Марианна Кисс "Отчим подруги"

– По разному.

– Например? – он повернулся, смотрит ровно в глаза.

Взгляд даже не дернулся, чтобы рассмотреть меня внимательней и подробней.

– Бесстрашная, непобедимая, воин… – пожала я плечом.

Он удивлённо дернул бровями.

– Интересно. А какое ещё значение имеет ваше имя?

– Красивая, – тут я уже усмехнулась.

– В этом есть доля истины, – он кивнул и отвернулся к холодильнику.

– Почему доля? – спрашиваю шутливо.

– Ладно, вас правильно назвали, – ответил не оборачиваясь, – второе значение ближе к истине.

Я так поняла, это был комплимент.

– Так-то лучше.

Он включил кофемашину и поставил чайник.

Открыл холодильник. Достал что-то в пакетах и коробках. Выдвинул ящики с овощами, достал пакеты.

– Вы, наверное, проголодались?

– Я бы выпила чаю, – скромничаю.

Конечно, проголодалась.

– С бутербродом, – он глянул и пытливо прищурился.

– Можно и с бутербродом, – наблюдаю, как он открывает пакеты, достаёт ветчину, сыр укладывает возле досточки. – А ваше имя можно узнать?

Я чего-то осмелела. Он перестал казаться бирюком.

– Лев, – отвечает, не отрываясь от нарезки.

– Лев? – слежу, как проворно он орудует ножом.

– Да, так меня назвали родители, – сейчас он едва заметно усмехнулся.

– Лев – царь зверей, – захотелось сказать ему комплимент.

– Наверное, – он кинул на меня косой взгляд и продолжил тщательно нарезать сыр.

Далее последовала пауза, во время которой, замерев, я слежу за его руками. Почему-то на ум лезет одно, интерес или даже желание узнать как эти руки… нет, о чём это я. Точно попала под его притягательную энергетику и даже не пытаюсь выбраться.

Кажется, войди сейчас кто-то и потревожь этот момент, я расстроюсь, что нам помешали молчать. Потому что в этом молчании есть что-то удивительно постоянное. От чего не хочется избавляться и отходить. Хочется стоять тут рядом с ним и молчать. И смотреть, как он готовит бутерброды. Аккуратно, неторопливо, бережно.

И этот женский голос, который всё ещё звучит из колонки, словно красная лента связавшая время и место и… людей…

Боже, что творится у меня в голове.

Чайник закипел и выключился. Я повернулась, взяла заварник, ополоснула его, открыла пачку с чаем, насыпала.

Стараюсь не смотреть на Льва, и он никак не реагирует на мои действия, словно снова обо мне забыл.

-–

– Извините Аника, за скромный ужин, если бы я знал заранее о вашем приезде, я бы позаботился о том, чтобы вас накормить… Я не знал, что кто-то захочет приехать сюда с друзьями, встречать новый год, – в его голосе послышалась язвительность.

– Крис не предупредила вас? – я взяла заварник и налила в чашку чай.

– Нет. Обычно я встречаю тут новый год сам, – он нажал на кнопку, взял чашку с кофе и отпил глоток, облизал верхнюю губу и удовлетворенно кивнул сам себе.

– В одиночестве? – я взяла чашку, поставила на стойку.

– Вы считаете это странным? – он поставил свою чашку напротив моей.

– Немного. Я бы не смогла встречать новый год в одиночестве. Я не люблю быть одна. Это не совсем то, чего мне хотелось бы на праздник.

– Великий дар – уметь выносить одиночество и получать от него удовольствие. Джордж Бернард Шоу.

Я дернула бровями, предчувствуя унылую лекцию об одиночестве. Нужно скорее менять тему.

– Почему вы называете меня на – вы, – я села за стойку, куда он поставил две тарелки с бутербродами.

– Я так привык, называть людей на – вы. Вам не нравится? – он протянул руку, взял бутерброд и откусил.

– Просто, это как-то официально, – пожала плечом, взяла бутерброд с ветчиной и сыром и откусила.

Отпила чай из чашки. Мы начали есть. Обстановка перестала быть натянутой и напряженной. Кажется, мы подружились.

– Ничего такого, если хотите, я могу звать вас на – ты.

– Можете звать, но я вас не могу. Вы же намного старше меня и это неприлично, – усмехнулась я, снова откусывая.

– Согласен, – если ты будешь звать меня на – ты, это будет странно звучать, – он кивнул, сделал глоток кофе и снова откусил бутерброд.

– Тогда решено – я вас на – вы, а вы меня на – ты.

– Да, – жуёт Лев, – логично. Кстати, у меня есть вино. Могу предложить, если ты хочешь выпить чего-то покрепче чая, – проговорил глядя мне в глаза, явно ожидая какой-то особой реакции.

– Нет, спасибо, – сказала я серьёзно, вдруг забеспокоилась, вспомнила, что мы тут совершенно одни, причём на всю ночь.

– Я просто предложил, – он заметил моё смятение.

– Я поняла.

Чувствую, выражение моего лица неотвратимо меняется, становится серьёзным.

Наверное, я слишком далеко зашла в нашем общении. Нужно быть сдержанней.

С чего бы это вдруг он предложил мне выпить?

– Что-то не так? – спокойно наблюдает за моим замешательством.

– Да, я доем в комнате… если вы не против, – не глядя на него я встала, взяла тарелку с бутербродом и чашку с недопитым чаем.

– Я не против, – кивнул Лев.

Я пошла по лестнице. Не оборачиваюсь, но спиной чувствую прожигающий взгляд. Может он и не прожигающий, но я всё равно его чувствую.

Вернулась в комнату, поставила на столик у стены тарелку и чашку. Подошла к окну. Снежная пурга хаотично разбрасывает снежинки.

Я вернулась к кровати, взяла телефон. Пощелкала, посмотрела, когда Тёма был в сети. Хочется сейчас с кем-то поговорить, развеять это странное состояние, в которое я попала. Чтобы что-то извне отключило и перечеркнуло мои тревоги.

Нужно было мне не торопиться вперёд всех, не ехать сюда, не встречать этого человека и не сидеть с ним, не разговаривать. Не видеть, как он меняет колесо, потом позади себя возле его комнаты, затем в белоснежном полотенце и рядом с собой там, в кухне, запросто разговаривающего со мной. Не нужно было всего этого.

Потому что теперь я чувствую что-то непонятное. И мне это не нравится.

Глава 4

Пиликнул телефон. Я схватила его как спасение от дум.

– Ань, ну как там дела? – голос Кристины, в одно мгновение вернул меня из заточения темноты, на волю, на свет.

– Как я? Не очень. Ты конечно удружила, – хочется свалить на кого-то вину за то, что я чувствую.

– Ну извини, я же не знала, что он приедет, – она причмокивает, что-то ест.

– Он сказал – он каждый год встречает тут новый год – в одиночестве, – сделала акцент на последнем слове.

– Ой, подумаешь, если ему что-то не нравится, может закрыться в своей комнате или совсем свалить и не мешать нам праздновать! Это и мой дом тоже! – возмущённо проговорила она.

– Так вы что в конфликте?

Этого ещё не хватало.

– Нет.

– Тогда почему ты так говоришь?

– Я говорю к тому, если он недоволен, что мы приедем…

– Да нет, вроде бы он так не сказал, – спешу разубедить, снизить градус, который чувствую от неё в отношении него.

– Ну, вот и отлично. Значит всё окей, будем праздновать. А он… я не знаю. Я честно не думала, что он туда поедет. И то, что запирается там, на новый год я тоже не знала.

– А почему ты ему не позвонила и не спросила?

– Да с какого перепуга я должна спрашивать, можно ли мне приехать с друзьями в свой дом, или нет. Ну, Ань, ты что не понимаешь?

– Ладно, я поняла, тебе значит всё равно, – это был упрёк такому её невниманию.

– Вообще пофиг, – подтвердила она.

– Ясно.

– Слушай, Аня я чего звоню, там, в гараже где-то ёлка есть, большая, искусственная, если он её не выбросил. Он мог. И ещё ящик с украшениями и игрушками. Короче, посмотри завтра. Если есть, достань и поставь в гостиной. Это, чтобы тебе было чем заняться до нашего приезда.

– Хорошо, я спрошу у Льва, где там ваша ёлка.

– Мы её давно не доставали. Она ещё с того времени, когда мама была с нами. Если не в гараже, то в подвале посмотри. Короче если увидишь что-то длинное в чехле, пощупай сначала, – смеётся она в трубку.

– Ладно, разберусь, – я сразу оживилась, обрадовалась этому заданию, внутри вспыхнула неожиданная радость, вероятно потому что нужно будет пойти и спросить у Льва, где там у него в гараже ёлка и игрушки.

Перспектива ещё раз с ним пообщаться, обрадовала. Действительно, как-то невежливо я ушла. Что он подумал? А теперь есть повод разрядить обстановку, во второй раз.

– Ну, всё давай. Завтра мы, кровь из носа, приедем.

– Не обещай, а то сглазишь.

– Тьфу, тьфу. Мне самой уже тут скучно, хочется в снежки поиграть и на ватрушке покататься. Там рядом с домом есть офигенная горка. Что я зря три ватрушки покупала. Нет, я всё-таки покатаюсь на них.

– Верю. Жду вас завтра. Если вы не привезёте продукты, нам не из чего будет готовить обед.

– А он что не привёз продукты?

– Он-то привёз но, то ведь его продукты.

– Ой, подумаешь…

– Так всё, ладно, я уже поняла, что ты не очень к нему настроена.

– Я вообще к нему никак не настроена. Ладно, давай до завтра.