Илья Зайцев "Сборник сочинений"

Псу ведь это не понять.
Пёс развесил свои уши,
Показал мне два клыка.
Сделал вид, что начал слушать
Бред полночный моряка.
Что ходил на крайний север
В те далёкие края,
Где за Леной с Енисеем
Льдами скованы моря.
Нет рассвета там, заката
Тоже нет под темнотой.
Там в снега земля объята,
Спит под вечной мерзлотой.

«Подходит навигация к итогу…»

Подходит навигация к итогу.
И сотни миль оставив за кормой,
Вернёмся мы к родимому порогу,
Наш теплоход поставив на отстой.
На материк! С друзьями выпьем водки,
И вспомним мы за праздничным столом,
Как иногда трещали переборки,
Но мы же шли, не думая о том.
Припомним и торосы, и метели,
Кидало, как корабль, в хороший шторм,
Ночами, как ветра, сонаты пели,
И как шуга шуршала за бортом.
Улягутся в душе былые раны,
И море отойдёт на задний план.
Но будет сниться долгими ночами
Холодный Ледовитый океан.

«Я опять не усну до утра…»

Я опять не усну до утра,
Всё смешалось: и темень, и свет.
Мысли гложут меня до нутра,
Ожидаю багровый рассвет.
Вновь во мраке увижу я бар,
А на баре стоят корабли,
Слышу звуки охрипших гитар,
И в округе не видно земли.
Солнце вновь озарит горизонт.
И, с метелью встречая рассвет,
Ветер свищет волне в унисон
И кидает на палубу снег.
Улыбнутся мне лица ребят,
И по матушке крикнет старпом.
Не замёрзшие капли блестят
Над холодным замёрзшим бортом.

«Октябрьская ночь за промокшим стеклом…»

SENRA AMORE ANDARE SUB MARE —

без любви блуждать по морю.

Октябрьская ночь за промокшим стеклом,
И белые хлопья на свете мелькают.
Оставшись один, я подумал о том,
Как быстро былую любовь забывают.
Но нет, не забыть теплоту наших встреч,
Осеннюю улицу в мраке квартала,
Чуть слышно лилась твоя тихая речь,
Когда в первый раз ты «люблю» мне сказала.
Теперь вспоминаю весёлый твой взгляд,
И снова ты в памяти быстро проходишь,
Уже не вернуть то, что было, назад.
И я остаюсь, а ты снова уходишь.
О прошлом не плачу, жалею о том,
О том, что прошло и уже не вернётся.
А снег всё идёт за промокшим окном…
Надежды стираются, явь остаётся.

«Здравствуй, мама! Шлю тебе привет…»

Здравствуй, мама! Шлю тебе привет
Из тех мест, где Лена подо льдами
Тихо дремлет, а тепла здесь нет,
Всё вокруг под белыми снегами.
Долетели быстро. Отослал
Сразу в тот же день Вам телеграмму.
Поселили жить пока в спортзал.
Чем ещё обрадовать мне маму?
Тем, что домом стал для нас спортзал,
Где откроешь кран водопроводный,
А из крана, я бы так сказал,
Грязь струится струйкой полноводной.
Может рассказать, что водку пьём,
Что от скуки некуда деваться,
Что как на вулкане мы живём
И частенько надобно подраться.
То, что почти каждый носит нож,
А не нож, так добрую железку.
А иначе здесь не проживёшь,
Враз покинут зубы «хлеборезку».
В общем, мама, не переживай.
И не слушай каждый день погоду.
Как пройдёт грядущий Первомай —
Будем оформляться на работу.
Когда утром солнышко встаёт,
А оно встаёт здесь рановато,
У вас дома вечер настаёт
И, наверно, с розовым закатом.
Мама, вышли чёрные очки,
А то очень солнце ярко светит,
И под веками мои зрачки
Скоро уж никто и не заметит.
Адрес будет во втором письме,
Толком я его и сам не знаю.
Как узнаю, напишу тебе.
Все, целую, крепко обнимаю.

«От мыса Чаганы шторм по всему заливу…»

От мыса Чаганы шторм по всему заливу,
И пенится Азов вскипающей волной.
Уходит свет дневной, и прошлое тоскливо
Пришлет своих гонцов из памяти за мной.
Порывом ветер бьёт, и в окнах завывая,
Покоя не даёт измученной душе.
Деревья ветер гнёт и будто призывает
За все свои грехи покаяться уже.
Таинственно закат окрасил степь и горы.
Над озером Акташ, как перья, облака.
А в памяти звучат былые разговоры,
И не дают они покоя мне пока.
Весь красный горизонт в закате утопает,
И будто сквозь рубин окрашен солнцем он.
Смотрю я в эту даль, стук сердца замирает.
На жизнь свою смотрю, тоскую о былом.
Казалось мне тогда, всё главное случится,
Я жизнь свою, увы, не набело писал.
А оказалось всё уже не повторится,
И молодость прошла, и стих весенний бал.
Я чувствами играл, чужими и своими,
Всё было не всерьёз, такая эта роль.
Не многих я любил, но был любимым ими.
Любовь испил до дна, но причинил лишь боль.
Играючи на честь давным-давно поспорил.
Я упустил мечту, но спор не проиграл.
Но радости меня Господь не удостоил,
И должников моих в могилу он забрал.
Я делал, как хотел, под сильным не сгибаясь.
От этого Олимп меня к себе не звал.
За это жил я сам собою оставаясь,
И дали всех дорог за это я познал.
Прощения прошу у всех, со всем смиряясь,
За то, что причинил немало я обид.
А голос мягкий твой, как будто удаляясь,
Вас не за что прощать, мне тихо говорит.

«Поцелуй ответный скользит по губам…»

Поцелуй ответный скользит по губам,
Продолжая радость близости нам.
Прикасаюсь к телу нежно рукой.
Дрожь по коже вдруг нарушает покой,
Проносясь по телу легкой волной,
Принося нам радость страсти иной.
Пламя в печке теплой будет шуметь,
И огнем всё тело будет гореть.
За стеною мороз, ну а в доме тепло,
И с тобою счастье в дом мой пришло.
Я хотел, чтоб счастье осталось со мной,
Счастье мне сказало, что надо домой.

«К духовным принципам своим…»

К духовным принципам своим