита, – продолжила между тем она. – Я объясню тебе две вещи, прежде чем перейдем к действиям. Первое – это то, что меня интересует Рита и ее способности. А так как у Риты есть интерес ко мне и к моим знаниям, то получается, что у нас с ней все взаимно. Но у меня богатый жизненный опыт. И он сигнализирует мне о том, что такие люди, как ты, могут портить планы в самый неподходящий момент. Поэтому я здесь. Это было второе объяснение. Что скажешь, Глеб? – имя она интонационно выделила.

За время ее высказывания я уже более-менее пришел в себя. Оценил это ее «прежде чем перейдем к действиям». И несмотря на то, что внутренний голос призывал к благоразумию, напоминая о моих выводах насчет нее, вести себя как жертва я не собирался. Так что, выслушав все сказанное Братиславой и внутренне опираясь на никуда не девшееся раздражение, я, вставая с кресла, решил ей ответить: