Он уходил, получив подробное описание гаражей на реке Казоха, которые удалось найти довольно быстро. В воскресный день там было полно народа, а сейчас пусто, и он может спокойно поговорить со сторожем.
– Что случилось? – в ужасе спрашивает он, но это и сам Неробов хотел бы знать.
Он задает вопросы, на которые сторож едва успевает ответить. Когда Митов выводил свой катер из арендуемого эллинга, к нему обратился мужчина, но Святослав не стал с ним церемониться. Он собирал спасательный комплект – жилет и пробковый круг, которые были предусмотрены правилами нахождения на воде. За нарушение правил участников дисквалифицировали.
– Святославу Григорьевичу не понравилось, что его отвлекли. Он попросил оставить его в покое, но проситель оказался настойчивым. Только после моего вмешательства его удалось спровадить.
– А где сейчас катер?
– Вдова его продала, как только получила предложение, от которого не смогла отказаться. Но не больно и выгодная покупка, если учитывать ремонт».
А компенсацию за ремонт кто будет выплачивать, не отставал Неробов.
«Какое там!»
Катер оказался пустым, дверь в каюту сломана.
Хозяйка радовалась, что вернула его, и теперь выставила на продажу.
– А до Костромы дойдет? – спросил Неробов.
– Это часа три в один конец. Соляры не хватит.
Если допрос Митовой ничего не прояснил, то ответы из БТИ дали более осмысленную картину: Митов являлся не только единственным домовладельцем, но и все недвижимое имущество было записано на него. Автомобили – два легковых, микроавтобус и два грузовика тоже являлись его собственностью. Пока оперу Абросимову не удалось установить, отписал ли погибший какое имущество на свою жену-красавицу, да и в суде наводили справки не подавал ли Митов заявление о разводе. Всех адвокатов уже проинструктировали на предмет такой версии. Где-нибудь, да протечет.
Первая зацепка пришла из салона красоты, который посещала Митова. Алла Александровна не стала поручать деликатные допросы операм и разматывала самостоятельно версию о том, что у Митовой есть любовник. На это указывал список дорогостоящих процедур, включая и зону бикини. Она получила разрешение на детализацию звонков с телефона вдовы и слежку за ней по геолокации. Последнее не имело смысла, пока не ясно, с передвижениями какого фигуранта ее сопоставлять. Неробов не торопил, этой версии надо дозреть.
Неробов хотел бы признать правоту жиганов из СИЗО, но ему жалко делиться лаврами.
Вечер он проводит на яхте с генералом Хлебновым и его другом Акимовым, которые интересуются ходом следствия, которые Николай Ильич излагает, не вдаваясь в детали. Генерала можно понять. Сейчас он свидетель, но его могут переквалифицировать в подозреваемого, и он хочет знать, чем ему это грозит.
– Транспортная полиция разберется, – уклончиво говорит Неробов, немногословный в присутствии Акимова, с которым у него отчего-то возникла неприязнь.
– Не очень-то она землю роет, – возражат генерал.
– Землю – нет. У них там, скорее, голубая целина.
Акимов узнал, как добраться до Быковки и вызывает такси; он рассчитывает поговорить с вдовой Митова, уверенный, что та сможет рассказать про мужа. Генералу никуда не хочется ехать, и он предлагает подождать здесь, в беседке на берегу. Неробов составил ему компанию.
Они садятся с Хлебновым вдвоем, это впервые за много лет. Старый товарищ долго молчит, глядя на ракитник. Которым зарастает Казоха.
– Удивляюсь я, Коля, двадцать лет не виделись, а ты даже не позвонил ни разу.
– Это ты в Москве пропал, я-то никуда отсюда не отлучался. Тебе и не по чину со мной дружить.
– Что же, теперь к тебе и обратиться нельзя?
– Спасать я умею. Для этого и держат. Если только ты хочешь спастись.
Когда Хлебнов излагает свою просьбу, Неробов просто крякает. Генерал довольно убедительно расписывает, что Неробов должен помочь в проведении расследования и указать на преступника, который напал на Митова. Сам Хлебнов делает все, чтобы попасть за решетку. У него на яхте телефонная станция, принадлежащая Акимову.
– В общем так, Акимов хотел провернуть сделку, но она не состоялась. Из-за ДТП яхту будут обыскивать. Я не хочу, чтобы телефонную станцию у нас нашли.
– Тогда выкини ее на помойку.
– Боюсь, Акимову это не понравится. Она стоит больших денег.
И Хлебнов рассказывает, как готовилась поездка. К нему пришел Акимов и сказал, что может взять напрокат яхту. С этим полковником они нечасто виделись. Чем он занимался, Хлебнов не знал, пропадал все время по командировкам.
– А чего согласился?
– Расходов никаких.
– Дурак ты, Михаил Иваныч, – говорит Неробов.
– Яхта красивая, Коль. А я никогда на таких не плавал. Думал, хоть разок в жизни кайф испытаю.
Пора уже закончить с жалобами и заняться сбором доказательств, что кандидатура Хлебнова выбрана для прикрытия, но товарищ не дает ему договорить и продолжает толковать, какой важный тип этот полковник Акимов.
Неробов подгоняет машину поближе к яхте и перегружают в багажник коробки с телефонной станцией. Генерал счастлив и несет какую-то ахинею, но от второго застолья Николай Ильич отказывается, говорит, что ему хватит. Уже ясно, что именно ему придется заканчивать дело, которое не он начинал.
С Денисом они сидят с утра. К ним заглядывает Ирина Валентиновна, интересуется, почему они не вышли к завтраку. Неробов тоже беспокоится. Денис простудился, голова у него гудела, а нос сильно распух.
– Это мне не помешает, – уверяет он.
Дома сейчас – самое безопасное место. Отсюда они выйдут на связь с ИК-4/21.
– А оттуда смогут определить, где мы?
– Нет, мы направили звонок через телефонную станцию. Он должен прийти в ИК, а к тому времени его закроют или… мы переберемся в другое место. Не бойся. Я работаю.
Денис всегда был совой. С утра его лучше было не трогать. Он или читал, или сидел за ноутбуком. Чем ближе к вечеру – тем он становился активнее. Десять вечера – для него это был разгар рабочего дня.
– Мы живем в мире, придуманном жаворонками, – жаловался он, – проклятое наследие индустриальной эпохи, когда весь город по гудку просыпался к шести утра к первой смене.
Он считал, что дело не в том, что жаворонки любят утро, а совы – ночь. Он считал, что у сов и жаворонков время течет по-разному.
У жаворонков время бежит вприпрыжку, а у сов идет медленно и размеренно.
Поэтому Неробов переживал, а его сын терпеливо ждал развития событий.
Все бы ничего, но неясна роль Акимова в этой ситуации. Сам он выхода на местных не имеет, просто согласился оказать кому-то услугу.
– Так твой Акимов кто? Типичный порученец. Имеет доступ к административному ресурсу, советует, страхует. Делает работу для других. Опять имеет доступ к денежным средствам. Он рискует не просто так. Ты мог бы намекнуть, кто тут замешан и как.
– Не грузись, Коля. Свои косяки мы сами исправим.
Врет, конечно, Миша. Давно бы улизнули с Акимовым, если бы в полиции с них не взяли подписку о невыезде.
– Придется тут задержаться.
Адресок гостиницы он не оставил, но на то Неробов и сыщик, сам найдет. А он ничего и не искал специально, само находилось. Николай Ильич только-только пытался разобраться, в какой жизни живет. Детективы, которые давали объявления в Интернете, казались Николаю Ильичу богами, владевшими личным сайтом, со связями и доступом к базам, они имели работу, а он – только выговоры от начальства. Казалось странным, что, дожив до шестидесяти лет, он так и не научился заводить отношения с людьми. Не имел он такого опыта, что делать, а ведь кто-то и вовсе умирал, ничему не научившись. Так что Николай Ильич еще имел шансы успеть пройти выучку.
– Раньше Михаил меня не вспоминал, а тут телефон нашел и специально позвонил. И разговаривал уважительно, о тебе расспрашивал, – передавала Ирина.
Неробов с Хлебновым росли в одном городе, так что вполне могли бы знаться в молодые годы. Просто в то время, когда Неробов играл в теннис, Михаил Иванович катался на велосипеде по берегу Волги. Так распорядилась судьба: одному подарила велосипед, а другому – теннисную ракетку.
Неробову хотелось бы знать, что именно успела выболтать его женушка.
И хотя с возрастом Ирина смотрелась бледновато, Неробов продолжал ею восхищаться – в немалой степени за неприхотливость и бесхитростность. Она искренне радовалась, что так удачно нашла заказ для мужа. Ее веселая убежденность, что все будет хорошо, мешала ему отказаться. Дело представлялось ему безнадежным. Кроме этого, сама мысль находиться у кого-то в подчинении выводила Неробова из себя.
– Вот у меня и появился клиент, – он боролся с тоской.
– Нет, потерпевший, – возразила жена.
– А вы подумайте получше, Ирина Валентиновна, мало ли что может выясниться. Например, убийство Митова подстроил кто-нибудь из его домашних.
– Быть такого не может, – стояла на своем жена.
Хлебнов встречается ему на набережной в рыбачьем прикиде и ничем не напоминает генерала. В таком виде его не хотят пускать в ресторан, а ему как раз необходимо выпить пива.
Он жалуется, что им с товарищем пришлось задержаться в городе.
– Знаешь, такое ощущение, что ваш Башаров не торопится работать. Уважаемого человека убили, а его это не особенно волнует. Приходится за ним ходить. Вы все тут такие неповоротливые?
Это значит только одно: Башаров не получил приказа. Дело не согласовано.
– Не дуйся, Хлебнов. Давай покатаемся по городу. Если у тебя есть время. А то ты уже три дня здесь, а города не видел. За двадцать лет у нас многое изменилось.
– Нет. Давай ко мне. Накатим еще. – Уже вечность ни с кем не разговаривал.
У себя в номере он налил в стаканы коньяк и подвинул один Неробову.
– Вот, – сказал он. – Коньяк.
Комната была темной, и верхний свет не горел, а света от ночника хватало на то, чтобы осветить стол, где стояла бутылка коньяка. Если что и видно, то это коньяк.
– Пей, – настаивал генерал.
– Ладно. А потом вызовем электрика, а то какое-то безобразие…
– Вызывал уже. Жду второй день. Не в этом дело. Знал бы, как я устал.
Номер был пропитан парами коньяка. От усталости Хлебнов спасался коньяком, что вызывало еще большую усталость.
– А как Иван Кондратьевич? – попробовал отвлечь его Неробов. – Нашел своего друга?
– Я его давно не видел. Он меня в свои секреты не посвящает, как и ты, – тут Хлебнов придвинулся, от него пахнуло немытым телом и тоской.
– Проще обратиться в полицию, – предложил Неробов.
– Акимов считает, что это не поможет. Не могу судить. Я ведь не знаю, кого он ищет. Вряд ли это обычный человек.
– Это точно.
Хлебнов тяжело дышит, сказывается лишний вес.
– Я больше тебе доверяю. Коля. Акимову веры нет. Ему непросто будет уговорить меня на совместную работу. Я сто раз подумаю, прежде чем согласиться. А лучше забыть про знакомство и выкинуть его из головы.
Неробов кивает.
– Я бы тоже так посоветовал бы, но горячиться не стоит. Или вы, генералы, все такие прямолинейные? К тому же он тебя так не отпустит, раз чего-то ему от тебя надо. Вот поймем, а потом планы будем строить.
Так что дальнейшее пребывание Хлебнова проходит спокойно и однообразно. У него появляется время выдохнуть спокойно. Да и Неробову кажется, что он бездельничает, ничего существенного не происходит.
У коллег из экономического отдела он расспрашивает про предпринимателя Митова.
– Если бы он не умер, его бы посадили. Против него возбуждено уголовное дело о коммерческом подкупе в особо крупном размере.
Вернее, уголовное дело возбуждено в отношении руководителя проекта «Лето на Волге» АНО «Центр развития туризма и гостеприимства И*** области». Он обвиняется в совершении трех эпизодов преступления, предусмотренного ст. 204 УК РФ (коммерческий подкуп). Используя служебное положение, он предоставлял индивидуальным предпринимателям преимущества при заключении договоров по оказанию различных услуг в рамках проведения фестиваля «Лето на Волге», а также при реализации иных проектов во время событийных мероприятий. За свои действия фигурант незаконно получал от индивидуальных предпринимателей денежные средства в качестве коммерческого подкупа в общей сумме более 5 млн рублей. Он оговаривает несколько партнеров, в их числе Митов.
Обращался ли предприниматель в налоговую службу? Да. неоднократно. Он жаловался в прокуратуру, что в налоговой неоднократно искажали суммы налогов. Прокуратура обязана представить случаи нарушений, указать, что к ним привело, и потребовать наказать сотрудника, который в этом виноват. Нарушений не было выявлено.
Теперь его отправили работать на дно реки.
– А тебе что за интерес? – неприязненно спрашивает Усольцев. – Случай понятный, для транспортной. Или у тебя другой расклад?
– Сам разложишь, Иван Фомич, что ты там у экспертов надыбаешь! – говорит Неробов.
– Вы там у себя следите за нашим делом?
– Следим-следим.
– Так криминала нет, несчастный случай. Кстати, тебя Гришина разыскивала, а телефон отключен. Что-то у вас стряслось.
Остается надеяться, что отсылка к экспертам не останется незамеченной, а пока Неробов перезванивает Гришиной, она в дороге. Ее дочку Миланку видели у торгового центра.
– Я приеду, мне тут рядом, – пообещал Неробов. – А ты не торопись. Зайдешь через полчаса после меня.
Он останавливает машину на пустой парковке и пытается сообразить, где искать девочку. В этот час торговый центр закрыт, и вряд ли их пропустил охранник. Неробов поднимает глаза вверх. На крыше несколько человек. Одна фигура стоит отдельно.
Он вызывает охранника. Ему надо на крышу, но служивый не хочет неприятностей. Уж лучше помолчал бы, раз не знает, что у него делается на крыше.
