Направо высилась громада храма. О, кажется, это то, что надо! На три ночи можно попроситься в странноприимный дом при любом храме, по крайней мере, будет крыша над головой и хоть какая-то еда. Таковы незыблемые правила храма для паломников, но кто знает, куда я иду и зачем? Может, как раз по святым местам? Место, где меня приютят и накормят, несомненно, святое! Правда, молиться и кланяться придется, но это лучше, чем стирать пеленки в холодной воде.
Я медленно побрела к храму.
Слаженный шаг подкованных сапог заставил меня пугливо обернуться и отойти подальше. Солдатам лучше не попадаться. От этого бывает урон девичьей чести и приплод. Однако это были не мужчины в серых мундирах стражников, которых я видела дома.
Это шли, печатая шаг, девушки! Высокие, отлично сложенные, в синих куртках с кожаными нагрудниками, пристегнутыми на блестящие пуговицы, в черных брюках с зеленым кантом, красиво облегающих стройные бедра, в сапогах, отражающих солнце. С короткими мечами и кинжалами у пояса, в необычных шапочках с узкими, поднятыми вверх полями и вытянутым вперед козырьком.
Нет, у нас тоже можно было увидеть девушек в брюках, нечасто, правда, им вслед смотрели неодобрительно. Маменька бы в обморок упала, увидев меня в брюках. Непотребство же! Все, что должно быть скрыто от похотливых взоров, выставлено наружу! Наемницы, бродячие магички, предсказывающие судьбу, непотребные женщины – словом, сброд. Даже крестьянки, которым было бы гораздо сподручнее на поле в брюках, и то стеснялись работать в штанах.
Но эти девушки производили впечатление настоящего военного отряда. Разве женщин берут в армию? Разинув рот, я смотрела им вслед. Какие красивые, сильные, какие уверенные в себе, как смело они смотрят! Я ощутила острую зависть и вздохнула.
– Записывайтесь в Зеленый легион! – гаркнули у меня над ухом, я отшатнулась и наступила на ногу пожилому господину. Господин охнул и обругал меня, я пристыженно извинилась. Что, в самом деле, как деревенщина какая, совсем по сторонам не смотрю?
– Записывайтесь в Зеленый легион! – закричали впереди.
Кричала девушка в такой же форме, на боку у нее была сумка, из которой она доставала листовки и раздавала встречным. – Караульная башня, в три часа дня! Отбор в Зеленый легион!
Я дотронулась до локтя какого-то мужчины и робко спросила:
– А что за легион такой?
– Старшая принцесса играет в солдатиков, – плюнул мужчина. – Разве воевать бабское дело? Легион, скажут тоже! Кучка дур ненормальных!
Я подхватила корзину, изрядно уже отбившую мне бедро, догнала девушку и протянула руку за листовкой, опасаясь, что меня поднимут на смех или прогонят. Тут же ее получила и остановилась, поставив корзину возле ног. Я просто так, из любопытства прочитаю.
О-о-о! Я чуть не застонала, увидев сумму жалованья. Трактирная подавальщица столько не получает! По нашим местам сумма просто огромная! Полное обеспечение. Обучение полгода. Зачисление в легион по результатам экзаменов. Сердце замерло в радостном предвкушении. Вот мой шанс! Главное, меня полгода будут кормить, а жалованье я буду копить, и мне хватит потом снять жилье, чтоб было куда перетащить Гвеля. Всерьез на зачисление надеяться глупо, тут таких, как я, нищих девчонок хоть пучками вяжи, по дешевке продавай. Поди, есть из кого выбрать, чтоб строй не попортить неказистой мордашкой.
Я посмотрела на оборот, там была нарисована девушка в форме, с блестящим мечом. Условие приема: начальное образование… ладно, разберемся, возраст – до двадцати пяти лет, прохожу, физическое здоровье – имеется, дар не ниже сорока пунктов. Сердце у меня упало. Не примут.
Дар у ребенка был величайшей мечтой всех мамаш в округе. Каждый год приезжали маги из столицы, проверяли поголовно всех детей, достигших десяти лет, отбирали на учебу. Столица, обучение у лучших магов, отличные перспективы, честь для семьи, из которой вышел одаренный. Девушки не засидятся в девках, даже если показали крохотный потенциал и их оставили дома, ввиду нецелесообразности обучения. Кровь же! Двадцать магелей – нижняя граница, меньше необучаемые, но у них есть шанс родить мага.
Но у меня и столько нет. Наверное. Я ни разу не попала на отбор.
Сначала была мала, бабушка не успела меня проверить, а мамаша фыркнула и сказала «нечего время зря терять». Я хотела сама сбегать, но заболели близнецы, на следующий год надо было собрать в школу Гвеля и мы не вылезали из леса, собирая лианы золотого вервия. Гвель безошибочно вынюхивал его по запаху (для меня он ничем особенным не пах), зато аптекарь платил чистым серебром за каждый хлыстик толщиной с полмизинца. Заросли в ближайшей округе мы извели начисто, но комиссию пропустили. Маменька, видя деньги, даже согласилась присмотреть за мелкими. Правда, и львиную долю денег забрала себе, якобы «на хозяйство», но мы были ученые, часть выручки спрятали, как всегда. В доме, где есть дети, всегда есть неожиданные расходы, а маменька то в загуле, то в отъезде, то страдает от потери очередного любовника.
В тринадцать у меня начались месячные, такие болезненные, что я упала в обморок, схватившись за живот, ни о каких проверках и речи не шло. Сутки я просто не могла с постели встать. Следующей весной маменька была на сносях, так капризна и привередлива, что не давала ни минутки отлучиться всю отборочную неделю, потом она рожала Дину, потом я нянчилась с ней, пока маменька заново устраивала личную жизнь.
В общем, меня никто не проверял.
Но если бы дар был, это было бы заметно!
Я видела в школе, как манифестировал дар у Мелиссы: к ней прибежал ее любимый пес, умерший несколькими днями раньше. Все визжали и шарахались от умертвия, пришлось вызывать святого брата из храма для изгнания. Мелиссу тотчас отправили в столицу, первосвященник лично поехал сопровождать девочку в Главный храм. На мой взгляд, совершенно бесполезный дар.
У То?рмода росло все, что он не воткнет в землю, будь это даже сухая палка. Я бы не отказалась от такого дара, к тому же у нас мать-эльфийка, у них в крови работа с растениями. Не повезло. Мы с Гвелем копались на наших грядках за домом, но особенными успехами похвастаться не могли. Мать Тормода продавала на рынке розы величиной с кочан капусты, там ее и прихватил проверяющий комиссии. Ух, как она рыдала, сетовала на свою жадность, кормильца увезли! Никто ее не утешал, всем бы такое горе!
Цинтия, школьная врагиня, как-то подожгла мне платье, пуская огненные искры.
Нет, я бы точно заметила, если бы у меня проявился дар. Если бы отец был троллем, могла бы работать с камнями, искать руду, занятие уважаемое, денежное, но камни были ко мне глухи и не отзывались.
Вот у Гвеля был изумительный нюх, братик говорил, смеясь, что ветер ему все рассказывает. Но на отбор он сам не пошел, потому что жутко стеснялся поношенной одежды, из которой давно вырос, и прыщей. Прыщи – дело преходящее, лично я считала братика очень красивым. Но он упрям, как сто ослов, вбил себе в голову, что обязан быть, как я. Я не ходила, и он не станет унижаться перед приезжей комиссией.
А Ким и Брюн, вернее, Энкима?ль и Брюнуэ?ль, маменька как раз сегодня на отбор с утра и потащила, уверенная, что уж эльфийским даром они непременно обладают! Не чета нам, бездарям.
Я развернула карту. Где тут Караульная башня? Ага, как раз между Средним городом и кварталом ремесленников. За час-полтора дойду. Прищурилась на солнце. Солнце пекло нещадно, да и живот намекал, что полдень давно миновал, пора бы подкрепиться.
Я опустила взгляд вниз и ахнула: корзины не было! Более того, моя холщовая сумка была сбоку разрезана и болталась пустой тряпочкой.
Глава 3.
– Раззява! – со смешком сказал полицейский в участке. – Не будешь ворон ловить в другой раз! Сама виновата!
– Но что мне делать, гер полицейский? – жалобно спросила я. – У меня совсем ничего не осталось!
– Кое-то осталось, – сказал второй, захлопывая толстый журнал. – Иди продавай то, что есть.
Я догадалась, о чем он говорит и покраснела до корней волос. Оба полицейских заржали.
– А магопоиск? – робко спросила я. Нам говорили, что в больших городах есть поисковые артефакты. В полиции они наверняка есть!
Она уставились на меня и захохотали еще громче. На шум открылась дверь и выглянул заспанный толстяк в расстегнутом мундире.
– Что у вас, Роул?
– Девчушку обворовали. Первый раз в городе, – доложил полицейский.
Толстяк закатил глаза и посоветовал:
– Гони ее в шею, Роул, у нас не богадельня! Добро бы путное что было, а то беспокоят людей из-за пары драных панталон и деревянного гребня! Вон!
На крыльцо полицейского участка оставалось только плюнуть, что я и сделала.
У меня осталась сложенная карта в руках и мешочек с парой монет, засунутый в белье, да еще и пристегнутый булавкой, все, что осталось после покупки билета до Негарама.
Городские часы пробили два. Я потерла жалобно урчащий пустой живот и пошла к Караульной башне. Две монеты – это хороший обед в приличном трактире. Но ужинать мне захочется еще больше, потерплю. Без корзины в руках идти был однозначно легче, но одеяло было жалко до слез.
Почти новое! Мы с Гвелем все прошлое лето пасли соседских коз, заодно с нашим выводком, и денег как раз хватило на шерстяное одеяло. Маменька подозрительно крутила носом, принюхивалась, козы – они такие, запах специфический, что от шерсти, что от молока. Но дома было тихо, дети выгуляны, придраться не к чему.
Я уже не обращала внимания на ухоженные лужайки и затейливые клумбы, фонтанчики и роскошные кованые решетки перед особняками. Прав оборванец, надо было искать райончик попроще, тут я явно не пришлась бы ко двору.
Показалась четырехугольная Караульная башня. Я ожидала увидеть длинную очередь, завивающуюся в три витка вокруг. Даже засомневалась, туда ли я пришла. Но вроде она, я даже вытащила листовку и проверила картинку, башня была нарисована позади девушки с мечом. Точно, она: четыре этажа, острые карнизы, красные стены, восьмискатная крыша с острыми ребрами.
Толкнула створку широкой полукруглой двери. Внутри было темно, ступеньки вели наверх. Наверное, лестница идет вокруг всей башни, надеюсь, на четвертый этаж не придется подниматься. Ноги гудели, голова слегка кружилась, губы давно пересохли.
На втором этаже стоял простой стул перед столом и креслом за ним. В кресле дремала полная дама средних лет с бородавкой на носу. Явно не военная.
Я плюхнулась на стул, радуясь возможности вытянуть натруженные ноги. Стул громко заскрипел, я ругнулась от неожиданности.
– А, что? – дама спросонок завертела головой. – Вы кто, зачем тут?
– Вот! – молча подала листовку.
– Рекрут? – Дама зевнула. Открыла тонкую тетрадку. – Имя, возраст, место рождения, образование, уровень дара?
– То?рдис Варре?н, семнадцать, Грама?м, начальное общее. Дар не знаю.
Брови дамы поползли наверх. Она разразилась визгливой тирадой насчет нищих бездарных попрошаек, отнимающих время у занятых людей. Я разозлилась.
– Ничем вы не были заняты! И очереди не наблюдаю! Я никогда не проходила отбор и не знаю свой уровень!
– Грамам не глухая деревня, туда маги точно ездят! Все равно не пройдете, незачем время терять! Пошла прочь! – заорала толстуха и хлопнула по столу.
С верхнего этажа спустилась бесшумной легкой походной одна из девушек в форме. Я завороженно уставилась на нее. Вблизи все выглядело еще эффектней. Добротное шелковистое сукно, зеленые блестящие канты, сияющие пряжки и пуговицы, широкие ремни, обхватывающие тонкую талию и грудь девушки.
– Лея У?рра? – девушка заложила руки за спину, демонстрируя прекрасную осанку. – Вам трудно проверить уровень рекрута?
Толстуха смерила меня злобным взглядом и достала из ящика стола хрустальную пирамидку.
– Положите руку сверху, чтоб вершина упиралась в центр ладони, – посоветовала девушка, видя, что я недоуменно моргаю на артефакт.
Так и сделала, а что еще оставалось? Артефакт засветился и зазвенел.
– Ого! А почему вы не в академии? – спросила девушка, заинтересованно смотря на артефакт. – Шестьдесят пять считается высоким уровнем! Шестьдесят достаточно для поступления в академию, а с двадцатью принимают в колледж бытовой магии.
Я сглотнула сухим горлом. Какие колледжи? Какие академии? Это, несомненно, ошибка. Артефакт перегрелся или разрядился. Но мне она на руку.
– У меня крайне стесненные обстоятельства, – сказала хрипло. – Хочу в Легион.
Девушка сочувственно оглядела мое пропыленное платье, оббитые носки туфель и кивнула.
– Документы! – потребовала лея Урра.
– А меня сегодня обокрали! Нет документов! – я предъявила сумку с дырой. Надо же, как удачно вышло! Хорошо, что не выбросила, по привычке беречь вещи до последнего. Зашить дыру не сложно, у меня под воротником всегда иголка есть с ниткой. Мелкие постоянно рвут одежду, прихватить что-то на скорую руку, чтоб дома как следует починить, приходилось ежедневно.
– Врет она, лея Агата! Как есть нищая побирушка и шпионка! – вскинулась толстуха. После определения уровня она меня еще больше невзлюбила. Но мне было, что сказать.
– Не вру! Я даже в участок обратилась, но меня выгнали. Посмеялись надо мной и вора искать не стали.
– Это легко проверить. Какой участок?
– Семнадцатый, на Перловой улице, – мстительно заложила стражей закона. – Дежурный Роул отказался искать мои вещи.
– Кстати, я лея Агата, рекрутер по Негараму, – улыбнулась девушка. – Пока мы это выясним и запросим временные документы, вас надо устроить и накормить.
Желудок радостно взвыл.
– Вы сегодня пятая, завтра можно отправляться в столицу. Лея Урра, договор оформляйте, – распорядилась девушка и снова ушла наверх.
– Так мало желающих? – удивилась я.
Толстуха фыркнула и шлепнула передо мной лист договора.
– Всего пять дур нашлось на весь город!
Я решила пропустить ее слова мимо ушей. Неясно, кто еще тут дура. Уж точно не я, такое жалованье!
Хм, новые документы оформят? Так это же хорошо! Поставила в прочерках свои данные, изменив одну букву. Была Варрен, стану Таррен. Думаю, никто и внимания не обратит. Ведь меня искать будут, не маменька, так сосед, заплативший кучу денег. Скандал будет знатный, лея Сполитта никогда в выражениях не стеснялась, и за лишний вир удавит.
На строке с уровнем дара нацарапала «сорок пять». Пока разберутся, пока проверят снова, я уже буду в столице. Из Легиона, подозреваю, меня вытребовать назад маменьке будет куда сложнее, чем из какой-то таверны.
Из башни я вышла воодушевленная, с талонами на питание, на помывку и на получение формы. Тело яростно требовало мытья, а желудок алкал пищи. Действительно, как и сказала толстуха, буквально в двадцати метрах был приткнут к стене фургончик с зеленым верхом. Там следовало получить форму. Ночевать мы будем в небольшой гостинице, где уже подготовлены комнаты.
В фургоне мне выдали сверток одежды – просторные штаны и куртку из грубого коричневого материала. Надевать под него полагалось короткую сорочку, бюстье и штанишки выше колен. Ну, хоть не панталоны с кружевами! Еще выдали портянки и довольно-таки грубые ботинки. Зато в отдельной небольшой сумке сложено мыло, губка, расческа, миска, ложка и жестяная кружка. М-да, баловать нас явно никто не собирается. Наверное, чтоб отпугнуть кандидаток, которые привыкли к нежному шелку и прозрачному шифону, изысканным притираниям и заморским духам. Меня таким не запугать, одежда новая, крепкая и чистая, чего еще надо? Мое платье давно просится в камин, а красивую форму еще надо заслужить.
Гостиница за углом была не из шикарных, двухэтажный деревянный дом давно нуждался в покраске. Дверь нараспашку позволяла видеть коридор, пронизывающий здание насквозь, вторая дверь тоже была открыта настежь, в нее светило солнце, видны были проезжающие коляски и мелькающие горожане, спешащие по своим делам на соседней улице.
Стойка портье находилась в середине, сразу за ней шла лестница наверх. Перед стойкой располагался обеденный зал. Запах горохового супа и жареной картошки заставил меня сглотнуть голодную слюну.
Мрачного вида мужчина за стойкой взял у меня талоны и махнул рукой в сторону столиков. Звездочки моркови, кусочки мяса, полная миска счастья! Горячий густой суп нектаром пролился в мой сжавшийся живот. Порция картошки с мясом даже была лишней, я не привыкла так наедаться. Но не пропадать же еде!
Купальня для постояльцев была тут же, на первом этаже. Я с наслаждением вымылась, прочесывая пальцами приятно скрипящие волосы. Спать! В полусне я дошла до указанной комнаты, кроватей в ней было три. Я заняла кровать у стены, с восторгом ощутив грубое, но чистое и выглаженное белье под собой, и моментально заснула.
Глава 4.
– Эй, ты живая? – меня ощутимо затрясли за плечо.
– Да, маменька, сейчас, – подскочила я. Неужели проспала? Маменька ведь даже каши не сварит мелким, а Дина наверняка снова описалась во сне…
Выдохнула с облегчением. Никаких мелких, никакой каши и главное – никакой маменьки! Я в Негараме и мы сегодня отбываем в столицу!
Перед кроватью столпились девушки, и я их оглядела с большим интересом. Все-таки конкурентки на мундир. Может, и жить придется в одной комнате. Пять взрослых девушек – это не пятеро детей, как-нибудь сговоримся.
– Я уже подумала, что ты умерла, – сказала девушка, ближе всех стоящая в кровати. Это у нее столько силищи, так трясти человека? Явные оборотни в роду, вон какая тяжелая челюсть и слегка раскосые глаза. В Легионе ей самое место, надо признать.
– Ты проспала ужин и всю ночь. Даже не повернулась ни разу! – плаксиво сообщила полненькая блондиночка с кудряшками. – Но Сью сказала, что ты живая, просто крепко спишь.
– Думали, и завтрак продрыхнешь, – добавила высокая брюнетка, у которой были такие тонкие губы, что казалось, их и вовсе нет. Недостаток губ компенсировался излишне длинным носом. Впрочем, мне ли критиковать чужую внешность? Сама не красавица.
Пока одевалась, мы быстро познакомились. Полуоборотницу звали Сусанной, пухлую блондинку – Бертиль, а брюнетка-специалист по признакам смерти оказалась Мойрой.
Я сбегала умылась, и мы пошли на завтрак.
